На территории района возникло значительное количество мишарских поселений. Поэтому будет уместно привести отдельные сведения о мишарях, о переселении их в Башкирию, об их военной службе и поселениях1.
По словам мишарских депутатов Абдулкадыра Абдул-каримова «с товарыщи», обратившихся в 1794 г. с прошением к генерал-прокурору, «мещерятский наш народ прежде других иноверцов по собственному своему желанию, переселившись из Золотой Орды в Россию еще в 7001 (1493) г., за верныя и беспорочныя предков наших российскому скипетру службы как при взятье Казани (в 1552 г.), так и при других многих тогдашнего времени случаях, жалованны были в разных местах на нагорной стороне реки Волги поместными дачами и для поселения
147ЦГИАРБ. Ф. l.On. 1. Д. 355. Л. 117-118.
148 Там же. Д. 641.
1 Эсфэндиэров д. 3. Башкортостандагы мишэрзэр кемдэр? Башкортостан. 28^ 29 октябрь 1992; Баштсортостандагы мишэр-зэр кемдэр улар? Иэшлек. 6 гануар 1994.
их выгодными землями и угодьи»2. Впоследствии на этой территории — на правом берегу Волги — были основаны гг. Пенза, Симбирск и многие другие.
Мишари были превращены в служилых людей, основной обязанностью которых была охрана юго-восточных рубежей России.
В конце XVI в. русское правительство переселяет часть мишарей в Башкирию. В последующее время они сами направлялись в этот край. В «Записке» Оренбургского губернского правления за 1800 г. о мишарях говорится следующее: «Сей народ не коренной Оренбургской губернии, но перешедший по нынешнему положению Симбирской губернии из Алаторскаго и Симбирскаго уездов без обложения ясаком, а только по грамоте 7106 (1598) г. велено служить им, мещерякам, по городу Уфе с дворянами и иноземцами»3. Затем мишари с отрядами башкир и русских казаков несли пограничную службу вдоль р. Яик (Урал).
Для подавления башкирских восстаний правительство часто прибегало к помощи мишарских отрядов. По словам самих мишарей, «все верно и ревностно при искоренении бунтовщиков служили»4.
В годы пугачевского движения мишарские старшины разделились на два лагеря: если рядовые во главе с повстанческими мишарскими полковниками Канзафаром Усаевым, впоследствии разделившим участь Салавата Юлаева в балтийском порту Рогервик, и Бахтияром Кан-каевым выступили против гнета и несправедливости, то мишарские старшины Исетской провинции Абдельман-нан и Абделькарим Муслимовы, Бакий Хусаинов, Абдул-салям Бакиев, Адилыпа Азаматов, Абдей Биктимиров и Уфимской провинции Мухаметкарим Юсупов, Мендей Тупеев, Султанмурат Янышев, Абляй Исмаилов оказались на стороне карателей.
В 1798—1865 гг. мишари, как башкиры и русские казаки, находились в военно-казачьем сословии, территория их расселения в Челябинском, Стерлитамакском, Уфимском, Бирском и Белебеевском уездах Оренбургской губернии была разделена на 5 кантонов во главе с кантон-ными начальниками. Было образовано Башкиро-меще-рякское войско. Основной военной обязанностью их становятся охрана Оренбургской пограничной линии по р. Урал, участие в войнах и походах России, а также подавление народных выступлений.
В Отечественной войне 1812 г. активно участвовали и мишари, сформировав 2 конных полка. 1-й полк в 1812—1814 гг. нес гарнизонную службу в Москве. 2-й полк прошел большой боевой путь, закончив его в Париже. Все участники взятия Парижа 19 марта 1814 г. были награждены серебряными медалями.
После отмены кантонной системы управления мишари, как и башкиры, были приравнены к государственным крестьянам.
Мишари были расселены в 6 уездах. Они жили в 310—340 однонациональных или этнически смешанных поселениях.
Рост численности мишарей происходил за счет естественного прироста и переселения новых групп мишарей
2 МИБ. Т. 5. С. 574. 'Там же. С. 581. 4 Там же. С. 575.
МИШАРИ И ТАТАРЫ В БАШКОРТОСТАНЕ
с правобережья Волги. В 1743—1747 гг. их насчитывалось 10 тыс. человек; в 1782 г. их было 28,7 тыс.; в 1794 г. — 46,3; в 1833 г. - 73,6; в 1851 г. - 105,5; в 1879 г. - 138,9; в 1912 г. - 150,8; в 1920 г. - 166,2; в 1926 г. - 136 тыс. человек5. В материалах последующих переписей мишари отсутствуют, поскольку они пополнили татарский этнос. До 60-х гг. XIX в. шел процесс, способствующий росту собственного этнического самосознания у мишарей. В своих прошениях-челобитных они себя называли «мы мещерякский народ». Длительное пребывание в служилом сословии, предоставлявшем им отдельные льготы и привилегии, собственное административно-военное управление, относительно компактное расселение способствовали развитию мишарей в самостоятельный этнос. Однако этот процесс был прерван отменой кантон-ного управления и переводом мишарей из военного сословия в гражданское. Приравнивание их в экономическом и социальном отношениях к другим сельским жителям после 1865 г. сблизило их по названным параметрам с бывшими ясачными, а ныне государственными татарскими крестьянами. Все это привело к потере у мишарей формирующегося собственного этнического самосознания, и они целиком и полностью вошли в татарский этнос. Несмотря на это, они сохранили ряд особенностей в языке и в материальной и духовной культуре.
Царское правительство видело в верхушке мишар-ского общества свою опору, поэтому в 1783—1784 гг. дало мурзам возможность получить права русского дворянства. Среди мишарских потомственных дворян были Акчурины, Бигловы, Дашкины, Долатказины, Диваевы, Еникеевы, Енгалышевы, Кашаевы, Кудашевы, Киреевы, Маматказины, Мамины, Мамлеевы, Муратовы, Терегу-ловы, Чанышевы, Янбулатовы. Заодно отметим, что такой чести не удостоились башкирские тарханы по причине их активного участия в антифеодальных народных движениях.
Что касается землепользования у мишарей, то оно состояло в следующем. Основная масса мишарей оседала на башкирских вотчинных землях на основе письменного документа о припуске с уплатой денежного оброка в размере 10—25 коп. со двора в год. В 1767 г. в Башкирии насчитывалось 2253 мишарских двора, из которых 1916 (или 85% всех дворов) платили башкирам оброк за припуск. В 1834 г. 154 мишарских поселения (в Бирском уезде - 78, в Белебеевском — 56, в Стерлитамакском — 18, в Челябинском — 2 и т.д.) еще находились на правах при-пущеннических деревень. Жители 118 мишарских населенных пунктов владели землей, частично приобретенной в собственность путем покупки, 25 деревень возникло на башкирских землях, конфискованных казной. 9 поселений (Байбаково, Субаево, Янагушево, Сибирга-ново, Кулаево, Берлячево, Улеево, Муллино, Староку-вашлино) было основано на землях, жалованных русскими царями. 6 деревень (Чишмы, Калмаш, Сафарово, Нижние и Верхние Термы, Теперишево) сидело на земле, конфискованной казной у башкир за участие их в «бунте» 1735-1740 гг. За подавление его мишари претендовали «на бунтовщичьи земли». Таковых угодий после обследования геодезистами оказалось 169700 четвертей, или
5 Кузеев Р. Г. Историческая этнография башкирского народа. Уфа, 1978. С. 237, 239.
12'
84850 десятин. По царскому указу 11 февраля 1736 г. мишарям за их «верность» и активное участие в подавлении башкирского восстания разрешалось безоброчно владеть так называемой «бунтовщичьей землей», предполагаемой к изъятию у восставших. Однако пункт указа о предоставлении мишарям башкирских земель не был полностью реализован. По определению начальника Оренбургской комиссии И. И. Неплюева и уфимского вице-губернатора П. Д. Аксакова от 10 июля 1742 г. предусматривалось «мещерякам, татарам, чувашам, которые на башкирских бунтовщичьих землях живут и прежде башкирцам оброки платили, теми землями владеть им, а оброков не платить». А жившие на землях «верных» царизму башкир могли переселиться на «пустые бунтовщичьи земли». По мнению оренбургского генерал-губернатора О. А. Игельстрома, земли эти «бунтовщичьими признаваемы были такия, какия мещерякам нравились и какими они сами владеть тогда хотели»6. Другой губернатор А. А. Путятин считал, что «к отбору тех (т.е. бунтовщичьих) земель и к отдаче мещерякам приступить сумнительно, потому что на тех землях остались и жительствуют ныне (т.е. в 1767 г.) сродники и дети бунтовщиков башкирцев, которые в бунте не были». А в случае передачи их мишарям, могли произойти от башкир «худые следствия»7, имея в виду возможные их вооруженные выступления против властей. На основе определения Неплюева и Аксакова только незначительная часть мишарей (вышеупомянутых 6 деревень) смогла закрепить за собой часть башкирской «бунтовщичьей» земли8. Но иск со стороны мишарей продолжался. В сентябре 1790 г. Игельстром, считая, что этот иск может привести к возможным волнениям среди башкир, и полагая, что «сын за отцовские погрешности не отвечает», просил Екатерину II о том, чтоб было дано повеление, которым бы «сей иск был прекращен и совсем уничтожен»9. Соответствующий указ последовал 18 ноября 1790 г.
После издания в 1832 г. указа о земле мишари как военное сословие наделялись землей по 30 десятин на душу м.п. по VII ревизии 1816 г. Те из них, кто не смог представить тексты договорных записей о припуске мишарей на башкирские вотчинные земли или купчие от башкир на земельные угодья, получали лишь по 15 десятин на душу м.п.
До издания в 1832 г. указа о земле и получения мишарями соответствующей доли земли они продолжали платить владельцам земли — башкирам-вотчинникам — оброк за пользование их земельными угодьями. Затем такая плата была прекращена. В этом можно усмотреть постепенное ограничение вотчинного права башкир на свои общинные земли, уничтоженного советской властью одним махом — Декретом о земле 1917 г.
В историко-этнографической литературе отдельные авторы, слабо разбирающиеся в сущности институтов припуска, вотчинников и припущенников, высказываются о несбыточных явлениях как о действительных. В частности, припущенники (тептяри, мишари), увеличив размеры земельных участков, становились якобы вот-
6 РГАДА. Ф. 16. Д. 934. Ч. 5. Л. 367.
7 Там же. Д. 815. Л. 23-24.
8 Там же. Ф. 1355. Д. 929. Л. 72-73, 115-117.
9 Там же. Ф. 16. Д. 93. 4.5. Л. 38.
МИШАРИ И ТАТАРЫ В БАШКОРТОСТАНЕ
чинниками и сливались с башкирским этносом. Во-первых, припущенник мог стать вотчинником только на основании полученных им от русских царей жалованных, сберегательных и иных грамот. А грамота предоставлялась за особые услуги правительству. К 1841 г. жалованные земли имели 1806 мишарей из 6 деревень Бирского уезда, 1652 мишаря из 3 деревень Уфимского уезда10. Они являлись вотчинниками, т.е. владельцами земель. Мишари-вотчинники по Оренбургской губернии составляли лишь 4,8% от всех 72666 мишарей. Жалованные грамоты получены ими в 1667—1699 гг.
Во-вторых, мишари-вотчинники и в дальнейшем оставались в своем сословии. Переходов их в другой этнос или сословие не наблюдалось. А если и были переходы из одного сословия в другое, то это единичные случаи. В самом деле, есть ли смысл переходить в другое сословие, когда припущенник становился вотчинником? Ведь и башкиры, и мишари-вотчинники несли одинаковые повинности, и с переходом в «башкиры» мишари не получали никаких преимуществ. Одним словом, мишари-вотчинники ни в XVII, ни в XVTII, ни даже в XIX в. не меняли свое сословие на другое. Потому что не было в этих переходах социально-экономического смысла, ибо и они — вотчинники и те вотчинники. Но одного лишь желания было недостаточно для того, чтобы попасть в башкирское сословие. Требовалось самое главное — согласие самих башкир-владельцев вотчинных земель. Они, как правило, были против вхождения в сословие кого-либо из переселенцев. Никто из башкир не соглашался выполнять все повинности чужака, который в случае принятия его в свой коллектив несколько лет обустраивался в социально-хозяйственно-бытовом отношении. Он не был тяглоспособен. Военная служба была тяжелой и обременительной, и не каждый из переселенцев мог ее выполнить. Вот почему в башкирском сословии небашкир не было или было ничтожно мало.
В-третьих, подчеркнем, что татарам, тептярам, мишарям, мордве, удмуртам, являющимся припущенниками, навсегда был закрыт доступ на башкирские вотчинные земли в качестве их владельцев. Они были их пользователями (и те, кто находился на казенной, заводской земле) и оставались таковыми и после издания закона о земле в 1832 г., по которому они получили 15—30 десятин земли на душу. И даже тогда пользователи башкирской земли находились в определенной зависимости от их владельцев, так как институт аренды-припуска еще продолжал действовать.
А все-таки могли ли представители мишарей, татар стать вотчинниками без указа сверху, без царских грамот и войти в башкирский этнос? Могли, но в крайне редких случаях. Такая возможность случалась, когда кого-то из припущенников усыновляли вотчинники или женили на вдове владельца земли. Пасынок, мать которого выходила замуж за вотчинника, в благополучных условиях мог получить права своего отчима. Однако это было исключением, а не правилом".
О припущенниках-тептярях и их отношении к земле можно сказать следующее. Отдельные тептяри, а также жители целой деревни получали вотчинное право на землю.
10 ЮАС. Вып. 2. С. 319, 327 - 328, 330.
11 Асфандияров А. 3. Семья и брак у башкир в XVIII — первой
половине XIX в. С. 44.
Приобретение такого права связано было с заслугами их представителей перед правительством. Так, например, в Белебеевском уезде 4 деревни (1,9% от 209 деревень, где жили тептяри), в Бирском — 43 (11,6% от 369 тептярских деревень), в Мензелинском — 3 (2,1% от 144 деревень), в Елабужском — 4 (14,3% от 28 деревень), в Осинском — 6 (54,5% от 11 деревень), в Красноуфимском уезде 1 деревня (4% от 25 деревень) находились на землях, жалованных тептярям русскими царями. Доля всех этих деревень на жалованных тептярям землях составляет 5,7% от 1075 тептярских — в большинстве своем этнически смешанных деревень. Сверх того, в Бирском уезде на земле, охраняемой сберегательной грамотой, было расположено еще 8 тептярских поселений (2,2% от 369 деревень), что в общем составляет 0,7% от всех 1075 тептярских населенных пунктов. Одним словом, 6,4% тептярских деревень сидело на жалованных землях*. Эти тептяри становились вотчинниками в XVII—XVIII вв. Других путей и способов стать вотчинником для тептярей не существовало. Поэтому утверждение отдельных несведущих в этой проблеме авторов о частом переходе тептярей в «башкирское звание», о том, что такой переход вызван приобретением ими якобы вотчинных прав на землю12, ничем и никем никогда не было подтверждено и доказано быть не может.
В историко-этнографической литературе, а ныне и в периодической печати, муссируют мнение о том, что башкиры в прошлом были известны как этнос и как сословие. Спрашивается, а разве другие народы в этом отношении составляли исключение? Никак нет. Между прочим, царское правительство интересовали как объект эксплуатации не народы (поэтому территории расселения башкир и татар назывались не Башкортостан и Татарстан, а Оренбургской и Казанской губерниями), а сословия, состоящие из этих же народов. Основная часть русского народа, например, известна была как государственные крестьяне, до 1861 г. как помещичьи, удельные (дворцовые), заводские крестьяне, а городские жители как посадские люди и т. д. Мишари в Башкирии составляли только одно мишарское служилое сословие. Татары в Башкирии были известны не как этнос, а как сословия: ясачные татары, служилые татары, торговые татары, лашманные татары (готовили лесоматериалы для речных судов), чемоданные татары (возили почту). В исторической литературе и источниках по истории Башкирии читатель не найдет в обращениях-прошениях татар словосочетания в форме «мы — татарский народ», а найдет выражения: «мы — ясачные татары», «мы — служилые татары» и др.
Исследователям здесь есть над чем подумать. Все татары, мишари находились в своих сословиях, т.е. они
* Основная масса жила на башкирской вотчинной (64,4% от всех владеемых или пользуемых ими земель в середине XIX в.), на казенной (12,1%) и на собственной, т. е. жалованной им русскими царями или покупной (соответственно 8,4 и 15,1%) землях. ЦТИА РБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 6333; Асфандияров А. 3. Заселение Башкирии нерусскими крестьянами в конце XVI — первой половине XIX в. // Социально-демографические процессы в российской деревне в XVI — начале XX в. Материалы XX сессии Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории. Вып. 1. Таллин, 1986. С. 102—108.
12 Садыкова 3. Р. Формирование говоров оренбургских татар. Исследования по исторической диалектологии татарского языка. Казань, 1979. С. 80.
МИШАРИ И ТАТАРЫ В БАШКОРТОСТАНЕ
были разобраны между собственными коллективами-сословиями.
А теперь рассмотрим компоненты башкирского сословия, поскольку это интересует всех, только не исследователей, так как последним это известно давно. Оно состояло из башкир-вотчинников и башкир-припу-щенников, лишенных по разным причинам вотчинного права на землю. Их численность и соотношение выглядят следующим образом. В 1816 г. всех башкир насчитывалось 328 тыс. человек, из них вотчинников — 268 тыс. человек, или 81,7%, припущенников — 60 тыс. человек, или 18,3%.
Доля башкир-припущенников увеличивалась. Так, в 1859 г. из 545 тыс. башкир-вотчинников было 410 тыс. человек, т.е. 75,2%, припущенников-башкир 135 тыс. человек, или 24,8%|3. В XVII—XVIII вв. в сословие башкир сверху были причислены калмыки (часть жителей дд. Абилтаево, Абтикаево, Арсланово, Абдулманово, Мурзабаево, Саитбатталово Челябинского уезда) и сарты (часть жителей дд. Султаново, Азналино, Мышакаево Челябинского уезда; Кисубаево и Халилово Троицкого уезда; дд. Сарт-Хасаново, Сарт-Наурузово, Сарт-Чишми-но, Сартово, Габдулсалямово, Ахметово, Мулькатово, Абзелилово, Абдрешитово, Маржанбаево, Ариево Уфимского уезда Оренбургской губернии). Они были в Стерли-тамакском уезде (6 деревень) и в Оренбургском (д. Ново-гумерово)14. Длительное проживание по соседству с башкирами и совместная военная служба привели их к сближению с башкирами. К середине XVIII в. они растворились в среде башкир и стали такими же вотчинниками — владельцами общинных земель, выполняли те же повинности, что и башкиры-вотчинники. Они стали башкирами как в сословном, так и в этническом отношениях. Отличаются от коренных жителей лишь одним — своим происхождением: одни из них вышли из сартов, а другие — из калмыков. В свое время на это указывали и сами башкиры. Для этого достаточно сослаться на наказ башкир Уфимской провинции, представленный в Уложенную комиссию депутатом от башкир старшиной Тайнинской волости Туктамышем Ишбулатовым, где говорится: «А другие башкиры, названные калмыцкого роду, которые единого с нами магометанского закона состоят, а произошли в древние еще времена от калмыцкого рода и так называются по тому званию рода калмыцкого башкирцы»15. В другом наказе башкир Исетской провинции, представленном в комиссию старшиной Мякотинской волости Исетской провинции будущим пугачевским фельдмаршалом Базаргулом Юнаевым, речь идет о происхождении тех же самых башкир, которых власти по инерции продолжали называть сартами и калмыками. Вот отрывок, говорящий сам за себя: «Между нашего тархан-ского и башкирского народа именуется сартами и калмыками некоторая часть, но все единого с нами магометан-
13 Кузеев Р. Г. Историческая этнография башкирского
народа. С. 226, 235; Кузеев Р. Г., Усманов Л. Н., Усманов X. Ф.
Новые сведения о численности башкир в XVIII—XIX вв. //
Итоговая научная сессия Уфимского ИИЯЛ за 1965 год. Уфа,
1966. С. 77, 79. Всех башкир-припущенников каждой деревни по
каждому уезду можно найти в ЮАС. Вып. 2.
14 ЮАС. Вып. 2.
15 РГАДА. Ф. 342. Оп. 1. Д. 109. Ч. XI. Л. 219.
ского закона, которое их название произошло в древние времена сарты, вышедшие из-за границы самопроизвольно от владений степных народов, а калмыки также в древние времена получены были нашими башкирцами при войнах в малолетстве, которые из давних лет именуются с нами единого звания башкирцами с отличеством, что одни произошли от сарт, а другие от калмык, почему как землями и всеми угодьями общее владение имеем и почитаемся все башкирцами, равно же в государственных службах обще и наряду обращаемся без всякого отли-чества и отделения от башкирцев, просим, чтобы оным сартам и калмыкам, единственное уже звание иметь и именоваться башкирцами, а звание сарт и калмык оставить»16. Как видно, сарты и калмыки полностью утратили исконно присущие им свойства и усвоили новые, характерные для башкир. В данном случае небашкиры, вошедшие в сословие башкир, пополнили ряды башкирского этноса.
В конце XVIII — первой половине XIX в. казахов, переходивших р. Урал — границу Российского государства — губернские власти в принудительном порядке расселяли по башкирским селениям, причисляя их в башкирское сословие. Осевшие навечно также ассимилировались башкирами. Среди названий групп родственных семей ара — и сегодня встречаются этнонимы сарт, калмык, казах, каракалпак. В них запечатлена история расселения представителей этих народов среди башкир.
В период кантонной системы управления в Башкирии (1798—1865 гг.) военные губернские власти своими циркулярами-предписаниями в принудительном порядке включали отдельных татар, мишарей, ногайцев в башкирское сословие. Перечисляем их поселения, приписанные к башкирскому войску. Две деревни мишарей — одна в Екатеринбургском уезде — Мусекаево (по VIII ревизии 1834 г. 76 человек обоего пола), другая в Красноуфимском уезде — Большая Ока (796 человек). Мишари были припу-щенниками башкир Мякотинской и Малокущинской волостей. Ногайцы Оренбургского уезда: Воздвиженская крепость (812 человек), Желтый (523) и Никитский (485) редуты, Кондуровская слобода (693). Султанаевские ногайцы были перечислены из Оренбургского казачьего войска в Башкиро-мещерякское и занимали землю оренбургских казаков. Выходит, что ногайцы в отношении землепользования никакого отношения к башкирам не имели. Торговые татары, выходцы из Казани: по Оренбургскому уезду знаменитый Сеитовский посад (Кар-галы) с 3343 жителями, «владеющими вечно привилегированной землей»; Верхние (697 человек) и Нижние (830) Чебеньки, сидящие «на земле, отошедшей в ведомство Оренбургского казачьего войска» и перечисленные из того же войска; д. Зяк-Ишметово (347 человек из казанских торговых татар, припущенных башкирами д. Таймасово, ныне Куюргазинский район). 6 деревень казанских торговых татар Стерлитамакского уезда, вышедших из Сеитовского посада: Айдаралино (151 человек), Арслан-Тятир (387), Аширганово (264), Балыклы (205), Нижне-ибраево (207), Стерлибашево (часть жителей из 93 человек). Все эти поселения возникли на казачьей и купленной у башкир Минской и Юрматынской волостей
16 Там же. Л. 267.
364 ПРИЧИНЫ АССИМИЛЯТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ В ЗАПАДНОЙ БАШКИРИИ В XVHI-XIXbb.
|
| Таблица 183 |
в 1751 г. земле, кроме Арслан-Тятир, основанной в 1756 г.17 на арендованной вотчине.
Как видно, в составе башкирского сословия находилось 7396 татар и мишарей, что составляет 1,9% от 392 тыс. башкир в 1834 г., а также 2513 ногайцев, или 0,6% всех башкир. Подавляющее большинство их пользовалось казачьими или владело покупными землями. Лишь татары Зяк-Ишметово и мишари Большой Оки и Мусека-ево являлись башкирскими припущенниками двух волостей. Выходит, что при зачислении татар и ногайцев в башкирское сословие землепользование не играло никакой роли. Эти люди вошли в сословие башкир не по своей воле и не из-за стремления получить землю, а по указу сверху. И по предписанию властей они были возвращены в свои же этносы: торговые татары, например, — в татарский этнос, ногайцы — в свой и т. д. Это произошло в ходе отмены кантонного управления в течение 40—60-х гг. XIX в. Жители вышеназванных татарских сел и поныне сохранили свой язык, обычаи и культуру. По всему видно, что царское правительство и местные губернские власти сами создавали сословия, сами распоряжались их судьбой.
Исходя из вышеприведенных фактов можно прийти к следующим выводам: 1) кто не учитывает и не знает сущности, особенностей и значения таких социальных институтов у башкир как припуск, припущенничество и тептярство, тому кажется, что башкирское общество в прошлом — это бесправовой проходной двор, не имеющий никакого порядка и принимающий к себе всех желающих. Функционирование этих институтов и норм поведения, а также и взаимоотношения вотчинника и припущенника для них — пустой звук. 2) Все такие утверждения относительно татарского состава башкирского сословия, как видели, не соответствуют действительности. Ложное представление об этом нужно было определенным лицам для того, чтобы попытаться доказать недоказуемое: западные и северные башкиры сегодня якобы не кто иные, как татары в башкирском сословии в прошлом. Превращение одного с лишним процента татар в башкирском сословии в абсолют — не метод доказательства. Вывод может быть только один: башкирское сословие объединяло главным образом самих башкир, как владельцев, так и пользователей землей. Что касается народов, населяющих Башкирию, то отметим, что татары и другие народы со времен пере- г селения в этот край жили и живут сегодня на этой земле (не войдя в другое сословие), сохранив свое этническое лицо, язык, обычаи и культуру.
Что касается тептярей, то это сословие объединяло безземельных татар, марийцев, башкир, удмуртов. Они создавали свои поселения на вотчинных землях башкир. Итак, на северо-западе жили и башкиры, и татары, а также представители других народов, находясь в присущих им сословиях.
Завершая начатый сюжет, приводим фактический материал о татарах с мишарями по итогам пяти ревизий за XVIII в.
Переселение представителей татар, мишарей и угро-финских народов в Башкирию начинается в XVII в. Массовый характер оно носит в следующем столетии. Интенсивное заселение Башкирии русскими и другими народами снижало удельный вес башкирского населения в Южном Приуралье (Оренбургской губернии) и увеличивало численность татар с мишарями и других сословий в абсолютных цифрах и в процентном отношении.
Основная масса башкир в XVIII в. проживала в следующих уездах Оренбургской губернии: Верхнеуральском (по III ревизии — 59,9; по V — 70,2%), в Стерлитамакском (по III ревизии — 43,1; по V— 43,3%), в Оренбургском (по III ревизии — 59,9; по V — 38,6%), в Бирском (по III ревизии — 41,2; по V— 26,1%), Белебеевском (по III ревизии — 34,0; по V — 25,9%), Троицком (около 30%), Уфимском (по III ревизии — 35,3; по V—15,3%). В Бугульминском уезде башкир было по III ревизии — 8,0; по V — 8,3%; в Челябинском уезде к концу XVIII в. башкир насчитывалось 11,7; по V ревизии — 2,2%20.
Основная часть татар в XVIII в. заселила Мензелин-ский, Бугульминский и Оренбургские уезды, т.е. земли, смежные с Казанской губернией.
Во второй половине XVIII в. с III по V ревизии приток их в эти уезды не прекращался. В Мензелинском уезде доля татар возросла за 1748—1795 гг. с 27,9 до 30,6%, в Уфимском — сО,7 до 22,1%,в Бугульминском — с 20,6 до 26,0%, в Белебеевском — с 9,2 до 13,0%, в Стерлитамакском — с 5 до 12,7%, в Бирском — с 0,5 до 17,6%.
В Челябинском и Троицком уездах татар было мало. Они проживали во всех уездах Оренбургской губернии, кроме Бузулукского и Верхнеуральского21.
