Генитивные утвердительные предложения

<…> Трактовка предложений типа Воды-то! как безличных (хотя бы и с добавлением «неполных») является неудач­ной и неубедительной. Во-первых, эти предложения не имеют безличного значения: они не выражают независи­мого признака (а выражают субстанцию), утверждаемого безотносительно к субъекту. Во-вторых, им не свойствен­на глагольная форма безличности (3-е лицо), которая так или иначе обнаруживается в любой конструктивной раз­новидности безличных предложений. Так, предложение Воды-то! не только не содержит глагольной формы, но и не допускает «подстановки» (или «подразумевания») единственно подходящего по значению бытийного глаго­ла в форме настоящего времени [Воды-то есть (!?)]. Обос­нование безличности предложения типа Воды-то! путем сопоставления с глагольным Воды-то было в качестве со­относительной формы времени также неубедительно, так как безличность подобных предложений (Воды-то было; Народу собралось; Снегу насыпалось), в свою очередь, далеко не бесспорна (ср.: Вода была; Народ собрался; Снег насыпался и т. п., а также: Было много воды; Собра­лось много народу; Насыпалось много снегу).

<…>

Генитивные утвердительные предложения выражают бытие предмета (предметов) в большом количестве или объеме (Деревьев!; Домов!; Снегу! и т. д.). Форма роди­тельного падежа, употребленная независимо, в качестве главного члена предложения, выражает грамматические значения бытийности, расширенного настоящего времени и реальной модальности. Эти значения характеризуют данные предложения как именные односоставные, соотно­сительные с номинативными.

Соотносительность генитивного предложения с номи­нативным наиболее наглядно проявляется на уровне кон­кретного предложения (ср.: Снег — Снегу!). Вместе с тем такое сопоставление вскрывает и различие данных пред­ложений. Генитивное предложение имеет добавочное зна­чение большого количества или объема, которое выража­ется конструктивно, т. е. в самой грамматической форме главного члена, независимо от его лексического значения. Непосредственной опорой данного значения, очевидно, является форма родительного падежа, аналогичная зави­симой форме родительного в количественно-именных сло­восочетаниях (ср.: Много снегу — Сколько снегу!). <…>

<…>

Влияние количественно-именной конструкции на гени­тивное предложение вероятно лишь в плане происхожде­ния данного типа предложений, а не в плане построения конкретного генитивного предложения.

Уяснить характер и путь влияния количественно-имен­ного сочетания на формирование генитивных утвердитель­ных предложений помогает тот факт, что количественное значение главного члена генитивного предложения, не­сомненно, немыслимо без особой восклицательной интонации, передающей и значение избыточного количества, и эмоциональное отношение говорящего (удивление, вос­хищение, неодобрение и т. п.) к высказываемому факту. Наиболее близкой к генитивному предложению по харак­теру количественного значения, интонации и эмоциональ­ной окраске является количественно-именная конструк­ция типа Сколько снегу!; Сколько деревьев! Слово сколь­ко в такой конструкции утрачивает значение вопроси­тельно-относительного количественного местоимения (или, по другой терминологии, неопределенно-количест­венного числительного) и употребляется в качестве вос-клицательно-усилительной частицы (ср.: Какой простор!; Какая тишина!; Как хорошо!; Как весело! и т. п.). Генети­ческая связь с местоимением обусловливает, способность данной частицы формально «управлять» родительным па­дежом существительного (ср. сохранение согласования у частицы какой, какая, какое, какие). Однако, будучи фор­мальным, служебным средством выражения эмоциональ­ности, частица сколько становится факультативной для структуры предложения и может быть устранена (или «опущена»), а ее значение компенсируется интонацией (ср.: Простор!; Тишина!; Хорошо!; Весело!).

Таким образом, восклицательная интонация — это средство, с помощью которого главный член выражает количественное значение, и в то же время как структур­ный элемент предложения она служит для выражения бытийности.

Для генитивных утвердительных предложений в целом характерно ограниченное, конкретизированное бытийное значение (в сравнении с соответствующими номинативны­ми предложеиями; ср.: Деревья — Деревьев-то!). Эта кон­кретизация обусловлена эмоциональностью генитивных предложений, подчеркивающей оттенок непосредственно­го восприятия предмета (ср.: Дерево! — номинативное предложение со значением непосредственного восприя­тия).

Конкретизация бытийного значения достигается не только при помощи восклицательной интонации, но и бла­годаря употреблению факультативной частицы -то [Ро­зог-то! — сказал дед (М. Г.)]. В таких конструкциях она утратила свое указательное значение, ее роль сводится к подчеркиванию грамматической формы главного члена генитивных утвердительных предложений. Грамматиче­ские значения главного члена выражаются и без частицы, при помощи интонации (частица может опускаться без ущерба для структуры предложения). Однако кон­струкция с частицей -то более наглядно подчеркивает не­посредственность восприятия бытийного значения: гово­рящий как бы указывает на предмет, приглашая и собе­седника убедиться в наличии, существовании данного предмета (ср.: Деревьев-то! — Деревьев!).

В практике речевого употребления утвердительных генитивных предложений используется такой формаль­ный прием усиления значения количества, избыточности, как повторение главного члена, т. е. того же самого суще­ствительного в родительном падеже (обычно без части­цы -то, если она была употреблена при первой форме); например: Слов-то, слов! Однако повтор является таким же факультативным средством, как и частица -то.

Употребляемые в главном члене существительные имеют форму множественного числа, если они обладают со­относительными формами единственного — множествен­ного числа, или форму единственного числа, если не упот­ребляются во множественном (вещественные, отвлечен­ные); например: Деревьев!; Домов!; Детей!; Птиц!, но Снегу!; Шуму! Однако некоторые из отвлеченных суще­ствительных, имеющих форму множественного числа с суженным, конкретизированным значением, употребля­ются в предложении во множественном числе (Волне­ний!; Воспоминаний!; Впечатлений!).

Таким образом, генитивные утвердительные предло­жения следует считать продуктивным типом, что опреде­ляется не частотой их употребления в тех или иных текс­тах (число это невелико), а возможностью выражения главного члена разнообразными категориями имен суще­ствительных.

Употребляются утвердительные генитивные предложе­ния преимущественно в обиходно-разговорной речи. Та­кая стилистическая ограниченность обусловлена их кон­кретностью, эмоциональностью и отчетливо выраженной непосредственной адресованностью к собеседнику.

По структуре генитивные утвердительные предложе­ния имеют много общего с номинативными. Это относит­ся не только к выражению общих грамматических значе­ний бытийности, настоящего времени и реальной модаль­ности, но также и к значению второстепенных членов и их взаимоотношению с главным членом. Второстепенные члены могут быть распространяющего типа, т. е. образующие с главным членом словосочетание (Новых домов!; Детей-то маленьких!), или детерминанты. В генитивных утвердительных предложениях могут употребляться де­терминанты с теми же значениями, что и в номинативных. Соответственно генитивные утвердительные предложения с детерминирующими второстепенными членами являются расчлененными (На берегу деревьев!; Сегодня дел-то!; У меня воды!), а без детерминантов — нерасчлененными (Деревьев-то!; Дел всяких!; Воды-то, воды!).