ЭТИКЕТНЫЕ РЕЧЕВЫ́Е ЖАНРЫ – типРечевых жанров (см.), коммуникативная цель которых – осуществить самим фактом их исполнения определённое социальное действие, предусмотренное этикетом данного языкового коллектива: Приветствие (см.), Прощание (см.), Поздравление (см.), Извинение (см.), Соболезнование (см.) и под. Э.р.ж. могут быть произнесены практически каждым членом социума (фактор автора), для осуществления других необходимы особые полномочия и социальный статус автора: Объявляю вас мужем и женой; Объявляется война...; Отрекаюсь от престола.
В принципе любой Э.р.ж. может быть сведён к употреблению одноимённого речевого глагола в форме настоящего актуального 1-го лица, ед. числа: приветствую, прощаюсь, благодарю, поздравляю, соболезную... Такое оформление Э.р.ж. максимально соответствует природе перформатива: действие совершается произнесением его именования. Однако этот способ не единственно возможный и даже не преобладающий в повседневной речевой практике; так,приветствия и поздравления ориентированы на адресата в большей степени, чем на автора, поэтому «узаконено» их оформление с глаголами в форме второго лица: Здравствуйте, Прощайте, Извините. В неофициальной речи широко распространены безглагольные способы оформления Э.р.ж. в виде клише типа: Привет; Салют; До свиданья; Пока; Пардон; С праздничком; С приездом; Спасибо. В официальной речи оформление Э.р.ж. отличается эксплицитностью и даже плеонастичностью, ср.: С праздником! – Поздравляю вас с праздником! – Позвольте поздравить вас с праздником! (в последнем случае Э.р.ж. оформляется как квазиимперативный). В сфере делового общения перфомативы типа увольняю/зачисляю оформляются как письменный квазиимперативный жанр приказа – приказываю уволить, зачислить, хотя нет адресата, кто бы исполнил это действие – это полномочия автора. Напр., Приказываю командировать Г.И. Петрова в Москву для участия в конференции… (по существу = командирую).
Соотношение первичных Э.р.ж. и их аналогов во всех сферах общения изучено недостаточно. Они стали изучаться более активно с появлением прагматики, в частности, понятия перформатива как особого вида речевых актов. Описываются в работах по речевому этикету и специальных словарях.
Лит.: Акишина А.А., Формановская Н.И. Русский речевой этикет. М., 1978; Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. М., 2007; Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. 1986. № 3; Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976; Балакай А.Г. Толковый словарь русского речевого этикета: Свыше 4000 этикетных слов и выражений. М., 2004; Гольдин В.Е. Речь и этикет. М., 1983; Казачкова Ю.В. Речевой жанр «соболезнование» в личностном и официальном общении (на мат-ле сайтов сети Интернет) // Жанры речи: сб. науч. ст. Саратов, 2005. Вып. 4; Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М., 1986; Ратмайер Р. Прагматика извинения: сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры. М., 2003; Тарасенко Т.В. Этикетные жанры русской речи: благодарность, извинение, поздравление, соболезнование: АКД. Красноярск, 1999; Формановская Н.И. Употребление русского речевого этикета. М., 1982; Формановская Н.И. Речевой этикет в русском общении. Теория и практика. М., 2009.
Т.В. Шмелёва
Э́ТИКО-РЕЧЕВА́Я КОМПЕТЕ́НЦИЯ – одна из базовых компетенций в составе интегральной Культурно-речевой компетенции (см.). Для эффективности речи её этическая сторона имеет первостепенное значение (см. об этом [Рождественский 1997: 12; Аннушкин 2006: 128; Анисимова, Гимпельсон 2002: 212]). Недаром сказано: «Хочешь быть хорошим оратором – стань сначала хорошим человеком» (Квинтилиан). Повышенный интерес к этической стороне речи стимулировал развитие новой дисциплины – Лингвоэтики (см.) (подробнее в [Бессарабова 2005, 2010; Сурикова 2009]). Этические аспекты современной русской речи активно обсуждаются (обзор литературы см., напр., в [Матвеева 1998; Дмитриева 2005]). В настоящее время проблема содержания риторического Этоса (см.) трансформируется в обсуждение содержания Э.-р.к.
Содержанием Э.-р.к. является владение этическими нормами (собственно речевыми и поведенческими), а также нормами речевого этикета. Этико-речевые нормы представляют собой правила должного речевого поведения, основанные на морально-нравственных категориях, лингвопрагматических постулатах, или максимах (см. Коммуникативные постулаты), и национально-культурных традициях. К этико-речевым нормам относят разного рода предписания, рекомендации, советы, предостережения, запреты и т.д., которые «воплощают систему защиты нравственных ценностей в каждой культуре и регулируют формы их проявления в речи», подчиняясь главному закону общения – закону «объединения партнёров, в соответствии с которым общение должно быть конструктивным, неконфликтным, гармонизирующим и т.д.» [Риторика 2006: 200–201]. Некоторые авторы определяют содержание Э.-р.к. перечнем составляющих её приоритетов: «приоритет убеждения при ограниченности манипулирования; приоритет вежливости; толерантность; ограничение категоричности, приоритет скромности», а также указанием на содержание риторической грамотности, в основе которой лежит этика: «знание риторических законов и умение ими пользоваться; уважение к адресату и забота о нём; стремление к гармонизации речи и поиску компромисса; умение предупреждать возникновение конфликтов и гасить возникшие; соблюдение принципов необходимой и достаточной информативности» [Кормилицына, Сиротинина 2011: 26].
Э.-р.к. включает также эстетический компонент, предполагающий ориентацию говорящего/пишущего на категорию прекрасного, отказ от того, что культурной частью общества считается безобрáзным в поведении и речи, учёт категории вкуса – «системы идейных, психологических, эстетических и иных установок человека или общественной группы в отношении языка и речи на этом языке» [Костомаров 1994: 21]. Эстетический компонент Э.-р.к. содержит требование благозвучия речи и не поощряет речь неблагозвучную (см. Благозвучие речи).
Некоторые учёные, основываясь на базовой категории долженствования, чётко разделяют нравственные принципы и нормы (правила). «Если принципы задают общее содержание особенностей исполнения долга практически в любой сфере (объективность, гуманизм, плюрализм, толерантность и др.), то нормы и тем более правила в форме обязываний, дозволений, прав, запретов, требований, ограничений, стандартов, образцов, ориентиров и т.д. действуют уже в конкретных сферах отношений (хартии, кодексы, уставы, правила поведения, “памятки” и т.п.)» [Тулупов 2009: 14]. Такое разграничение даёт возможность обратить внимание на следующее.
Э.-р.к. на поверхностном уровне (уровне внешнего проявления отношения говорящего к адресату) представлена правилами Речевого этикета (см.), реализующими принцип вежливости, суть которого заключается в том, чтобы не нарушить достоинство партнёра (партнёров) по общению. Правила русского речевого этикета разработаны достаточно подробно в различных аспектах (см. Речевой этикет, Этикетные жанры речи, а также [Балакай 2001; Бирюлина 2010; Луцева 1999; Пахомова 2008; Рисинзон 2010; Формановская 2009]).
Однако Э.-р.к. не сводится к соблюдению принципа вежливости и, соответственно, к владению речевым этикетом, поскольку этико-речевые нормы основаны на фундаментальных моральных ценностях (категориях), таких как истина, добро, красота, «которые соответственно являются критериями оценки этичности речи и речевого поведения в целом». К этим ценностям добавляются доброжелательность, правдивость, понятность, содержательность, информативность, целесообразность, краткость [Риторика 2006: 202−203]. Эти этические категории играют роль принципов продуцирования нравственной речи. Этот ряд категорий-принципов может быть дополнен этическими категориями долга, совести, ответственности, смирения, кротости, скромности, терпимости, сдержанности, немногословия, миролюбия, спокойствия, уважения к партнёру по общению и другими, свойственными русскому риторическому идеалу (см. [Михальская 1996а; Михальская 1996б]) и в процессе анализа противопоставлен их этическим противоположностям, таким как гордыня, самомнение, тщеславие, заносчивость, самодовольство, себялюбие, эгоцентризм, честолюбие, самоуверенность, болтливость, наглость, раздражительность, несдержанность и т.д.
Это обусловливает целесообразность выделения в составе Э.-р.к., кроме этикетно-речевой субкомпетенции, ещё и субкомпетенции нормативно-ценностной, что подтверждается, в частности, анализом коррелирующих с некоторыми этическими категориями лингвопрагматических максим, или постулатов. Причём эти максимы могут быть уточнены и дополнены рядом этических категорий и понятий. Так, максима скромности, которая советует не хвалить себя, критически оценивать своё поведение и не напрашиваться на комплименты, может быть дополнена такими этическими понятиями, как кротость, незлобивость, терпимость, толерантность, сдержанность, спокойствие и др., характеризующими концепт скромности и имеющими многообразные способы языкового выражения. С другой стороны, максима (и концепт) скромности высвечивается противопоставлением таким понятиям, как гордыня, высокомерие, заносчивость, зазнайство, самонадеянность, самовосхваление, надменность, бесцеремонность, несдержанность и др., которые тоже так или иначе получают в речи языковое выражение. Далее максима скромности может быть конкретизирована соответствующими пословицами, афоризмами, правилами и рекомендациями. Напр., пословицами: Красна речь слушанием, а беседа – смирением; Ты ему слово, а он тебе десять; Сам поёт – сам слушает; афоризмами: Скромен не тот, кто равнодушен к похвалам, а тот, кто внимателен к порицаниям (Ж. Поль); Нет такого порока и такой дури, которые нужно было бы так нежно и так умело щадить, как тщеславие (Дж. Свифт); правилами и рекомендациями: Поставьте себя на их (собеседников) место; Вместо того, чтобы отбиваться от критики, поощряйте её (Р. Фишер, Ч. Юри); Не давайте советов, если вас не просят. Советуя по своей инициативе, мы демонстрируем собеседнику своё превосходство в опыте, знаниях и др., а это никому не приятно (И.А. Стернин).
Завершающим этапом конкретизации этико-речевой нормы служит демонстрация и аналитический комментарий конкретных речевых действий, описание которых можно почерпнуть в художественной литературе и/или в произведениях киноискусства. Так, речевое воплощение максимы скромности и соответствующих ей этических понятий может быть продемонстрировано на примере речевого (и – шире – коммуникативного) поведения Алёши Карамазова в противопоставлении поведению Михаила Ракитина – персонажей романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».
Так выстраивается четырёхэтапная схема анализа и представления этико-речевой нормы: 1) этические максимы и категории; 2) обобщающе-конкретизирующие высказывания (фразеологизмы, пословицы и поговорки, афоризмы, изречения, аксиомы); 3) частные правила, предписания, указания, рекомендации и т.п.; 4) демонстрация и анализ конкретных образцов речевого поведения (подробнее см. [Сковородников 1999: 75−82]).
В составе Э.-р.к., как и в коммуникативно-речевой компетенции, присутствует паралингвистическая субкомпетенция, но вопрос этот изучен недостаточно. Во всяком случае, очевидно, что такие фонационные средства речи, как громкость и интонация, а также жесты, поза, мимика, выражение глаз, положение говорящего в пространстве, средства тактильные (объятия, поглаживания, похлопывания, поцелуи) могут и должны рассматриваться не только с точки зрения целесообразности, но и в этическом аспекте.
Э.-р.к. так же, как языковая и коммуникативно-речевая компетенции, включает эрратологическую (ошибковедческую) субкомпетенцию, т.е. знания и умения, которые необходимы для выявления и предупреждения речевых поступков, не согласующихся с представлением об этико-речевой норме (см. Этико-речевые ошибки).
Лит.: Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика: учеб. пособие. М., 2002; Аннушкин В.И. Риторика. Вводный курс: учеб. пособие. М., 2006; Балакай А.Г. Словарь русского речевого этикета. М., 2001; Бессарабова Н.Д. Современная российская журналистика в аспекте лингвоэтики // Журналистика в 2005 г.: трансформация моделей СМИ в постсоветском информационном пространстве: сб. мат-лов науч.-практ. конф. М., 2006; Бирюлина А.И. Эволюция русского речевого этикета: КД. Тамбов, 2009; Дмитриева Н.М. Этический аспект культуры русской речи: лингвокультурологический анализ словаря студентов-аграриев: КД. Челябинск, 2005; Кормилицына М.А., Сиротинина О.Б. Язык СМИ: учеб. пособие. Саратов, 2011; Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М., 1994; Луцева О.А. Речевой этикет (категория вежливости) и его изменение на стыке двух эпох, конец XIX − первая четверть XX века: КД. Таганрог, 1999; Матвеева Т.В. Этическая компонента риторического образования: аспекты и проспекты // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: науч.-методич. бюллетень. Красноярск−Ачинск, 1998. Вып. 6; Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: учеб. пособие. М., 1996а; Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М., 1996б; Пахомова И.Н. Новые явления в русском речевом этикете: на мат-ле средств массовой информации: КД. М., 2008; Рисинзон С.А. Общее и этнокультурное в русском и английском речевом этикете: монография. Саратов, 2010; Риторика: учебник / под ред. Н.А. Ипполитовой. М., 2006; Рождественский Ю.В. Теория риторики. М., 1997; Сковородников А.П. К методологии разработки и представления русского риторического идеала // Филологические науки. 1999. № 5; Сковородников А.П., Копнина Г.А. О культурно-речевой компетенции студента высшего учебного заведения // Филологические науки. 2009. № 3; Сурикова Т.И. Этика как критерий исследования и оценки языка массовых коммуникаций // Этика речевого поведения российского журналиста: коллективная монография. СПб., 2009; Тулупов В.В. Этический «кодекс» журналистской профессии // Этика речевого поведения российского журналиста: коллективная монография. СПб., 2009; Формановская Н.И. Речевой этикет в русском общении. Теория и практика. М., 2009.
А.П. Сковородников
