Толкование правил святого Антония Великого

Оглавление

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ... 4

ПРЕДИСЛОВИЕ К ГРЕЧЕСКОМУ ИЗДАНИЮ... 5

ПРЕДИСЛОВИЕ ГРЕЧЕСКИХ ИЗДАТЕЛЕЙ.. 8

ТОЛКОВАНИЕ ПРАВИЛ СВЯТОГО АНТОНИЯ ВЕЛИКОГО.. 9

Глава первая. 10

Глава вторая. 32

Глава третья. 53

Глава четвертая. 77

ТОЛКОВАНИЕ МОНАСТЫРСКОГО УСТАВА И ПРАВИЛ СВЯТОГО АВГУСТИНА.. 94

Глава первая. 94

Глава вторая. 119

Глава третья. 140

Глава четвертая. 154

ТОЛКОВАНИЕ ПРАВИЛ СВЯТОГО МАКАРИЯ.. 176

Глава первая. 176

Глава вторая. 197

ПРИЛОЖЕНИЕ.. 211

Отношения игумена и монаха. 212

О молитвенном правиле и об отношениях игумена и монаха. 229

ТЕКСТЫ ПРАВИЛ.. 245

Наставления, или правила, святейшего отца нашего аввы Антония великого его духовным сынам - монахам.. 245

Во святых отца нашего Августина, епископа Иппонского, монастырский устав. 248

Правила аввы Макария, под управлением которого было пять тысяч монахов. 253

СЛОВАРЬ ПОНЯТИЙ.. 255

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

 

С большой радостью мы встречаем выход в свет книги старца Эмилиана «Трезвенная жизнь и аскетические правила» на русском языке. Эта книга составлена на основе бесед старца, в которых он толкует монаше­ские уставы преподобных отцов Антония, Августина и Макария.

Изучению монашеских правил старец Эмилиан придавал огромное значение, потому что именно из них мы можем почерпнуть основные знания о мона­шестве и воспринять опыт святых мужей. Преподоб­ные отцы, чьи правила толкует в этой книге старец, описывают в своих уставах всю повседневную жизнь монахов, вплоть до мелочей. Не для того, чтобы огра­ничить человека узкими рамками запретов и огра­ничений, как может показаться на первый взгляд, но ради того, чтобы уберечь и защитить от падения его душу, склонную ко греху. Отцы хорошо знали, что от того, насколько монахи внимательны к мелочам, за­висит их душевное состояние, их отношения между собой и с другими людьми, атмосфера в монастыре, живое чувство Божия присутствия.

Старец подготавливал человека к духовным под­вигам, словно борца, которого натирают маслом пе­ред боем, наставлял, передавал ему святоотеческий дух, учил по-монашески строить свою сокровенную жизнь и жизнь среди братий, — словом, готовил его к таинственной встрече с грядущим Господом.

Мы радуемся, что сестры святой Ново-Тихвинской обители города Екатеринбурга взяли на себя труд перевести и издать еще одну книгу старца Эми­лиана. Теперь она стала достоянием и наших русских собратьев, находящихся в последние годы в усердном поиске незамутненных источников монашеского пре­дания и стремящихся к жизни по тем правилам, кото­рые установили основатели и столпы монашества.

Мы приветствуем доброе начинание преподобнейшей игумении Домники с сестрами, потрудивши­мися над книгой, и от души желаем, чтобы настоящее издание помогло русскому монашеству наилучшим образом усвоить и воплотить в жизнь дух общежи­тельных уставов, а также постичь опытное учение ве­ликих отцов-подвижников и насладиться им во всей полноте.

Игумен священной обители Симонопетра

 

 

Архимандрит Елисей

 

ПРЕДИСЛОВИЕ К ГРЕЧЕСКОМУ ИЗДАНИЮ

 

Огромная работа по изданию творений святых отцов, проведенная в недавнем прошлом, открывает для всех членов Церкви богатство святоотеческого богословия. Этот труд имеет колоссальное значение, в чем на се­годняшний день не усомнится ни один серьезный бо­гослов. Слово святых отцов воплощает в себе опыт бо- гообщения и раскрывает широкий простор для духов­ной свободы. Познаете истину, и истина сделает вас свободными. Познание божественных тайн и свобода взаимозависимы, одно порождает другое: Мы приняли и благодать на благодать. Это своего рода силовые ли­нии, которые отводят ум от условностей человеческой логики и от рабства или, по апостолу Павлу, «клятвы» закона. А точнее сказать, законничества, чуждого веч­ной цели спасения.

Споры о соотношении закона и свободы, закона и благодати велись уже в апостольские времена и по большей части были вызваны столкновением иудей­ства и христианства. Входя в самую суть этого вопро­са, апостол Павел во всей полноте раскрывает начала, определяющие место закона в новом богословии: Де­лами закона не оправдается пред ним никакая плоть; ибо законом познается грех. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия. Человек оправдывает­ся не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, Который дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

Слово апостола с великой силой восстает против иудействующих христиан и через века звучит призы­вом к законотворцам Церкви. Совершенно очевидно, что если бы творцы священных правил ограничивались юридической терминологией, оставляя в стороне бо­гословские обоснования, то каноническое церковное право по своему содержанию ничем не отличалось бы от права гражданского. Однако в своей основе священ­ные правила — это не что иное, как богословские тек­сты, зиждущиеся на учении Церкви и имеющие целью спасение человека. Нередко в тексте правил можно уви­деть указания на то, что они вводятся ради «врачевания страстей» и «исцеления душ». Вот почему толкование правил требует именно богословского подхода.

Итак, толкователь должен быть вооружен бого­словскими знаниями, чтобы проникать в богослов­скую мысль автора. Кроме того, ему нужно иметь представление об исторических событиях и духов­ных причинах, ставших поводом к составлению тех или иных предписаний. Тогда толкователь, наделен­ный богословской эрудицией и проницательностью ума — этими дарованиями Божиими, может за буквой правил распознать их дух и передать его всему право­славному миру. Следует заметить, что выдающиеся византийские канонисты XII века, такие как Иоанн Зонара, Феодор Вальсамон и Алексей Аристин, достиг­ли высокого уровня в своем деле именно потому, что имели обширные познания в богословии и истории и, самое главное, правильный взгляд на сущность пра­вил и их характер. Вместе с тем нельзя отрицать, что и у них есть некоторые недостатки и отчасти тенден­циозность, особенно в толкованиях Вальсамона.

В византийскую эпоху священные правила отли­чались плюрализмом, который обуславливался тем принципом, что человек выше закона. Но, к сожале­нию, позднее, особенно с XVI века, во времена турец­кого владычества, когда широко распространились известные номоканоны и эксомологитарии, былой дух византийцев начал заметно угасать, а само тол­кование правил замкнулось в юридических понятиях, что, в свою очередь, породило казуистику и морализм. Как тогда, так и сейчас можно встретить немало цер­ковных деятелей, которые в прямом смысле слова за­коснели и уже не способны различить, что есть дух правил, а что — буква. Отсюда закономерно прийти к выводу, что с возрождением святоотеческого бого­словия недопустимо судить о канонических текстах поверхностно, равно как и подходить к их объяснению, не имея широкого кругозора.

Настоящая книга представляет собой беседы стар­ца Эмилиана, настоятеля монастыря Симонопетра, че­ловека, исполненного святоотеческой мудрости. Автор возвращается к учению святых отцов и многовековому опыту Церкви византийского периода и с глубочайшей проницательностью богослова и духовника толкует уставы монашеской жизни или, как их еще называют, аскетические правила. С поразительной силой в эсхато­логической перспективе старец отчетливо показывает, что правила, изложенные великими учителями мо­нашества, закладывают истинные основы духовной жизни. Таким образом, аскетические правила можно сравнить с «Лествицей» преподобного Иоанна Синаи- та: постепенно они возводят монаха к Богу, только бы его внутренний взор был всегда устремлен к свету бого­познания. Всякое отклонение от этой цели, будь то са­молюбование, или удовлетворенность своей внешней исправностью, будет искажением того духа, который раскрывает в своих толкованиях старец Эмилиан. Это будет нарушением заповеди: Когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, по­тому что сделали то, что должны были сделать.

Если попытаться дать оценку настоящим коммен­тариям, то без преувеличения можно утверждать, что они стоят в одном ряду с творениями святых отцов. На страницах этой книги явственно раскрывается бого­словское достоинство аскетических правил. Одно­временно обнаруживается присущее отцу Эмилиану глубочайшее знание монашеских установлений. За­нимаясь систематическим изучением святоотеческих трудов по устройству монашеской жизни, причем в такое время, когда они были в полном забвении, ста­рец стал новатором в деле исследования и толкования этих текстов. Его огромную богословскую эрудицию иллюстрирует также устав монастыря Благовещения в Ормилии, явившийся точным воспроизведением духа византийских монашеских уставов.

Старца Эмилиана, как человека церковного созна­ния, не сковывают доводы, которыми наука на основа­нии филологических анализов или исторических иссле­дований пытается оспорить подлинность аскетических правил, комментируемых им. Он знаком с этими воз­ражениями и обсуждает их с братией, но в то же время не делается пленником научных построений, так как в первую очередь заботится о том, чтобы раскрыть духов­ное и богословское содержание правил. Кроме того, из Священного Предания ему было хорошо известно, что Церковь без колебаний признавала различные тексты, несмотря на спорность их происхождения или недо­стоверность авторства, только если они не содержали в себе лжеучения. Яркий тому пример — так называемые Правила апостольские. Словом, Церковь принимала с большой свободой, без всякой предвзятости сочине­ния самых различных традиций, лишь бы они были вер­ны священным догматам. Так же поступает и старец, вы­бирая тот или иной материал, ставший основой как для настоящей книги, так и для ряда других проповедей и бесед, изданных или еще ожидающих своей публикации.

Показательно, что для толкования отец Эмилиан брал правила не только восточных отцов, более близких нам, таких как преподобный Антоний Великий, авва Пахомий, но и отцов Северной Африки и других запад­ных областей: блаженного Августина и связанных с мо­настырем Лерин аввы Макария и четырех отцов.

На протяжении многих веков блаженный Августин не был известен Восточной Церкви, и его имя даже не упоминалось в числе святых отцов. Старец Эмилиан, храня верность Преданию единой и нераздельной Церк­ви Христовой, подчеркивает самые важные аспекты бо­гословской и канонической мысли этого великого отца Запада. Равным образом и в комментариях к правилам святого Макария показано, что творцами священных уставов движет один и тот же Дух. Здесь отец Эмилиан выступает как носитель духа вселенского единства, ко­торый воспринимался им как разумный отказ от бес­цельной и бесплодной замкнутости в себе. Вместе с тем ознакомление с древним монашеским преданием За­падной Церкви могло бы помочь западным христианам увидеть свои общие корни с Востоком.

Слово старца исполнено истины и внутренней силы. Он не стремится приукрасить действительность, уло­вить похвалу людей, утаить правду. В каждом случае он передает только то, чему его научил Дух Божий, и поэто­му всех, следующих его духовным наставлениям, приво­дит к встрече с Богом. Ветхозаветные пророки, которых отец Эмилиан особенно почитал и поставлял себе за образец, возвещали волю Божию всему Израильскому народу. Так и игумен, каждый игумен, подобно некоему центру, сосредотачивает вокруг себя жизнь всего брат­ства, духовно его созидая. Когда нет старца-игумена или когда ему не оказывают послушания, тогда происхо­дит крушение духовного здания обители. Преуспеяние монахов зиждется на их отношениях с игуменом. Эту мысль отец Эмилиан неоднократно повторяет и подчер­кивает в своих беседах. Сплоченность вокруг игумена и непрестанное служение Богу—вот два столпа, которые держат монаха на духовной высоте, всегда устремлен­ным к Богу, и не позволяют его уму опуститься до земно­го. Таково учение святых отцов, чьи правила толкуются в этой книге. Неустанное славословие Бога, постоянное причащение Божественных Таин, глубокое изучение богословских сочинений, подвиги, проходимые с ревно­стью и в духе послушания, — это и есть аскетические правила, которые ведут человека к встрече с Богом.

Досточтимый старец Эмилиан на опыте познал чудо этой встречи и что видел, о том засвидетель­ствовал. Сей ученик, новый апостол, свидетельствует о Христе. А мы, его духовные чада, знаем, что истинно свидетельство его.

 

Феодор К. Янгу

Профессор Богословского факультета

Солунского Университета

 

ПРЕДИСЛОВИЕ ГРЕЧЕСКИХ ИЗДАТЕЛЕЙ

 

Предлагаемая вниманию читателей книга «Трезвен­ная жизнь и аскетические правила. Толкование пра­вил преподобных отцов Антония, Августина и Мака­рия» включает в себя беседы старца Эмилиана с мо­нашествующими, проведенные им в период с 1981 по 1986 год. Некоторые из этих бесед проходили в афон­ском монастыре Симонопетра, а некоторые — на по­дворье этого монастыря, в священной обители Благо­вещения в Ормилии.

В своих беседах старец толкует некоторые прави­ла преподобного Антония Великого, почти весь мо­настырский устав и правила блаженного Августина, а также правила аввы Макария.

Текст правил Антония Великого приводится по из­данию: Δη μ. А. Πετρακάκου. 0ί μοναχικοί θεσμοί έν τη Όρθοδόξω Ανατολική Εκκλησία. Τό κείμενον των κανόνων του αγίου Αντωνίου. Σ. 39-42. Λειψία, 1907. Текст пра­вил блаженного Августина — по изданию: Verheijen L. La Regie de saint Augustin. T. 1. Παρίσι, 1967. Σ. 148-152, 417-437· И наконец, текст правил аввы Макария — по изданию: Sources Chretiennes. Les Regies des saints Peres. T. 1. Regie de Macaire. T. 297. Les editions du Cerf. Paris, 1982. P. 372-388. Правила блаженного Августина и аввы Макария были переведены с латинского на гре­ческий язык сестрами монастыря Ормилии.

Правила аввы Макария имеют непосредственное отношение к монастырю Лерин, который был основан на острове Лерин в начале V века. Его основателем стал святой Гонорат, галл благородного происхожде­ния, впоследствии епископ Арелатский. Упомянутый остров, расположенный напротив Канн, был в то вре­мя необитаемым, потому что кишел ядовитыми пре­смыкающимися. Несмотря на это ничто не могло по­колебать решимости святого Гонората поселиться на этом острове ради строгого подвижничества. Осно­ванный им монастырь со временем стал знаменитым центром монашеской жизни.

В приложении к книге помещены две беседы стар­ца Эмилиана, произнесенные им в 1978 году. В этих беседах старец ясно излагает свой опыт организации общежительного монастыря, показывая, что правиль­ные отношения между игуменом и монахом являются краеугольным камнем монастырской жизни и кри­терием истинности монашеского подвига. В самом конце книге приводится полный текст истолкованных старцем правил, чтобы читатель мог получить о них целостное представление.

Нам хотелось бы, чтобы данная книга оказалась полезной для всех: и для тех, кто ведет равноангель- ную монашескую жизнь, и для всякого читателя, по­скольку «свет монахов суть ангелы, а свет для всех че­ловеков — монашеское житие».

 

Священная обитель Благовещения в Ормилии

 

 

ТОЛКОВАНИЕ ПРАВИЛ СВЯТОГО АНТОНИЯ ВЕЛИКОГО

 

 

Глава первая

 

Правила преподобного Антония Великого пробуждают ревность в сердце человека, который желает последо­вать за воинством монашествующих. Вместе с тем они закладывают основы монашеской жизни и предначер- тывают будущность обители, будущность поистине вечную, потому что иноческое житие — это явление Царства Небесного, явление вневременного и беско­нечного во времени и пространстве. Правила эти про­сты. В них отражается простота и святость преподобно­го Антония. Их стиль и язык, подобный языку мужей апостольских и отличающийся от языка позднейших отцов, передают дух древнего христианского времени.

Устав святого Антония состоит из восьмидесяти кратких правил. Преподобный Антоний Великий, не­смотря на то что был безмолвником, пустынником и имел вокруг себя многих подобных ему безмолвников, стал начинателем общежительного образа жизни: еще на заре существования в Церкви общежитель­ных монастырей он советовал молодым людям вступать в них. Преподобный Пахомий составил для таких монасты­рей подробный и совершенный устав, а во времена святителя Василия Ве­ликого уже начала формироваться система киновиального монашества, появились замечательные общежительные монасты­ри, большие и малые.

Святой Антоний не получил образования, в чем он и сам признавался. Был ли он совсем неграмотным, никто не может сказать с уверенностью, но таким он остался в памяти людей. Его правила — как призыв­ные звуки трубы. Они дышат ароматом его учения, с которым мы встречаемся в житии преподобного Ан­тония, написанном святителем Афанасием Великим. В этих правилах нет ничего такого, что было бы чуждо духу святого Антония, хотя они и не были написаны его собственной рукой.

Устав, по всей видимости, адресован не отшель­никам, а общежительным монахам. Святой Антоний понимал, что с расцветом монашества все множество монахов не могло бы поместиться в скитах и отшель­нических жилищах, но для них нужны были общежи­тельные монастыри. Поэтому он предпринял первую попытку составления киновиального устава, который предназначался, быть может, для какого-нибудь кон­кретного братства, неизвестного нам. В нем речь идет не столько об устройстве общежития, сколько о по­вседневной монашеской жизни, о воспитании мона­хов. Это некий путеводитель для того, кто ведет мона­шескую жизнь.

Своими сугубо монашескими и очень трезвыми, рассудительными наставлениями святой Антоний за­кладывает основы подлинного и прочного монашества, далекого от крайностей, которые могли бы причинить вред душам подвизающихся. Он обращается и к игуме­ну, и к братству, скорее всего небольшому.