Голохвастов Л. Д. Из записок // РА. 1912. Ноябрь. С. 408—410

и свою долю обязанностей, с течением времени возраставших. Но
традиционно, с конца XVIII в., они занимались благотворитель­
ностью и закрытыми учебными заведениями для девушек, глав­
ным образом дворянского происхождения. Эти обязанности нашли
свое отражение в создании особого государственного института —
Ведомства Императрицы Марии. По мере того как жены россий­
ских императоров становились все более образованными женщи­
нами, они начинали интересоваться государственными делами и;
участвовать в них. Степень их влияния зависела от их собствен- i
ных честолюбивых устремлений и влияния на мужа. ]

Императрица Мария Александровна, бесспорно, вносила свою лепту в реформаторскую политику Александра II. Принцесса ма-к ленького немецкого государства — герцогства Гессен-Дармштадт*- '. ского — оказалась достойной спутницей своего мужа, умело помо* гавшей поддерживать образ царя-преобразователя. Женщина ум­ная, образованная, обладавшая чувством такта, она сумела подняться до уровня стоящих перед страной задач, проделав вме­сте с Александром II путь постижения горьких уроков и назиданий общественного мнения. Некоторые современники считали ее го­раздо умнее Александра II.²⁵ Другие находили, что она гораздо! тоньше чувствовала искусство и красоту.²⁶ Она была явно головой выше ее женского придворного окружения. Благоговейно относил­ся к ней А. К. Толстой, не раз с ней встречавшийся, читавший ей свои сочинения и неизменно находивший у императрицы не толь­ко понимание, но и поддержку.²⁷ Ф. И. Тютчев посвящал ей никновенные строки.

Она разделяла взгляды Александра II на необходимость преоб** разований и исповедовала взгляды либеральных общественный; кругов. В период внутреннего кризиса второй половины 1850-х: дов императрица читала много публицистики, включая «Koj_., кол», к издателю которого относилась неприязненно. Она встрё| чалась с государственными и общественными деятелями, которь предстояло новое назначение, доводя до их сведения намерен монарха. Из дневника К. Д. Кавелина, относящегося к ле 1857 г., известно, что во время его пребывания за границей он бь принят императрицей Марией Александровной, разговариваете с ним и о воспитании наследника, и об освобождении крестьян^ Императрица объявила ему о том, что эмансипация всегда бь заветной мыслью Александра II и что он может ссылаться на эти сведения.²* Это явно было сделано с целью подготовки обществен­ного мнения к «эмансипации». Кстати, у этого образованного и} умного человека осталось впечатление, что императрица разбира­ется в деле воспитания лучше любого профессионального педагога «Дело воспитания государыня понимает отлично, умно, благород-;

²⁵ Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Тула, 1990. С. 140.

²⁶ Из дневника А. А. Половцова (1877—1878 гг.)//КА. 1929. Т. 2(23h
С. 187. ^!

²⁷ Толстой А. К. Собр. соч. В 4-х тт. М., 1964. Т. 4. С. 88.

²⁸ Кавелин К. Д. Из дневника // Кавелин К. Д. Соч. СПб., 1898. Т. 2. Стб.
1173.

но и достойно женщины».²⁹ В значительной степени на ней лежали обязанности подыскания учителей, воспитателей и наставников наследника престола, и она обнаружила больше склонностей мо­дернизировать его образование, призвать к делу воспитания людей прогрессивных, чем на то был готов Александр II, высказывав­шийся за традиционное, без нововведений, образование. Она чи­тала сочинения наследника, ввела наследника после его шестнад­цатилетия в свой салон на вечера, чтобы приучать к придворному и чиновному обществу.³⁰

Одной из форм поощрения, выражения одобрения государст­венным (военным и иным) деятелям было приглашение их импе­ратором к семейному обеду, неизменно в присутствии императри­цы, которая умело справлялась с ведением беседы. Она интересо­валась внешней политикой и нередко присутствовала при чтении дипломатических депеш или военных донесений.³¹

Однако императрица всегда занимала жесткую позицию в ре­лигиозных вопросах как ревностная защитница православия. Ее роль стала значительной в период, предшествовавший русско-ту­рецкой войне 1877—1878 гг., когда она, не скрывая, поощряла «славянское движение» в России и выступала за военную поддер­жку славянского населения Балканского полуострова. В другое же время она занималась отведенной ей сферой благотворительности и образования. Круг традиционных обязанностей императрицы в это время был расширен еще и за счет почетного председательства в возникшем в середине 1860-х годов Обществе Российского Крас­ного креста.

Самым привлекательным членом императорской фамилии на­зывал ее П. А. Кропоткин, встречавший императрицу в период своего обучения в Пажеском корпусе. «Из всей императорской фа­милии, без сомнения, наиболее симпатичной была императрица Мария Александровна... Теперь известно, что Мария Александ­ровна принимала далеко не последнее участие в освобождении крестьян. Но тогда про это мало знали....Больше знали о том де­ятельном участии, которое принимала Мария Александровна в уч­реждении женских гимназии. С самого начала, в 1859 году, они были поставлены очень хорошо, с широкой программой и в демок­ратическом духе. Ее дружба с Ушинским спасла этого замечатель­ного педагога от участи многих талантливых людей того времени, то есть от ссылки. Мария Александровна сама получила хорошее образование и хотела дать такое же своему старшему сыну».³²

Императрица была проницательна и хорошо понимала людей, о чем свидетельствует ее отзыв о П. А. Шувалове, относящийся к началу его деятельности: не надо иметь «таланта» для того, чтобы «пользоваться слабостями» людей.³³ Очевидно, имелись в виду по­стоянные его рассказы Александру II об опасном и разветвленном

²⁹ Там же. Стб. 1173.