Предложение ® прозаическая строфа ® фрагмент ® глава ®часть ® законченное произведение. 2 страница

Итак, начали.

Погода вначале была хорошая, тихая.

Это первая фраза рассказа А.П. Чехова "Студент". О чем может идти речь дальше?

Разумеется, о погоде. В первом предложении строем фразы подчеркнуты сказуемые хорошая и тихая. И естественно, читатель ждет продолжения — что значит хорошая и тихая? И действительно интуиция нас не обманывает. Далее у Чехова читаем:

Кричали дрозды, и по соседству в болотах что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку. Протянул один вальдшнеп, и выстрел по нем прозвучал в весеннем воздухе раскатисто и весело.

Однако и здесь не ощущается полной законченности мысли. Что-то еще недосказано. Но что?

Вернемся снова к первой фразе. Погода вначале была хорошая, тихая. Здесь очень важно наречие вначале. Оказывается, хорошей и тихой погода была только вначале. Значит, затем она изменилась. Как изменилась? Структура и смысл первой фразы содержат противопоставление, предполагают дальнейшее но: погода была хорошая и тихая, но только вначале. В хорошей художественной прозе не может быть случайных слов. Если сказано вначале, мы ждем, что будет потом, затем. И наши читательские ожидания, предположения полностью оправдываются. Но появляется в четвертой фразе:

Но когда стемнело в лесу, некстати подул с востока холодный пронизывающий ветер, все смолкло. По лужам протянулись ледяные иглы, и стало в лесу неуютно, глухо и нелюдимо. Запахло зимой.

Так заканчивается первый абзац. Не будем пока делать выводы. Обратим лишь внимание на теснейшую связь предложении.

А вот начало отрывка под названием "Дорога из Парашина в Багрово" из автобиографической книги С.Т. Аксакова "Детские годы Багрова-внука":

Дорога удивительное дело!

Догадаться, о чем пойдет речь далее, не составляет никакого труда. Ведь первая фраза уже задала тему. Говорится только о дороге. О том, что она удивляет, восхищает. Но чем же? Этот невысказанный вопрос как бы заключен в первой фразе и требует ответа. Продолжений может быть очень много. У каждого свое представление о дороге. Но естественно полагать, что, каким бы ни было продолжение, речь далее пойдет именно о дороге. И вот вторая фраза С.Т. Аксакова:

Ее могущество непреодолимо, успокоительно и целительно.

Да, мы не ошиблись: речь идет о дороге. Автор говорит о могуществе дороги, ее успокоительном, целительном действии. Однако и эта фраза требует объяснения, дальнейшей конкретизации: в чем же заключается целительно-успокоительное действие дороги? Об этом как раз и говорит следующая, третья фраза:

Отрывая вдруг человека от окружающей его среды, все равно, любезной ему или даже неприятной, от постоянно развлекающей его множеством предметов, постоянно текущей разнообразной действительности, она сосредоточивает ею мысли и чувства в тесный мир дорожного экипажа, устремляет его внимание сначала на самого себя, потом на воспоминание прошедшего и, наконец, на мечты и надежды – в будущем; и все это делается с ясностью и спокойствием, без всякой суеты и торопливости. Точно то было тогда со мной

Теперь мысль, начатая первой фразой, получила окончательное завершение. Далее автор переходит к описанию собственных ощущений:

Точно то было тогда со мной.

Еще пример.

Давным-давно в городке на берегу Средиземного моря жил старый столяр Джузеппе, по прозванию Сизый Нос.

Это начало известной сказки А. Н. Толстого "Золотой ключик, или Приключения Буратино". Даже если мы не помним продолжения, уже по первой фразе можно сказать, что дальше речь пойдет о Джузеппе Сизый Нос. Ведь не случайно же его представляют читателю: рассказывают, когда, где он жил, и даже о том, какое у него было прозвище. Поэтому ясно, следующая фраза должна быть о нем — о том, чем же он замечателен, что с ним случилось и т. д. Продолжений может быть много, но любое из них обязательно должно быть связано с Джузеппе.

Вот как продолжает сказку А. Толстой:

Однажды ему попалось под руку полено, обыкновенное полено для топки очага в зимнее время.

— Неплохая вещь, — сказал сам себе Джузеппе, — можно смастерить из него что-нибудь вроде ножки для стола...

Итак, каковы результаты нашего эксперимента?

Конечно, трудно в точности, буквально угадать фразу, следующую за первой, цитируемой. Но вполне реально догадаться о ее смысле, содержании. И это свидетельствует о теснейшей связи между предложениями. Смысл первой фразы как бы перетекает во вторую, второй в третью и так до конца текста.

К. Г. Паустовский рассказывает, как он пытался восстановить утерянную рукопись своего романа: "Я восстановил эпиграф, легко вспомнил первую фразу в романе, и случилось нечто поразившее меня самого, — то, что Бабель называл потом "чудом на Остоженке".* С точностью зубчатой передачи фразы стали цепляться одна за другую, и нить романа начала распутываться легко и быстро. Тогда я поверил в счастливый конец сказки, где злой король заставляет бедную и нежную девушку распутывать огромные свалявшиеся клубки ниток, обещая за это сохранить жизнь ее любимому".

* Остоженка— улица в Москве, где жил в то время Паустовский.

Подобное "чудо на Остоженке" стало возможным, конечно, благодаря отличной памяти писателя. Но, разумеется, дело не только в этом. Между предложениями текста, как мы уже убедились, существует теснейшая связь. И эта связь не случайна, не произвольна, она действует "с точностью зубчатой передачи", подчиняется определенным правилам, закономерностям, которые долгое время не были известны ученым. Лингвистика изучала связи между словами в словосочетании и предложении. А связи между самостоятельными предложениями начали исследоваться сравнительно недавно — с появлением новой науки — лингвистики текста.

Прочитайте первые фразы рассказов А.П. Чехова. Как вы думаете, о чем пойдет речь дальше? Если хотите, проверьте себя, познакомившись с содержанием рассказов "Верочка" и "Выигрышный билет".

Иван Алексеевич Огнев помнит, как в тот августовский вечер он со звоном отворил стеклянную дверь и вышел на террасу.

Иван Дмитрич, человек средний, проживающий с семьей тысячу двести рублей в год и очень довольный своей судьбой, как-то после ужина сел на диван и стал читать газету.

Общий компонент мысли

Итак, каковы самые общие принципы связи между предложениями? Каковы закономерности движения мысли в тексте от предложения к предложению?

Ясно, что между предложениями текста существует смысловая связь. Но как и в чем она проявляется?

Возьмем два предложения.

Волга впадает в Каспийское море.

Гипотенуза — сторона прямоугольного треугольника, лежащая против прямого угла.

Предложения стоят рядом. Но даже при самом большом желании нельзя усмотреть связь по смыслу между ними. Однако, как это ни трудно, давайте все-таки попробуем установить такую связь. Например, так:

Волга впадает в Каспийское море. Нередко над морем, особенно в солнечные дни после дождя, встает яркая радуга, чем-то напоминающая гипотенузу. Гипотенуза — сторона прямоугольного треугольника, лежащая против прямого угла.

Пусть получившийся у нас текст и не очень складен, носит экспериментальный характер, но он уже осмыслен, между предложениями возникла явная и тесная связь. Благодаря чему она появилась?

Первое и второе предложения объединяются благодаря общему компоненту море (Каспийское море — над морем), а во втором и третьем предложении повторяется слово гипотенуза.

Отсюда можно вывести общий закон смысловой связи между предложениями. Два предложения оказываются связанными по смыслу в том случае, если они имеют какой-либо общий компонент (слово или словосочетание). И это понятно. Ведь любые два предмета мы называем связанными, соединенными, если между ними есть какой-либо третий, общий предмет, как, например, мост, соединяющий берега реки, как корешок, соединяющий листы книги.

В этом отношении смысловая связь не отличается от любой другой связи. Как правило, общий компонент соединяемых фраз повторяется в каждой из них, например:

В средней Греции мною гор. На горах – пастбища.

На одним пастбищу паслись козы. Одна коза отбилась oт стада, забралась на yтec и вдруг стала там скакать и биться на одном месте. Пастух полез, чтобы снять ее, и вдруг остальные пастухи увидели: он тоже стал прыгать, бесноваться и кричать несвязные слова. Когда его сняли, то оказалось: в земле в этом месте была расселина, из расселины шли дурманящие пары, и человек, подышав ими, делался как безумный.

Это отрывок из книги М.Л. Гаспарова "Занимательная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре" (М., 1995, с. 35). И он хорошо иллюстрирует, как лексические повторы, которые многие исследователи считают главным средством связи, объединяют предложения. И это действительно так. Однако глубинная суть связи между предложениями заключается в том, что повторяемые слова называют общий компонент мысли, выражаемый во фразах. Повтор же служит внешним, языковым средством выражения этого общего компонента мысли. Даже тогда, когда повтора, казалось бы, нет, он отсутствует, общий компонент мысли, будучи невыраженным, подразумевается. Например:

Ночь. Нянька Варька, девочка лет тринадцати, качает колыбель, в которой лежит ребенок, и чуть слышно мурлычет... (А. Чехов).

Предложения связаны благодаря тому, что первое из них распространяет свою "власть" и на второе. Если перефразировать эти предложения, попытаться передать их смысл, то это будет выглядеть примерно так:

Была ночь. В это время (ночью) нянька Варька, девочка лет тринадцати, качает колыбель...

Еще пример.

Просторное серое здание в пять этажей. Бетон, стекло, алюминий. У освещенных витрин толпятся люди... (Л. Колосов).

И здесь лексические повторы отсутствуют, но есть общий компонент мысли — "просторное серое здание", подразумеваемый во втором и в третьем предложениях: здание из бетона, стекла, алюминия. У освещенных витрин здания толпятся люди...

Таким образом, связь двух предложений, суждений обязательно предполагает общий компонент мысли, выражаемый явным или подразумеваемым повтором.

Найдите общий компонент мысли в данных отрывках:

Вечер наступал, уже садилось солнце, а духота не уменьшалась. Ефрем изнемогал и едва слушал Кузьму (А.П. Чехов).

Язык произведений Некрасова иногда называли однообразным. (Вспомним слова Маяковского о Некрасове: "Воет, воет!") Мнение неверное (Н.Н. Иванова).

От темы к реме

Наличие общего компонента мысли — условие и закон связи предложений в речи. Однако возникает вопрос: какие именно элементы мысли становятся общими, повторяющимися? Как это происходит реально в речи? Как движется мысль в предложении и в тексте — от предложения к предложению?

Оказывается, и здесь нет случайностей, произвола. Так же, как существуют языковые правила построения словосочетаний, предложений, точно так же есть и законы движения мысли. Мы мыслим и выражаем свои мысли, как правило, строго упорядоченно.

Рассмотрим три варианта одного предложения.

1) Григорий / отправился в путешествие.

2) В путешествие отправился / Григорий.

3) Отправился Григорий / в путешествие.

Как видим, синтаксическая структура и словесный состав этих предложений не меняются: подлежащее везде остается подлежащим, сказуемое сказуемым, обстоятельство обстоятельством. Однако смысл предложений резко различен. Об этом можно судить по тому, на какой вопрос отвечает каждое из этих предложений. Первое отвечает на вопрос: что сделал Григорий? Из ситуации или предшествующего разговора известно, что речь идет о человеке по имени Григорий. Но неизвестно, что он сделал. Предложение и отвечает на этот вопрос.

Во втором предложении известно, что сделал некто и куда он отправился, но неизвестно, кто был этот некто. Предложение отвечает на вопрос: кто отправился в путешествие?

В третьем предложении известно, о ком идет речь (о Григории) и о том, что он сделал, но неизвестно, куда он отправился. Предложение отвечает на вопрос куда отправился Григорий?

Что же меняет смысл предложений, состоящих из одних и тех же слов и имеющих одинаковую синтаксическую структуру?

Коротко можно ответить так: движение мысли. Мысль движется от известного, данного к неизвестному, новому. Если бы в каждом предложении сообщалось только известное и не было бы новой информации, то общение лишалось бы смысла. В самом деле, зачем говорить мне, что идет дождь, если я вижу это или, более того, стою под дождем. Бессмысленно.

Но предложение, как правило, не может содержать и только новую информацию. Такая речь была бы очень затруднена. Любая мысль должна иметь точку опоры, и находит она ее в уже известном, данном. Сначала мы говорим о том, что известно (о Григории, о путешествии и т. д.), а затем сообщаем новые сведения об этом известном, данном. Так и движется мысль от известного, данного, к новому, неизвестному. И это закон движения мысли в русском предложении, который в лингвистике рассматривается в теории актуального членения. Подавляющее большинство русских предложений интонационно делится на две части (в наших примерах это показано вертикальной чертой), из которых первая — это данное, известное, тема, подлежащая развитию, а вторая — новое, неизвестное, рема. Мысль движется от темы к реме. Главное в предложении — это новая информация, рема, ради которой и совершается общение. И неудивительно, что смысловое, фразовое ударение падает на рему. После первой части (темы) выдерживается небольшая пауза, а затем следует находящаяся под ударением рема. Без паузы произносятся очень немногие предложения. Их называют нечленимыми: Наступил август; Идет дождь. Такие предложения содержат только новую информацию — рему.

Следовательно, движение мысли в рамках предложения (в нейтральной речи) подчиняется общему правилу, закону: от темы к реме. Мысль отталкивается от уже известного и движется к новому.

То же происходит и в тексте с каждым предложением. Мысль в нем движется от темы к реме. Но чтобы быть текстом, предложения должны быть связаны друг с другом, а для этого, как мы выяснили, они должны иметь общий смысловой компонент.

Как же осуществляется соединение мыслей — предложений в тексте?

Возьмем отрывок из повести Н.В. Гоголя "Старосветские помещики".

За садом находился у них большой лес, который был совершенно пощажен предприимчивым приказчиком, может быть оттого, что стук топора доходил бы до самых ушей Пульхерии Ивановны. Он был глух, запущен, старые древесные стволы были закрыты разросшимся орешником и походили на мохнатые лапы голубей. В этом лесу обитали дикие коты. Лесных диких котов не должно смешивать с теми удальцами, которые бегают по крышам домов.

Как связаны между собой предложения этого текста? Прежде всего благодаря общему компоненту мысли: во всех предложениях речь идет о лесе. Но это слишком общий ответ. Он не раскрывает, как конкретно соединяются предложения (первое со вторым, второе с третьим и т. д.), каков механизм связи. Всмотримся внимательнее в первое предложение. С точки зрения теории актуального членения оно делится на две части: За садом (здесь мы делаем паузу) и находился у них большой лес. Первая часть— тема, данное, известное из предшествующего текста, вторая — рема, новая информация, ради которой и пишется это предложение. Писатель как бы сообщает читателю: о саде вы уже знаете, я только что описал его, теперь поговорим о лесе. Это главное, посмотрите, каков был лес. Всем строем предложения выделяется эта новая информация — находился у них большой лес. Придаточное определительное содержит добавочную информацию, относящуюся к прошлому (который был совершенно пощажен предприимчивым приказчиком...).

Итак, главная информация в первом предложении — лес. Но что мы узнаем о лесе? То, что он находился за садом и был большой. Это слишком недостаточно и неопределенно. Ясно, что в следующем предложении необходимы дополнительные сведения, и естественно, что речь должна пойти о лесе. И действительно, наши ожидания оправдываются. Второе предложение также посвящено лесу: Он был глух, запущен...

Тесная связь между двумя предложениями осуществляется благодаря общему компоненту — лесу. Но роль этого общего компонента резко меняется. Если в первом предложении лес — это новая информация, рема, то во втором предложении это уже тема. Мы уже знаем, что речь идет о лесе, о том, что он большой, находится за садом. Поэтому во втором предложении мы отталкиваемся от этого значения, которое превращается в тему, и ждем новой информации — каким был лес. Новая информация, рема: Он (лес) был глух, запущен...

Третье предложение, продолжающее тему леса, также делится на две части: тему В этом лесу и рему обитали дикие коты. Новая информация о лесе — дикие коты. Естественно, что в четвертом предложении мы ждем новых сведений о диких котах. Рема третьего предложения становится темой (Лесных диких котов), а новая информация, рема — не должно смешивать с теми удальцами, которые бегают по крышам домов.

Таким образом, внутри предложения мысль движется от темы к реме, от данного к новому. А движение мысли от предложения к предложению совершается благодаря тому, что рема предшествующего предложения становится темой последующего предложения, о которой сообщаются новые сведения (рема). Схематически это можно представить так:

Еще сто лет тому назад английский ученый Стаут писал: "Подлежащее есть первичная характеристика общей темы, к которой затем присоединяется новая характеристика. Подлежащее — это результат предыдущей мыслительной деятельности, являющейся основной, исходной точкой для дальнейшего развития. Дальнейшее развитие — это сказуемое. Предложения в процессе мышления — это то же, что шаги в процессе ходьбы. Нога, на которой вес тела, соответствует подлежащему. Нога, которая передвигается вперед, чтобы занять новое место, соответствует сказуемому".

Такой тип движения мысли характерен для речи логической, последовательно развивающейся, рассуждающей. Мысль плавно перетекает из одного предложения в другое, дает начало третьему, тесно соединяет предложения как звенья одной цепи. Поэтому такую связь между предложениями текста можно назвать цепной. Она имеет универсальный характер. Можно построить сколько угодно текстов на основе цепной связи. Например:

Августа достала из посудницы большую деревянную кружку, резанную еще дедом из березового узла. Когда-то кружка эта была на заимке. Давно нет заимки, и деда нет, а кружка сохранилась (В.П. Астафьев).

Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной. Человеку нужна такая жизнь, и если ее нет пока, то он должен предчувствовать ее, ждать, мечтать, готовиться к ней, он должен для этого видеть и знать больше, чем видели и знали его дед и отец (А.П. Чехов).

Но вернемся к рыбным блюдам. Мы уже говорили, что в пожилом возрасте очень полезна рыба нежирных сортов, особенно морская: треска, морской окунь и др. Эти сорта рыбы содержат значительные количества легкоусваиваемого компонента белка, минеральных веществ, особенно микроэлементов, в частности йод, который полезен в профилактике атеросклероза, и лишь незначительные количества жира (А. Покровский).

Возможен и другой тип связи, при котором все предложения текста имеют одну общую тему (явную или подразумеваемую), благодаря которой и осуществляется соединение предложений, и разные ремы. Внутри предложения мысль также движется от темы к реме. Но в каждом последующем предложении тема остается прежней, а ремы меняются. Мысль движется не последовательно, а параллельно, что позволяет назвать такую связь параллельной. В каждом последующем предложении мысль как бы возвращается к своему истоку, характеризуя по-новому тему.

Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга. Дорога шла но крутому берегу Яика. Река еще не замерзала, и ее свинцовые волны грустно чернели в однообразных берегах, покрытых белым снегом (А.С. Пушкин).

Общая тема, объединяющая все предложения отрывка, — описание дороги к Белогорской крепости. Эта общая тема формулируется в первом предложении. А затем каждое предложение, имеющее сходное актуальное членение, раскрывает какую-либо часть, сторону единой картины.

Аналогична и смысловая структура следующего отрывка:

Вожак показал брод, и авангард конницы, а вслед за ним и генерал со свитою стали переправляться. Вода была лошадям по груди, с необыкновенной силой рвалась между белых камней, которые в иных местах виднелись на уровне воды, и образовала около ног лошадей пенящиеся, шумящие струи. Лошади удивлялись шуму воды, подымали головы, настораживали уши, но мерно и осторожно шагали против течения по неровному дну. Седоки подбирали ноги и оружие. Пехотные солдаты, буквально в одних рубахах, поднимая над водой ружья, на которые надеты были узлы с одеждой, схватясь человек по двадцати рука с рукою, с заметным по их напряженным лицам усилием старались противостоять течению. Артиллерийские ездовые с громким криком рысью пускали лошадей в воду. Орудия и зеленые ящики, через которые изредка хлестала вода, звенели о каменное дно, но добрые черноморки дружно натягивали уносы, пенили воду и с мокрым хвостом и гривой выбирались на другой берег (Л. Н. Толстой).

И здесь первое предложение задает общую тему — описание переправы, детализируемую в серии параллельных предложений, имеющих, как правило, одинаковое актуальное членение.

Еще пример:

Над Петроградом светил высоко взобравшийся месяц из январской мглы. Час был слишком поздний, но город, казалось, спал. Кое-где, на перекрестках прямых и широких улиц, белыми клубами дымились костры. У огня неподвижно сидели вооруженные люди (А.Н. Толстой).

Единство описания, обстановки выражается в первом предложении с обобщающим обстоятельством над Петроградом. А затем, как и обычно в описаниях, несколько параллельных конкретизирующих тему предложений.

Схематически параллельную смысловую связь между предложениями можно представить следующим образом:

......................

Параллельная связь характерна преимущественно для описания, когда перечисляются признаки предмета, явления, обстановки и т. д., когда что-либо сопоставляется, противопоставляется, сравнивается, вообще, когда мысль движется параллельно.

Найдите тему и рему:

Все счастливые семьи похожи друг па друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему (Л.Н. Толстой).

Дорога удивительное дело! Ее могущество непреодолимо, успокоительно и целительно (С.Т. Аксаков).

Подготовьте реферат на тему: "Почему тему и рему иногда называют данным и новым или психологическим подлежащим и психологическим сказуемым?" См.: Энциклопедический словарь юного филолога. — М., 1984. — С. 20—23; Никитина Е.И. Русская речь: 8 -9 классы. — М., 1995.- С. 36-42.

3. КАК СОЕДИНЯЮТСЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В РЕЧИ

Синтаксические модели соединения предложений при цепной связи

До сих пор мы говорили о соединении мыслей, о смысловой связи предложений. А как соединяются предложения в речи? Каковы средства этой связи? Ведь мышление и речь, понятие и слово, суждение и предложение далеко не одно и то же. Они не тождественны. Мы, например, можем думать о чем-либо, не оформляя мысли в слова, можем представлять себе какие-либо картины — моря, горы — тоже без слов. Ученые выделяют довербальное (дословесное), креативное (созидательное) и другие виды мышления. Проблема выражения мысли в слове очень сложна. Как пишет Ф. Тютчев в знаменитом стихотворении "Silentium!" (Молчание),

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи, —

Питайся ими — и молчи.

Об этом следовало бы написать специальную книгу. Но если говорить о вербальном (словесном) мышлении, то именно оно определяет языковое оформление мыслей и связей между ними. Закономерность движения мысли, связи мыслей отражаются и в речи. Язык выработал разнообразные способы связи самостоятельных предложений. Как известно, слова в словосочетаниях и предложениях соединяются по определенным правилам. Например: дремучий лес, синее море — согласование; читать книгу, рисовать горы — управление; быстро бежать, отлично фехтовать— примыкание. Ни один грамотный человек не скажет "дремучая лес", "синий море".

Точно так же и предложения соединяются не по прихоти пишущего, не произвольно, но подчиняются определенным закономерностям. Однако долгое время эти правила, закономерности были неизвестны, так как лингвистика не выходила за рамки предложения, не занималась текстами. Новый объект изучения открыл необозримое поле для исследований. И оказалось, что язык предписывает соединение не только слов, но и предложений. Существуют определенные способы, языковые, синтаксические модели соединения предложений, отражающие связь мыслей, смысловую связь. Рассмотрим простой пример.

1. Маша рисует елку. Елка растет во дворе.

2. Маша рисует елку. Она растет во дворе.

3. Маша рисует елку. Дерево растет во дворе.

По смыслу каждая пара предложений объединяется благодаря общему компоненту мысли. В первом предложении (пример 1) выделяется новая информация-рема, которая становится темой следующего предложения и получает новую характеристику — рему. Точно так же движется мысль, соединяющая предложения, во втором и третьем примерах.

В языке подобное движение мысли выражается в том, что общий компонент мысли называется одним и тем же словом (елку— елка), т. е. используется лексический повтор, как в первом примере; общий компонент мысли может обозначаться словом и заменяющим его лично-указательным местоимением (елку — она) — во втором примере или словом и заменяющим его синонимом (елку — дерево) — третий пример.

Это три способа обозначения общего компонента мысли. Язык не знает других способов, средств его обнаружения, выявления. И лексический повтор, и местоимения (он, этот и др.), и синонимическая лексика — своеобразные сигналы, свидетельствующие, что речь идет об одном и том же. И эти сигналы имеют важный, но внешний, поверхностный характер.

Глубинная же суть связи предложений заключается в ее структурном характере. Один из элементов структуры первою предложения соотносится со структурным элементом второго предложения И эта структурная соотнесенность представляет собой синтаксическую модель, в данном случае "дополнение — подлежащее" (Д — П), которая выражается в лексическом повторе, местоименной, синонимической замене. Причем главное здесь именно структурная соотнесенность, а лексика и местоимения лишь средства обнаружения, проявления структурной соотнесенности. Эти средства могут меняться, варьироваться, модель же остается неизменной. Она является образцом, формой связи бесконечного числа предложений, например:

4. Я люблю яблоки. Яблоки (они и т. д.) очень полезны.

5. Старик опирается на палку. Палка (она и т. д.) украшена затейливой резьбой.

6. Мы увидели лодку. Лодка (она и т. д.) покачивалась у берега.

Во всех этих случаях перед нами одна и та же синтаксическая модель связи — "дополнение — подлежащее" (Д — П), заполнение же модели меняется. Следовательно, природа связи предложений имеет синтаксический характер.

Язык выработал и другие многообразные способы связи, и все они основаны на структурной соотнесенности предложений. В принципе любой структурный компонент предложения может стать отправным пунктом для связи с последующим предложением.

Вернемся к нашему первому примеру Маша рисует елку и подумаем, какое предложение может последовать за ним. Вот возможные варианты:

7. Маша рисует елку. Машу (ее, девочку) я знаю давно.

8. Маша рисует елку. Елку (ее, это дерево) любят все дети.

9. Маша рисует елку. Рисунок получился удачным.

В рассмотренных примерах связь предложений осуществляется по моделям "подлежащее — дополнение" (7-й пример), "дополнение — дополнение" (8-й пример) и "сказуемое — подлежащее" (9-й пример). Связь выражается посредством лексического повтора, местоименных замен и синонимической лексики. Эта связь отражает последовательное движение, развитие мысли, и ее также можно назвать цепной.

Итак, главное в цепной связи — структурная соотнесенность предложений, виды этой соотнесенности: дополнение — подлежащее, подлежащее — дополнение, дополнение — дополнение, сказуемое — подлежащее и др. По способу выражения можно выделить: цепную лексическую, цепную местоименную и цепную синонимическую связи.