Предмет и задачи лексикологии как раздела науки о языке и как учебной дисциплины 5 страница

6. Действие – субъект действия: например, support – 1) поддержка, помощь, 2) опора, оплот; 3) кормилец; supply – 1) временное замещение должности, 2) временный заместитель; safeguard – 1) охрана;

мера предосторожности, 2) охрана, конвой; 3) предохранительное приспособление, ограждение (машины) и др. (ср. рус. дежурство, замена, обвинение, смена, погоня и т.д.). С именами действия связаны и многие другие типы метонимических переносов, такие, как:

действие - объект действия, действие – результат действия, действие - средство действия, действие - место действия и т.д. К сожалению, в англистике отсутствует более или менее исчерпывающее описание типов метонимических переносов, имеющих место в семантике многозначных слов английского языка, и их характеристика по степени продуктивности и регулярности, как это сделано для лексической системы русского языка Ю.Д.Апресяном (1, 193 – 215). Известно, однако, что каждое шестое значение частотных существительных, входящих в первую тысячу частотных слов, является результатом метонимического переноса.

Метонимические переносы свойственны не только существительным, но и словам других частей речи: прилагательным и глаголам (напр. green – 1) зеленый, зеленого цвета; 2) незрелый, неспелый, зеленый; ancient – 1) старый, дряхлый; 2) почтенный, убеленный сединами; умудренный (годами); blind – 1) слепой, незрячий; 2) предназначенный для слепых; shoot – 1) стрелять, вести огонь; 2) попадать, поражать, ранить или убить; sit – 1) сидеть; 2) заседать, проводить заседание; 3) сосредоточенно заниматься чём-л., сидеть над чем-л. и др.).

Разновидностью метонимии, зачастую трактуемой как отдельный вид семантических изменений, является синекдоха. Представляя собой перенос имени с части на целое (напр., cat – 1) кошка домашняя (Felis domesticus); 2) животное семейства кошачьих (Felis или Panthera); head – 1) голова; 2) человек; 3) голова скота; 4) стадо; стая (птиц) и т.д.) либо с целого на часть (напр., doctor – 1) уст. наставник, учитель, ученый муж; 2) доктор (ученая степень); 3) доктор, врач; burner – 1) человек или приспособление для сжигания чего-л.; 2) горелка, форсунка; 3) обжигательная печь и т.д.), синекдоха выделяется как отдельный вид переносов потому, что в ее основе лежат логические связи. При синекдохе происходит изменение круга обозначаемых словом референтов: имя более узкого множества используется для обозначения более широкого множества объектов, в котором узкое множество является лишь составной частью, и наоборот: обозначение широкого множества становится обозначением отдельных его подмножеств. В лингвистической литературе этот процесс описывается также как расширение и сужение значений.

Вследствие универсальности законов человеческого мышления '– и использования в качестве фундамента метонимии и синекдохи, как правило, объективно существующих связей между называемыми одним именем объектами и явлениями, можно было бы ожидать появления у коррелятивных слов в разных языках однотипных переносных значений. Как показывает сопоставление многозначных слов в разных языках, такое совпадение действительно имеет место (ср. приведенные ранее модели метонимических переносов), но оно не абсолютно. Наряду с аналогичными типами значений (ср., напр., англ. hope, love, loss и эквивалентные им рус. надежда, любовь, потеря, обозначающие как действие, так и в результате метонимического переноса объект, на который направлено это действие, и многие другие) в семантике коррелятивных многозначных слов в разных языках наблюдаются многочисленные метонимические лакуны. Так, англ. citation на основе значения 'цитирование, цитация' приобретает значение объекта действия 'цитата', в то время как в русском языке ему соответствуют два разных слова – цитация, цитата. Англ. writing означает как процесс 'написание', так и его результат - 'письмо, записка, надпись, письмена' и т.д. Рус. письмо имеет иную систему значений: 1) написанный текст, посылаемый для сообщения чего-н. кому-н.; 2) умение писать и т.д. Не увеличивая числа примеров как аналогичных метонимических переносов, так и их отсутствия в семантике коррелятивных слов в разных языках, что было бы достаточно просто, следует сделать вывод о специфике данного явления в каждом языке. Важно, однако, подчеркнуть, что своеобразие метонимии заключается не в ее основаниях и процессуальном аспекте (они универсальны). Своеобразным может быть выбор отправной точки или наименования для метонимического переноса, обусловленный частично особенностями системы номинативных знаков каждого языка. Своеобразным может оказаться выбор типа связи (пространственной, временной, причинно-следственной и т.д.) как основания переноса. Различна, наконец, продуктивность той или иной модели метонимических переносов в разных языках. Все эти факторы, вместе взятые, обусловливают в конечном итоге своеобразие языковой картины мира в той ее части, которая представлена значениями, возникшими как результат метонимических переносов.

Еще одним чрезвычайно продуктивным типом семантических изменений, ведущим к формированию вторичных, производных значений, является метафора. Метафора представляет собой перенос наименования того или иного предмета или явления на другой предмет или явление на основании их сходства, причем уподобление одного предмета другому может осуществляться вследствие общности самых различных признаков: формы, цвета, внешнего вида, положения в пространстве, вызываемого ощущения, впечатления, оценки и т.д. В том случае, если имя предмета или явления переносится на другой предмет или явление вследствие их функциональной общности, выделяют функциональный перенос как разновидность метафоры. В качестве источников для метафорических переносов могут послужить различные группы лексики. Разнообразны и метафорические отношения между значениями слов, одно из которых является первичным, исходным, второе - вторичным, производным. Все это затрудняет выведение более или менее устойчивых моделей метафорических переносов. В то же время можно отметить некоторые закономерности действия метафоры, общие для многих языков. К ним относится частое использование наименований животных для обозначения людей, которым приписываются свойства животных (напр., ass – 1) зоол. осел домашний, ишак (Equus asinus); 2) глупец, невежда; cow - 1) зоол. корова (Cavi-cornia); 2) разг. неуклюжий, глупый, надоедливый человек; wolf – 1) зоол. волк (Canis lupus); 2) жестокий, безжалостный или жадный человек; волк, хищник и др.; ср. рус. осел, корова, волк, собака, обезьяна и т.д.), использование наименований частей тела для обозначения различных частей предметов (напр., head – 1) голова; 2) верхняя часть чего-л., крона (дерева); 3) головка (цветка), кочан (капусты), колос, метелка (злаковых); 4) головка (булавки, винта и т.п.), шляпка (гвоздя), обух (топора); arm – 1) рука (от плеча до кисти); 2) ручка, подлокотник (кресла); 3) тех. плечо (рычага); кронштейн, консоль; ручка, рукоятка; спица (колеса); стрела (крана); рог (якоря); ножка (циркуля); крыло (семафора) и др.; ср. рус. головка, ножка, нос, зуб и др.).

В сфере адъективной лексики как наиболее регулярные отмечаются перенос наименований различных физических признаков (температуры, размера, вкуса, света и т.д.) для наименования интеллектуальных характеристик, оценки эмоционального состояния и других рациональных признаков (напр., warm – 1) теплый; согретый, подогретый; 2) горячий; сердечный; 3) горячий, страстный, пылкий; dгу – 1) сухой; 2) сухой, сдержанный; холодный; бесстрастный; sharp – 1) острый, отточенный, остроконечный; 2) умный, сообразительный; остроумный; проницательный; 3) ловкий, искусный; хитрый и др.; ср. рус. теплый, холодный, сухой и т.д.). Весьма интересны среди прилагательных так называемые синестезические переносы, при которых наименования одного типа чувственно воспринимаемых признаков используются для обозначения другого типа чувственно воспринимаемых признаков, причем, как утверждает Дж.М.Уильямс, переносы осуществляются по схеме:

 

 

Как результат этих семантических изменений, носящих, по наблюдениям ученых, универсальный характер, в современном английском языке стали возможны словосочетания типа sharp wine 'кислое (терпкое) вино', sharp smell 'резкий запах', sharp voice 'резкий голос', dull colours 'неяркие, тусклые цвета', soft music 'тихая (нежная) музыка', soft light 'мягкий рассеянный свет', soft tints 'мягкие (нежные) тона', sour smell 'кислый запах' и др. Значения размера и звуковых свойств объединяют в своей семантике прилагательные deep 'глубокий', low 'низкий', thin 'тонкий' и др. Семантика русских коррелятов приведенных примеров свидетельствует о том, что и в русском языке имеют место аналогичные семантические процессы.

Среди глаголов весьма часты метафорические переносы наименований физических действий для обозначения интеллектуальной деятельности (ср., напр., to smash a tea-cup 'разбить чашку' – to smash a theory 'разбить теорию', to tie a horse to a tree 'привязать лошадь к дереву' – to be tied by the rules 'быть связанным правилами', to bear a heavy load 'нести тяжелый груз' – to bear responsibility 'нести ответственность' и др.).

Приведенные выше модели метафорических переносов не исчерпывают, однако, всего богатства метафорических переносов, лежащих в основе производных значений многозначных слов. Метафора, по выражению В.Н. Телия, вездесуща. Она выполняет роль призмы, способной обеспечить рассмотрение вновь познаваемого через уже познанное, зафиксированное в виде значения языковой единицы. Основанная на сходстве вещей, метафора теснейшим образом связана с познавательной деятельностью человека, ибо она предполагает сопоставление как минимум двух объектов и установление каких-то общих для них признаков, функционирующих в ходе семантических изменений как основание для переноса имени. В выборе свойств, служащих основанием для метафорического переноса, важную роль играют антропоцентричность и антропометричность метафоры. Эти два параметра, согласно которым явления природы, абстрактные понятия и т.д. мыслятся как живые существа или лица (антропоцентричность), а эталоном, ориентиром, мерой всех вещей выступает сам человек (антропометричность), в сочетании с модусом фиктивности, представляющим собой допущение, что Х есть как быУ, обеспечивают необычайную продуктивность метафоры, а вместе с нею и собственно человеческую - антропоцентрическую - интерпретацию концептуальной модели мира. Благодаря указанным выше свойствам метафора становится важнейшим средством создания языковой картины мира, в которой хранятся соответственно не только наименования реалий как видимого, чувственно воспринимаемого мира, так и невидимого, психического мира, но и связанные с ними ассоциации.

Эта языковая картина мира, запечатленная в значениях, возникших в результате метафорических переносов, характеризуется значительным своеобразием в разных языках, гораздо большим, нежели своеобразие метонимических значений. Несмотря на многочисленные аналогии, продиктованные, по-видимому, универсальными законами ассоциативного мышления (см. ранее приведенные примеры), в семантике коррелятивных слов наблюдаются еще более многочисленные расхождения метафорических значений (ср., напр., слово mouth 'рот' и его метафорические значения: 'отверстие, выход; гор. устье выработки; вход (в гавань, пещеру); устье (реки); горлышко (бутылки); воен. дуло; дульце (гильзы); окно (магазина);

тех. зев, устье; выходной патрубок; раструб' и др., русские эквиваленты которых не связаны со словом рот; или слово leg в таких его значениях, как: 'ножка; подпорка, подставка; стойка; этап, часть пути; спорт, тур, круг; линейка (рейсшины"”; тех. косяк; колено; угольник; эл. фаза; плечо (трехфазной системы)'и многие другие). Интересен в этом плане пример Л.Блумфилда, демонстрирующий как общность, так и своеобразие метафорических переносов современного английского языка по сравнению с другими. "Very many linguistic forms are used for more than one typical situation, - писал американский ученый. – In English, we speak of the head of an army, of a procession, of a household, or of a river and a head of cabbage, of the mouth of a bottle, cannon, or river, of the eye of a needle and of hooks and eyes on a dress; of the teeth of a saw; of the tongue of a shoe or of a wagon; of the neck of a bottle and a neck of the woods; of the arms, legs and back of a chair; of the foot of a mountain; of hearts of celery. A man may be a fox, an ass, or a dirty dog; a woman a peach, lemon, cat or goose; people are sharp and keen or dull, or else bright or foggy; as to their wits, warm or cold in temperament; crooked or straight in conduct; a person may be up in the air, at sea, off the handle, off his base, or even beside himself, without actually moving from the spot" (12, 37). В истоках данного своеобразия лежит элемент субъективности, органично присущий метафоре и обусловленный широким диапазоном свойств сопоставляемых сущностей, возможностями выбора любых из них в качестве общих, а также модусом фиктивности, разрешающим уподобление логически не сопоставимых и онтологически несходных сущностей.

Завершая описание типов и природы семантических изменений, необходимо сказать, что метонимические и метафорические переносы как способы создания вторичных значений отличаются от метонимии и метафоры как особых приемов образной речи – тропов, используемых в стилистических целях. Главное их отличие в том, что, возникая первоначально в высказывании, метафорические и метонимические переносы первого типа в результате частых употреблений становятся фактами языка и должны усваиваться людьми, изучающими соответствующий язык, в то время как приемы образной речи - метафорические и метонимические переносы – остаются фактами речи, создающими особую выразительность, образность и воздействующими на художественное восприятие слушателя или читателя.

Еще одним важным моментом в описании семантических изменений является та роль, которую они играют в сохранении единства слова и обеспечении семантической устойчивости значительных пластов лексики. Весьма часто изменение предметов и явлений окружающего нас мира, равно как и изменение наших представлений и знаний о мире, не влечет за собой замены старых наименований, семантика которых претерпевает значительные изменения. Напротив, уже существующие имена переносятся на возникший в ходе развития новый круг предметов или явлений, особенно если их предназначение и функциональная направленность остались прежними. Так, слово bread 'хлеб' в настоящее время называет продукт, значительно отличающийся от того, который данное слово обозначало столетия тому назад, равно как виды оружия, обозначаемые словом weapon в современном английском языке, совершенно иные по сравнению с периодом средневековья, хотя неизменно их целевое использование. Изменилось и наше представление о структуре атома, который не мыслится более неделимым, как это подсказывает этимология, и соответственно изменилось семантическое наполнение слова atom. Сохранение имени имеет место не только в случаях изменения внутреннего устройства, формы предметов, характера осуществления ими действия и т.д. Имя сохраняется и тогда, когда изменяется - расширяется или сужается в процессе исторического развития - круг обозначаемых им денотатов или же изменяется эмоционально-оценочное отношение к обозначаемому. Например, слово cook до XVI века употреблялось для обозначения только поваров-мужчин, в настоящее время область его референции включает и женщин; uncle 'дядя' используется сегодня не только для обозначения брата матери (его первоначальное значение), но также брата отца, мужа тети, тем самым значительно расширив обозначаемое им множество людей. Расширение значений произошло также и в семантике слов bird, junk, album, assignment, companion, butcher, picture и многих других. Изменилась область референции и слова girl, которое в среднеанглийский период обозначало молодого человека любого пола, а в современном английском языке относится только к лицам женского пола. Сужению подверглось и значение слова hound, которое вместо общего множества собак стало обозначать только множество охотничьих собак. Аналогичные процессы сужения значений произошли и в семантике слов token 'знак, символ', meat 'мясо', undertaker 'владелец похоронного бюро; предприниматель', deer 'олень', coast 'морской берег, побережье', stool 'табуретка' и других.

Претерпела изменения и семантика слова knave, которое вместо устаревшего значения 'мальчик, слуга; лицо незнатного происхождения' развило пейоративное, уничижительное значение 'подлец, мошенник, плут' в силу изменения коннотативного своего содержания, прилагательные sly 'хитрый, ловкий, пронырливый', cunning 'коварный, хитрый, лукавый', crafty 'хитрый, лукавый, коварный' также утратили положительные коннотации своего первоначального значения 'искусный, умелый' (см. аналогичные процессы в семантике слов lust 'вожделение, похоть', lewd 'похотливый, распутный', immoral 'аморальный, безнравственный', vice 'порок, зло', hussy 'дерзкая, распутная девчонка', harlot 'проститутка, шлюха', villain 'злодей, негодяй', boor 'грубый, неотесанный, невоспитанный человек', churl 'грубиян, невежа' и многих других). Слова же knight 'рыцарь, витязь', bard 'бард, поэт', enthusiasm 'энтузиазм', angel 'ангел', nice 'прекрасный' и др., наоборот, улучшили свои первоначально нейтральные или несущие отрицательные коннотации значения (см. также marshal 'маршал, обер-церемониймейстер', minister 'министр', squire 'сквайр, помещик', chamberlain 'гофмейстер', Tory 'тори, консерватор', Whig 'виг, либерал', Methodist 'pen. методист', pretty 'милый, прелестный', fond 'нежный, любящий' и др.).

Перечень примеров расширения и сужения значений, их ухудшения и улучшения легко продолжить. Главное, однако, заключается в том, что благодаря переносу наименований постоянные семантические изменения, обусловленные экстралингвистическими и лингвистическими причинами, вызывают не кардинальную смену лексического состава языка, что можно было бы ожидать, а лишь затемнение или полную потерю первоначальной мотивированности слов (ср., напр., утрату мотивации глаголом book 'заказывать заранее (комнату в гостинице, билет и т.д.)', поскольку сейчас далеко не всегда предварительный заказ связан с регистрацией имени заказчика в книге, что подсказывалось первичным значением глагола 'заносить в книгу; регистрировать (заказы)', существительным sase 'болезнь', возникшим в результате префиксации – dis + ease – и означавшим ранее любое событие, в том числе и болезнь, вызывающее состояние беспокойства, дискомфорта).

Таким образом, семантические изменения выполняют двоякую функцию. С одной стороны, они выступают в качестве фактора, обеспечивающего преемственность и постоянство лексического состава языка. С другой стороны, они являются эффективным средством создания вторичных значений и приводят в конечном итоге к возникновению многозначности лексических единиц. Следует еще раз подчеркнуть, что пути семантических изменений, несмотря на их универсальную природу и технику осуществления, специфичны в каждом языке, что подтверждается также и примерами разного Семантического развития генетически идентичных слов типа нем. Tier 'животное, зверь' и англ. deer 'зоол. олень (Cervidae); охот. красный зверь; красно-коричневый цвет', нем. Hund 'собака (Canis L); пec; горн. рудничная вагонетка' и англ. hound 'охотничья собака, особ. гончая; бран. собака, негодяй; жарг. охотник (до чего-л.), репортер; жарг. последний гонщик в группе (велоспорт)' и др.

§ 3. ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ МНОГОЗНАЧНОГО СЛОВА. РОЛЬ И ТИПЫ КОНТЕКСТА

 

Различные процессы возникновения вторичных значений и соответственно различная природа этих значений находят отражение в общей типологии значений, которую можно было бы назвать процессуальной, поскольку она строится с учетом природы значений, составляющих семантическую структуру многозначного слова, В этой типологии важнейшее место принадлежит оппозиции первичных и вторичных значений, которые могут быть квалифицированы также с точки зрения номинативных процессов соответственно как прямые и производные. Уточнение характера семантических изменений, приведших к появлению производных значений, осуществляется в виде разграничения метафорических, метонимических и т.д. их подтипов.

В процессе функционирования и развития языка указанные соотношения различных значений многозначного слова, сложившиеся и рассматриваемые с точки зрения исторической перспективы, не остаются, однако, неизменными. Появляются новые значения, не которые значения с течением времени исчезают, изменяется на правление производности, и те значения, которые в настоящее время воспринимаются как переносные, могут с исторической точки зрения оказаться прямыми, первичными, и, наоборот, значение возникшие как переносные, производные, могут в современном языке восприниматься как прямые первичные значения, особенно в тех случаях, когда прямые значения утрачены. Так, для современного английского языка не существует первоначальных значений таких слов, как bribe 'взятка, подкуп' (первоначально 'что-то украденное'), client 'клиент (адвоката, нотариуса, торговых и промыт ленных предприятий и т.п.); постоянный покупатель, заказчик (первоначально 'человек, находящийся под защитой другого вассал'), sprawl 'растянуться, развалиться; сидеть развалясь; расползаться во все стороны; простираться; раскидываться' (первоначало но 'лежать, беспокойно метаясь') и многих других. Их первоначально переносные значения воспринимаются как прямые, на базе которых, в свою очередь, возникли переносные значения. Таким образом, очевиден вывод о том, что современное восприятие нocитeлями языка соотношений и связей в системе значений многозначного слова не идентично их историческим связям. В то же время, как отмечает Д.Н. Шмелев, перераспределение значений в слове, измение в их соотношении, напротив, лишний раз подтверждает то факт, что совокупность значений слова всегда характеризуется oпределенной организацией, что значения образуют определенную структуру.

Изменчивость отношений между значениями многозначного слова детерминирует необходимость разграничения диахронного исторического и синхронного, современного ракурсов их анализа и соответственно несовпадение синхронной типологии значений по сравнению с ранее описанной диахронной. На смену главной оппозиции значений в диахронной типологии – первичным и вторичны? значениям – приходит оппозиция основное, главное и второстепенное, частное значения, отражающая неравноправное положение этих значений в семантической структуре многозначного слова, а также различную зависимость их от контекста. Главные, основные значения не определяются контекстом, они контекстуально свободны; значения второстепенные, частные требуют для своей реализации определенных синтагматических условий, т.е. контекстуально обусловлены. Напр., слово ladder вне всякого контекста воспринимается говорящими на английском языке как означающее 'лестница (приставная); трап'. В сочетании же с прилагательным social оно означает 'последовательность должностей или рангов в социальной иерархии от низших к высшим', в словосочетании stocking ladder его значение - 'спустившаяся петля (на чулке)'. Существительное flower в своем основном значении 'цветок, цветущее растение' не требует для понимания никакого контекста, такие же его значения, как 'цвет, краса (чего-л.); цветение; расцвет; украшение, орнамент; полигр. растительный орнамент; виньетка' и у..становятся понятными только в контексте: the flower of the nation's army 'цвет армии', burst into flower 'распуститься', the flower of life 'расцвет жизни', flowers of speech 'красивые обороты речи' и т.д.

Поскольку для многозначного слова в том или ином его значении контекст оказывается достаточно специфичным и индивидуальным, он начинает выполнять функцию разграничителя значений как таковой используется в целях их дифференциации, становясь универсальным методическим приемом и находя широкое применение в анализе и лексикографическом описании многозначного слова.

Контекст зачастую ограничивается рамками словосочетания или, более широко, набором лексических единиц, с которыми то или иное слово в данном значении вступает во взаимодействие и Которые составляют, собственно говоря, лексический контекст слова, необходимый для реализации того или иного его значения. Например, для глагола look в значении 'смотреть, глядеть' перечень слов, с которыми данный глагол взаимодействует в этом значении (man, fellow-passenger, map, flower, wall, illustration и т.д.), отличается от группы слов, сочетаясь с которыми данный глагол реализует иное свое значение 'рассматривать, давать ту или иную оценку кому, чему-н., воспринимать', слов типа offer, motive, fact, problem и т.д. Аналогичным образом этот глагол требует разного лексического окружения (ср.: look for my brother, for smb.'s hat, for a job, for gold, for rare plants и т.д., с одной стороны, и look for the arrival of the ship, for the news, for a letter from you, for his friend и т.д., с другой) для реализации своих значений 'искать, разыскивать кого-л., что-л.' и 'ждать, ожидать что-л., кого-л. с нетерпением'.

Порою для выявления значения многозначного слова перечня лексических единиц, предшествующих или последующих за данным словом и образующих его непосредственное окружение, даже не требуется. Достаточно указания на их общекатегориальные признаки, принадлежность к той или иной части речи, чтобы выявить, в каком из своих многочисленных значений данное слово используется. Для того же глагола look описание слов типа happy, ugly, promising, young, old, thin, charming, pretty и т.д., с которыми он сочетается в значении 'выглядеть', в терминах их лексико-грамматических характеристик, иначе говоря, их квалификация как прилагательных, - вполне надежная подсказка для распознавания этого значения. Возможное словесное окружение слова, рассматриваемое на уровне частей речи, составляет грамматический контекст слова. Следует помнить, что лексический и грамматический типы контекста соотносятся как конкретное и обобщенное представляя собой не что иное, как репрезентацию в виде конкретных лексических единиц (лексический контекст) или же в виде классов (грамматический контекст) всего того, что непосредственно окружает слово в процессе его речевого функционирования, предшествует слову или следует за ним в речи.

Контекст, однако, не всегда непосредственное вербальное (словесное) окружение, тот минимальный отрезок речи, определяющий каждое индивидуальное значение слова. В современной лингвистике понятие контекста значительно расширилось. Словосочетание, формирующее ближайшее окружение слова, и даже законченное предложение могут быть недостаточными для определения значения слова, которое становится ясным только в контексте всего абзаца или сверхфразового единства, раскрывающего всю описываемую ситуацию, или даже в контексте всего произведения. Такой более широкий контекст называется тематическим и имеет особенно большое значение в стилистическом анализе при определении семантики слов в художественных произведениях разного типа и, как частный случай, при расшифровке названия всего произведения (напр., Running for Governor Марка Твена, The White Silence Джека Лондона, Giants Джека Анселла и многие другие).

Словесное (вербальное) окружение в узком и/или широком понимании образует во всей совокупности своих разновидностей -лексического, грамматического и тематического контекста -лингвистический контекст. В то же время в современной лингвистике стало аксиоматичным, что языковые единицы не могут быть поняты достаточно глубоко и полно, если не учитывать условий и особенностей их употребления в речи, связанных с различными историческими, культурными, социальными, ситуативными и т.д. факторами. Для многозначного слова это означает, что для правильного распознавания его значения в лингвистическом контексте требуется также учет экстралингвистических моментов: ситуации, в которой происходят коммуникации, временных параметров использования слова, целевой направленности высказывания, сложившихся под влиянием традиций и культуры данного языкового коллектива ассоциаций, наконец, специфики жизни данного языкового социума и т.д. Так, например, для того, чтобы правильно понять смысл высказывания I don't want to be an albatross to you (J.Warren. The Nobel Prize), означающего дословно 'Я не хочу быть для тебя альбатросом' и расшифровываемого как 'Я не хочу быть тебе обузой', необходимо соотнести это высказывание с поэмой С,Кольриджа о матросе, убившем альбатроса - птицу, считавшуюся священной для моряков, и в наказание носившем убитую птицу на груди, т.е. необходим культурный контекст. Смысл высказывания О.Генри "East is East, and West is San Francisco" (дословно: 'Восток есть Восток, а Запад - это Сан-Франциско') в рассказе A Municipal Report требует для адекватного своего понимания знания поэмы |¹Киплинга "Баллада о Востоке и Западе', начинающейся строками East is East and West is West, and never the twain shall тее13нание соответствующих реалий, или соответствующего идиоматического контекста, необходимо для определения смысла высказывания О.Генри "That will be... a feat in story-telling somewhat older than the great wall of China" в его рассказе A Service of Love. Исторический контекст, Предполагающий учет временной прикрепленности высказывания у соответствующей данному периоду времени системы значений cлова, позволяет расшифровать слово nicely в высказывании Шекспира "Can sick men play so nicely with their names?" как означающее 'хитро, искусно'. В разных ситуациях слово nice в выражении What a nice wife you are! может означать прямо противоположное: одобрение или же иронию, плохую оценку, т.е. семантика слова варьируется под влиянием ситуативного контекста.