Невилл с заплаканным лицом, поддерживая запястье здоровой рукой, поплёлся прочь вместе с мадам Фьюч.
Едва они оказались вне зоны слышимости, Малфой разразился хохотом.
– Видели его лицо? Ну и дубина!
Остальные слизеринцы рассмеялись.
– Закрой рот, Малфой, – оборвала его Парвати Патил.
– О-о, защищаешь Лонботтома? – протянула Пенси Паркинсон, слизеринка с грубыми чертами лица. – Не думала, что тебе нравятся толстые, глупые плаксы, Парвати.
– Смотрите! – внезапно воскликнул Малфой, резко наклонившись и схватив что-то с земли. – Это та дурацкая штука, которую Лонботтому прислала бабка.
Помнивсём сверкал на солнце в поднятой руке Малфоя.
– Дай сюда, Малфой, – негромко произнёс Гарри.
Все сейчас же умолкли и ждали, что будет.
Малфой неприятно усмехнулся.
– Я лучше оставлю его где-нибудь, чтобы Лонботтому пришлось поискать – скажем... на дереве?
– Дай сюда! – проорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Он не врал, он действительно отлично летал. Задержавшись на уровне верхних ветвей дуба, он крикнул:
– Ну, отними, Поттер!
Гарри схватил метлу.
– Нет! – взвизгнула Гермиона Грейнджер. – Мадам Фьюч велела оставаться на месте, из-за тебя нам всем достанется.
Гарри пропустил её слова мимо ушей; кровь прилила к голове и стучала в висках. Он оседлал метлу, с силой оттолкнулся от земли и взлетел; ветер трепал его волосы, полы мантии развевались позади; он с торжествующей радостью осознал: нашлось что-то, чему ему не нужно учиться, – это было легко, это было потрясающе. Он чуть потянул рукоять метлы на себя, чтобы подняться ещё выше; снизу донеслись крики и визг девочек и одобрительный возглас Рона.
Он резко развернул метлу, чтобы оказаться лицом к лицу с Малфоем. Тот просто остолбенел.
– Дай сюда, – крикнул ему Гарри, – а не то я столкну тебя с метлы!
– Неужели? – протянул Малфой, пытаясь презрительно усмехнуться, – вид у него, однако, был встревоженный.
Гарри интуитивно понял, что делать. Он подался вперед и крепко обхватил рукоять метлы обеими руками; она рванулась к Малфою, словно копьё. Тот едва успел увернуться, а Гарри круто развернулся и выровнял метлу. Кто-то внизу зааплодировал.
– Сейчас Крэбб и Гойл не смогут спасти твою шею, Малфой, – напомнил Гарри.
Та же мысль, похоже, осенила и Малфоя.
– Тогда поймай, если сможешь! – крикнул он, после чего подбросил стеклянный шар высоко в воздух, а сам устремился вниз.
Гарри видел, словно в замедленной съёмке, как шарик взлетел ввысь и затем понёсся к земле. Он пригнулся и направил рукоять метлы вниз; в следующее мгновение он уже набирал скорость в крутом пике, нагоняя шар; свист ветра в ушах смешивался с криками наблюдавших ребят; он вытянул руку; в каком-то футе от земли он схватил его, как раз вовремя, чтобы выровнять метлу и мягко скатиться на траву, сжимая в руке спасённый Помнивсём.
– ГАРРИ ПОТТЕР!
Его сердце ушло в пятки быстрее, чем он только что нёсся к земле. Профессор Макгонаголл бежала к ним. Он, дрожа, поднялся на ноги.
– Никогда... за всё время, что я в Хогвартсе...
От потрясения у профессора Макгонаголл чуть не пропал дар речи; очки её грозно сверкали.
– Как вы посмели... могли сломать шею...
– Он не виноват, профессор...
– Тише, мисс Патил.
– Но Малфой...
– Достаточно, мистер Уизли. Поттер, следуйте за мной – немедленно.
Гарри различил торжествующие лица Малфоя, Крэбба и Гойла, на ватных ногах плетясь за шагающей к замку профессором Макгонаголл. Ну что ж, можно смело прощаться со школой. Ему хотелось как-то оправдаться, но голос его куда-то исчез. Профессор Макгонаголл шагала вперёд, даже не глядя на него; ему приходилось чуть ли не бежать трусцой, чтобы поспевать за ней. Молодец, ничего не скажешь, думал Гарри. Не пробыл в школе и двух недель. Через десять минут будет собирать вещи. Интересно, что скажут Дёрсли, увидев его на пороге?
Они поднялись по каменным ступеням парадного входа, по мраморной лестнице, а профессор Макгонаголл до сих пор не произнесла ни слова. Она стремительно шла вперед, распахивая перед собой двери, а несчастный Гарри трусил за ней. Она наверняка вела его к Дамблдору. Он вспомнил о Хагриде – того исключили, но позволили остаться лесником. Может быть, он сможет стать помощником Хагрида. Живот скрутило при мысли о том, каково ему будет наблюдать, как Рон и остальные ребята становятся колдунами, пока он таскает за Хагридом его охотничью сумку.
Профессор Макгонаголл остановилась около одного из классов. Приоткрыв дверь, она попросила:
– Простите, профессор Флитвик, мне нужен Прут, всего на пару минут.
«Прут?» – ошалело подумал Гарри; его что, собираются высечь?
Прут оказался человеком – крепко сложенным пятикурсником, с озадаченным видом вышедшим из класса.
– Следуйте за мной, вы оба, – велела профессор Макгонаголл, и они направились дальше по коридору; Прут бросал на Гарри заинтригованные взгляды.
– Сюда.
Профессор Макгонаголл ввела их в кабинет, – тот был совершенно пуст, не считая Брюзга, старательно выводившего на доске бранные слова.
– Вон отсюда, Брюзг! – рявкнула она.
Брюзг бросил мел в корзину для бумаг, громко звякнувшую при этом, и, неистово ругаясь, вылетел прочь. Профессор Макгонаголл захлопнула за ним дверь и повернулась к мальчишкам.
– Поттер, это – Оливер Прут. Прут – я нашла вам следопыта.
Замешательство на лице Прута сменилось восторгом.
– Вы серьёзно, профессор?
– Абсолютно, – твёрдо заверила его профессор Макгонаголл. – У мальчика колоссальные способности. В жизни не видела ничего подобного. Вы впервые сели на метлу, ведь так, Поттер?
Гарри молча кивнул. Он не имел ни малейшего понятия, что происходит, но, похоже, исключать его пока не собирались; ноги постепенно вновь обрели чувствительность.
– Он поймал эту вещь, спикировав с пятидесятифутовой высоты, – сообщила Пруту профессор Макгонаголл. – И ни единой царапины. Даже Чарли Уизли так не смог бы.
Прут выглядел так, словно все его мечты осуществились в одночасье.
– Видел когда-нибудь, как играют в квиддич, Поттер? – с энтузиазмом поинтересовался он.
– Прут – капитан гриффиндорской команды по квиддичу, – пояснила профессор Макгонаголл.
– Для следопыта у него как раз подходящее сложение, – заключил Прут, расхаживая вокруг Гарри и рассматривая его. – Лёгкий... быстрый... нам нужно раздобыть для него приличную метлу, профессор – лучше бы «Нимбус-2000» или «Чистомёт-7».
– Я переговорю с профессором Дамблдором и узнаю, можно ли допустить отклонение от правила для первокурсников. Видит бог, нам нужна лучшая команда, чем в прошлом году. Слизерин буквально растоптал нас в том матче, я несколько недель не могла заставить себя взглянуть в глаза Северусу Снейпу...
Профессор Макгонаголл сурово уставилась на Гарри поверх очков.
– И учтите, Поттер, если я услышу, что вы недостаточно упорно тренируетесь, то могу и передумать насчёт вашего наказания.
Она неожиданно улыбнулась.
– Ваш отец гордился бы вами, – сказала она. – Он тоже великолепно играл в квиддич.
* * *
– Шутишь.
Было время обеда. Гарри только что рассказал Рону о том, что произошло после того, как профессор Макгонаголл увела его в замок. Тот как раз собирался положить в рот кусок пирога с мясом и почками, но теперь напрочь забыл об этом.
– Следопыт? – повторил он. – Но первокурсникам никогда... ты, должно быть, станешь самым молодым игроком в сборной дома за...
–...последние сто лет, – договорил за него Гарри, вгрызаясь в пирог. Он был страшно голоден после всех утренних переживаний. – Прут мне уже говорил.
Рон был просто ошарашен; он сидел, поражённо уставясь на Гарри.
– Я начну тренироваться на следующей неделе, – сообщил Гарри. – Только не рассказывай никому, – Прут хочет держать это в тайне.
В Большой Зал вошли Фред и Джордж Уизли; заметив Гарри, они поспешили к нему.
– А ты парень не промах, – вполголоса проговорил Джордж. – Прут всё нам рассказал. Мы тоже в команде – загонщики.
– Говорю вам, в этот раз мы точно выиграем Квиддичный Кубок, – заявил Фред. – Мы не побеждали с тех пор, как Чарли окончил школу, но в этом году команда будет отличная. Ты, должно быть, очень хорош, Гарри, Прут чуть ли не подпрыгивал, когда рассказывал о тебе.
– Ну ладно, нам пора идти, – Ли Джордан уверяет, что нашёл очередной потайной выход из школы.
– Уверен, это тот самый, что мы обнаружили в первую же свою неделю в школе – за статуей Григория Льстивого. Увидимся.
Едва Фред и Джордж исчезли из виду, как рядом появилась куда менее приятная компания: Малфой в сопровождении Крэбба и Гойла.
– Прощальный обед, Поттер? Когда уезжаешь обратно к магглам?
– Я смотрю, на земле, со своими крошками-дружками, ты куда храбрее, – холодно заметил Гарри. Конечно, Крэбба и Гойла даже с большой натяжкой нельзя было назвать крошками, но за Главным Столом было полно преподавателей, и всё, что им оставалось – угрожающе хрустеть костяшками пальцев, сдвинув брови.
– Я в любой момент могу с тобой разобраться, один на один, – предложил Малфой. – Сегодня, если желаешь. Колдовская дуэль. Только палочки – без рукопашного. В чём дело? Никогда не слышал о колдовских дуэлях, а?
– Да слышал он, слышал, – вмешался Рон, обернувшись к Малфою. – Я – его секундант, а твой?
Малфой окинул Крэбба и Гойла придирчивым взглядом.
– Крэбб, – решил он. – В полночь, устраивает? Встретимся в Трофейном Зале, – там никогда не заперто.
Малфой удалился; Гарри и Рон переглянулись.
– Что за «колдовская дуэль»? – живо поинтересовался Гарри. – И в каком смысле – ты будешь моим секундантом?
– Ну, секундант нужен для того, чтобы занять твоё место, если ты погибнешь, – непринуждённо сообщил Рон, наконец принявшись за остывший пирог. Заметив, какое выражение появилось на лице Гарри, он быстро прибавил:
– Но это бывает только на настоящих дуэлях, ну, между опытными колдунами. Максимум, что вы с Малфоем сможете – это осыпать друг друга искрами. Вы ещё не умеете толком сражаться. По-моему, он просто надеялся, что ты откажешься.
– А если я взмахну палочкой, и ничего не произойдёт?
– Брось её в сторону и врежь ему в нос, – не растерялся Рон.
– Прошу прощения.
Они подняли головы. Это была Гермиона Грейнджер.
– Можно здесь поесть спокойно? – раздражённо осведомился Рон, но та не обратила на него внимания.
– Я случайно услышала ваш с Малфоем разговор...
– Как же, случайно... – пробормотал Рон.
–...и ты не имеешь права бродить по школе ночью; подумай, сколько баллов снимут с Гриффиндора, если вас поймают, – а вас обязательно поймают. Это совершенно эгоистично с твоей стороны.
– И это совершенно не твоё дело, – парировал Гарри.
– До свидания, – прибавил Рон.
* * *
Всё-таки это нельзя назвать идеальным завершением дня, думал Гарри несколькими часами позже, лёжа в постели и прислушиваясь – спят ли Дин с Шеймасом (Невилл пока что не вернулся из больничного крыла). Рон весь вечер неустанно засыпал его ценными советами вроде: «Если он попытается наслать на тебя заклятие, лучше увернись, а то я забыл, как их блокировать». Очень велик был риск нарваться на Филча или Миссис Норрис, и Гарри чувствовал, что испытывает судьбу, нарушая второе школьное правило за день. С другой стороны, насмешливое лицо Малфоя будто маячило в темноте, не давая Гарри покоя, – это была отличная возможность сразиться с Малфоем лицом к лицу. Он не мог упустить её.
– Половина двенадцатого, – прошептал Рон, – пора идти.
Они накинули халаты, захватили палочки, на цыпочках прокрались через спальню и по спиральной лестнице спустились в общую гостиную Гриффиндора. В тусклом свете тлеющих в камине поленьев кресла казались сгорбленными чёрными тенями. Оставалось всего несколько шагов до портрета, как из ближайшего кресла донёсся голос:
– Не могу поверить, что ты все-таки собираешься сделать это, Гарри.
Зажглась лампа. В кресле восседала Гермиона Грейнджер, в розовом халате и дурном настроении.
– Ты! – яростно прошипел Рон. – Иди, наконец, спать!
– Я уже собиралась рассказать обо всём твоему брату Перси, – парировала Гермиона, – он префект и мигом бы вам объяснил, что к чему.
Гарри с трудом верилось, что на свете существуют такие назойливые люди.
– Пошли, – сказал он Рону, отодвинув в сторону портрет Полной Леди и выбираясь наружу через отверстие в стене.
Но Гермиона не собиралась сдаваться без боя. Она последовала за Роном и зашипела на них обозлённой гусыней:
– Вам нет дела до дома, вы думаете только о себе, а я не хочу, чтобы Слизерину достался Школьный Кубок; вы потеряете все баллы, которые мне начислила профессор Макгонаголл за знание Переводных чар.
– Сгинь.
– Хорошо, но я вас предупредила; и вы вспомните мои слова завтра, когда будете ехать домой; вы просто...
Но им так и не довелось узнать, что они «просто». Гермиона обернулась к портрету Полной Леди, чтобы влезть обратно, но перед ней висел пустой холст: Полная Леди решила наведаться к кому-то в гости, и гостиная оказалась заперта.
– И что мне теперь делать? – визгливо поинтересовалась Гермиона.
– Твои проблемы, – отрезал Рон. – Идём, Гарри, мы опаздываем.
Они не успели дойти и до конца коридора, как Гермиона нагнала их.
– Я иду с вами, – заявила она.
– Ещё чего!
– Думаете, я буду стоять там и дожидаться, когда меня схватит Филч? А если он поймает всех нас, я скажу ему правду: что я пыталась остановить вас, а вы это подтвердите.
– Нет, ну это ж надо! – громко возмутился Рон.
– Уймитесь, вы оба! – одёрнул их Гарри. – Я что-то слышу.
Раздавалось какое-то сопение.
– Миссис Норрис? – прищурившись, выдохнул Рон.
Но это оказался Невилл. Он, свернувшись на полу клубком, крепко спал, но вскочил как ужаленный, едва они подошли ближе.
– Слава богу, вы меня нашли! Я здесь уже несколько часов, не могу вспомнить пароль, чтобы пойти в спальню.
– Тише ты, Невилл. Пароль – «свиной пятачок», но это тебе уже не поможет, Полная Леди куда-то ушла.
– Как твоя рука? – спросил Гарри.
– Отлично, – ответил Невилл, что тут же и продемонстрировал. – Мадам Помфри вылечила её в минуту.
– Хорошо; слушай, Невилл, нам нужно кое-куда сходить, увидимся позже...
– Не бросайте меня здесь! – захныкал Невилл, вскакивая на ноги. – Я не хочу оставаться тут один, Кровавый Барон уже два раза пролетал мимо.
Рон глянул на часы и гневно уставился на Гермиону и Невилла.
– Если нас поймают из-за вас, я не успокоюсь, пока не обучусь Проклятию Домового, о котором рассказывал Квиррелл, и не опробую его на вас.
Гермиона открыла было рот, – видимо, чтобы растолковать Рону, как именно накладывают Проклятие Домового, – но Гарри шикнул на неё и поманил остальных за собой.
Они неслись по коридорам, исполосованным лучами лунного света. На каждом повороте Гарри со страхом ждал, что они вот-вот наткнутся на Филча или Миссис Норрис, но им везло. Ребята буквально взлетели по лестнице на третий этаж и на цыпочках подкрались к Трофейному Залу.
Малфой и Крэбб ещё не пришли. Хрустальные ящики с наградами мерцали в лунном свете. Кубки, щиты, тарелки и статуэтки блистали серебром и золотом. Они медленно двигались вдоль стен, настороженно следя за дверьми в противоположных концах комнаты. Гарри вытащил палочку на случай, если Малфой внезапно ворвётся в зал и мгновенно атакует. Минуты ползли, как часы.
– Он опаздывает; струсил, что ли? – прошептал Рон.
Неожиданно в соседней комнате раздался какой-то шум, отчего все четверо подскочили. Едва Гарри поднял палочку, послышался голос, – и он принадлежал не Малфою.
– Принюхайтесь хорошенько, моя дорогая; они, должно быть, притаились в углу.
Это Филч обращался к Миссис Норрис. Охваченный ужасом, Гарри лихорадочно замахал рукой остальным, показывая, чтобы те шли за ним; они стремглав кинулись к двери, стараясь не шуметь; едва полы мантии Невилла исчезли за углом, ребята услышали, как Филч вошёл в Трофейный Зал.
– Они где-то здесь, – бормотал он, – наверняка прячутся.
– Сюда! – одними губами произнёс Гарри, и, цепенея от страха, они начали красться по длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. Слышно было, что Филч приближался. Внезапно Невилл издал испуганный писк и сорвался на бег; он споткнулся, схватил Рона за запястье, и оба врезались прямо в доспехи.
Лязга и грохота было достаточно, чтобы перебудить весь замок.
– БЕЖИМ! – проорал Гарри, и все четверо понеслись по галерее, даже не оглядываясь посмотреть, гонится ли за ними Филч; они завернули за угол и галопом помчались по коридору, затем по другому, Гарри впереди; он не имел ни малейшего понятия, где они и куда бегут; они ворвались в скрытый гобеленом проход и оказались в потайном коридоре; ребята пролетели по нему и обнаружили, что находятся в коридоре Чар, который, как они знали, был едва не за милю от Трофейного Зала.
– Похоже, пронесло, – просипел Гарри, прислонившись к стене и вытирая лоб тыльной стороной руки. Невилл согнулся пополам, хрипя и что-то невнятно бормоча.
– Я…вам...говорила, – выдавила Гермиона, держась за сердце, – говорила...я…вам.
– Нам надо вернуться в гриффиндорскую башню, – отдуваясь, прохрипел Рон, – и побыстрее.
– Малфой тебя одурачил, – обратилась Гермиона к Гарри. – Надеюсь, хоть это ты понял? Он и не думал приходить: Филч знал, что кто-то будет в Трофейном Зале, – Малфой, видимо, его и предупредил.
Гарри подумал, что она, скорее всего, права, но сообщать ей об этом не собирался.
– Пошли.
Но это было не так-то просто. Не успели они сделать и десяти шагов, как скрипнули дверные петли, и из противоположного класса вылетело нечто.
Это был Брюзг. Увидев ребят, он издал ликующий вопль.
– Замолчи, Брюзг, пожалуйста, из-за тебя нас исключат из школы.
Брюзг закудахтал.
– Шатаемся по замку носью, первогодниськи? Не в постелях в поздний час – скоро всех поймают вас.
– Не поймают, если ты нас не выдашь, Брюзг, пожалуйста.
– Должен сказать Филчу, просто обязан, – тоном праведника отозвался полтергейст, но в глазах его плясал недобрый огонёк. – Для вашего же блага, сами знаете.
– Уйди с дороги, – не выдержал Рон, замахнувшись на Брюзга, – это было большой ошибкой.
– УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ! – заголосил Брюзг. – УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ, ОНИ В КОРИДОРЕ ЧАР!
Уклонившись от Брюзга, они сломя голову помчались по коридору и едва не врезались в дверь, – она оказалась заперта.
– Ну всё! – простонал Рон, пока все четверо беспомощно колотили в дверь. – Нам крышка! Это конец!
Судя по громкому топоту, Филч во всю прыть бежал на вопли Брюзга.
– Да отойди ты, – раздражённо бросила Гермиона. Выхватив у Гарри палочку и постучав ею по замочной скважине, она прошептала:
– Alohomora!
Замок щёлкнул, и дверь распахнулась, – они протиснулись внутрь, захлопнули дверь и, прижавшись к ней ухом каждый, прислушались.
– Говори, Брюзг, куда они побежали? – требовал Филч. – Живей.
– Скажи «пожалуйста».
– Не доводи меня, Брюзг, – итак, куда они побежали?
– Не скажу ничего, пока не скажешь «пожалуйста», – занудствовал Брюзг.
– Хорошо – пожалуйста.
– НИЧЕГО! Ха-ха! Говорил же тебе: не скажу «ничего», пока не скажешь «пожалуйста»! Ха-ха! Хаааааа!
Слышно было, как Брюзг уносится прочь, а Филч бранится на чём свет стоит.
– Он думает, что эта дверь заперта, – прошептал Гарри. – Похоже, всё обошлось, – да отцепись, Невилл!
Тот уже минуту теребил рукав его халата.
– Ну что?
Гарри развернулся и довольно ясно увидел, что. На секунду Гарри показалось, что ему снится кошмар, – после всего, что с ними произошло, это явно было чересчур.
Они находились не в комнате, как он думал. Они были в коридоре. В запретном коридоре на третьем этаже. И теперь Гарри понял, почему этот коридор был под запретом.
Они смотрели в глаза чудовищной собаке, собаке, занимающей собой всё пространство от пола до потолка. У неё было три головы. Три пары безумных глаз с вращающимися зрачками; три носа подёргивались в их направлении и с шумом втягивали воздух; три приоткрытые пасти, – с желтоватых клыков склизкими верёвками свисала слюна.
Собака стояла довольно неподвижно, уставив на них все шесть глаз, но Гарри понимал: живы они до сих пор только потому, что своим неожиданным появлением застали собаку врасплох. Впрочем, судя по громогласному рычанию, она быстро приходила в себя.
Гарри нащупал за собой дверную ручку, – выбирать приходилось между смертью и Филчем, и лично он предпочитал Филча.
Они буквально вывалились из коридора; Гарри захлопнул дверь, и они понеслись прочь. Филч, очевидно, решил поискать их в другом месте, но сейчас это мало их волновало; всё, чего им хотелось – оказаться как можно дальше от чудовища. Они не останавливались, пока не добрались до портрета Полной Леди на седьмом этаже.
– Где это вас носило? – с подозрением спросила она, глянув на их раскрасневшиеся, потные лица и измятые халаты.
– Неважно – свиной пятачок, свиной пятачок, – задыхаясь, выдавил Гарри, и проход в гостиную открылся. Они пробрались внутрь и, дрожа, рухнули в кресла.
Какое-то время никто не мог говорить. Невилл, казалось, и вовсе навсегда утратил дар речи.
– О чём они вообще думают – держать в школе такого монстра? – наконец вознегодовал Рон. – Этой собачке не помешало бы поразмяться.
Гермиона отдышалась, и к ней вернулся скверный характер.
– Глаза вам на что? – фыркнула она. – Вы не видели, на чём стоял этот пёс?
– На полу? – предположил Гарри. – Я на лапы не смотрел, меня больше волновали головы.
– Нет, не на полу. Он стоял на люке. Похоже, пёс что-то охраняет.
Она поднялась на ноги.
– Надеюсь, вы собой довольны, – отчеканила она. – Нас могли убить – или, что ещё хуже, исключить. А теперь, если не возражаете, я иду спать.
Рон смотрел ей вслед, раскрыв рот.
– Нет, не возражаем, – пробормотал он. – Можно подумать, мы её силой тащили с собой.
Но, забираясь в постель, Гарри все ещё размышлял над словами Гермионы. Собака что-то стерегла... что говорил Хагрид? «Гринготтс» – самое надёжное место, чтобы что-то спрятать – кроме, пожалуй, Хогвартса.
Похоже, теперь Гарри знал, где сейчас тот свёрток из сейфа номер семьсот тринадцать.
Глава десятая
ХЕЛЛОУИН
Малфой не поверил своим глазам, увидев, что Гарри и Рон все ещё в Хогвартсе, – утомлённые, но вполне довольные. И правда, следующим утром ребята решили, что встреча с трёхголовым псом была отличным приключением, причём они бы не отказались от ещё одного такого. Между тем Гарри просветил Рона насчёт свёртка, который, похоже, перекочевал из «Гринготтса» в Хогвартс, и они долго ломали головы, размышляя, что же могли так тщательно охранять.
– Видимо, это что-то очень ценное, или опасное, – предположил Рон.
– Или и то, и другое, – согласился Гарри.
Но, по сути, всё, что они знали наверняка об этой загадочной вещи – она была примерно двух дюймов длиной; поэтому понять, что она собой представляла, было затруднительно.
Невилл и Гермиона не выказывали ни малейшего интереса насчёт того, что было спрятано в охраняемом псом тайнике. Всё, о чем беспокоился Невилл – не приближаться больше к собаке на пушечный выстрел.
Гермиона категорически отказывалась разговаривать с Гарри и Роном, но она была до того занудной всезнайкой, что они сочли и это за удачу. Всё, что им было нужно – достойно отплатить Малфою, и, к их удовольствию, такой случай представился примерно через неделю, с прибытием почты.
Когда утром совы, по обыкновению, хлынули в Большой Зал, всеобщее внимание привлёк длинный узкий свёрток, который несли сразу шесть сипух. Гарри, как и остальные, горел желанием узнать, что там внутри, и был изумлён, когда птицы снизились и уронили посылку на стол прямо перед ним, опрокинув при этом на пол тарелку с беконом. Едва птицы улетели прочь, как очередная сова сбросила Гарри письмо, упавшее поверх свёртка.
Сперва Гарри вскрыл конверт и, как оказалось, правильно сделал, ибо письмо гласило:
НЕ РАЗВОРАЧИВАЙТЕ СВЁРТОК ЗА СТОЛОМ.
В нём – Ваша новая метла, «Нимбус-2000», но об этом не обязательно знать окружающим – в противном случае всем захочется такую же. Оливер Прут будет ждать Вас на квиддичном поле в семь часов вечера, чтобы провести Вашу первую тренировку.
Профессор Макгонаголл
Гарри, с трудом скрывая ликование, передал записку Рону.
– «Нимбус-2000»! – с завистью простонал тот. – Я к такой метле даже не прикасался.
Они быстро вышли из Большого Зала, чтобы спокойно распаковать метлу до начала первого урока, но не успели мальчишки пересечь Вестибюль, как обнаружили, что путь наверх перекрыт Крэббом и Гойлом. Малфой выхватил у Гарри свёрток и ощупал.
– Это метла, – безапелляционно заявил он, швырнув «Нимбус» обратно Гарри со смесью зависти и досады на лице. – Теперь уж ты не отвертишься, Поттер, первокурсникам они не положены.
Рон не мог пропустить это мимо ушей.
– Это не какое-нибудь старое бревно, это – «Нимбус-2000». На чём, говоришь, ты летал дома – «Комета-260»? – уточнил он, подмигнув Гарри. – Метла отличная, но с «Нимбусом» и сравнивать нечего.
– Что б ты в этом понимал, Уизли, ты не можешь позволить себе и половину рукоятки, – оборвал его Малфой. – Вам с братьями, похоже, пришлось свои мётлы по прутику собирать.
Но, прежде чем Рон успел ответить, возле локтя Малфоя появился профессор Флитвик.
– Надеюсь, не ссоримся, мальчики? – пропищал он.
– Профессор, Поттеру прислали метлу, – поспешил доложить Малфой.
– Да-да, всё в порядке, – заверил профессор Флитвик, лучезарно улыбаясь Гарри. – Профессор Макгонаголл проинформировала меня об особых обстоятельствах, Поттер. А что это за модель?
– «Нимбус-2000», сэр, – пояснил Гарри, изо всех сил пытаясь не засмеяться при виде перекошенной ужасом физиономии Малфоя. – И это благодаря Малфою мне досталась такая метла.
Гарри и Рон поспешили наверх, давясь хохотом при мысли о сконфуженном, обозлённом Малфое.
– В принципе, это правда, – хихикнул Гарри, когда они добрались до вершины мраморной лестницы. – Если бы Малфой не стащил Помнивсём Невилла, я бы не попал в команду...
– И теперь ты полагаешь, что это – награда за нарушение правил? – раздался у них за спиной сердитый голос. Гермиона поднималась по ступеням, неодобрительно глядя на свёрток в руках Гарри.
– По-моему, ты с нами не разговариваешь, – напомнил Гарри.
– И не меняй своего решения, – подхватил Рон, – так всем спокойней.
Гермиона прошествовала прочь, задрав нос.
В тот день Гарри тяжело было сосредоточиться на занятиях. Мысли его блуждали, то и дело возвращаясь к спальне, где его дожидалась новая метла, спрятанная под кроватью, или к квиддичному полю, где сегодня он будет учиться играть. Вечером он торопливо заглотал ужин, даже не заметив, что именно ел, и вместе с Роном бросился наверх, чтобы наконец взглянуть на «Нимбус-2000».
– Ух ты, – выдохнул Рон, едва метла выкатилась на покрывало.
Даже Гарри, ровно ничего не знавшему о мётлах, показалось, что «Нимбус» выглядит потрясающе. Отполированная до блеска рукоять из красного дерева; длинный хвост из аккуратных, прямых прутьев; сверху на рукояти выгравировано золотом: «Нимбус-2000».
Когда приблизился назначенный час, и начали сгущаться сумерки, Гарри вышел из замка и направился к квиддичному полю. Он никогда ещё не бывал на стадионе. Скамьи на трибунах, окружавших поле, были установлены достаточно высоко, чтобы зрители могли следить за ходом игры. В противоположных концах поля стояло по три золотых шеста с кольцами на концах. Они напомнили Гарри пластиковые палочки, сквозь которые дети магглов выдувают мыльные пузыри, – разве что эти были пятидесяти футов в высоту.
Гарри так не терпелось вновь оказаться в воздухе, что он не стал дожидаться Прута; он оседлал метлу и оттолкнулся от земли. Какое это всё-таки потрясающее ощущение, – петляя из стороны в сторону, он пронёсся между шестами и помчался над полем, то взмывая вверх, то пикируя вниз. «Нимбус-2000» реагировал на малейшие его прикосновения и мгновенно сворачивал в абсолютно любом направлении.
– Эй, Поттер, спускайся!
Пришёл Оливер Прут. Под мышкой он нёс внушительных размеров деревянный сундук. Гарри приземлился возле него.
– Отлично, – с горящими глазами закивал Прут. – Теперь понимаю, что имела в виду Макгонаголл... у тебя действительно талант. Сегодня я хочу просто объяснить тебе правила, а затем ты начнёшь тренироваться с командой, трижды в неделю.
Он откинул крышку сундука. Внутри обнаружились четыре разнокалиберных мяча.
– Отлично, – начал Прут. – Так вот, квиддич довольно легко понять, хотя играть – далеко не так просто. В каждой из команд по семь игроков. Трое из них – гончии.
– Трое гончих, – повторил Гарри, наблюдая, как Прут вытаскивает ярко-красный мяч, размером с футбольный.
