Какое место в системе гражданских договоров занимает признак экономического неравенства сторон? 16 страница

Возмездность следует отличать от эквивалентности. Определяющими признаками возмездности считаются взаимность и встречность имущественных предоставлений, эквивалентность же характеризуется не просто взаимностью и встречностью имущественных предоставлений, а их равноценностью. Поэтому возмездность остается свойством отношения и тогда, когда встречные имущественные предоставления неравноценны <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее о принципе эквивалентности см.: Романец Ю.В. Этические основы права и правоприменения. М., 2012. С. 184 - 223.

 

Отграничение возмездности от безвозмездности проявляется при квалификации прощения долга, считающегося видом договора дарения. Согласно ст. 572 ГК дарением признается, в частности, договор, по которому одна сторона освобождает или обязуется освободить другую сторону от имущественной обязанности перед собой. Отношения можно квалифицировать как прощение долга, когда установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара, т.е. при полном отсутствии встречной имущественной выгоды. В п. 3 информационного письма от 21 декабря 2005 г. N 104 "Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств" Президиум ВАС РФ сформулировал следующий вывод: поскольку целью совершения сделки прощения долга являлось обеспечение возврата суммы задолженности в непрощенной части без обращения в суд, т.е. у кредитора отсутствовало намерение одарить должника, отношения сторон нельзя квалифицировать как прощение долга <1>.

--------------------------------

<1> По этому вопросу см. также: Постановление Президиума ВАС РФ от 19 декабря 2006 г. N 11659/06 и комментарий Р.С. Бевзенко к этому Постановлению: Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2006 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М., 2012.

 

1.2. Гражданское право предназначено для регулирования главным образом эквивалентно-возмездных имущественных отношений, что предопределило место безвозмездных обязательств в системе договоров, и в частности презумпцию возмездности обязательства. В ч. 3 ст. 423 ГК сказано, что гражданский договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не следует иное. На практике это означает, что обязательство может быть квалифицировано как безвозмездное, когда устранены все сомнения относительно его возмездности.

Между АО (заказчиком) и кооперативом (подрядчиком) был заключен договор, в соответствии с которым кооператив принял на себя обязанность разработать индивидуальный рабочий проект многоквартирного жилого дома. В договоре указана стоимость работ по разработке проекта - 40 млн. руб., которые АО должно перечислить в течение 10 дней после заключения договора. В договоре также предусмотрено, что АО обязуется выделить кооперативу одну трехкомнатную квартиру в доме, построенном по разработанному кооперативом проекту.

Заказчик перечислил подрядчику 40 млн. руб. Подрядчик передал заказчику договорный проект. Однако в связи с тем, что по окончании строительства дома АО отказалось выделить кооперативу трехкомнатную квартиру, он предъявил иск о выделении квартиры.

Решением арбитражного суда в иске было отказано по следующим доводам. Поскольку в договоре была предусмотрена стоимость проектных работ, которую заказчик обязался оплатить деньгами, условие о передаче квартиры следует рассматривать как обязанность заказчика по безвозмездной передаче имущества в собственность, т.е. как обязательство дарения. Согласно подп. 4 п. 1 ст. 575 ГК дарение в отношениях между коммерческими организациями не допускается. В связи с этим условие о передаче квартиры признано недействительным.

Суд апелляционной инстанции отменил решение и обоснованно удовлетворил иск. Поскольку путем буквального прочтения текста договора невозможно сделать вывод о возмездности или безвозмездности обязательства по передаче квартиры, суд, опираясь на презумпцию возмездности договора, счел необходимым выяснить, не соответствует ли стоимость квартиры части стоимости проектных работ; отражает ли сумма в 40 млн. руб. полную стоимость договорных работ или она указана с учетом дополнительной оплаты в виде выделения одной трехкомнатной квартиры. Для выяснения этих обстоятельств необходимо было установить стоимость проектных работ и стоимость договорной квартиры на момент заключения договора. Была назначена экспертиза. Оценив стоимость договорных работ и цену трехкомнатной квартиры, эксперты пришли к выводу, что общую стоимость проектных работ по сумме составляют стоимость квартиры плюс те 40 млн. руб., которые были перечислены заказчиком. Заключение экспертизы позволило суду апелляционной инстанции сделать вывод о возмездности обязательства в части передачи квартиры и, следовательно, о законности и обоснованности предъявленного иска.

В то же время необходимо отметить, что если бы в процессе рассмотрения спора было установлено, что предусмотренная договором денежная оплата полностью погашает стоимость выполненных работ, условие о предоставлении квартиры следовало бы рассматривать как обязанность по безвозмездной передаче имущества. В этом случае иск о признании данного договорного условия недействительным мог бы быть удовлетворен.

По другому делу поклажедатель предъявил иск о взыскании с хранителя убытков, причиненных утратой переданного на хранение имущества. Эти убытки выражались в стоимости имущества и в упущенной выгоде. Возражая против удовлетворения иска в части упущенной выгоды, хранитель сослался на то, что, поскольку в договоре хранения отсутствует ссылка на платность хранения, он должен признаваться безвозмездным, а согласно п. 2 ст. 902 ГК при безвозмездном хранении убытки, причиненные утратой вещей, возмещаются лишь в размере стоимости утраченных вещей. Отклоняя данные доводы, суд обоснованно указал следующее. Исходя из смысла ст. ст. 896, 897 ГК договор хранения между предпринимателями предполагается возмездным. Бремя доказывания безвозмездности обязательства лежит на хранителе. Поскольку в данном случае хранитель не доказал обратного, договор должен признаваться возмездным с возложением на хранителя полной имущественной ответственности (п. 1 ст. 902 ГК) <1>.

--------------------------------

<1> См.: дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N Ф08-210/2000.

 

На практике возникает немало вопросов о том, насколько глубокой должна быть презумпция возмездности гражданского обязательства и какие обстоятельства необходимо оценивать как достаточные доказательства безвозмездности. На наш взгляд, когда права контрагента, третьего лица или государства как выразителя публичных интересов нарушаются явной неэквивалентностью сделки, формальное условие о возмездности не должно препятствовать защите нарушенных прав.

К примеру, при решении вопроса об истребовании имущества из чужого незаконного владения приобретатель не считается получившим имущество возмездно, если отчуждатель не получил в полном объеме встречного предоставления к тому моменту, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неправомерности отчуждения <1>. Само по себе условие об оплате цессии не следует считать безусловным доказательством ее возмездности, если фактические обстоятельства, касающиеся отсутствия оплаты, свидетельствуют о мнимости (притворности) этого условия. Анализируя возможные способы защиты против явно неэквивалентных сделок цессии, ВАС РФ указал следующее. По смыслу п. 1 ст. 572 ГК наличие возмездных начал в договорном обязательстве исключает признание его договором дарения. Поэтому если стороны предусмотрели возмездную передачу права требования (хотя и по явно заниженной цене), спорная сделка не может быть признана ничтожной по указанному основанию. Вместе с тем такая сделка может быть оценена на предмет ее ничтожности по причине притворности (ст. 170 Кодекса) с выяснением вопроса о том, не прикрывает ли соглашение о возмездной уступке права (требования) договор дарения <2>.

--------------------------------

<1> См.: п. 37 Постановления Пленума ВС РФ N 10 и Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г.

<2> См.: п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации".

 

1.3. В гражданском праве не существует абстрактно возмездных или безвозмездных договоров. Фактор возмездности (безвозмездности) служит основой для разграничения обязательств в рамках более глубокого признака направленности. Например, договоры, направленные на предоставление имущества в собственность, могут быть возмездными (купля-продажа, мена, рента и пожизненное содержание с иждивением) и безвозмездными (дарение). Обязательства, направленные на передачу имущества во временное пользование, также могут быть возмездными (аренда, наем жилого помещения) и безвозмездными (безвозмездное пользование имуществом) и т.д.

Все безвозмездные договоры можно условно разделить на две группы. Первую составляют безвозмездные обязательства, представляющие собой самостоятельные договорные типы (дарение, безвозмездное пользование). Во вторую входят безвозмездные обязательства, которые не выделены в законе как самостоятельные типы договоров; они являются безвозмездными разновидностями договоров, которые могут быть как возмездными, так и безвозмездными. Например, хранение, определенное в гл. 47 ГК как тип договора, может быть возмездным и безвозмездным. Особенности отношений по безвозмездному хранению отражены в нормах гл. 47 ГК (ст. ст. 891, 897, 902 и некоторые другие).

Вопрос о том, почему в одном случае безвозмездное обязательство выделяется в особый договорный тип, а в другом - лишь как безвозмездная разновидность договора определенной направленности, представляется в известном смысле формальным. В соответствии с правилами законодательной техники построения системы договоров основанием для формирования самостоятельного договорного типа считается наличие существенных отличий правоотношения, требующих принципиально иного регулирования. Необходимость формирования особой правовой базы для регламентации определенных правоотношений является основанием для выделения этих правоотношений в самостоятельный тип (вид) договора. Например, дарение существенно отличается от купли-продажи. Эти отличия предопределили неприменимость к дарению большинства норм, регламентирующих куплю-продажу. Специфический характер отношений дарения потребовал создания особой правовой базы для их регулирования в виде самостоятельного договорного института. В то же время договоры безвозмездного и возмездного хранения незначительно отличаются друг от друга. Большинство положений, регламентирующих возмездное хранение, применимы к безвозмездным обязательствам. Поэтому не было необходимости в выделении договора безвозмездного хранения как самостоятельного типа договора.

Некоторые типы (виды) гражданских договоров, выделенные по признаку направленности, считаются исключительно возмездными. В частности, правоотношения подряда, возмездного оказания услуг, перевозки, транспортной экспедиции, финансирования под уступку денежного требования, страхования, комиссии и некоторые другие могут согласно ГК существовать только на началах возмездности и не имеют безвозмездных разновидностей. Эта закономерность обусловлена спецификой направленности, природа которой предопределяет возможность или невозможность ее существования в безвозмездных обязательствах. Безвозмездность может противоречить той или иной направленности. Если договор определенной направленности сформулирован в ГК как исключительно возмездный, это означает, что закон не допускает его заключения на безвозмездных условиях. И если такой договор будет заключен как безвозмездный, он должен признаваться недействительным либо в целом, либо в части условия о безвозмездности, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения в нее данного условия (ст. 180 ГК).

Например, определение договора комиссии свидетельствует о его безусловной возмездности (ст. 990 ГК). Это свидетельствует о том, что безвозмездность противоречит коммерческой природе договора комиссии, обусловленной тем, что комиссионер, оказывая юридическую услугу, действует от своего имени. Договорное условие о безвозмездности комиссионной услуги должно признаваться ничтожным, и комиссионер в любом случае будет иметь право на получение вознаграждения, определенного в соответствии со ст. ст. 991 и 424 ГК (либо договор комиссии должен быть признан ничтожным в целом, если доказано, что он не был бы заключен на условиях возмездности).

В отношении ряда договоров нет никаких сомнений, что они могут существовать только как возмездные (это, в частности, касается договоров комиссии, агентирования и некоторых других). Но применительно ко всем ли договорам, определенным в ГК как возмездные, исключительно возмездный характер имеет достаточное объективное обоснование?

Согласно ст. 702 ГК подрядное обязательство может быть только возмездным. Однако в реальной жизни возникают правоотношения, в которых одно лицо безвозмездно выполняет подрядные работы для другого. Поскольку такие обязательства существуют и в них нет ничего противозаконного, вряд ли правильно признавать их недействительными. Но в таком случае возникает вопрос о том, какими нормами они должны регулироваться. Для ответа на него необходимо определить, какие нормы гл. 37 ГК не зависят от возмездности правоотношения и потому могут применяться для регулирования "безвозмездного подряда", а какие отражают выполнение работ исключительно на возмездных началах и потому противоречат специфике безвозмездных правоотношений. Представляется, что такого же анализа заслуживают и некоторые другие типы договоров, сформулированные законодателем как исключительно возмездные.

Унификация норм, пригодных для регулирования возмездных и безвозмездных правоотношений, и дифференциация положений, обусловленных возмездностью (безвозмездностью), должны проводиться на законодательном уровне при формировании системы возмездных и безвозмездных договоров. Процессы унификации и дифференциации слишком сложны, чтобы обращаться к ним только на правоприменительной стадии. При этом основой для унификации и дифференциации должны быть обязательства единой направленности, потому что направленность предопределяет сущность регулирования.

 

§ 2. Безвозмездность договора как нормообразующий фактор

 

Характеризуя безвозмездность как нормообразующий признак, необходимо избежать двух крайностей. С одной стороны, нельзя отрицать того, что фактор безвозмездности может служить основой для формирования общих норм для всех или большинства безвозмездных договоров. С другой стороны, не следует переоценивать нормообразующего значения рассматриваемого признака, забывая о его второстепенной природе.

2.1. Некоторые элементы регулирования безвозмездных отношений предопределяются только их безвозмездностью. Поэтому признак безвозмездности требует формирования ряда общих положений, применимых ко всем или к большинству безвозмездных обязательств независимо от специфики других нормообразующих факторов. Остальные системные признаки, включая направленность, оказывают лишь уточняющее влияние на такие нормы.

Поскольку рассматриваемый системный признак имеет относительно самостоятельное нормообразующее значение, необходимо вырабатывать и формулировать правила, закрепляющие общие черты безвозмездных отношений. "Унификация может осуществляться не только в форме распространения действия норм, регулирующих определенный круг отношений, на сходные отношения, но и путем выработки единообразных норм, учитывающих особенности как тех, так и других отношений" <1>.

--------------------------------

<1> Садиков О.Н. Унификация как средство совершенствования гражданского законодательства. С. 95.

 

Такая унификация представляет собой известную сложность, потому что безвозмездность является вторичным системным признаком, который, как правило, лишь дополняет регулирование, обусловленное направленностью. Поэтому весьма сложно установить те редкие правовые элементы, в которых фактор безвозмездности выходит на первый план.

2.2. Вместе с тем возможность и необходимость формирования правил, отражающих безвозмездный характер обязательства независимо от его направленности, не дают достаточных оснований для вывода о приоритетности признака безвозмездности по сравнению с направленностью обязательства. В любом договоре основа регулирования предопределяется направленностью. Различия в направленности порождают принципиальные различия в регламентации. Поэтому если на различные основы регулирования накладывается один и тот же признак безвозмездности, требующий применения некоторых одинаковых правил, это позволяет говорить лишь о косвенной общности договорных институтов, но никак не о том, что безвозмездность стала основным системным фактором.

В юридической литературе высказывалась точка зрения о том, что в некоторых договорных институтах признак безвозмездности имеет приоритетное нормообразующее значение по сравнению с признаком направленности (передача имущества в собственность или в пользование). К примеру, ссуда рассматривалась как разновидность дарения <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Перетерский И.С. Сделки, договоры. М., 1929. С. 64 и след.

 

Если рассматривать вопрос о классификации ссуды и дарения с точки зрения соотношения признаков направленности и безвозмездности, то можно отметить следующее. Договоры ссуды и дарения имеют принципиально разную направленность. Основу первого составляет направленность на передачу имущества в пользование, в то время как при дарении, как правило, имущество передается в собственность. Эти различия имеют нормативно-правовое значение: разная направленность предопределяет коренные особенности регулирования, что, в свою очередь, диктует необходимость разнесения указанных обязательств по разным классификационным группам. Наличие общего признака безвозмездности, позволяющего применять к ним некоторые унифицированные правила, не является достаточным основанием для объединения дарения и ссуды в одной классификационной группе.

Показательно то, какое влияние оказал признак направленности на нормы, ограничивающие заключение безвозмездных договоров дарения и ссуды между коммерческими организациями. Дарение между коммерческими организациями не допускается (ст. 575 ГК). Для безвозмездного пользования установлены более мягкие ограничения: согласно п. 2 ст. 690 ГК коммерческая организация не вправе передавать имущество в безвозмездное пользование лицу, являющемуся ее учредителем, участником, руководителем, членом ее органов управления или контроля. Логика закона понятна: поскольку при безвозмездном пользовании имущество передается не в собственность, а лишь во временное пользование, то и ограничения таких правоотношений между предпринимателями могут быть менее жесткими по сравнению с договорами, направленными на передачу имущества в собственность.

Таким образом, фактор возмездности (безвозмездности) может быть лишь вторичным нормообразующим признаком, дополняющим и уточняющим регулирование, предопределенное направленностью обязательства. Как следствие, на нормы, обусловленные фактором возмездности (безвозмездности), значительно влияет направленность.

В связи с этим в юридической литературе обращается внимание на то, что безвозмездность договоров разной направленности имеет разную экономическую сущность. "Дарение - это такое действие одного лица в отношении другого, которое влечет за собой не только обязательное увеличение имущества последнего, но и одновременно соответствующее ему обязательное уменьшение имущества первого. Поэтому нельзя усмотреть элемент дарения, например, в договоре безвозмездного пользования имуществом (ссуды), так как по этому договору ссудополучатель хотя и получает имущественную выгоду, но эта выгода состоит не в фактическом увеличении его имущества, а лишь в сбережении возможного расхода, а у ссудодателя нет фактического уменьшения имущества, а имеется лишь неполучение возможного дохода" <1>.

--------------------------------

<1> Отдельные виды обязательств. М., 1954.

 

2.3. Степень влияния фактора возмездности (безвозмездности) на правовые нормы, обусловленные направленностью, может быть различной.

Признак безвозмездности может требовать почти полного изменения норм, регламентирующих возмездное правоотношение той же направленности. Это можно увидеть на примере сравнения купли-продажи и дарения. Купля-продажа направлена на передачу имущества в собственность. Целью дарения также являются главным образом действия по передаче имущества в собственность. Однако общих экономической и юридической целей в этом случае недостаточно для унификации отражающих их правовых норм. Институт купли-продажи регулирует не просто отношения по передаче имущества в собственность, а отношения по возмездной передаче имущества в собственность. Поэтому подавляющее большинство норм о договоре купли-продажи неприменимы к договору дарения.

В первую очередь по-разному регламентированы права и обязанности сторон, включая обязанность по передаче имущества. Поскольку договор купли-продажи является возмездным, в ГК жестко регламентированы обязанности продавца, касающиеся момента исполнения обязанности передать вещь (ст. 458), перехода риска случайной гибели вещи (ст. 459), передачи вещи, свободной от прав третьих лиц (ст. ст. 460 - 462), качества и комплектности передаваемого имущества (ст. ст. 469 - 483). По договору дарения должник такими обязанностями не обременен. В частности, в связи с передачей одаряемому вещи ненадлежащего качества на дарителя может быть возложена имущественная ответственность лишь в случае причинения вреда вследствие недостатков подаренной вещи и только при наличии условий, предусмотренных ст. 580 ГК.

Права и обязанности одаряемого также отличаются от прав и обязанностей покупателя. Одаряемый не несет обязанности по оплате имущества и не обязан принять его. Это объясняется тем, что непринятие одаряемым дара не может причинить дарителю такого вреда, как неисполнение покупателем обязанности принять имущество от продавца. Поэтому в ст. 573 ГК предусмотрено право одаряемого в любое время до передачи ему дара отказаться от него. Этим обусловлена также ограниченная имущественная ответственность одаряемого за отказ от дара. Ограниченный характер ответственности выражается, во-первых, в том, что даритель вправе требовать от одаряемого возмещения лишь реального ущерба, и, во-вторых, в том, что возмещение реального ущерба может иметь место лишь в случае, когда договор дарения заключен в письменной форме (ст. 573 ГК). Своеобразие безвозмездных отношений по передаче имущества в собственность нашло отражение в нормах, регламентирующих и другие правовые элементы договора дарения: субъектный состав (ст. ст. 576, 578 ГК), прекращение обязательства (ст. ст. 577 - 578 ГК) и др.

На некоторые обязательства фактор безвозмездности влияет не столь существенно, оставляя возможность для применения норм, обусловленных направленностью вне зависимости от возмездности или безвозмездности правоотношений. В качестве примера можно привести соотношение аренды и ссуды (безвозмездного пользования имуществом).

С одной стороны, оба договора направлены на передачу имущества во временное пользование. Общность направленности позволила унифицировать ряд положений, отражающих отношения по передаче имущества во временное пользование независимо от возмездности или безвозмездности отношений. В ст. 689 ГК содержится исчерпывающий перечень арендных положений, применимых к ссуде. Остальные правила института аренды, согласно избранной законодателем конструкции, к ссуде не применяются.

С другой стороны, безвозмездность договора ссуды потребовала формирования специальной нормативно-правовой базы. Безвозмездность указанного договора отразилась на большинстве его правовых элементов. Применительно к субъектному составу в п. 2 ст. 690 ГК установлен запрет для коммерческой организации передавать имущество в безвозмездное пользование лицу, являющемуся ее учредителем, участником, руководителем, членом ее органов управления или контроля. В отличие от договора аренды правила о форме договора ссуды подчиняются общим нормам о форме сделок, установленным в гл. 9 ГК. Безвозмездность обусловила ограниченную ответственность ссудодателя за недостатки переданной вещи; повышенную его ответственность за вред, причиненный третьему лицу в результате использования вещи (ст. 697 ГК); невозможность истребования предмета договора ссудополучателем по правилам ст. 398 ГК; особые основания и порядок прекращения договора (ст. ст. 698 - 701 ГК).

В ряде случаев безвозмездный характер отношений незначительно влияет на нормы, отражающие направленность обязательства, поэтому большинство положений, обусловленных направленностью, распространяется на возмездные и безвозмездные отношения. Специфика регулирования таких безвозмездных договоров обеспечивается специальными правилами в рамках одного договорного института определенной направленности без выделения безвозмездного договора в самостоятельную разновидность (таковы, к примеру, договоры поручения и хранения).

Таким образом, влияние признака возмездности (безвозмездности) на нормы, обусловленные направленностью, может быть трояким: 1) безвозмездность может полностью исключать применение норм, отражающих направленность в возмездных отношениях (дарение и купля-продажа); 2) безвозмездность может исключать применение большинства норм, обусловленных направленностью возмездного обязательства; однако некоторые нормы, отражающие направленность независимо от возмездности или безвозмездности правоотношения, можно унифицировать (например, аренда и ссуда); 3) в ряде договоров влияние рассматриваемого фактора незначительно, поэтому большинство правил, обусловленных направленностью, могут быть унифицированы независимо от возмездности обязательства (поручение, хранение и др.).

Вопрос о том, почему фактор безвозмездности по-разному влияет на унификацию норм, отражающих экономическую и правовую цель договора, требует отдельного исследования. Думается, что ответ на него необходимо искать в особенностях видов направленности.

2.4. Когда правоотношение определенной направленности может быть возмездным и безвозмездным, необходимо учитывать закономерности формирования правовой базы возмездных и безвозмездных договоров. Одни правовые элементы обязательства определяются направленностью как таковой вне зависимости от возмездности отношений. Положения, регламентирующие такие правовые элементы, должны быть унифицированы для возмездных и безвозмездных обязательств единой направленности. На другие правовые элементы, также обусловленные направленностью обязательства, влияет также признак возмездности; соответственно, их регламентация в безвозмездных правоотношениях должна быть различной.

Нормы, предопределенные направленностью, на которые не влияет возмездность, могут формулироваться либо в специальном разделе, общем для возмездных и безвозмездных договоров единой направленности, либо в главе, посвященной возмездному договору, с указанием о возможности их применения к соответствующему безвозмездному обязательству. Второй способ унификации использован законодателем применительно к договорам, направленным на предоставление имущества во временное пользование: унифицированные положения размещены в разделе о возмездном договоре (аренды), а в главе о безвозмездном обязательстве той же направленности (ссуды) к ним дана отсылка.

Анализ ГК показывает, что существуют возможности для совершенствования унификации и специализации правового материала. Это, в частности, видно на примере соотношения аренды и ссуды <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см. § 3 гл. 8 настоящей монографии.

 

Глава 6. ИНЫЕ СИСТЕМНЫЕ ПРИЗНАКИ

 

Как уже отмечалось, критериями формирования системы договоров являются любые значимые для права признаки общественных отношений. При этом некоторые критерии служат основой для классификации договоров по принципу дихотомии (деления надвое), при которой одну группу обязательств характеризует наличие этого критерия, а другую - его отсутствие. Такими системными признаками являются особенности правоотношений, обусловливающие формирование так называемых специальных договорных конструкций: предварительного, рамочного, опционного и абонентского договоров, а также договора в пользу третьего лица.

В основе выделения перечисленных договоров лежат различные признаки. Так, формирование конструкции предварительного договора связано с необходимостью юридического закрепления обязанностей контрагентов по заключению договора в будущем на предварительно оговоренных условиях (ст. 429 ГК). Выделение договора в пользу третьего лица обусловлено необходимостью особого регулирования правоотношений, в которых должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу (ст. 430 ГК).

Экономический оборот постоянно выявляет новые особенности договорных отношений, требующие правового отражения, в том числе путем формирования новых договорных конструкций. Например, в договорной практике широко применяются так называемые рамочные соглашения, определяющие общие условия взаимоотношений сторон, подлежащие конкретизации и уточнению путем заключения отдельных договоров, подачи заявок или иным способом, предусмотренным рамочным договором. Отмеченная специфика формирования договорных связей, как правило, актуальна для обязательств, ориентированных на совершение должником однотипных действий в течение длительного срока. В отличие от предварительного рамочный договор - это не соглашение, порождающее обязанность заключить договор, а заключенный договор, отдельные условия которого подлежат уточнению в будущем. Он является рамочным потому, что оставляет некое неурегулированное пространство, которое должно стать предметом будущих соглашений сторон; в результате складывается система договорных связей, состоящая из базового договора, в котором согласовываются основы будущих отношений сторон, и зависимых от него договоров-сателлитов, направленных на исполнение рамочного договора <1>. В 2012 г. в Государственную Думу РФ был внесен законопроект, предусматривающий дополнение ГК ст. 429.1, регламентирующей рамочные договоры (договоры с открытыми условиями).