Эмоционольная травма дочери, присущая ее отношениям с отцом 11 страница

Снова весна.

Приходит новая глупость

Старой на смену.⁹⁰

3. Добросердечный мужчина

После того как нам удается идентифицировать «старика-из­вращенца» и «сердитого мальчика» и вступить с ними в конфрон­тацию и когда получают право на существование «воин» и «про­стофиля», очень часто в сновидениях и в воображении спонтанно появляется новый маскулинный образ. Нередко такая фигура присутствует в снах первоначально в виде самозванца или взлом­щика - таинственного незнакомца, вламывающегося в дом жен­щины. В процессе внутренней работы с этими персонажами, пока я писала эту книгу, мне приснилось три таких молодых самозван­ца. Один мужчина принес мне кота и собаку. Другой повел меня купаться на чистое горное озеро. А третий украсил у меня в доме

⁸⁸ Хайку - жанр традиционной японской лирической поэзии. - Примеч. ред.

⁸⁹ Кобаяси Исса (1763-1827) - японский поэт, мастер хайку. - Примеч. пер.

⁹⁰ Peter Beilensen, thans., Lotus Blossoms (New York: The Peter Pauper Press,
Inc., 1970), p. 13. (В рус. переводе Т.Л. Соколовой-Делюсиной, выдающегося во­
стоковеда и переводчика с японского языка.)

 

148

Глава 5

Внутренний мужчина

Часть вторая

новую комнату: из дальних странствий он привез прекрасные ков­ры ручной работы, на них были вытканы необыкновенно яркие цветы и птицы. Эти мужские персонажи в сновидениях вызывали у меня доброе и светлое чувство. Им нравилась моя фемининная часть, и это отразилось на^их подарках. Теперь у меня внутри была маскулинная фигура, которая любила меня как женщину. Я боль­ше не была обязана быть невинной любимой доченькой или сверхкомпетентной чудо-женщиной. Моя маскулинность больше не сводилась ни к отцу, ни к сыну. Теперь это уже был любящий мужчина.

Мне хотелось бы поделиться с вами своей фантазией о «доб­росердечном мужчине», ибо он является внутренней маскулинной фигурой, формирующей здоровые отношения с отцом. Во-первых, он сильный, душевный и теплый, проявляет заботу. За маской очарования или наносных защит он может видеть мою внутрен­нюю сущность. Он спокоен и находится рядом. Но вместе с тем он проявляет инициативу, спорит со мной и движется вперед. При этом его стабильность исходит из потока жизни, из его сиюминут­ной синтонности. Он играет, работает и наслаждается обоими ви­дами бытия. Где бы он ни находился - во внутреннем простран­стве психики или внешнем мире, - он везде чувствует себя как дома. Это естественный мужчина с обыкновенными земными ин­стинктами и сексуальностью. Его духовность - творческая и паря­щая. Он любит природу: животных, птиц, цветы, леса и горы, реки и моря. Он любит детей и внутреннего ребенка и понимает цик­личность времен года. Он может радоваться, глядя, как распуска­ются почки ранней весной, замирать, наблюдая за всеобщим изо­билием лета, не падать духом, видя последние вспышки осеннего великолепия, и уходить глубоко в себя во время зимнего покоя, вслушиваясь в тишину покрытой снегом земли, все больше и больше открывая себя в ожидании весеннего возрождения. Он любит красоту, поэзию, музыку. Быть может, он даже поет или играет на фаготе или скрипке. Он любит танцевать, и его танец подчиняется ритму жизни. Он - единомышленник, родственная душа, внутренний друг и любовник, сопровождающий женщину в ее странствии и в ее жизненных испытаниях.

Боль

Ты не подходишь больше, нет, не

Подходишь, черный башмак,

6 котором я тридцать лет жила, как нога,

Бедна и бела, не смея

Ни вздохнуть, ни чихнуть.

Папочка, я бы тебя убила, но Не успела... как ты сам скончался Тяжеловесным мрамором, кульком набитым Богом. Этот жуткий памятник с серым пальцем На ноге, громадный, как тюлень.

А голова в зверском Атлантическом океане, Где она бьется бобово-зеленой над синевой Вод, стекающихся с прекрасного Носета. Я молилась, бывало, о твоем возвращении. Ach, du.

По-немецки, в польском местечке,

Вымощенном катком

Войн, войн, войн.

Название - типично местечковое.

Мой друг, поляк,

Говорит, таких десяток или два. Поэтому я никогда не знала, где Ты ступал, откуда корни твои, Я не могла с тобою говорить. Язык застревал в челюсти.

Застревал в ловушке колючей проволоки.

Ich, ich, ich, ich,

Я еле могла говорить.

Я думала, что каждый немец - это ты,

А язык их - непристойный.

 

Двигатель, двигатель, Отправляющий меня, как еврейку, Еврейку в Дахау, Освенцим, Бельзен. Я начала говорить, как еврейка. Наверное, я все-таки'еврейка.

Тирольские снега, прозрачное венское пиво

Не так уж чисты и верны.

Мне, со своей бабкой-цыганкой и странным везением,

Со своими картами Таро, со своими картами Таро,

Возможно, что я все-таки чуть-чуть - еврейка.

Я тебя всегда боялась.

Твоего Люфтваффе, и твоих распущенных нюней,

И твоих строгих усов,

И твоего арийского глаза, ярко-голубого.

Бронетанковый, бронетанковый, О Ты -

Не Бог, а свастика, настолько Черная, что небу не пробиться. Любая женщина любит фашиста, Сапогом по лицу, по-зверски, Зверские сердца такого зверя, как ты.

Ты стоишь у доски, папочка, На одной из моих фотографий, Волчья пасть вместо вмятого сапога, Тем не менее черт, и не менее Чем черный мужчина, раскусивший

Мое прекрасно-красное сердце на два. Мне было десять, когда тебя похоронили. В двадцать лет я попыталась умереть, И вернуться, вернуться к тебе. Решила, что даже кости сгодились бы.

Но меня возвратили из кулька,

И меня склеили клеем.

И тогда я поняла, что мне нужно.

Я себе сделала копию тебя.

Мужчину в черном со взглядом Майнкампф

И со страстью к дыбе и к винту. И сказала я, да, да, да, да. Так вот, папочка, наконец-то все. Черный телефон корнями вырван, Голосам не подкрасться.

Я убила одного, второго -

Вампира, который представлялся тобой,

И пил мою кровь целый год.

Даже семь, если хочешь знать.

Папочка, ну, ложись уже.

В твоем черном толстом сердце - кол. И ты никогда не нравился местечкам. Они по тебе пляшут, они по тебе топчут. Они всегда знали, это - ты. Папа, папочка, сволочь ты. Всё.

Сильвия Плат «Папочка*⁹¹

⁹¹ Плат С. Ариэль / Пер. Т. Ретивовой. - Интернет-ресурс Speaking In Tongues, 1996-2000. - Примеч. пер.

 

Ярость

Глава 6

Скажи мужчинам всего мира, построившимся в колонны и шеренги, что им придется пожать созревшую у тебя ярость и вспахать поле твоего бешенства, прежде чем они увидят твое лицо.

Сесиль Бёдкер

Выражение гнева и ярости может принести облегчение женщине с эмоциональной травмой, ибо ее травма - это раскаленное ядро, оно жжет и вызывает мучительную боль. Одни женщины подав­ляют боль и гнев, сопутствующий боли. И тогда гнев обращается внутрь, проявляясь, возможно, в форме телесных симптомов или депрессивных суицидальных мыслей, которые парализуют таких женщин и не дают выхода их творческим способностям. Другие свою ярость выпускают наружу, но эта ярость, направленная на людей, переходит все границы. Страдая от боли, такие женщины причиняют боль другим. Независимо от того, куда направлена ярость, она диффузна, рассредоточенна, бесформенна и является взрывной по своему характеру. Но вместе с тем в ней содержится огромный заряд энергии, которая, если ее правильно использо­вать, могла бы помочь женщинам реализовать свои возможности. Ярость может стать основной силой для освобождения отца и трансформации фемининности.

Следующее сновидение может служить драматической иллю­страцией выхода ярости, так как многие женщины обнаруживают подобное у себя внутри. Вместе с тем в сновидении показана структура внутренней маскулинности в том случае, когда проис­ходит ее пагубное расщепление на две противоположности.

 

Ярость

Мы с приятелем поехали кататься верхом. Наши кони находились у чужой конюшни. Моя рыжая кобыла была взнуздана и оседлана, но не привязана и стояла без присмотра. Когда я попыталась к ней подойти, она побежала, но запуталась в поводьях, и давление мунд­штука заставило ее резко повернуть голову. От неожиданности ло­шадь взбрыкнула и встала на дыбы. Теперь она поднялась в пол­ный рост, как великан, и наполовину превратилась в человека; я увидела, что она пришла в бешенство. Она схватила девочку, кото­рая была рядом, и содрала с нее кожу, вывернув наизнанку, как это делают, когда вынимают сосиски из оболочки. Девочка умерла. За­тем кобыла в дикой ярости поскакала на меня. Я стала кричать и звать на помощь, однако мой друг так боялся и был настолько бес­помощен, что его вырвало. Я окликнула конюха, но он не обращал на меня никакого внимания. Я проснулась в ужасе, когда бешеная рыжая кобыла была совсем близко.

В этом мощном энергетически заряженном образе гигант­ской бешеной полулошади-получеловека однозначно проявляют­ся сила и концентрация ярости. В сновидении ясно показаны два неадекватных типа маскулинной реакции: образ безразличного конюха и чувствительного, ни на что не способного друга. В сно­видении нет маскулинного образа спасителя. Еще одна фигура, кроме самой сновидицы, - беспомощная маленькая девочка, со­вершенно безликая. У нее нет внутреннего ядра, поэтому ее мож­но вывернуть, как сосиску из оболочки, так как психика женщи­ны, не имеющей подлинной внутренней силы, может развалить­ся на части в случае прямой конфронтации. Сновидице прихо­дится противостоять бешенству скачущей прямо на нее кобылы. Бешеная рыжая лошадь ассоциируется у сновидицы с образом неуправляемой страсти и ярости ее отца, когда он терял над со­бой контроль. Кроме того, рыжая кобыла символизирует и ее собственную страсть и ярость. В образе конюха проявляется же­стокая и безразличная сторона личности отца, тогда как в обра­зе немощного друга - слабая и чувствительная сторона личнос­ти отца. Вместе с тем обе грани личности отца были двумя гра­нями ее собственной личности, которые не могли справиться с энергией ярости, которую она ощущала у себя внутри. Жестокий и безразличный конюх в сновидении в роли перфекционистско-го внутреннего судьи должен был управлять ситуацией; именно он отпустил поводья. Прежняя эго-адаптация закончилась. Об-

раз друга, чувствительного и тонкого мужчины, вместе с тем символизирует ее до сих пор неразвитую внутреннюю маскулин­ную фигуру, недостаточно сильную, чтобы оказать помощь. Та­ким образом, мощная энергия еще не нашла выхода - отсюда это ужасное бешенство кобылы с брошенными поводьями. Так как женщина слишком часто видела своего отца в состоянии такой безумной ярости, что он не владел собой и не был способен на разумные поступки, она ужасно боялась проявления этой сторо­ны своей личности. Она боялась срыва, приходила в ужас отто­го, что в один прекрасный день может сойти с ума, и страдала от панических атак. В детстве она редко выражала свой прртест против такого неподконтрольного поведения отца, поэтому при­бегала к помощи системы ригидных защит, которая спасала ее от сильного чувства и от страсти. В результате выросла безликая и беспомощная «хорошая» девочка, у которой не было внутренней сущности и была тонкокожая Персона, не способная противосто­ять стрессу, поэтому с нее было легко снять кожу. Бросив пово­дья, с помощью которых можно было управлять лошадью, жес­токий и безразличный ко всему конюх тем самым приговорил к смерти безликую девочку. Со всей этой яростной энергией дол­жно было наконец что-то произойти. Сновидице нужно было осознанно вступить с ней в прямую конфронтацию! Этой жен­щине нужно было позволить жить ее страстным, неистовым чув­ствам, взять на себя за них ответственность и научиться управ­лять ими.

Бешеная рыжая лошадь символизировала дикую, неуправля­емую энергию, которая привела сновидицу в ужас. Такой страх перед проявлением собственного гнева является общим для мно­гих женщин. Поскольку ярость постоянно пожирала ее отца, то у дочери осталась неразрешенная проблема отцовской ярости. Воз­можно, при виде отца, теряющего над собой всякий контроль во время приступа ярости, она испытывала нескрываемый ужас. Отец мог подавлять свою ярость пассивно и неуверенно или, на­против, намеренно и жестко. Ни тот ни другой способ не могли служить моделью правильного обращения с нею. Подавлять ярость или разрешать ей выплескиваться в неподконтрольных взрывах - не самый лучший способ справляться с психической энергией огромной силы. Отец, пребывающий вне себя от ярости, изменяет отцовскому архетипу, ибо разрушает порядок, стабиль­ность и доверие к миру, которые им же обычно и формируются.

 

156

Глава 6

Ярость

Из-за этого часто искажается отношение женщины к сексуально­сти и к творческим силам бессознательного. «Другой», «неизвес­тный» кажется не столько очаровательным, сколько страшным. И вся творческая энергия, высвобождаемая сексуальностью и та­инственным неизвестным, внушает подозрение и зачастую вызы­вает ужас. Более того, если женщина считает, что гнев отца явля­ется патологическим, у нее часто появляется подозрение, что па­тологическим является и ее собственный гнев. И чтобы избежать конфронтации с этой мощной и, быть может, патологической си­лой, она часто скрывает проявления негативных чувств.

Есть много способов, позволяющих замаскировать ярость и гнев. Один из них - сделать это с помощью зависимостей. При употреблении алкоголя гнев может вырваться наружу у пьяного человека, но при этом он сознательно его не признает и за него не отвечает. Другим способом «превращения сей весомой энергии» может стать переедание. Ярость часто прячется в теле. Многие женщины страдают от ипохондрии, ощущая физическую слабость и болезненность, которые на самом деле скрывают сдерживаемую ярость. Головная боль, боли в спине и желудке, язва, колит часто исчезают с осознанием гнева. Еще одним способом скрыть ярость является депрессия - состояние, в котором человеку кажется, что его энергия исчезает. За приступами тревоги часто стоит гнев, ко­торый заставляет человека трепетать от беспомощности. Склон­ность к самоубийству часто маскирует обращенный на себя убий­ственный гнев, а в виде эмоционального шантажа маскируется гнев, обращенный на других. Многие женщины прячут свою ярость за сексуальным поведением, соблазняя или отвергая дру­гого или то и другое одновременно. А иногда женщина провоци­рует взрывы ярости у окружающих, позволяя им проявить ее скрытый гнев по отношению к ней. Наблюдаемая у многих жен­щин жестокая, циничная установка, связанная с тем, чтобы «брать от мужчины все, что только можно взять», - это способ выразить ярость, вызванную собственной зависимостью от него. Она часто проявляется как навязчивый «шопинг» и трата денег, отнимаю­щие много сил и времени. Ярость часто маскируется одержимос­тью чувством вины, ибо оно сродни постоянному самобичеванию. Еще один способ скрыть гнев, что встречается довольно часто, -использовать свой интеллект в установке «я все это прекрасно знаю», которая пугает окружающих, или с помощью эмоциональ­но неадекватных критических нападок, повергающих другого че-

ловека в состояние беспомощности. Мученичество, аскетизм, пу­ританская мораль в отношении работы, гордость, чувство долга и ответственности - все это может стать маскировкой для левыра-женного гнева. И при этом женщина проявляет бесстыдство и са­модовольство, когда говорит: «Я такая, какая есть», - и при этом все время боится пойти на риск и проявить свою уязвимость.

Женщина-пуэлла часто испытывает страх перед гневом, свя­занным с самоутверждением других. Поэтому часто она доходит до крайности в своих усилиях успокоить другого человека и при­способиться к нему, скрывая собственный гнев за приятной Пер­соной, и тогда он находит свое выражение в той или иной приве­денной выше форме. Но тогда у нее появляется ощущение внут­реннего отчуждения и, в конечном счете она чувствует, что ее об­манули. Отдавая свою энергию другим, она лишается всех своих внутренних ресурсов и своего внутреннего ядра и ощущает себя слабой и беспомощной. Гнев может быть подавлен и «панцирем амазонки», который внешне кажется очень прочным, создавая ба­рьер между «амазонкой» и другими людьми. Но позитивная сила гнева утрачивается, так как панцирь берет на себя «защитную» функцию. В обоих случаях гнев следует признать и освободить, чтобы произошла его трансформация.

Бывает, что очень сильная ярость порождается негативным отношением к отцу, такую же ярость женщина испытывает и по отношению к своему любовнику. И нередко ей становится трудно справиться с обычным гневом, как показано в следующем приме­ре. В прошедший недавно день св. Валентина три женщины, мои клиентки, испытали примерно одно и то же: все три так или ина­че почувствовали, что их любовники относятся к ним с пренебре­жением. Все три были обижены и пребывали в гневе. Одна напи­лась и прямо сказала своему любовнику, что между ними все кон­чено. Другая сдержала свой гнев и погрузилась в уныние, ощущая полную безнадежность. А у третьей случился истерический при­падок. Ни один из этих способов выражения гнева не является эффективным. Ни одна из женщин не почувствовала, что она дей­ствительно «достала» своего любовника. Ни одна из них не смог­ла направить свой гнев в русло осознанной деятельности из-за нерешенной проблемы своей ярости, возникшей в прошлом, и от­сутствия адекватной модели, опираясь на которую она научилась бы справляться с яростью. И из-за неинтегрированной ярости, со­хранившейся с детства, ни одна из них не смогла справиться с гне-

 

158

Глава 6

Ярость

вом, который у них вызывали партнеры. Если не происходит со­знательной интеграции ярости, она часто выплескивается вовне в виде бессознательных нападок на партнера и безжалостной крити­ки и таким образом уничтожает какие бы то ни было возможнос­ти сохранения и развития любовных отношений.

За яростью часто скрываются слезы, как это было с этими тремя женщинами. Под гнетом гнева лежат ранимость и уязви­мость, а также возможности проявления нежности и близости. А иногда в состоянии отверженности, покинутости, вызванных отцовским гневом, слезы и нежность скрываются под маской яро­сти. Если женщина научится вступать в контакт со своей яростью, это поможет ей проявить и свою нежность и создать близкие от­ношения с мужчиной. Часто, когда женщины в гневе открыто на­падают на своих любовников, они вместе с тем становятся и более открытыми сексуально. Поэтому ярость может привести и к более глубоким ощущениям любви как на физическом, так и на эмоци­ональном уровне.

Иногда ярость исходит от матери. Как правило, в таких слу­чаях отец не противостоит ей, боясь собственной ярости. Отец моей пациентки Рене пожертвовал дочерью, оставаясь во всех от­ношениях приятным человеком. Он не противостоял ни гневу, ни саморазрушающим склонностям ее матери. Он любил дочь, но его любовь заставляла ее мать ревновать к дочери еще сильнее. Как и отец, дочь старалась угодить всем; таким сформировался ее пат­терн. Но как бы она ни старалась, ей никак не удавалось угодить матери. Рене больше всего на' свете боялась проявления материн­ского гнева. К тому времени, когда она стала подростком, мать очень много пила и вела себя еще более враждебно, у нее было несколько серьезных попыток самоубийства и в конце концов слу­чился нервный срыв. Тем не менее отец дома или где бы то ни было ни разу не оказывал матери активного противодействия и ни в чем ее не ограничивал. Он был неспособен сказать «НЕТ! Я не позволю тебе так себя вести».

Рене справилась с этой ситуацией так: она стала искать заме­ну матери в отношениях с другими женщинами, вне семьи, при этом сохраняя свою терпимость, привлекательность и ответствен­ность. Однако в глубине души она боялась своего сходства с ма­терью. Ее располагающая Персона и ее шарм сослужили ей хо­рошую службу и в ее двадцатилетнем, и в тридцатилетнем возра­сте, когда она вышла замуж за мужчину намного старше себя, ко-

торый был «вечным юношей». Отношения между ними были очень нежными, и они никогда не ссорились, однако в них не хва­тало глубины; в конечном счете оба партнера утратили интерес друг к другу. Затем она вступила в отношения с мужчиной совер­шенно иного типа, который был очень практичным и который ее осуждал, когда она слишком напрягалась, опаздывала на сви­дания или совершала неправильные поступки. Они часто ссори­лись. Хотя она очень сильно любила этого мужчину, она не могла выдержать ни его, ни своего собственного гнева, и тогда она при­шла на анализ. Ее паттерн, связанный со стремлением угождать и уступать, в этих отношениях был бесполезным, и она поняла,,что ей нужно научиться давать сдачи. Но ссоры вызывали у нее скры­тый страх, ибо она боялась стать похожей на мать.

Отец никак не подготовил Рене к встрече с внешним миром, не научил, как реагировать на проявление агрессии других людей по отношению к себе. В качестве модели она могла взять лишь истерическую ярость деспотичной матери, которая держала в страхе всю семью. В это время Рене приснился сон: их с отцом взяли в плен какие-то свирепые средневековые воины. Брошен­ные в яму, они оба наблюдали за ужасной кровавой битвой, про­исходящей над ними наверху. В этом сне символически отражает­ся неуправляемая примитивная ярость ее матери наряду с беспо­мощностью, которую испытывали отец и дочь, встречаясь непо­средственно с этим страшным чувством.

Сталкиваясь с выражением гнева, Рене впадала в глубокую депрессию. А так как она была неуверенной в себе, она часто ру­гала себя за то, что вступила в ссору. У нее стала развиваться ком­пенсация в виде жесткой ответственности и перфекционизма по отношению к работе. Она часто ставила перед собой невыполни­мые цели и бралась за такое количество работы, что не могла вы­полнить намеченное. В результате она стала очень тревожной и несдержанной, боясь не выдержать такой нагрузки. За всем этим стоял страх, что она похожа на мать, и, значит, все закончится не­рвным срывом и она больше не сможет нормально жить. Я почув­ствовала, что ее тревога, исходившая из ее склонности угождать, и ее перенапряжение, позволявшее не навлекать на себя гнев, мас­кировали скрытую ярость, с которой она никогда не умела справ­ляться. Наблюдая только за истериками матери и за беспомощно­стью отца, Рене не получила никакой модели эмоционального контроля. Она также страдала от неуверенности в себе, низкой са-

 

160

Глава 6

Ярость

мооценки, а потому боялась самоутверждаться в жизни. Этой жен­щине нужно было увидеть ценность той самой ярости, которой она боялась. Ей также нужно было определить ограничения для себя и других и сказать: «НЕТ! Я не смогу этого сделать». Но что­бы поставить границы, ей нужно было научиться себя ценить.

Сновидения дали ей такой образ. В одном из них пышно оде­тая русская царица величественно восседала в экипаже, запряжен­ном четверкой изумительных гарцующих лошадей. Эта царица была дамой из тех, что знала, чего она хочет, не боялась утверж­дать свою власть и требовала уважения к своим правам. Царица знала, как управлять лошадьми и куда направить их бег, чтобы оказаться там, где она хочет. В ранее приснившемся сне Рене при­шлось противостоять огромной горилле, которая всюду ее пресле­довала, и эта конфронтация с гориллой случилась до того, как она смогла увидеть во сне царицу. На символическом языке это зна­чило: чтобы вступить в контакт с энергией властной царицы, ко­торая существовала у нее внутри, ей нужно было вступить в кон­фронтацию с мощной силой гориллы, воплощавшей ее агрессию.

Эта женщина также была лишена своей власти над яростью -т.е. «власти Кали». Кали - индийская богиня созидания и разру­шения. Ее ярость может быть губительной, но вместе с тем она может и творить. Следовательно, она порождает трансформирую­щее пламя. Власть Кали над яростью символизирует ту силу, ко­торую необходимо развивать в себе многим женщинам, - это мощь самоутверждения, право определять свои границы и гово­рить «нет», когда это необходимо⁹².

Ярость может помочь высвобождению духа. Иногда даже необходимо выражать ярость по отношению к «божеству», по от­ношению к трагическим силам судьбы, чтобы подняться на более высокий уровень сознания. По мнению Юнга, когда Иов после многих лет мучительных безмолвных страданий наконец дал волю своей ярости против несправедливости Бога, то повысил­ся не только уровень сознания всего человечества, но и уровень сознания божества⁹³. Согласно моему собственному опыту, на этом уровне ярость допускает как уязвимость человека и его сла-

бость, так и его мощь и силу, парадоксальным образом соединяя эти противоположности и таким образом достигая трансформа­ции предшествующего уровня бытия_ и сознания. Мои собствен­ные взрывы ярости против пагубного наследия отца неизменно заряжали меня энергией и стремлением изменить негативный кармический паттерн настолько, насколько это возможно. И вме­сте с тем они сближали меня с отцом, ибо у меня появлялось больше желания жить и бороться со смертью, которой он в кон­це концов покорился.

Как может женщина, имеющая эмоциональную травму, вой­ти в контакт с этой мощной силой ярости, вместо того чтобщ ее испугаться и замереть в ужасе? И как она сможет трансформиро­вать ярость в творческую энергию? По моему опыту, здесь надо пройти две стадии: сначала дать ярости выйти наружу, а затем трансформировать силу гнева в творческую энергию. В сказке «Король-Лягушонок»⁹⁴ показано, что может случиться, когда ярость вырывается наружу. А в мифе «Амур и Психея» предлага­ется путь, который ведет к трансформации.

Довольно часто женщина с эмоциональной травмой боится пламенной энергии, которая бушует у нее внутри. Но здесь впол­не уместно провести аналогию с тем, как следует тушить лесные пожары. В таких случаях «огонь борется с огнем». Спасатели леса действительно создают кольцо огня вокруг опасного места лесно­го пожара, чтобы ограничить его распространение. Точно так же, позволив ярости выйти наружу посредством прямого выражения чувств, можно действительно ограничить ярость благодаря полу­ченному облегчению. Ибо ярость может выйти наружу и через са­моутверждение, благодаря которому устанавливаются ограниче­ния и определяется идентичность, как, например, в словах: «Мне это больше не нужно!» В одной из версий сказки братьев Гримм «Король-Лягушонок»⁹³ речь идет о конфронтации ярости с подав­ленной яростью.

В этой сказке жила-была королевна, которая любила ходить в темный лес, раскинувшийся возле дворца, и играть там в золо­той мяч. Однажды подброшенный королевной мяч стукнулся оземь, покатился и упал прямо в колодец. Королевна увидела ля-