Мы разделяем писателя, автора и повествователя. Писатель и читатель принадлежат к внешнему миру, действительному, повествователь, рассказчик – субъект текста - миру текста. Образ автора – образ писателя как создателя данного текста.
Образ автора по Виноградову развивается в совокупности таких признаков: тип повествователя, композиция текста, язык. Категория автора мыслилась Виноградовым как всеобъемлющая.
Внутренний отправитель в тексте: повествователь или рассказчик. Как он моделирует себя в тексте, как мы о нем узнаем? Существует он или нет? Признаки по Виноградову:
1) эксплицитное или имплицитное выражение личности повествователя. Эксплицитное:
«однажды это случилось два дня после того вечера, описанного в начале этой повести и за неделю перед той сценой, перед которой мы остановились… (Пиковая дама)
Авторское монологическое слово реализуется в двух формах:
а) третьеличная - Повествователь не представляет себя как «я», повествователь не заявлен ни как участник события, ни как наблюдатель. Как творец. Есть ли следы автора?
Эксплицитное выражение повествователя в третьеличной форме выражения автора:
- «Двойник»: «я бы непременно изобразил вас яркими красками …»; «В таком положении мы оставили Елизавету Николаевну…» - более менее стереотипные формы (мы, я, наш герой, наша повесть, наше повествование).
- Другой способ – обращение к читателю, к герою («Что делать»: «…нет, это не странно, Верочка…»; «За мной, читатель…» (Мастер и Маргарита).
б) перволичная. «Мы стояли…» - может быть центральным персонажем («Выстрел» Пушкина, «Театральный роман» Булгакова), может быть периферийным (одним из персонажей) («Записки из мертвого дома» Достоевского, может не принимать участия в событиях, выступать как очевидец («Братья Карамазовы» Достоевского).
Различия:
-вымысел/достоверность (третьеличная форма несет семантику вымысла, перволичная – достоверности, «Барон Мюнхгаузен» - перволичная форма, но мир основан на вымысле, но мы его отчасти воспринимаем как реальность (я был, я видел, значит, правда). За третьеличной формой стоит семантика объективности, повествователь не заинтересован в том мире, который создает, перволичный повествователь (особенно который является центральным персонажем)- субъективности; эффект оправдания, снисхождения к самому себе, смягчение оценки
- полнота/неполнота представления внутреннего мира, различные ограничения, которые связаны с физическим существованием «я» как человека, третьеличному повествователю можно находиться одновременно в разные местах, нет ограничения сознания, а перволичный повествователь нет, он должен использовать разные способы для описания других мест, времен (воспоминания, сны и т.д.).
Чернышевский «Что делать?»: «Как это так скоро, как это так неожиданно, - думает Верочка, одна в своей комнате, по окончании вечера…» Нет, это вовсе не странно, Верочка … А вот что в самом деле странно, Верочка, - только не нам с тобою, - что ты так спокойна». Это диалог, с которым повествователь на небольшом фрагменте текста обращается к своему герою. Булгаков: «За мной, читатель» - втягивание читателя в тот мир, границы которого всегда определяются самим текстом.
2) В мире человек занимает какое-то пространство, в единицу времени – точку пространства. Повествователь, как человек, занимает место в пространстве – локальная позиция повествователя. Виноградов выделили позицию незримого наблюдателя (очевидца). Она связана с конкретной ситуацией, которую мы можем наблюдать.
«Перед раскрытым окном красивого дома, в одной из крайних улиц губернского города О… (дело происходило в 1842 году), сидели две женщины – одна лет пятидесяти, другая уже старушка, семидесяти лет» («Дворянское гнездо») - конкретная ситуация, локализованная во времени и пространстве.
Узуальная ситуация не предполагает введение локальной позиции (По вечерам я хожу в кинотеатр «Октябрь» - наблюдать сложно, надо представить один из таких походов), или если есть рассуждение.
«Пиковая дама»: «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова. Долгая зимняя ночь прошла незаметно; сели ужинать в пятом часу утра. Те, которые остались в выигрыше, ели с большим аппетитом, прочие, в рассеянности, сидели перед пустыми своими приборами. Но шампанское явилось, разговор оживился, и все приняли в нем участие» - где находится повествователь? – незримый очевидец, его локальная позиция предполагает описание того, что видит, слышит человек, но не того, что относится к внутреннему миру.
«Старая графиня сидела в своей уборной перед зеркалом. Три девушки окружали ее. Одна держала банку румян, другая коробку со шпильками, третья высокий чепец с лентами огненного цвета») Эпистемическая позиция (связана со знанием). Позиция полного знания: при ней повествователь проникает во внутренний мир тех, о ком пишет, или обращается к прошлому или будущему, к тому. Что может быть неизвестно самим персонажам, недоступно зрителям. Толстой: повествователь в «Войне и мире».
Позиция неполного знания. Сигналы: вводные слова (очевидно, вероятно, по-видимому, скорее всего, конструкции с предикативным наречием («Заметно было по одному виду г-на…, что у него хлопот полный рот» («Двойник»)) вместо конкретных номинаций. Всеведущий повествователь не может использовать этих слов, у него нет модальности (возможно, вероятно, наверное).
«Г-н Голякин побежал к окошку и с большим участием стал что-то отыскивать глазами во дворе дома» («Двойник»): повествователь не знает, персонаж знает.
- оценочная (аксеологическая) характеристика – выраженная оценка в авторском монологическом слове персонажей в целом, их поступков. «Пиковая дама»: «И вот моя жизнь!», - подумала Лизавета Ивановна. В самом деле Лизавета Ивановна была пренесчастное создание»). Соотношение оценочных позиция повествователя и персонажа: здесь повествователь присоединяется к оценке, которая исходит от персонажа. Соотношение оценки, которая есть в эпиграфе и в тексте повествования
3) Стабильность/изменчивость лика повествователя, позиции повествователя. Пиковая дама: в какой-то момент повествователь уходит от оценки, отчуждение повествователя от персонажа; Двойник: происходит полное слияние персонажа и повествователя. 1 глава – позиция незримого очевидца, потом повествователь переходит в позицию всеведения.
