Эмоционольная травма дочери, присущая ее отношениям с отцом 8 страница

В отличие от пуэллы, которой для трансформации следует принять свою силу и развивать ее, женщине-«амазонке» необхо­димо стать более мягкой и чувствительной, чтобы соединиться с уже имеющейся у нее силой и получить доступ к своей творчес­кой фемининной духовности.

 

112

Глава 4

1. Пуэлла и старик-извращенец

Глава 5

Внутренний мужчина

Фундаментальное открытие в жизни любого народа -

это открытие отношений

между мужчинами и женщинами этого народа.

Пирл С. Бак

Первое восприятие маскулинности женщиной - это восприятие отца. Таким образом, он создает для нее важную модель отноше­ния к реальному мужчине и к внутренней маскулинности. В сно­видениях женщин, у которых отношения с отцом были нарушены, закономерно присутствуют повторяющиеся маскулинные образы. Сновидения и переживания женщины, имеющей склонность к воспроизведению паттерна вечной девушки - пуэллы, часто со­держат фигуру, которую я называю «старик-извращенец». А в сно­видениях и переживаниях «женщины-амазонки» часто возникает фигура «рассерженного мальчика».

Так как женщина-пуэлла склонна отрицать свою силу и вли­яние, над ней властвует могущественная и авторитарная маску­линность, могущество которой, однако, оказывается извращен­ным, и она становится похожей на жертву своего внутреннего кри­тика и судьи. В отличие от нее «амазонка в панцире» имеет тен­денцию отрицать свою непосредственную живость и игривость. В маскулинной форме эта часть паттерна «амазонки» становится похожей на сердитого, бунтующего подростка, испытывающего потребность в самоутверждении и в разрушении сковывающего ее панциря. Чтобы лучше развить связь с внешней и внутренней мас­кулинностью, женщине нужно осознать присутствие таких фигур в своей психике и то воздействие, которое они на нее оказывают. Обратившись к этим фигурам, женщина может сформировать у себя новое, более творческое отношение к маскулинности.

Во время анализа многие женщины мне говорили: «Разве я смогу этого добиться?... Я какая-то неполноценная... все делаю не так... Это безнадежно... Меня"никто никогда не полюбит». И услы­шав это один или два раза от очень многих женщин, я стала раз­мышлять, что же скрывается за отсутствием силы духа, за негатив­ным образом «Я»? Что делает женщин такими неуверенными и несвободными, что они продолжают оставаться вечными девушка­ми, оказавшись в ловушке архетипического паттерна пуэллы?

Неожиданно у меня в сознании возник повторяющийся мо­тив, присутствующий в снах многих анализируемых женщин, да и в моих собственных, - это образ старика-извращенца с садистски­ми наклонностями. Иллюстрацией к этой теме может послужить следующий сон.

В этом сне старик-извращенец преследует молодую невин­ную девушку, выжидая момент, когда сможет на нее напасть. Он говорит, что покончит с ней, когда та станет носить длинные пла­тья; то есть когда уже будет готова стать женщиной. Но у юной невинной девушки есть подруга, которая предупреждала ее об этом старике, поэтому она была способна противостоять ему и бороть­ся с ним. Старик-извращенец намеревался схватить ее сзади, что­бы сильнее напугать; он все время был в ярости и активно пресле­довал девушку. Но она ударила его ногой в промежность и так сильно оттолкнула от себя, что тот отлетел назад и упал. Обезумев еще больше, старик схватил ведро с грязной водой, в которой мыли клубнику, и попытался вылить ее на девушку. Но та оказалась про­ворнее, успела схватить ведро и опрокинула воду на него самого. Когда она это сделала, раздался голос: «Это испытание в волшеб­ных сказках, которые рассказывают на четырех разных языках».

В сновидении проявляется связь между этими двумя фигура­ми: пуэллой и стариком-извращенцем. В нем также виден момент, когда пуэлла может совершить резкий переход в своем личност­ном развитии, а также опасность, присущая такому переходу. Ибо тогда начинается осознанная конфронтация и вместе с нею по­является возможность справиться с этой внутренней фигурой. К этому я вернусь несколько позже. Но сначала мне хотелось бы подробнее исследовать два образа: пуэллы и старика-извращенца, чтобы понять, как и почему они оказались вместе.

 

114

Глава 5

Внутренний мужчина

Как для каждой Персефоны найдется свой Гадес, который ее похитит и увлечет в подземный мир, так и в психике пуэллы су­ществует нездоровое проявление ригидной, авторитарной стороны маскулинности. В своем потенциале этот аспект маскулинности воплощается в мудрого старика, который становится омерзитель­ным и больным, из-за того что им пренебрегают. На мой взгляд, причина такого пренебрежения заключается в нарушении психо­логического развития отца, когда тот не участвовал в жизни доче­ри и не проявлял ответственного отношения к ней ни на уровне эроса, ни на уровне логоса. То есть фактически не выполнял от­цовских функций.

Если отцовское начало, которое создает ощущение духовно­сти и внутреннего авторитета, отсутствует или искажается, есть вероятность появления старика-извращенца. По моему мнению, всегда, когда в психике какой-то потенциал не получает возмож­ности нормально развиваться, он развивается чаще всего извра­щенно. Один из таких потенциалов - отцовский, он существует у всех - и у мужчин, и у женщин. Но чтобы развить его, нужен опыт. Нужно снова и снова исследовать и экспериментировать, пробовать и проверять, и только так мы развиваемся и учимся ис­пользовать все, что существует внутри.

Итак, если у дочери не было прочных отношений с отцом или же его влияние было негативным, как ей ощутить и выявить эту внутреннюю часть своей личности? Скорее она станет опи­раться на то, что слышит от. матери и родственников, на представ­ления, существующие в культуре, а также на свои фантазии, кото­рые начинают развиваться в отсутствие реальности. Вполне веро­ятно, если отец не был отцом по отношению к дочери, то он не был и мужем ее матери. Поэтому вполне возможно, что мать от­носилась к мужчинам с горечью, цинизмом и раздражением, и у нее внутри был извращенный, неполноценный внутренний муж­чина, т.е. она сама испытывала негативное отношение к маскулин­ности. В таком случае неудивительно, что у дочери может сфор­мироваться такое же отрицательное отношение к отцу и мужчи­нам и так же будет нарушена связь с ее внутренней маскулиннос­тью. Женщина с очень развитой фантазией рисует в своем вооб­ражении такого мужчину, как Синяя Борода. Это может прояв­ляться в масштабах культуры. Предположим, женщина выросла в фашистской Германии, - разумеется, это крайний случай, - ког­да у власти стояли бездушные нацисты. Какой образ отца и какая

духовность могли у нее сформироваться? Или даже в Америке, где так часто мужчины до старости остаются мальчиками, очень вы­сокий процент разводов и ни у кого нет никаких обязательств друг перед другом.

Если у женщины искажено восприятие отца, то искажен и образ мужчины вообще, то есть она будет негативно относиться ко всему мужскому роду, а к ее отдельным представителям - с недо­верием. Но это искаженное отношение к отцу и мужчинам по-раз­ному проявляется у пуэллы и «амазонки». Женщина-«амазонка» склонна видеть мужчин слабыми, покорными и бессильными. Только она сильна и могущественна; только она независима. В ее мире роль мужчин очень незначительна или их нет вообще. В от­личие от амазонки, пуэлла приписывает им все могущество. Она зависима, она жертва, отданная на откуп влиятельному мужчине. Он распоряжается, а она вольно или невольно ему подчиняется. Нетрудно видеть, что таким образом у нее развивается садомазо­хистский синдром. Приписав все могущество мужчине, она слиш­ком мало оставила для себя, и ее самооценка и уверенность в себе находятся на самом низком уровне. Конечно, вполне возможно, что в бессознательном переживается сильная инфляция - т.е. фор­мируется нереалистичное представление о себе, характеризующе­еся огромным высокомерием. Пуэлла может ощущать себя эдакой изнеженной Принцессой на горошине по отношению ко всему низ­шему. Но на уровне сознания она может ощущать себя Золушкой, которой пренебрегают, которую оскорбляют и низводят до уров­ня уборщицы. Сон одной женщины может послужить прекрасной иллюстрацией сказанному выше. Мужчина, для нее небезразлич­ный, рассыпался в похвалах очень уверенной в себе даме с нарцис-сическими склонностями, тогда как сама сновидица работала в чулане, разделывая цыплят. В конце концов сновидица не выдер­жала и, придя в ярость, высказала той женщине все, что о ней ду­мает, назвав ее надутой и высокомерной гордячкой. Именно так и нужно было поступить в реальности: признать бессознательную, подверженную инфляции нарциссическую установку, которая ее порабощала, побуждая считать себя униженной.

В установке пуэллы по отношению к самой себе часто мож­но услышать лицемерный и циничный голос, убеждающий ее в том, что она неполноценна, никогда ничего не добьется и не будет достойна любви. Если она ему верит, создается порочный круг, который сохраняет у нее это негативное отношение к себе как к

 

116

Глава 5

Внутренний мужчина

слабому ни на что не годному существу. Она часто даже действи­тельно ощущает себя неудачницей в реальном мире, отдав всю свою энергию этому внутреннему садисту, который, с одной сто­роны, говорит, что у нее ничего не получится, а с другой стороны, подпитывает ее инфляцию.

Так происходит у>всех четырех разновидностей паттерна пу-эллы: «куколка-милашка» проживает проекции своего партнера; «девушка из стекла» живет в мире фантазий и не способна обра­титься к реальности; «парящая в вышине» вожделенно порхает от одного мужчины к другому, не связанная никакими обязатель­ствами; «никчемная» всем плоха и является изгоем общества. По существу, если женщина не уверена в себе и потакает внутренне­му тупице, она не может реализовать себя в жизни. Одной из моих клиенток приснилось, что она ехала на машине, думая о будущем ребенке и подарках на свадьбу, и припарковалась в тупике, где какой-то старик попытался украсть у нее машину. Она его заме­тила, когда тот уже проколол все шины, поэтому не могла ехать дальше. Нет ничего удивительного в том, что в реальной жизни она буксовала в своем развитии и ее творческий потенциал безна­дежно дремал.

Женщин часто обвиняют в том, что им никогда не приходи­лось пройти через серьезные испытания. Постоянно задается воп­рос: «Где те женщины, которые творили историю?» Но если опи­санное мной на самом деле в чем-то типично, тогда, по-моему, воп­рос никого не удивит. Пуэлле необходимо справиться со своим внутренним стариком-извращенцем, который полностью уничто­жает ее потенциальные возможности, прежде чем она сможет их обнаружить и успешно реализовать в реальном мире.

По моему убеждению, один из способов воздействия стари­ка-извращенца на женщин через культуру заключается в том, что им навязывается маскулинное представление о творчестве, в осно­ве которого лежит логика и рассуждение. Если женщина будет следовать таким нормам, ей придется творить, как это делают мужчины, а не женщины - исходя из внутреннего ядра феминин­ной сущности. Нечего удивляться тому, что нашлось так мало женщин, которые «сделали это», ибо таким образом они лишь от­вергали свои творческие возможности. И в дополнение к приме­нению маскулинных норм и оценок в отношении женского твор­чества, воздействие на культуру оказывал старик-извращенец, за­ставляя их чувствовать себя виноватыми, если они находили вре-

мя заниматься творчеством для себя. Анаис Нин, которая боль­шую часть своей жизни проживала паттерн пуэллы и сама была дочерью пуэра, но нашла в себе волю и силы заниматься творче­ством, чтобы внести свой вклад в мир, смогла очень ясно это вы­разить. Вот что она пишет:

Вместе с тем существует дополнительная проблема, которая воз­никает в отношении литературного творчества у женщин (у муж­чин такой проблемы нет), и она связана с чувством вины. Каким-то образом женщина связала творческую деятельность и стремление к творчеству с представлением о маскулинности, и у нее появился страх, что такая активность связана с проявлением агрессии. Ибо культуре не было нужно, чтобы женщины были успешными. По­этому мужчина не чувствовал вины, когда запирался в комнате, что­бы написать роман, на протяжении трех месяцев не обращая вни­мания на свою семью. Но в женщину самой природой было заложе­но ощущение, что ее личная жизнь - это ее основная обязанность, а ее литературная деятельность относится к самовыражению. Такая субъективность и нарциссизм привели ее в замешательство, но при этом мы никогда не называем писателя-мужчину нарциссической личностью.⁷³

Это вовсе не значит, что я таким образом извиняю или оп­равдываю отсутствие у женщин творческих способностей. Вовсе нет, ибо это означало бы попасться в ловушку паттерна пуэллы, жертвы, беспомощной девушки, находящейся в полной власти противного старика-извращенца. Однако мой опыт говорит о том, что нужно понять, как развивался жизненный паттерн, что­бы суметь его изменить. Как правило, у деструктивного жизнен­ного паттерна существует внутреннее и внешнее проявление, и как только оно становится заметным, его следует корректировать на обоих уровнях. В области творчества женщинам очень важно увидеть, как функционирует маскулинная фигура извращенца: извне - на уровне культуры и внутри - в сфере психики.

Кроме творчества, сексуальности и эмоциональной близо­сти есть и другие сферы, на которые распространяется садомазо­хистский паттерн. В упоминавшемся выше сновидении старик

⁷³ Evelyn J. Hinz, ed., A Woman Speaks: The Lectures, Seminars and Interviews ofAnaisNin (Chicago: The Swallow Press, 1975), p. 82-83.

 

118

Глава 5

Внутренний мужчина

является сексуальным извращенцем, а девушка - юной и невин­ной. Испытывая садистское влечение, он хочет над ней надру­гаться. Получается так, словно эти два аспекта - невинность и извращенность - сосуществуют бок о бок. Рассмотрим следую­щий пример. У одной женщины, проходившей у меня анализ, не было отца, с которым можно было бы поддерживать эмоциональ­но близкие отношения, и она продолжала поиски своего «отца» в каждом встречном мужчине. В молодости она была отчужден­ной и от собственной сексуальности, так как с отцом запрещено ложиться в постель. Но затем она попала в плен своей Тени: из состояния сексуальной наивности она чрезвычайно быстро пере­шла к сексуальному промискуитету, не умея ответить «нет» на притязания мужчин, даже если эти притязания противоречили ее чувствам. Большинство мужчин, которыми она увлекалась, ей действительно очень нравились, но при этом в них она по суще­ству искала отца. Она соглашалась быть сексуальным партнером, так как именно таким способом она могла заполучить мужчину. Но при этом ей не удавалось достичь полноценных отношений с ними, так как они в основном были женаты, и отсутствие обяза­тельств друг перед другом в рамках этих отношений повторяло ее первичные отношения с отцом. По существу, это поведение исходило не из ядра ее фемининного эроса, а представляло собой отыгрывание, обусловленное потребностью в отцовской любви и поддержке, которые она никогда не получала от реального отца. По существу своим отыгрыванием она в каком-то смысле преда­вала себя и партнера каждый раз в таких отношениях. В глуби­не души она не доверяла мужчинам, иначе смогла бы им сказать то, что действительно чувствовала. Влияние ее внутреннего ста­рика-извращенца заключалось в том, что он говорил ей: един­ственная возможность вступать в отношения с мужчинами - вы­ставить на продажу свое тело, и такое влияние еще больше под­рывало ее доверие к мужчинам. К тому же он ее побуждал всту­пать в отношения с мужчинами, которые на самом деле остава­лись для нее недоступными. А потому в своей сексуальной «сво­боде» она оставалась закрытой для проявлений близости и эро­са, как это было в прошлом, когда она была наивной девушкой. Но старик-извращенец мог ею управлять и удерживать ее от важ­ных для нее отношений только потому, что она сама отдала ему власть из-за своей невинности, из-за отсутствия фемининного самоутверждения, потому что оставалась пассивной и зависимой

и отыгрывала поведение девушки, а не взрослой и уверенной в себе женщины.

Такой паттерн встречается не так уж редко. В реальной жизни нужно лишь посмотреть на большое количество случаев насилия над детьми. Женщины, которые в детстве подвергались сексуальным домогательствам взрослых мужчин или даже изна­силованию, впоследствии в своей жизни очень серьезно пережи­вали эти извращенные отношения. В результате обычно их уве­ренность в себе была снижена, и если женщина могла заглянуть глубоко в себя, она могла обнаружить старика-извращенца, сади­стский, негативный Анимус, который продолжал свои домога­тельства. Еще один пример проявления такого паттерна на соци­альном уровне - личность проститутки. Проведенные исследова­ния показали, что очень часто в детстве этих девочек грубо от­вергал отец, и затем они постоянно отыгрывали это отношение и сопутствующую ему ненависть, продавая себя мужчинам. Одна­ко даже у внешне счастливой домохозяйки или у молодой жиз­нерадостной женщины можно часто заметить скрытое воздей­ствие этого паттерна.

В фильме «Последнее танго в Париже»⁷⁴ показан крайний случай - отношения старика-садиста и молодой женщины-мазо­хистки. В этом фильме показана и опасность подобных отноше­ний и для мужчины, и для женщины. В начале фильма некий опустившийся и пребывающий в депрессии пожилой мужчина случайно встречает энергичную молодую женщину: они оба смотрят квартиру, которую каждый из них хочет снять. Их отно­шения развиваются на сексуальном уровне, причем они крайне обезличенные - до такой степени, что мужчина говорит, что они здесь только занимаются сексом и не должны задавать никаких вопросов: они даже не знают друг друга по имени. Сперва девуш­ка хочет узнать о нем больше, но в конце концов уступает его требованиям; он ее чем-то привлекает, поэтому она соглашается встречаться на его условиях. Отношения, начавшиеся со случай­ной и забавной встречи, превращаются в навязчивую зависи­мость, заставляющую ее смириться с всевозможными оскорби­тельными и унизительными сексуальными актами, к которым принуждает ее мужчина. Можно ожидать, что их отношения бу-

⁷⁴ «Последнее танго в Париже» - известный фильм Бернардо Бертолуччи (1972). - Примеч. пер.

 

120

Глава 5

Внутренний мужчина

дут продолжаться бесконечно, однако неожиданно ситуация пол­ностью изменяется. Мужчина в конце концов влюбляется в де­вушку и хочет, чтобы их отношения стали более близкими. Но как только он приближается, девушка сама начинает настаивать на увеличении эмоциональной дистанции. Именно она становит­ся-отвергающей стороной, именно теперь она полностью владе­ет ситуацией. Наконец, когда он пытается добиться ее близости и хочет узнать ее имя, она отказывается, между ними происходит ссора, и во время истерического припадка девушка, защищаясь от мужчины, стреляет в него, и этот выстрел становится смер­тельным. Ее слова:

Я не знаю, кто он такой. Он преследовал меня на улице. Он пытал­ся меня изнасиловать. Он сумасшедший. Я не знаю, как его зовут. Не знаю, кто он такой. Он сумасшедший. Я не знаю его имени.⁷⁵

В конце фильма она пытается оправдать себя своей невинно­стью и неосведомленностью, т.е. тем, что она не знала даже его имени.

В этом фильме показаны доведенные до крайнего драматиз­ма отношения между мужчиной-садистом и женщиной-мазохист­кой. Но что еще важнее, в нем показана оборотная сторона этих отношений, которая часто остается незаметной для наблюдателей и участников. Она заключается в том, что девушка также являет­ся садисткой, ибо именно она в конечном счете отвергает мужчи­ну и отказывается от близости в отношениях с ним. Оборотной стороной ее подчинения мужчинам является ее негативные чув­ства - недоверие и даже ненависть. Александр Лоуэн в своей кни­ге «Любовь и оргазм» с разных точек зрения описал паттерн зави­симой дочери. По его мнению, такая женщина ведет себя как пси­хологическая проститутка, которая, будучи отвергнутой, испыты­вает огромную потребность в любви. И чтобы получить эту лю­бовь, она готова на все. Однако эта чудовищная потребность по­жирает мужчину, к которому ее влечет, ибо независимо от того, сколько он ей дает, ей никогда не будет достаточно. Поскольку ее потребность нельзя насытить, ее любовники в конце концов исто­щают свои возможности и чувствуют себя виноватыми. А она пре-

зрительно плюет на них, считая каждого из них полным ничтоже-

ством⁷⁶.

Хотя это крайность, но, на мой взгляд, в большинстве паттер­нов, характеризующихся связью пуэллы и старика-извращен­ца, как правило, присутствует элемент такой связи. В упоми­навшемся ранее сновидении невинная девушка должна проти­востоять мужчине-извращенцу. При этом ей нужно сознательно сосредоточить внимание на этой персоне, а не вести себя так, слов­но его вообще нет, подобно тому как она вела себя раньше, будучи совершенно невинной. Именно сознательное выявление этой внут­ренней фигуры в конечном счете помогает ей самоутвердиться и, следовательно, избавиться от его угрожающей циничной власти. Опрокидывая на него ведро с грязной водой из-под клубники, она самоутверждается как женщина; таким образом она отказывается окунаться в воду с остатками чьей-то неудачной любви и утверж­дает силу своих чувств. Но сначала она должна вступить в кон­фронтацию с этой фигурой, т.е. узнать, кто он такой, как звучит его имя. В фильме «Последнее танго в Париже» трагедия происходит, когда молодая девушка на самом деле боится встретиться со ста­риком, боится узнать, кто он такой, не хочет знать его имя. В сно­видении, как и в сказке «Румпельштильцхен», все происходит на­оборот - точное знание имени и сущности персонажа предотвра­щает трагедию и помогает девушке вырваться из рук извращенца.

Но как происходит идентификация и как определяется имя этой фигуры? Во-первых, эту возможность дают сны, в которых раскрывается сущность наших внутренних персонажей, а также динамика их взаимодействия. Во-вторых, можно осознать свои проекции на других людей и фантазии относительно того, какими мы хотим их видеть. В-третьих, волшебные сказки, мифы, литера­турные произведения и художественные фильмы также позволя­ют нам увидеть себя в разных персонажах и паттернах взаимодей­ствия. В-четвертых, хороший результат дает метод активного во­ображения, т.е. активный диалог с внутренней фигурой, который дает возможность узнать, кто это, почему здесь находится и так себя ведет. Одна моя клиентка рассказала о своей работе с актив­ным воображением, она разговаривала со стариком-извращенцем,

 

⁷⁵ Bernardo Bertolucci, Last Tango in Paris (New York: Dell Publishing Ca, 1973), p. 197.

⁷⁶ Alexander Lowen, Love and Orgasm, p. 266-267. (В рус. переводе: Лоуэн А. Любовь и оргазм: Современный взгляд на психологию чувства сексуального удовлетворения. - М.: Феникс, 1998.)

 

122

Глава 5

Внутренний мужчина

который появлялся в нескольких ее снах. Когда она его спросила, почему он такой мерзавец и ничтожество, он ответил: «Малышка, ты сбиваешь меня с толку своей невинной самоуверенностью. Ты ведешь себя как беспомощная жертва. Ты мной пренебрегаешь, а потом осуждаешь, но ведь мне, как и всем, нужно внимание, поэто­му я тебя, беспокою. Постарайся понять меня, узнать, почему я разочарован. Тебе нет до меня дела, вот я и кажусь тебе мерзким». По-видимому, этот персонаж пытался ей сказать, что он стал из­вращенцем, так как она не обращала на него внимания и вела себя так, будто его никогда не было. И когда она стала с ним общаться с доверием, дружелюбно и ласково, он стал изменяться.

Итак, если пуэлла проявляет пренебрежение к старику-из­вращенцу и забывает о нем, она остается пассивной и беспомощ­ной. Что значит пренебречь этой фигурой на психологическом уровне? Одна разновидность пренебрежения - вообще не призна­вать ее существования. Например, рассмотрим установку идеали­стического и подверженного инфляции оптимизма «парящей в вышине», которая не признает никаких пределов и ограничений, верит в то, что все возможно, и отказывается признать мощь де­монических и Теневых аспектов бытия. Она ко всему относится с нетерпением, не принимая в расчет временных ограничений, и стремится в будущее вместо того, чтобы делать то, что необходи­мо сейчас. «Куколка-милашка», вероятно, попадает в ловушку, не сумев признать свои темные стороны вследствие идеалистических проекций ее отца и возлюбленных. Оборотная сторона такого пат­терна - идентификация с Теневой стороной, как это происходит у «никчемной», мятежная установка, которая не направлена на конфронтацию с фигурой старика-извращенца вследствие слиш­ком мощной идентификации с ней. Чрезмерная терпимость к нар­котикам и алкоголю и сексуальная зависимость могут послужить этому примером, ибо в данном случае не признаются естественные ограничения тела и эмоциональной жизни. А «девушка из стекла» пренебрегает стариком-извращенцем, скрываясь от него в мир сво­их фантазий.

Кроме того, пренебречь стариком-извращенцем можно, попы­тавшись от него ускользнуть. Одну из моих клиенток во сне пре­следовал страшный старик, и она попыталась от него убежать. Ког­да они подбежали к ограде, она повернулась и пнула его в ногу, и тогда он отключился и упал в дыру, в которой находился ящик, похожий на гроб. Она попыталась его похоронить, но не сделала

это до конца, и вскоре он снова оказался позади нее, уверяя, что на сей раз она от него не убежит. Однако она от него убежала: даже не убежала, а улетела; как только она взмыла вверх, воздушный поток увлек ее на простор небес. В данном случае старик-извраще­нец воспринимался сознанием через часто повторяющуюся цинич­ную и самокритичную установку, говорящую о том, что она ниче­го не добьется, и вызывающую мучительное чувство вины из-за ее «неполноценности». Несколько лет это мешало девушке развивать­ся и учиться, а затем, когда она, наконец, отважилась вернуться в колледж, эта фигура ей твердила, что у нее ничего не получится. Во сне у нее начался процесс конфронтации с этой внутренней фигурой, однако он не был завершен полностью, поэтому она все еще пыталась убежать. Простор неба, в который ее увлек воздуш­ный поток, символизировал ее внутреннюю пустоту, чувство по­давленности и вины за то, что она не пыталась реализовать свои возможности, а вместо этого проецировала свой творческий потен­циал на мужчин. В процессе анализа, как только она стала обра­щаться к своему внутреннему цинизму и противопоставила ему свою [фемининную] основу, она стала меньше и меньше ощущать себя жертвой обстоятельств и все больше принимать на себя ответ­ственность за свои решения. Например, она взяла на себя ответ­ственность за собственное профессиональное развитие, и когда по­рочные, циничные голоса закричали: «Ты ничего не добьешься», она громко крикнула им в ответ, что они ошибаются и она сможет достичь тех целей, которые поставила перед собой. И как только она это сделала, перед ней открылись новые грани ее жизни.

Желание убежать и скрыться от такой фигуры может объяс­няться еще и тем, что она может обладать практически дьяволь­ской силой. В конечном счете, дьявол - это именно тот, кем изна­чально пренебрегли и кого отвергли, но вместе с тем для него ха­рактерны гордость и тщеславие. И эти две черты - отверженность и тщеславие, как правило, чередуются в психике. По моему опы­ту, когда я чувствовала, что меня отвергают, я отвечала на это са­мой себе: «Ну ничего, я от них уйду - к тем, кто меня действи­тельно ценит...» Но, разумеется, человек, которого отвергли, не может проявлять самоуважение и чувствовать себя уверенным в своей значимости, поэтому на уровне фантазии происходит ком­пенсация: «На самом деле я велик, а те болваны, которые меня отвергли, слишком глупы, чтобы это понять». Но вместе с тем он боится, что отвергнувший оказался прав.

 

124