(102) Такой оборот речи часто появляется в произведениях
(pagina) человека. Ведь когда во введении к «Категориям» Арис-
тотель сказал: «Различным и не подчиненным друг другу родам
присущи различные виды и видовые отличия», он это пояснил
' Имеется в виду первый из трактатов в «Тео-логических трактатах», оза-
главленный «Каким образом Троица есть Единый Бог, а не три божества».
Ср.: «Божественная же субстанция... есть то, что она есть» (Боэций. Против
Евтихия и Нестория. С. 148).
|
| Петр Абеляр Petrus Abaelardus (1079-1142) |
так: «как, например, [отличия] у живого существа и у знания»1.
И когда он перечислял некоторые дифференции, которые истинно
присущи живому существу, то он не перечислил ни одного [отли-
чительного признака] знания. И не мог, потому что те из них, кото-
рые не абстрагированы, рассматриваются, однако, математической
дисциплиной отдельно от того, в чем эти признаки находятся. Нет
ни одного рода, который бы ни разделила видовая форма, и ни од-
ного вида, который бы она ни конституировала. Ведь математиче-
ски неабстрагированное не присуще субсистенциям как нечто.
Следовательно, как было сказано, когда он перечислял отличитель-
ные признаки живого существа, он не прибавил: «они же присущи
знанию», но сказал: «ничто из этого не присуще знанию». И сказал,
однако, что у различных родов есть различия [по виду] и т. д.
(103) Подобным же образом, когда [наш] автор сказал, что ка-
толики и Несторий утверждают, что во Христе есть две приро-
ды согласно последнему определению, он не утверждал: вот эта
свойственна человеку, а эта Богу. Скорее, однако, он так сказал:
на самом деле католики и Несторий утверждают, вслушайся, что
не подобают одни и те же видовые отличия Богу и человеку. Гово-
ря это, он хочет, чтобы его поняли так: не то, что одна специфиче-
ская природа свойственна человеку, а другая Богу, но что те, ко-
торые свойственны человеку, никоим образом не свойственны
Богу. Однако он сказал, что во Христе две природы и согласно по-
следнему определению природы.
' «Если роды [даны] различные и не подчиненные друг другу, тогда раз-
личны по виду и видовые различия [у них]; так, например, различия у живого
существа и у науки. Видовыми различиями у живого существа являются: жи-
вущее на суше (пешее), двуногое, крылатое и живущее в воде. Но ни одно из
них не является видовым различием у науки: ведь одна наука не отличается от
другой тем, что она — двуногая» (Аристотель. Категории. М., 1939. С. 5).
Петр Абеляр — философ, теолог, поэт. Его называли «трубаду-
ром философии», «рыцарем диалектики». Он родился в Бретани,
в местечке Полле близ Нанта в рыцарской семье. Отказавшись от
права майората, он стал школяром-клириком. До 1098 г. посещал
в Вансе школу Иоанна· Росцелина, номиналистическую доктрину
которого позже расценил как «безумную». Математике учился
у Теодорика (Тъерри) Шартрского. В Париже изучал диалектику
и риторику у Гильома из Шампо. Сам держал школы β Мелене,
Корбейле, Париже, где β основном занимался диалектикой. После
1113 г. учится в ланской школе у Анселъма Ланского, где начал пре-
подавать теологию на рациональных основаниях и без церковного
разрешения, что вызвало протест Анселъма· u его сподвижников.
В 1113 г. написал «Введение в теологию» (Introducüo adtheologiam),
в 1114 — «Логику для „начинающих"» (Logica Ingredientibus). По-
сле Лана преподавал теологию в Париже, где занял место магист-
ра в соборной школе Парижской богоматери. В это время Абеляр
получает звание каноника. К 1118-1119 гг. относится его роман
с Элоизой, племянницей каноника Фульберта. Именно в это время
появляются (к сожалению, ныне утраченные) его лирические стихи,
благодаря которым имя Элоизы становится известным всей Фран-
ции. Впоследствии возникла их замечательная переписка, автобио-
графическая проза Абеляра «История моих бедствий» и ответы на
вопросы Элоизы (Problemata). Роман закончился печально. Женив-
шись на Элоизе уже после рождения сына Астролябия, Абеляр пред-
почел не объявлять о браке, чтобы не повредить своей магистерской
карьере. Этому воспротивился Фулъберт. Тогда Петр перевез Эло-
изу в монастырь, устроив фиктивный постриг. Фулъберт, решив,
что тот таким образом избавился от его племянницы, нанял слугу,
который оскопил Абеляра. После этого и Абеляр, и Элоиза затвори-
лись в монастыре.
В период с 1118 по 1120 г. им был написан трактат «О единст-
ве и троичности Бога, или Теология Высшего блага» (Theologia
Summi boni). B 1121 г. состоялся поместный собор в Суассоне, где
Абеляра обвинили в нарушении монашеского обета, которое выра-
зилось в преподавании в мирской школе, более того, в преподавании
теологии без церковного разрешения. Однако фактически предме-
том разбирательства был трактат «О единстве и троичности
Бога», направленный против номинализма Иоанна Росцелина и ре-
ализма Гильома из Шампо. По иронии судьбы Абеляра обвиняли
именно в номинализме: в его трактате якобы отстаивалась идея
троебожия, в чем Абеляр обвинял Росцелина. Трактат о Троице
как еретический был самолично сожжен Абеляром без публичного
разбирательства.
После осуждения Суассонским собором Абеляр несколько раз
был вынужден менять монастыри, полагая, что монахи ведут
там вовсе не монашескую жизнь и, естественно, вызывая неудо-
вольствие братии, а в 1136 г. вновь открыл школу на горе св. Жене-
въевы. За это время он написал несколько вариантов «Христиан-
ской теологии» (Theologia Christiana), «Да и нет» (Sie et Non),
«Диалектику», «Комментарии к „Посланию к Римлянам"» (Ехро-
sitio in Epistolam ad Romanes), «Этику, или Познай самого себя»
(Ethica sen liber dictus Scito te ipsum) и др. В 1141 г. против его те-
ологических идей Бернардом Клервоским был созван собор в Сансе,
который обвинил его в припиской, пелагианской и несторианской
ересях. После собора Абеляр отправился в Рим с апелляцией, по до-
роге заболел и последние месяцы жизни провел в монастыре Ключи,
где писал «Диалог между Философом, Иудеем и Христианином»
(Dialogus inter Philosophum, Judaeum et Chnstianum), оставшийся
незаконченным. Папа Иннокентий III утвердил приговор собора,
тем самым обрекая Абеляра на вечное молчание. Его трактаты
были сожжены в соборе Св. Петра в Риме. Приговор над ним, одна-
ко, не был приведен в исполнение: за Абеляра ходатайствовал клю-
нийский аббат Петр Достопочтенный, который выступил по-
средником между ним и его судьями, добившись примирения. Абе-
ляр умер 21 апреля 1142 г. в монастыре св. Марцелла близ Шалона.
С именем Абеляра связано оформление схоластического антите-
тического метода, основанного на идее эквивокации (термин введен
Боэцием), или двуосмысленности. Идея эквивокации, наглядно пред-
ставленная в «Да и нет», где через метод цитатного сопоставления
были собраны противоречивые высказывания отцов Церкви по пово-
ду одной и той же проблемы, выражена Абеляром в трех аспектах:
1) находящийся по разные стороны противоречия один и тот же
термин выражает разные смыслы; 2) разные смыслы одного и того
же термина суть следствие фигуративности языка, с одной сторо-
ны, и 3) следствие переноса (трансляции) термина из одного вида
знания в другое (выражение «человек есть», справедливое для есте-
ственного знания, несправедливо для знания теологического, где гла-
гол «есть» может быть применен только к Богу как полноте бы-
тия). Утверждение и отрицание оказываются в одном случае
(в теологии) противоречиями, в другом (в естествознании) — выра-
жают разные и в этом случае непротиворечивые формы связи слова
и вещи. Эта связь в силу христианского представления о сотворен-
ности мира всегда эквивокативна, ибо речь шла не только о том,
что одним и тем же словом могут быть выражены разные вещи,
имеющие разные определения, но о том, что одна и та же вещь мо-
жет быть представлена через разные смыслы — и не только в силу
одновременного сакралъно-профанного существования вещи, но и по-
тому, что «об одной и той же вещи можно сказать „человек", „жи-
вотное", „тело", „субстанция"», то есть представить эту вещь че-
рез разные общие имена1. В «Теологии Высшего блага» на основании
идеи эквивокации Абеляр выделяет четыре значения термина «пер-
сона»: теологическое (бытие Бога в трех Лицах), риторическое
(юридическое лицо), поэтическое (драматический персонаж, «пере-
дающий нам события и речи») и грамматическое, выраженное через
идею речи (три лица, представляющие одного и того же человека:
1-е лицо — человек, говорящий о себе, 2-е лицо — человек, к которо-
му обращена речь, 3-е· лицо — человек, о котором некто сообщает
другому). Желая показать ипостасные различия, Абеляр, однако,
жестко связал Персоны Троицы с определенными предикатами (Бо-
га Отца с предикатом всемогущества более, чем у двух других Пер-
сон, Бога Сына с предикатом мудрости более, чем у двух других
Персон, Бога Святого Духа с большим, чем у двух других Персон,
предикатом благости), что было неприемлемо для ортодоксальной
позиции и позволило усмотреть в этом влияние арианских, нестори-
анских или савеллианских идей. В «Логике для „начинающих"» экви-
вокативно выражена идея субъекта: субъект — это и подлежащее
' См.: «Глоссы к „Категориям" Аристотеля» Абеляра (с. 413 настоящей ан-
тологии).
(subjectum), и основание (fundamentum), и предположение (supposi-
tum). Все значения и смыслы такого субъекта интенциональны друг
другу.
Абеляр положил начало дисциплинарности знания, обозначив для
каждой дисциплины разные способы верификации. Он представил те-
ологию как полную теоретическую дисциплину. Сам термин «теоло-
гия» начинает входить в обиход именно с Абеляра, постепенно заме-
щая собою термин «священная доктрина». Абеляр предстает как
теолог-новатор, который опосредует результаты рационального рас-
суждения текстом Библии, с его помощью осуществляя проверку на
истинность. Контролирующая функция такой проверки состоит не
в отсылке к Богу вообще, а к конкретному месту авторитетного тек-
ста. Теология без этого критерия конкретности, на его взгляд, могла
бы замкнуться на теоретические схемы платоников, пропагандируя
только жестко реалистические схемы. При необходимости разъясне-
ния оснований веры происходит теоретическое сжатие проблем, вы-
работка основных установок теологии как дисциплины, — прежде все-
го непримиримость к противоречиям и вера в разрешимость проблемы
(связанной, например, с неясными местами догматики) с помощью
идеи переноса, или трансляции. При становлении теологии как дис-
циплины были выработаны основные критерии того, что в это время
вместо привычного ars-искусства начинает называться scientia (в бу-
дущем это разовьется в понятие науки). Фактически тексты Абеля-
ра несут в себе зародыш будущей научной дисциплинарности, разра-
батывая стандарты познавательной точности.
Этика была представлена у Абеляра как дисциплина, предмет
которой предполагает оценку деятельности как человечества в це-
лом, так и конкретного поколения людей. С возникновением в XI в.
мощного светского интеллектуального запроса нравственной ори-
ентированности в мире одним из центральных пунктов философии
Абеляра стало определение этических понятий (прежде всего поня-
тия греха) в их отношении к правовому обеспечению, что породило
проблему соотношения двух форм права: естественного и позитив-
ного. Естественное право определяло понятия греха и добродете-
ли применительно к Высшему Благу (Богу), позитивное — к праву
общему, человеческому, принципы которого были разработаны еще
в античной философии; проблема же того, как возможно достиже-
ние блага — собственным усилием или предначертанностъю зако-
на — заставила обратиться к иудейской религии. Потому Абеляр
заострял внимание при выработке собственной позиции на различ-
ные возможности и функции философствования в различных куль-
турных средах, что порождало идею дистанцированности филосо-
фии от теологии, способствуя возникновению проблемы статуса
философии и теологии как отдельных дисциплин.
Позиция Петра Абеляра, выраженная в трактате «Этика, или
Познай самого себя», состояла во введении в этику понятия ин-
тенции (intentio) — осознанного умысла поступка, в отрицании во-
ли как инициатора поступка (воля, обузданная добродетелью воз-
держания, перестает быть основанием для греха), в переносе вни-
мания с поступка на оценку состояния души, которое позволяет
выявить при внешне одинаковых поступках различные намерения
(«двое вешают некоего преступника. Один движим ревностью
к справедливости, а другой — застарелой вражеской ненавистью,
и хотя совершают одно и то же деяние... из-за разницы в намере-
нии одно и то же делается разно: одно — со злом, другое с доб-
ром»^). Следствия такого отношения к греху таковы: поскольку
грех определялся через интенцию и искупался осознанным раская-
нием и покаянием, что происходило благодаря внутреннему вопро-
шанию души, то 1) грешнику не нужен посредник (священник) в об-
щении с Богом; 2) грешниками не являются люди, совершившие
грех по неведению или в силу неприятия евангельской проповеди
(например, палачи Христа); 3) человек наследует не первородный
грех, а наказание за этот грех.
Если этика, по Абеляру, представляет собой пути постижения
Бога, то логика есть рациональный способ созерцания Бога. Эти-
ка и логика рассматривались как моменты единой тео-логической
системы. Все понятия в такой системе обретали тео-этико-логи-
ческую нагруженность. В силу соединения в одном понятии двух
разнонаправленных значений (мирского и сакрального), такое фи-
лософствование можно назвать медитативной диалектикой. Абе-
ляр теоретически показал, что в теологически ориентированном
мире меняется статус диалектического знания. Формально-логи-
ческое знание перестает быть равноправным с логикой диспута.
Поскольку всеобще-необходимое знание принадлежит только Богу,
то перед Его Лицом любое определение приобретает модальный
характер. По Абеляру, который в данном случае развивал идеи Ав-
густина и Боэция, бесконечная множественность видообразующих
признаков, с помощью которых осуществляется попытка опреде-
ления вещи, обнаруживает ее неопределимость. Определение заме-
щается описанием, которое есть иносказание вещи (метафора,
метонимия, синекдоха, ирония и пр.), троп.
Троп или система тропов (тропология), концепт, перенос
(трансляция), интенция, субъект-субстанция — основные поня-
тия философии Абеляра, которые обусловили его подход к пробле-
ме универсалий. Его логика представляет собой теорию речи, по-
скольку в ее основании лежит идея высказывания, осмысленного как
концепт. Концепт, представленный как связь вещи и речи о вещи,
есть, по Абеляру, универсалия, поскольку именно речь «схватыва-
ет», или конципирует, все возможные произнесения, отбирая необ-
ходимое для конкретного представления вещи. Концепт, по Абеляру,
1 Абеляр. Тео-логические трактаты. С. 261.
следующим образом отличается от понятия. Понятие непосред-
ственно связано с языковыми структурами, которые выполняют
объективные функции становления мысли, независимо от общения.
Он, прежде всего, связан с сигнификацией, значением, ибо «главное
значение имени называется понятием»*. Концепт же неразрывно
связан с общением, или со смыслом. Определение его таково: 1) он
формируется речью, 2) освященной, по средневековым представле-
ниям, Св. Духом и 3) потому осуществляющейся «по ту сторону
грамматики или языка» — в пространстве души с ее ритмами,
энергией, интонацией; 4) концепт предельно субъектен; 5) изменяя
душу размышляющего индивида, он при формировании высказыва-
ния предполагает другого субъекта, слушателя или читателя; 6)
он актуализирует те или иные смыслы в ответах на его вопросы;
7) память и воображение — неотъемлемые свойства концепта, 8)
направленного на понимание здесь и сейчас, с одной стороны,
но с другой — он 9) синтезирует в себе три способности души и как
акт памяти ориентирован в прошлое, как акт воображения — в бу-
дущее, а как акт суждения — в настоящее. С понятием концепта
связаны особенности логики Абеляра: 1) очищение интеллекта от
грамматических структур; 2) вкладывание в интеллект способно-
сти конципирования, связывающего его с разными модификациями
души;3) это позволило ввести в логику временные структуры. Кон-
цептуальное видение есть особого рода «схватывание» всеобщего:
не в вещах, не в именах, но во всеобщем взаимопредполагании вещей,
в их взаимовысказывании через звук. Универсалия — не человек,
не животное и не имя «человек», «животное». Это их всеобщая,
звуком выраженная связь.
«Глоссы к „Категориям"Аристотеля» составляют часть «Логи-
ки для „начинающих"». Фрагмент ее, «Глоссы к Порфирию», то
есть глоссы к «Введению к „Категориям"Порфирия», опубликован
в книге: Петр Абеляр. Тео-логические трактаты. М., 1995. В «Глос-
сах» к Аристотелю наибольший интерес представляет прежде все-
го идея именования и связанные с нею понятия «импозиция», «сиг-
нификация», «денотат-обозначаемое», «суппозит» и операции,
связанные с суппозицией и апелляцией. В конце Х1-начале XII в. са-
ма эта идея переживает как бы второе рождение: после анализа
знака и значения, проделанного Августином и Боэцием, Анселъм
Кентерберийский провел различие между significatio и appellatio,
показав, что первый термин выражает отношение между словом
и обозначаемым, которое свидетельствует о содержании значения,
или интенсии; а второй термин выражает отношение между сло-
вом и предметом, о котором ведется речь. Абеляр, продолжая ли-
нию Анселъма, намечает различия между разными уровнями нари-
цания имен (имеющего библейские корни), то есть между двумя
импозициями имен: относительно обозначения вещей и относи-
тельно обозначения тех имен, которые обозначили вещи. Импози-
ция — это особый род связи между вещью и словом. Анализируя
процедуры обозначения вещей, он обратил внимание, что имена оз-
начивают не все в вещи, а только то, что они обозначают в соот-
ветствии со своим определением. Ведь «тело» выражает то целое,
что содержит телесную субстанцию, «животное» — что содер-
жит чувственную одушевленную телесную субстанцию^. Можно
предположить, что акт означивания предполагает интенсиональ-
ный контекст, конституируя содержание, которое не есть вещь.
Это абстракция от денотированных единичных вещей. У Абеляра
этот вид значения называется significatio intellectum, на основании
которой нельзя сделать правильного заключения о вещи. Следо-
вательно (и это другой угол зрения), необходим анализ экстенси-
онального контекста, ибо часто мы понимаем, что означает
слово, не обращая внимания на денотирование. Этот контекст пред-
ставляет собой единство содержания и объема понятий. «„Человек", —
как пишет Абеляр, — все это (то есть „тело" и „животное") — вмес-
те, а кроме того рациональное и смертное»2. Но экстенсиональность,
поскольку оная связана с понятием, исчерпывается значением, не учи-
тывая смыслов вещи. Именно это подчеркивает Петр Абеляр в пред-
лагаемых ниже «Глоссах», в которых он последовательно доводит до
предельных оснований идею обозначений. При этом все контексты со-
храняют свойство подстановочности, то есть к ним применяется
правило замены равного равным. Потому очевидно обращение Абеляра
к идее suppositum, что отличается от идеи суппозиции хотя бы тем,
что подстановка теснейшим образом связана с той самой предполо-
женностью (или — чтобы сохранить общий корень — предустановоч-
ностью), которая для Абеляра являлась одним из непременных усло-
вий существования субъекта. Его учение о статусах (status rei)
пытается погрузить сигнификацию понятий в сами вещи, чтобы об-
наружить процедуры выявления их смыслов. Оттого ясно, что у него
не проводилось четких дистинкций между именованием, обозначением
и суппозицией: будучи различными вовне, они, погружаясь во «внут-
реннее» вещи, в нераздельном единстве выражали ее интенции, вновь
различаясь при выявлении речевых смыслов.
С. С. Неретина
1 См.: «Глоссы к „Категориям" Аристотеля» Абеляра (с. 412 настоящей ан-
тологии).
1 См.: «Глоссы к „Категориям" Аристотеля» Абеляра (с. 413 настоящей ан-
тологии).
-Там же. С. 413.
Глоссы
к «Категориям» Аристотеля'
Начинаются глоссы магистра Петра Абеляра к «Категориям»
Аристотеля. Этот автор, озаботившись в основном обсуждением
логики, не оставил непроработанным ничего из того, что считал
необходимым для своего учения. Отсюда: так как логика есть спо-
соб рассуждения2, то есть распознавание способов доказательства,
а доказательства выражены в предложениях, предложения же со-
образно речевым оборотам (dictio) образуют и свой состав, и ут-
верждение, и значение, то [Аристотель] исследовал все это по от-
дельности так тщательно, что прежде обнаружил каждое значение
простых выражений (sermo)iB этом труде — то, что связано с ве-
щами, а то, что связано с понятием — в [трактате] «Об истолкова-
нии», где свойства предложений прослеживаются еще усерднее.
В «Топике» и «Аналитиках»3 он завершает учение о доказательст-
вах. И естественный порядок требовал того, чтобы как части по
природе предшествуют своему составу, так и учение о них было
бы первым и при обсуждении, и при чтении. Поэтому, по свиде-
тельству Боэция1, книга, которая передает учение о простых вы-
© С.'Неретина, перевод, примечания, 2001
1 Перевод выполнен по изданию: Petrus Abaelardus. Logica «Ingredientibus»
(Closes de Milan) // Peter Abaelards. Philosophische Schriften. Hrsg. von B. Geyer.
1. In: Beitrage zur Geschichte der Philosophie des Mittelalters. B. XXI, 1. Münster:
Aschendorff, 1919. Курсив ^подчеркивание курсива Б. Гейе,ра. Публикуется на
русском языке впервые. В примечаниях цитаты из «Категорий» Аристотеля за-
.имствованы из: Аристотель. Сочинения. Т. 2. Курсивом βήιιχ выделены слова,
которые последовательно комментируются Абеляром.
2 Ratio disserendi — так называлась диалектика. См. также: Boetii In Topi-
са Ciceronis commentaria // PL. Т. 64. Col. 1044.
:l Петр Абеляр. Логика для «начинающих» // Петр Абеляр. Тео-логичес-
кие трактаты. С. 52. См. также: Боэций. Комментарий к «Категориям» Арис-
тотеля (с. 120 настоящей антологии).
' Боэций. Комментарий к «Категориям» Аристотеля (с. 123 настоящей ан-
тологии).
ражениях и которую начинающим нужно читать прежде прочих
трудов Аристотеля, представляет логику.
По свидетельству того же Боэция1, в замысел этого труда входит
обсуждение с помощью первых обозначающих сказуемых (vox)
первых родов вещей относительно того, что эти вещи означают,
то есть объяснить их значение по природе субъектных вещей. Вот
что он сделал при этом исследовании: обозрев неопределенное
множество как вещей, так и имен (nomen) и не будучи в состоянии
исследовать все это в отдельности из-за неопределенности этого
[множества], рассмотрел десять имен, в которые можно заключить
все — с любыми названиями — субъектные вещи, при объяснении
значения он всеми способами демонстрировал присущие им десять
имен в десяти природах всех субъектных вещей и некоторым обра-
зом выявлял2 значения всех имен в этих десяти именах. Это десять
наиболее общих родов, то есть субстанция, количество, качество
и т. д., которые он называет предикаментами3, потому что, по сло-
вам Боэция", они сказываются о прочем — как родах^ так и видах.
Те же десять имен Боэцийг>, раскрывая замысел этой книги, на-
звал первыми сказуемыми, обозначающими роды вещей, мы же,
следуя отмеченному замыслу, сверх того удостоил внимания каж-
дое слово (verbum) в отдельности. Поскольку, следовательно, эти
десять имен он назвал первыми сказуемыми, то это можно при-
нять по многим причинам. И в самом деле они могут называться
первыми потому, что здесь внимание на них направлено в соот-
ветствии с первой импозицией имен, которая осуществляется над
вещами. Ведь бывает двоякая импозиция сказуемых, а именно:
одна, первая по природе, когда сказуемые слова вводились для
обозначения (signifiqatio) вещей, как, например, «эта» из вещей
называлась «человек», а «та» — «лошадь». Другая же импозиция,
вторая, — та, когда найденные при означивании (designatio) вещей
сказуемые слова были вторично названы (appellatae) другими
именами, эти, например, были названы именами, а те — глагола-
ми. Бывает, следовательно, первая импозиция слов, в соответст-
вии с которой они были найдены при означивании вещей, вторая
же импозиция — та, в соответстии с которой другими именами на-
зывались сами сказуемые. Здесь внимание — в соответствии с пер-
вой импозицией, которая производилась над вещами, — обращает-
ся на сказуемые, на то, что «это» означает субстанцию, а «то» —
' Боэций. Комментарий к «Категориям» Аристотеля (с. 120-121 настоя-
щей антологии).
2 Там же. С. 122
3 Так переводились «категории». Praedicamentum имеет к тому же значе-
ние предвестия и проповеди.
* Боэций. Комментарий к «Категориям» Аристотеля (с. 123 настоящей ан-
тологии).
5 Там же.
качество, и потому было сказано: направлять внимание на первые
сказуемые, то есть на слова по их первой импозиции. Ведь хотя суб-
станция и качество — некоторым образом имена сказуемых (nomina
vocum), здесь они не обсуждаются в этом значении. В [трактате] же
«Об истолковании», поскольку в нем речь также идет как бы о про-
стых выражениях, о них толкуется, скорее, потому, что они обозна-
чаются другими словами, которые называются именами или глаго-
лами, то есть на основании не первой, а второй импозиции.
Первые сказуемые слова можно принять потому, что они об-
суждаются здесь в том значении, которое является первым по при-
роде, так как обнаруживается их значение, присущее вещам. Ведь
хотя слова имеют двоякое обозначение, а именно: относительно ве-
щей и относительно понятий, вещи по природе предшествуют по-
нятиям; ведь из природы вещей следует, что прежде должно стоять
то, что мог бы «схватывать» интеллект, и тот, кто находит какое-
нибудь слово (vocabulum)1, рассматривает вначале природу вещи,
ради демонстрации которой он приложил имя. Понятия, следова-
тельно, которые должны следовать природе вещей, по природе по-
зднейшие, вещи же — предшествующие. Однако поскольку, вслед-
ствие импозиции, первое и главное значение имени называется
понятием, что само собой разумеется, постольку название (vocab-
ulum) было дано вещи, чтобы оно конституировало понятие. Но хо-
тя по причине импозиции значение имен является первым поняти-
ем, однако собственно понятие естественно — по природе своей
субстанции — является более поздним, чем вещь. Отсюда справед-
ливо, что для обозначения вещей, которые естественно предшест-
вуют понятиям, здесь речь ведется о первых сказуемых.
Первыми же они могут называться из-за двоякого способа обо-
значения, а именно: вещь обозначают тогда, когда ее обозначают
по сущности (secundum essentiam), а не по приложенности (se-
cundum adjacentiam)2, и еще когда они обозначают вещь как сущ-
ность в том статусе сущности, который по природе предшествует
прочим. Ведь всякая вещь по своей сущности существует (subsis-
tit) прежде, чем она поддерживается субъектом3. Отсюда: на осно-
