Похоже, это был заброшенный класс. Вдоль стен были нагромождены парты и стулья, в углу валялась перевёрнутая корзина для бумаг, – но у противоположной стены стояло кое-что, никак не вписывающееся в эту обстановку, – как будто его только что внесли сюда, чтобы убрать с дороги.
Это было внушительных размеров зеркало, высотой чуть ли не до потолка, в витиеватой золотой оправе, стоявшее на двух когтистых лапах. Поверх зеркала была выгравирована надпись:
У джедан юуннев орко сон киле нюаж арто.
Его паника постепенно улетучивалась, Филча и Снейпа теперь не было слышно, и Гарри приблизился к зеркалу, ожидая вновь увидеть пустоту вместо отражения. Он встал напротив зеркала.
Гарри пришлось зажать рот обеими руками, чтобы не вскрикнуть. Он резко развернулся. Его сердце колотилось о рёбра ещё неистовее, чем когда заорала книга в библиотеке, – в зеркале он видел не только себя, но и группу людей, стоявших прямо позади него. Но комната была пуста. Часто дыша, Гарри медленно повернулся лицом к зеркалу.
Вот же он – бледный и напуганный, а позади отражались по меньшей мере десять человек. Гарри оглянулся через плечо, – там по-прежнему никого. Или все они тоже были невидимы? Может, он на самом деле в комнате, полной невидимых людей, а фокус зеркала в том, что оно отражало всех, неважно, видимых или нет?
Он вновь взглянул в зеркало. Женщина, стоявшая сразу за ним, улыбалась и махала ему рукой. Он вытянул руку, но нащупал позади лишь воздух. Если бы она и впрямь была здесь, он бы смог дотронуться до неё, их отражения стояли очень близко друг к другу, – но она, как и все остальные, существовала лишь в этом зеркале.
Она была очень хороша собой. У неё были темно-рыжие волосы; а её глаза – прямо как мои, подумал Гарри, придвинувшись чуть ближе к зеркалу. Ярко-зелёные, в точности той же формы, – и тут он заметил, что женщина плачет, – улыбается, и в то же время плачет. Высокий, худощавый черноволосый мужчина, стоявший рядом, приобнял её за плечи. Он носил очки, а его шевелюра была сильно растрепана. Волосы на затылке стояли торчком, как и у Гарри.
Теперь Гарри едва не соприкасался носом со своим отражением.
– Мама? – прошептал он. – Папа?
Они лишь улыбались, глядя на него. Тем временем Гарри вглядывался в лица других людей в зеркале и различал знакомые черты: пары зелёных глаз; такие же, как у него, носы; у одного приземистого старичка даже были угловатые колени, как у Гарри, – впервые в жизни, он видел свою семью.
Поттеры сияли и махали Гарри, а он жадно вперился в них взглядом, прижав ладони к стеклу, словно надеясь провалиться внутрь и попасть к ним. Его не оставляло непонятное ощущение: наполовину радость, наполовину – ужасная грусть.
Он не знал, как долго простоял там. Отражения не исчезали, и он смотрел, и смотрел, пока какой-то шум вдали не привёл его в чувство. Нельзя оставаться здесь, нужно добраться до спальни. Он с трудом оторвал взгляд от лица матери, прошептал: «Я ещё вернусь» и поспешил прочь из комнаты.
* * *
– Мог бы меня разбудить, – сердито ворчал Рон.
– Сегодня пойдём вместе, я хочу показать тебе это зеркало.
– Хотел бы я взглянуть на твоих маму с папой, – с энтузиазмом подхватил Рон.
– А я – встретиться со всей твоей семьёй, ты бы познакомил меня с другими братьями и всеми остальными.
– Ты их можешь увидеть в любое время, – пожал плечами Рон. – Приезжай в гости этим летом, и все дела. Да и потом, может, это зеркало показывает только тех, кто уже умер. Жаль, кстати, что ты ничего не нашёл про Фламеля. Ты чего не ешь-то, возьми ломтик бекона, хоть что-нибудь?
Гарри не мог есть. Он видел своих родителей, и сегодня увидит их снова. Он почти забыл о Фламеле. Тот его больше не интересовал. Да какая разница, что охранял этот трёхголовый пес? И что, если даже Снейп и украдёт эту вещь?
– Ты в порядке? – поинтересовался Рон. – Какой-то ты странный.
* * *
Больше всего Гарри боялся, что ему не удастся вновь отыскать ту комнату. Поскольку в этот раз Рон тоже был под плащом, им пришлось двигаться гораздо медленнее. Они уже час пытались восстановить маршрут Гарри, начиная от библиотеки, блуждая по тёмным коридорам.
– Я замёрз, – пожаловался Рон. – Давай бросим это дело и вернёмся.
– Нет! – прошипел Гарри. – Я знаю, что мы уже близко.
Они разминулись с привидением высокой ведьмы, но больше никого не встретили. Едва Рон начал ныть, что его ноги закоченели от холода, Гарри заметил знакомые доспехи.
– Здесь... точно здесь... да!
Толкнув дверь, Гарри сбросил плащ и подбежал к зеркалу.
Они были здесь. Родители просияли, увидев его.
– Видишь? – прошептал Гарри.
– Ничего не вижу.
– Да смотри же! Смотри, сколько их...
– Я вижу только тебя.
– Ты неправильно смотришь, встань на моё место.
Гарри отступил на шаг, – теперь его семьи не было видно, – только Рон в своей пёстрой пижаме.
Тот, впрочем, зачарованно таращился на свое отражение.
– Только взгляни на меня! – восхищённо выдохнул он.
– Ты видишь свою семью?
– Нет, я один, но... я другой – выгляжу старше, и... и я – староста школы!
– Что?
– У меня значок, такой же, как раньше носил Билл... я держу в руках Квиддичный и Школьный Кубки... я ещё и капитан сборной по квиддичу.
Рон не без усилий оторвался от этого зрелища и взволнованно обернулся на Гарри.
– Как думаешь, это зеркало показывает будущее?
– С чего? Вся моя семья мертва... дай-ка мне ещё раз взглянуть.
– Ты здесь всю прошлую ночь проторчал, погоди немного.
– Ты всего лишь держишь кубок, что тут интересного? А я хочу увидеть родителей.
– Не толкайся...
Внезапный шум в коридоре положил конец их спору. Они даже не осознали, как громко пререкались.
– Быстро!
Рон вовремя набросил плащ на обоих, – в дверном проёме показались глаза-фонари миссис Норрис. Гарри и Рон стояли не шевелясь, думая об одном и том же: могут ли кошки видеть сквозь плащ? Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она развернулась и вышла.
– Это опасно, – она сейчас и Филча с собой притащит, говорю тебе, она нас слышала. Пошли.
И Рон чуть ли не силком выволок Гарри из комнаты.
* * *
К следующему утру снег так и не растаял.
– Сыграем в шахматы, Гарри? – предложил Рон.
– Нет, спасибо.
– Может, тогда сходим к Хагриду?
– Да нет... ты иди...
– Я знаю, о чём ты думаешь, Гарри – об этом зеркале. Не ходи туда сегодня.
– Почему это?
– Не знаю, только у меня плохое предчувствие, – и потом, ты уже и так чуть не попался. Там постоянно крутятся Снейп, Филч и миссис Норрис. И что, что они не видят тебя? Что, если они наткнутся на тебя? Что, если ты что-нибудь там опрокинешь?
– Ты говоришь, как Гермиона.
– Я серьёзно, Гарри, не ходи.
Но Гарри хотелось лишь одного – вернуться к зеркалу, и Рон не мог ему помешать.
* * *
Этой ночью он нашёл дорогу куда быстрее. Он двигался с такой скоростью, что его легко могли услышать, – но он так ни с кем и не столкнулся.
И вот его мама и папа вновь улыбались ему, а один из дедушек счастливо закивал при виде внука. Гарри опустился на пол перед зеркалом. Ничто не могло помешать ему остаться здесь на всю ночь. Ничто и никто.
Кроме...
– Итак, ты снова здесь, Гарри?
Внутренности Гарри словно превратились в лёд. Он опасливо оглянулся. На одной из парт, стоявших у стены, сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Гарри, должно быть, так рвался к зеркалу, что не заметил директора, пройдя мимо него.
– Я не заметил вас, сэр.
– Странно, каким близоруким делает человека невидимость, – промолвил Дамблдор, и Гарри с облегчением увидел на его лице улыбку.
– Итак, – произнёс Дамблдор, слезая с парты и усаживаясь на пол рядом с Гарри, – ты, как и сотни твоих предшественников, открыл для себя чудеса зеркала Джедан.
– Я не знал, что оно так называется, сэр.
– Но ты, очевидно, уже догадался, что оно показывает?
– Ну... я видел в нём свою семью...
– А твой друг Рон – себя в образе старосты.
– Откуда вы знаете?..
– Мне не нужен плащ-невидимка, чтобы стать невидимым, – мягко сказал Дамблдор. – Так что же показывает нам всем зеркало Джедан?
Гарри пожал плечами.
– Позволь объяснить. Самый счастливый человек на свете посмотрит в зеркало Джедан и увидит себя в точности таким, какой он есть. Понимаешь?
Гарри задумался. Затем медленно проговорил:
– Оно показывает, чего мы хотим… что бы то ни было...
– И да, и нет, – негромко ответил Дамблдор. – Оно показывает ни больше ни меньше как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания и надежды. Ты, не помня своих родных, увидел их рядом с собой. Рональд Уизли, выросший в тени славы своих братьев, увидел себя одного, затмившего их всех. И все же, это зеркало не дает нам ни знания, ни правды. Многие зачахли перед ним, околдованные его чарами, или сходили с ума, не зная, возможно ли то, что оно показывает.
Завтра зеркало перенесут в другое место, и я прошу тебя, Гарри, не искать его снова. Но если ты в будущем случайно наткнёшься на него, то будешь подготовлен. Нельзя гнаться за грёзами, забывая при этом жить – помни об этом. Что ж, а теперь – почему бы тебе не надеть этот восхитительный плащ вновь и не отправиться в постель?
Гарри поднялся на ноги.
– Сэр... профессор Дамблдор? Могу я вас кое о чём спросить?
– Разумеется, тем более, ты сделал это только что, – улыбнулся Дамблдор. – Однако, можешь задать ещё один вопрос.
– Что вы видите, когда смотрите в зеркало?
– Я? Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков.
Гарри вытаращил глаза.
– Носков никогда не бывает много, – пояснил Дамблдор. – Вот и прошло ещё одно Рождество, а мне так и не досталось ни одной пары. Мне почему-то дарят только книги.
Лишь в спальне Гарри осознал, что Дамблдор был с ним не вполне откровенен. Но, с другой стороны, подумал он, спихивая Корыстика с подушки, – это был слишком личный вопрос.
Глава тринадцатая
НИКОЛАС ФЛАМЕЛЬ
Дамблдор убедил Гарри не пытаться вновь отыскать зеркало Джедан, и остаток каникул плащ-невидимка за ненадобностью пролежал на дне сундука. Гарри старался забыть об увиденном в зеркале, но тщетно. Его начали мучить кошмары. Снова и снова ему снились родители, исчезающие во вспышке зелёного света, и всё тот же холодный смех.
– Видишь, Дамблдор был прав, ты мог с катушек слететь из-за этого зеркала, – напомнил Рон, когда Гарри рассказал ему об этих снах.
Гермиона, вернувшаяся за день до начала нового триместра, заняла другую точку зрения. Она разрывалась между ужасом при мысли о том, что Гарри три ночи подряд слонялся по замку («Если бы Филч застукал тебя!..»), и разочарованием, что он так и не выяснил ничего о Фламеле.
Их надежда найти что-нибудь про Фламеля в библиотеке таяла с каждым днём, хотя Гарри был уверен, что видел где-то его имя. Когда начались занятия, они вернулись к поискам и в перерывах между занятиями тратили по десять минут, пролистывая все книги подряд. У Гарри было ещё меньше времени, чем у Рона с Гермионой, – возобновились квиддичные тренировки.
Прут держал команду в ежовых рукавицах. Даже бесконечный дождь вперемешку со снегом не омрачал его дух. Близнецы жаловались, что Прут превратился в фанатика, но Гарри был на стороне капитана. Одолев Хуфльпуф в следующем матче, они впервые за семь лет обгонят Слизерин в общекомандном зачёте. Желание победить было не единственным стимулом для Гарри: тот обнаружил, что, когда он сильно уставал, кошмары снились ему намного реже.
На одной тренировке, в особенно слякотную погоду, Прут принёс им плохую новость. Он как раз ужасно рассердился на близнецов, – те бомбили друг друга бладжерами и делали вид, что вот-вот попадают с мётел.
– Да перестанете вы дурачиться или нет? – проорал он. – Именно этого нам и не хватает, чтобы сдать матч! В этот раз судьёй будет Снейп, и уж он не упустит шанс снять баллы с Гриффиндора!
При этих словах Джордж Уизли и впрямь свалился с метлы.
– Судить будет Снейп? – промычал он с набитым грязью ртом. – С чего это ему вдруг приспичило? На справедливость, выходит, рассчитывать смысла нет?
Остальные игроки приземлились возле Джорджа, тоже громко протестуя.
– Я здесь ни при чём, – отрезал Прут. – Всё, что нам остаётся – показать чистую игру, чтобы у Снейпа не было ни единой зацепки.
Всё это отлично, подумал Гарри, но у него были и свои причины опасаться появления Снейпа на матче.
После тренировки игроки, по обыкновению, задержались, чтобы поболтать, но Гарри направился прямо в гриффиндорскую гостиную. Рон и Гермиона играли там в шахматы, – те были единственной наукой, которая так и не покорилась ей, что, как считали Гарри и Рон, шло ей на пользу.
– Ничего мне сейчас не говори, – потребовал Рон, едва Гарри уселся рядом с ним, – мне нужно сконцен... – он заметил выражение лица Гарри. – Ты чего такой кислый?
Гарри вполголоса рассказал им о внезапном желании Снейпа судить следующий матч.
– Тебе нельзя играть, – сейчас же выпалила Гермиона.
– Скажись больным, – поддержал Рон.
– Притворись, что сломал ногу, – предложила Гермиона.
– Сломай ногу, – с нажимом произнёс Рон.
– Не могу, – возразил Гарри. – У нас нет запасного следопыта. Если я не выйду на поле, Гриффиндор вообще не сможет играть.
В этот момент в гостиную ввалился Невилл. Как ему удалось вскарабкаться в портретный проём, было загадкой, – его ноги были плотно прижаты друг к другу, – явный признак Кандального проклятия. Невиллу, похоже, пришлось пропрыгать зайцем всю дорогу в гостиную.
Все расхохотались, кроме Гермионы, – та вскочила и произнесла контрзаклятие. Ноги Невилла отлепились друг от друга, и он, дрожа, поднялся с пола.
– Что случилось? – спросила Гермиона, уводя его к Гарри и Рону и усаживая рядом.
– Малфой, – нетвёрдым голосом ответил Невилл. – Я столкнулся с ним возле библиотеки. Он заявил, что ему как раз нужно было на ком-то попрактиковаться.
– Иди к профессору Макгонаголл! – настойчиво посоветовала Гермиона. – Расскажи ей!
Невилл помотал головой.
– Только хуже будет, – пробормотал он.
– Ты должен поставить его на место, Невилл! – поддержал Рон. – Он привык макать людей в грязь лицом, но это не повод ложиться в неё самому и облегчать ему задачу!
– Не надо доказывать мне, что я слишком труслив для Гриффиндора, Малфой уже это сделал, – сдавленно отозвался Невилл.
Гарри запустил руку в карман и вытащил шоколадную лягушку, последнюю из той коробки, что подарила ему Гермиона на Рождество. Он протянул её Невиллу, который, казалось, вот-вот заплачет.
– Ты стоишь дюжины таких, как Малфой, – уверенно сказал Гарри. – Шляпа определила тебя в Гриффиндор, разве нет? А где сейчас Малфой? В своём вонючем Слизерине.
Невилл слабо улыбнулся, разворачивая лягушку.
– Спасибо, Гарри... Наверное, я пойду спать. Да, возьми карточку, – ты их вроде собираешь.
Невилл ушёл, и Гарри взглянул на карточку «Знаменитые чародеи и колдуньи».
– Снова Дамблдор, – констатировал он, – он был на самой первой моей...
Гарри поперхнулся словами, уставившись на оборотную сторону карточки. Затем поднял взгляд на Рона и Гермиону.
– Нашёл! – прошептал он. – Я нашёл Фламеля! Говорил же, что где-то читал о нём, так вот, это было в поезде, по пути сюда, – слушайте: «Дамблдор знаменит, в частности, победой над тёмным колдуном Гриндельвальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона, а также совместными с Николасом Фламелем трудами в области алхимии»!
Гермиона вскочила на ноги. Она не была так взволнована с тех пор, как им выставили оценки за первое домашнее задание.
– Ждите здесь! – выдохнула она и понеслась в женскую спальню. Гарри и Рон едва успели обменяться заинтригованными взглядами, как Гермиона уже летела вниз, держа в руках толстенную книгу.
– Мне и в голову не пришло заглянуть сюда! – с азартом прошептала она. – Я взяла её в библиотеке несколько недель назад – для лёгкого чтения.
– Лёгкого? – поднял брови Рон, но Гермиона велела ему помолчать, пока она не найдёт, что нужно, и начала яростно листать страницы, что-то бормоча себе под нос.
В конце концов, она отыскала нужное место.
– Я так и знала! Так и знала!
– Нам уже можно говорить? – сварливо осведомился Рон. Гермиона пропустила его слова мимо ушей.
– Николас Фламель, – торжественно прошептала она, – единственный известный изготовитель Философского Камня!
Это не произвело ожидаемого ею эффекта.
– Чего? – хором переспросили Гарри и Рон.
– Честное слово, вы вообще хоть что-нибудь читаете? Смотрите сюда – вот здесь.
Она подтолкнула к ним книгу, и Гарри с Роном прочли:
Древняя наука алхимия всегда была тесно связана с попытками изготовления Философского Камня – легендарной субстанции, обладающей невероятными свойствами. Камень превращает любой металл в чистое золото. Из него также можно добыть Животворящий эликсир, который дарит бессмертие всякому, кто его выпьет.
За столетия поступало множество заявлений о созданном Философском Камне, но единственный существующий экземпляр принадлежит м-ру Николасу Фламелю, знаменитому алхимику и поклоннику оперы. М-р Фламель, в прошлом году справивший шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается безмятежной жизнью в Девоне со своей женой, Перенеллой (шестисот пятидесяти восьми лет).
– Ясно вам? – нетерпеливо спросила Гермиона, когда Гарри и Рон дочитали до конца. – Пёс охраняет Философский Камень! Наверняка Фламель лично попросил Дамблдора сохранить его, они ведь друзья, – и он знал, что Камень собираются украсть, вот почему его забрали из «Гринготтса»!
– Ничего себе камушек, – и золото, и бессмертие! – хмыкнул Гарри. – Неудивительно, что Снейп хочет стащить его, – от такого никто бы не отказался.
– Теперь понятно, почему мы не могли найти Фламеля в «Исследовании недавних достижений магии», – добавил Рон. – Не такой уж он и недавний, раз ему шестьсот шестьдесят пять лет?
* * *
Следующим утром, на уроке защиты от тёмных искусств, Гарри и Рон, переписывая различные способы заживления раны после укуса оборотня, обсуждали, что бы сделали, будь у них Философский Камень. Только когда Рон объявил, что купил бы собственную квиддичную команду, Гарри вспомнил о Снейпе и предстоящем матче.
– Я буду играть, – сообщил он Рону и Гермионе. – Иначе слизеринцы решат, что я испугался Снейпа. Они у меня увидят... наша победа сметёт ухмылки с их физиономий.
– Как бы нам не пришлось сметать с поля то, что от тебя останется, – вздохнула Гермиона.
И всё же, по мере приближения матча, Гарри всё больше становилось не по себе, – что бы он ни говорил Рону и Гермионе. Команда тоже беспокоилась. Мысль о победе над Слизерином, впервые за семь лет, захватывала всех, – но получится ли, с таким пристрастным судьёй?
Воображал Гарри или нет, но ему начинало казаться, что, куда бы он ни пошёл, на пути у него неизменно оказывался Снейп. Временами он даже задумывался, – уж не преследует ли его Снейп, пытаясь застать врасплох. Уроки зелий превратились в еженедельную пытку, до такой степени Снейп третировал Гарри на своих занятиях. Может, он уже догадался, что они разнюхали про Философский Камень? Непонятно, правда, каким образом, – впрочем, иногда у Гарри возникало неприятное подозрение, что Снейп умеет читать мысли.
* * *
Гарри понимал, что Рон и Гермиона, желая ему удачи возле раздевалки, не знают, увидят ли его ещё живым. От этого ему было, мягко говоря, неуютно. Гарри едва ли слышал хоть слово из наставлений Прута, переодеваясь в спортивную мантию и забирая «Нимбус-2000».
В это время Рон и Гермиона отыскали себе место на трибунах, – рядом с Невиллом, – тот не мог взять в толк, почему они такие мрачные и встревоженные, и зачем им с собой палочки. Как не подозревал и Гарри о том, что Рон и Гермиона специально упражнялись в Кандальном проклятии. Малфой, сам того не желая, подкинул им эту идею, – теперь они были готовы опробовать это заклятие на Снейпе в случае чего.
– Так, не забудь – Locomotor Mortis, – пробормотала Гермиона Рону, – тот прятал палочку в рукав.
– Да знаю я, – огрызнулся Рон. – Не нуди.
Между тем в раздевалке Прут отвёл Гарри в сторону.
– Не хочу давить на тебя, Поттер, но постарайся поймать снич как можно быстрее. Нужно закончить матч раньше, чем Снейп успеет подсудить Хуфльпуфу.
– Там вся школа! – доложил Фред, выглядывая за дверь. – Даже – ни фига себе – Дамблдор пришёл!
Сердце Гарри исполнило кульбит.
– Дамблдор? – он бросился к двери, чтобы убедиться самому. Фред был прав. Серебристую бороду директора было видно даже отсюда.
Гарри чуть не рассмеялся от облегчения, – он был спасён. Снейп ни за что не посмеет напасть на него в присутствии Дамблдора.
Может, именно поэтому Снейп пребывал в весьма скверном настроении, когда команды вышли на поле, – что заметил и Рон.
– Снейп, похоже, сильно не в духе, – обратился он к Гермионе. – Смотри, взлетают – УЙ!
Кто-то ткнул Рона в спину. Это был Малфой.
– О, Уизли, извини, не заметил тебя.
Малфой нагло усмехнулся Крэббу и Гойлу.
– Интересно, как долго Поттер продержится на метле в этот раз? Кто хочет пари? Может, ты, Уизли?
Рон не ответил; Снейп только что назначил пенальти у колец Гриффиндора, потому что Джордж отбил бладжер в его направлении. Гермиона, скрестив пальцы, неотрывно следила за Гарри, – тот кружил над полем, словно ястреб, высматривая снич.
– Я понял, по какому принципу они набирают игроков, – объявил Малфой через несколько минут, когда Снейп вновь назначил Хуфльпуфу бить пенальти – на этот раз уже безо всякого повода. – Это те, кого им жаль. Вот Поттер – у него нет родителей; Уизли – у них нет денег; по их логике, Лонботтом, в команде должен быть и ты – у тебя нет мозгов.
Невилл залился краской, но всё же повернулся к Малфою.
– Я стою дюжины таких, как ты, Малфой, – запинаясь, пробормотал он.
Малфой, Крэбб и Гойл согнулись пополам от хохота, но Рон, по-прежнему пристально наблюдая за игрой, сказал только:
– Давай, покажи ему, Невилл.
– Лонботтом, если бы мозги были из золота, ты был бы даже беднее Уизли, а это кое о чём говорит.
Нервы у Рона и так уже были на пределе от тревоги за Гарри.
– Малфой, ей-богу – ещё одно слово...
– Рон! – внезапно вскрикнула Гермиона, – Гарри!
– Что? Где?
Гарри неожиданно ушёл в крутое пике; в толпе раздались возгласы и аплодисменты. Гермиона, кусая скрещённые пальцы, вскочила со скамьи, а Гарри уже пулей мчался вниз.
– Тебе повезло, Уизли, Поттер заметил на земле монетку! – протянул Малфой.
Рон сжал зубы. Малфой ещё не успел сообразить, что вообще происходит, как Рон уже закручивал ему руки за спину, прижав к земле. Невилл поколебался и, перебравшись через спинку скамьи, поспешил на помощь.
– Давай, Гарри! – закричала Гермиона, взобравшись на скамью, чтобы лучше видеть Гарри, – тот нёсся прямо на Снейпа, – ей не было дела ни до Малфоя с Роном, катавшихся клубком под скамьёй, ни до пыхтения и скулежа Крэбба и Гойла, сцепившихся с Невиллом.
А высоко в воздухе Снейп едва успел развернуть метлу, заметив нечто алое, просвистевшее рядом в паре дюймов, – в следующий миг Гарри вышел из пике, торжествующе вскинув руку, – в ней блеснул снич.
Трибуны взревели: это был рекорд, никому ещё не удавалось схватить снич так скоро.
– Рон! Рон! Где ты? Игра кончилась! Гарри победил! Мы победили! Гриффиндор впереди! – визжала Гермиона, подпрыгивя от радости и обнимая сидевшую прямо перед ней Парвати Патил.
Гарри спрыгнул с метлы в футе от земли. Ему не верилось. У него получилось, матч окончен, не продлившись и пяти минут. Гриффиндорцы сплошным потоком хлынули на поле; поблизости с белым от ярости лицом и плотно сжатыми губами приземлился Снейп; и тут Гарри почувствовал на плече чью-то руку и взглянул на улыбающегося Дамблдора.
– Очень хорошо, – тихо одобрил Дамблдор, так, чтобы не слышал никто, кроме Гарри. – Приятно видеть, что ты не зацикливаешься на этом зеркале и живёшь полной жизнью... просто замечательно.
Снейп с горечью сплюнул на землю.
Несколько позже Гарри в одиночестве вышел из раздевалки, чтобы отнести «Нимбус-2000» обратно в домик для мётел. Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым. Он наконец совершил что-то достойное, – никто теперь не скажет, что Гарри Поттер – известное имя и ничего больше. Вечерний воздух никогда не был так сладок. Он шёл по мокрой траве, вновь и вновь переживая события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение: гриффиндорцы подбегают к нему и поднимают на руки, Рон и Гермиона подпрыгивают и машут ему издали, Рон радостно кричит, утирая идущую носом кровь.
Подойдя к домику, Гарри прислонился к деревянной двери и взглянул на Хогвартс; в окнах замка отражались алые лучи заходящего солнца. Теперь Гриффиндор лидировал. Он сделал это, он показал Снейпу...
Кстати о Снейпе...
По ступеням замка быстро спустилась фигура в плаще с капюшоном. Явно не желая быть замеченным, человек стремительно зашагал к запретному лесу. Победа мгновенно выветрилась из мыслей Гарри. Он узнал эту скользящую походку. Снейп направляется в лес, в то время как все остальные на обеде, – в чём дело?
Гарри оседлал «Нимбус-2000» и взлетел. Паря над замком, он видел, как Снейп, перейдя на бег, исчез в лесу. Гарри последовал за ним.
Чаща была настолько густой, что Гарри не мог понять, в каком направлении движется Снейп. Он кружил над лесом, спускаясь все ниже и слегка задевая верхние ветви деревьев, пока не услышал голоса. Он бесшумно приземлился на высокий бук.
Крепко зажав метлу под мышкой, он осторожно уселся на одну из ветвей, пытаясь разглядеть сквозь листву, что происходит.
Внизу, на тенистой прогалине, стоял Снейп, но не один. С ним был Квиррелл. Лица последнего Гарри не было видно, но заикался он сильнее обычного. Гарри напряг слух.
–...н-не знаю, почему вы решили в-в-встретиться им-менно здесь, С-северус...
– О, я подумал, что нам стоит поговорить наедине, – ледяным тоном отозвался Снейп. – В конце концов, студентам не положено знать о Философском Камне.
Гарри чуть наклонился. Квиррелл что-то невнятно бубнил. Снейп перебил его.
– Вы уже выяснили, как приструнить зверушку Хагрида?
– Н-н-но, С-северус, я...
– Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл, – произнёс Снейп, шагнув к нему.
– Н-не знаю, чт-то вы...
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
Поблизости громко заухала сова, и Гарри чуть не свалился с дерева. Он успел взять себя в руки, как раз когда Снейп договаривал:
–...ваши фокусы. Я жду.
– Н-н-но я н-не...
– Очень хорошо, – оборвал его Снейп. – Скоро мы ещё побеседуем, – у вас будет время поразмыслить и расставить приоритеты.
Он набросил на голову капюшон и удалился. Уже почти стемнело, но Гарри ясно видел Квиррелла, – тот стоял неподвижно, словно оглушённый.
* * *
– Гарри, где ты был? – пищала Гермиона.
– Мы победили! Ты победил! Победа! – орал Рон, хлопнув Гарри по спине. – А я подбил Малфою глаз, а Невилл в одиночку пытался справиться с Крэббом и Гойлом! Правда, он всё ещё без сознания, но мадам Помфри говорит, что с ним всё будет в порядке. Все ждут тебя в гостиной, у нас там небольшой пир, – Фред с Джорджем стащили из кухни пирожков и всяких вкусностей...
– Не до того сейчас, – покачал головой запыхавшийся Гарри. – Пошли найдём пустую комнату, я вам такое расскажу...
Прежде чем захлопнуть за собой дверь, он убедился, что в комнате нет Брюзга, – и затем поведал друзьям обо всём.
– Мы были правы, это Философский Камень, и Снейп хочет, чтобы Квиррелл помог ему. Он спросил, знает ли Квиррелл, как пробраться мимо Пушка – и ещё сказал что-то про «фокусы» – думаю, кроме Пушка, у Камня есть и другая защита – наверное, какое-то заклинание от тёмных сил – и Квиррелл, должно быть, сам наводил какие-то из них, а Снейпу нужно их преодолеть...
– Ты хочешь сказать, что Камень в безопасности лишь до тех пор, пока Квиррелл сможет противостоять Снейпу? – в ужасе уточнила Гермиона.
– Тогда Камень исчезнет к следующему вторнику, – заключил Рон.
Глава четырнадцатая
