О том, что суверенитет неделим

В силу той же причины, по которой суверенитет неотчуждаем, он неделим,ибо воля либо является общею, либо ею не является; она являет собою волюнарода как целого, либо - только одной его части. В первом случае этопровозглашенная воля есть акт суверенитета и создает закон. Во втором случае- это лишь частная воля или акт магистратуры; это, самое большее, - декрет. Но наши политики (54), не будучи в состоянии разделить суверенитет впринципе его, разделяют суверенитет в его проявлениях. Они разделяют его насилу и на волю, на власть законодательную и на власть исполнительную; направо облагать налогами, отправлять правосудие, вести войну; на управлениевнутренними делами и на полномочия вести внешние сношения; они то смешиваютвсе эти части, то отделяют их друг от друга; они делают из суверена какое-тофантастическое существо, сложенное из частей, взятых из разных мест. Этопохоже на то, как если бы составили человека из нескольких тел, из которых уодного были бы только глаза, у другого - руки, у третьего - ноги и ничегоболее. Говорят, японские фокусники на глазах у зрителей рассекают на частиребенка, затем бросают в воздух один за другим все его члены - и ребенокпадает на землю вновь живой и целый. Таковы, приблизительно, приемы и нашихполитиков: расчленив Общественный организм с помощью достойного ярмаркифокуса, они затем, не знаю уже как, вновь собирают его из кусков. Заблуждение это проистекает из того, что они не составили себе точныхпредставлений о верховной власти и приняли за ее части лишь ее проявления.Так, например, акт объявления войны и акт заключения мира рассматривали какакты суверенитета, что неверно, так как каждый из этих актов вовсе неявляется законом, а лишь применением закона, актом частного характера,определяющим случай применения закона, как мы это ясно увидим, когда будетточно установлено понятие, связанное со словом законом. Прослеживая таким же образом другие примеры подобного разделениясуверенитета, мы обнаружим, что всякий раз когда нам кажется, что мынаблюдаем, как суверенитет разделен, мы совершаем ошибку; что те права,которые мы принимаем за части этого суверенитета, все ему подчинены и всегдапредполагают наличие высшей воли, которой они только открывают путь косуществлению. Невозможно и выразить, каким туманом облеклись в результате стольнеточных представлений о верховной власти выводы авторов, писавших ополитическом праве, когда те пытались на основании установленных имипринципов судить о соответственных правах королей и подданных. Каждый можетувидеть в третьей и четвертой главах первой книги Гроция (55), как этотученый муж и его переводчик Барбейрак путаются и сбиваются в своих софизмах,боясь слишком полно высказать свои мысли или же сказать о них недостаточно истолкнуть интересы, которые они должны были бы примирить. Гроций, бежавшийво Францию, недовольный своим отечеством и желая угодить Людовику XIII,которому посвящена его книга, ничего не жалеет, чтобы отнять у народов всеих права и сколь возможно искуснее облечь этими правами королей. К этому же,очевидно стремился и Барбейрак, посвятивший свой перевод королю АнглииГеоргу I (56). Но, к сожалению, изгнание Якова II (57), которое он называетотречением, принуждало его сдерживаться, прибегать к различным передержкам иуверткам, чтобы не выставить Вильгельма узурпатором (58). Если бы оба этиавтора следовали истинным принципам, все трудности были бы устранены, и ониоставались бы все время последовательными, но тогда они, увы, сказали быправду и угодили бы этим только народу. Но истина никогда не ведет кбогатству и народ не дает ни поста посланника, ни кафедр, ни пенсий. Глава III МОЖЕТ ЛИ ОБЩАЯ ВОЛЯ ЗАБЛУЖДАТЬСЯ (59) Из предыдущего следует, что общая воля неизменно направлена прямо кодной цели и стремится всегда к пользе общества, но из этого не следует, чторешения народа имеют всегда такое же верное направление. Люди всегдастремятся к своему благу, но не всегда видят, в чем оно. Народ не подкупишь,но часто его обманывают и притом лишь тогда, когда кажется, что он желаетдурного (60). Часто существует немалое различие между волею всех и общею волею. Этавторая блюдет только общие интересы; первая - интересы частные ипредставляет собою лишь сумму изъявлений воли частных лиц. Но отбросьте изэтих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся крайности*; в результатесложения оставшихся расхождений получится общая воля. ____________ * "Каждый интерес, - говорит м[аркиз] д'А[ржансон], - основывается надругом начале. Согласие интересов двух частных лиц возникает вследствиепротивоположности их интересу третьего" (62). Он мог бы добавить, чтосогласие всех интересов возникает вследствие противоположности их интересукаждого. Не будь различны интересы, едва ли можно был бы понять, что такоеинтерес общий, который тогда не встречал бы никакого противодействия; всешло бы само собой и политика не была бы более искусством. Когда в достаточной мере осведомленный народ выносит решение, то, еслиграждане не вступают между собою ни в какие сношения, из множестванезначительных различий вытекает всегда общая воля и решение всякий разоказывается правильным. Но когда в ущерб основной ассоциации образуютсясговоры, частичные ассоциации (61), то воля каждой из этих ассоциацийстановится общею по отношению к ее членам и частною по отношению кГосударству; тогда можно сказать, что голосующих не столько же, скольколюдей, но лишь столько, сколько ассоциаций. Различия становятся менеемногочисленными и дают менее общий результат. Наконец, когда одна из этихассоциаций настолько велика, что берет верх над всеми остальными, врезультате получится уже не сумма незначительных расхождений, ноодно-единственное расхождение. Тогда нет уже больше общей воли, и мнение,которое берет верх, есть уже не что иное, как мнение частное. Важно, следовательно, дабы получить выражение именно общей воли, чтобыв Государстве не было ни одного частичного сообщества и чтобы каждыйгражданин высказывал только свое собственное мнение*; таково былоединственное в своем роде и прекрасное устроение, данное великим Ликургом.Если же имеются частичные сообщества, то следует увеличить их число и темпредупредить неравенство между ними, как это сделали Солон, Нума (63),Сервий (64). Единственно эти предосторожности пригодны для того, чтобыпросветить общую волю, дабы народ никогда не ошибался. _________ * ("Верно, - говорит Макиавелли, - чтонекоторые разделения причиняют вред республикам, а некоторые приносятпользу: те, что причиняют вред, связаны с наличием сект и партий; те же, чтоприносят пользу, существуют без партий, без сект. Следовательно, посколькуоснователь республики не может предусмотреть, что в ней не будет проявленийвражды, он должен, по крайней мере, обеспечить, чтобы в ней не было сект"."Ист[ория] Флоренц[ии]", кн. VII (65) (итал.)). Глава IV