Глава 3. Интеракциональные модели

Интеракционизм (от англ. interaction —~ взаимодействие, воздей­ствие друг на друга) одна из наиболее распространенных теорий в со­временной мировой социальной психологии, сводящая социально-психо­логические процессы и явления к воздействию людей друг на друга и усматриваюгцая в этом объяснения сущность происхождения и разви­тия межличностных отношений.

Интеракциопизм базируется на трудах американского психолога и социолога Дж. Мида. Под социальным взаимодействием в интеракцио-низме понимается непосредственная коммуникация (обмен символами). Главным в коммуникации считается способность каждого представ­лять, как его воспринимает партнер по общению (способность «прини­мать роль другого»), в соответствии понять ситуацию и конструиро­вать собственные действия.

С точки зрения интеракционизма развитие личности происходит в процессе взаимодействия с другими людьми в обществе, которое трак­туется как система непосредственных коммуникаций, причем струк­тура личности содержит компоненты, обеспечивающие активность личности, а также ее контроль над собственной активностью в соот­ветствии с социальными нормами и социальными установками партне­ров по взаимодействию. Интеракционизм рассматривает человека сквозь призму отношений «клиент —- социальный работник».

Интеракциональные модели позволяют увидеть общее и отличное в видении ситуации с позиций клиента и социального работника.

ВВЕДЕНИЕ

В центре внимания интеракциональных моделей находится меж­личностное взаимодействие. Особую значимость в этой модели имеют восприятие и понимание субъектом ситуации. Пристального внимания ^в контакте между людьми заслуживает процесс интерсубъективного восприятия ситуации, которое, в свою очередь, отражается на поступ-

ках человека. Модели, показанные в этой главе, очень близки так на­зываемому гуманистическому подходу в социальной работе, не полу­чившему достаточно широкого применения на практике (ср. Paine, 1991). Гуманизм является смысловым центром ценностной базы соци­альной работы, когда пациент ставится превыше всего, когда под­черкивается право пациента на самоопределение. Гуманистические модели очень тесно связаны с психологией. Важное место в теорети­ческой основе этого направления также занимают философия и социо­логия. В данное направление мы вкладываем более широкий смысл, чем это представлено в работе Щульмана «ИнтеракциональныЙ под­ход к социальной работе»(Schulman, 1992). Мы незнаем, насколько эти модели распространены в практике социальной работы. В любом случае мы хотим отметить, что вряд ли найдется много социальных работников, считающих себя интеракционистами. С другой стороны, наблюдается растущая потребность в моделях этого направления или в использовании самого подхода.

Начнем рассмотрение с феноменологии как философского направле­ния, в основе которой лежит представление о том, как человек получает информацию о внешнем воздействии. Примером является одно из направ­лений медицинской помощи — уход за пациентом, связанный с влиянием теории феноменологического мышления. Здесь речь идет о так называе­мом невысказанном или «безмолвном» знании (Schon, 1983).

Далее перейдем к гуманистической психологии, рассматривающей субъективные переживания человека, творческие способности и само­уважение, и к социологии, исследующей то, как люди интерсубъектив­но создают тот мир, частью которого являются. Социология изучает опыт людей в их повседневной жизни. Одним из теоретических направ­лений в социологии, которое основал Джордж Мид, является изучение символа и языка как важных частей человеческого взаимодействия меж­ду людьми. В данном направлении акцент делается на интерпретацию знаков.

В заключении будет рассмотрено использование интеракционизма в области социальной работы. Истоки интеракционизма в социальной ра­боте связываются с именем Джейн Аддам

Она представляла часть чикагской школы в социологии (Deegan, 1988), которая дала начало символическому интеракционизму в соци­альной работе. Ока придавала большое значение ориентации социаль­ной работы на общество в целом и попыталась выяснить, как выглядит ситуация глазами пациента.

Мы рассматриваем функциональную школу¹ в традиции кейеворка с интеракционнзмом в социальной работе. Эта школа исследовала отно­шения между пациентом и социальным работником и подчеркивала осо­бую значимость чувств. В понятие «функционализм» в главе, посвящен­ной теории систем, мы вкладываем несколько иное содержание, функционализм трактует события с точки зрения их функционального значения для системы или общества. Такой подход можно соотнести с представлением дарвинизма о том, что в борьбе выживает сильнейший. В борьбе за выживание способны выстоять лишь наиболее функциональ­ные существа, то есть те, кто обладает необходимыми для этого способ­ностями. Школа получила название от «функции учреждения» (agency function), то есть оно объясняег, как институциональные рамки влияют на содержание социальной работы. Рассмотрено развитие интеракциональ-ных моделей до настоящего времени, в центр поставлена интеракцио-нальная модель социальной работы Шульмана, которую представим ниже в общих чертах. Сделана попытка показать процессы взаимодействия и решения проблем на примере отрывка из диалога между пациентом и социальным работником в учреждении социальной помощи. При этом показано также, что, вступая в общение, они могут иметь совершенно разные цели.

Обращено внимание на ценностные ориентации социальной работы, где в центре внимания находится индивид. Социология знания занимает важное место во взглядах интеракционизма на взаимодействие индивида и общества. (Berger og Luckman, 1967), а общество рассматривается и как объективная, и как субъективная реальность. Сторонники интерак­ционизма считают, что для понимания необходимо объяснить целеуста-новки субъекта. Делая что-то, человек сознательно достигает определен­ных результатов, которые имеют для него определенный смысл. В конце главы наглядно показаны отношения между пациентом и социальным работником. Главный момент в этих отношениях заключается в том, что­бы понять, как пациент переживает ситуацию с тем, чтобы социальный работник смог «принять на себя роль другого». Не менее важно для соци­ального работника своими действиями показать, что взаимодействие между ними протекает в особых условиях.

В этих моделях, ориентированных на взаимодействие, очень важно

Говоря о функциональной социальной работе, мы имеем ввиду, что социальная работа должна проходить в среде социальных вызовов и из нее исходить (Levin og Trost, 19%; 155).

выяснить, как пациент воспринимает и интерпретирует для себя ситуа­цию своего взаимодействия с социальным работником. В процессе об­щения мы формируем образ нас самих и друг друга. В конце нашего введения представлен эпизод реального взаимодействия, объясняющий смысл «определения ситуации» и как оно осуществляется. Определяя ситуацию как «реальную», мы получаем реальные последствия, даже если ситуация была неправильно понята. Следующее высказывание, которое называют еще теоремой Томаса, отражает саму суть интерак-ционалъного мышления: «Когда люди определяют ситуации как реаль­ные, то вызываемые ими последствия тоже реальны» (Thomas, 1928, цит. по Charon, 1992).

Пример из интеракциональноа практики

Клиент Берит чувствует, что ее никто не понимает, и ей все чаще говорят, что ей могут помочь в учреждении социальной помощи. Она чувствует, что ее воспринимают как человека с ограниченными способ­ностями и утверждает, что испытывает проблемы, когда объясняет дру­гим людям, чего она хочет.

В социальном учреждении Берит предлагают помощь, к которой, как они знают, она относится довольно скептически, но которая, по их мне­нию, будет наиболее эффективной.

В социальном учреждении предлагают, чтобы члены ее семьи регу­лярно общались с социальными работниками, но она воспринимает это как обвинение в том, что она плохая мать. Для нее это сигнал, что, воз­можно, придется судиться из-за родительских прав. «Не ваше дело», — говорит она про себя. Если Берит понимает ситуацию так, что социальные работники хотят «упечь» ее и отнять у нее детей, то она нряд ли примет это предложение, хотя последнее вполне могло бы стать самым удачным решением.

Определение ситуации играет решающую роль в отношениях между пациентом и опекуном, Социальному работнику может казаться, что па­циент не хочет освободиться от тяжести тех проблем, с которыми ока сталкивается каждый день. Ей же видится, что предложение, навязывае­мое социальным работниками, провокационно и что за ним стоит что-то еще, и поэтому она не считает нужным принять его.

Схематически мы представили это в таблице 1, где показаны две раз­личные интерпретации ситуации, ее последствия и мнения пациента и со­циального работника об их взаимодействии.

 

Таблица I Папист и социальный работник по-разному определяют ситуацию

 

_——-	Определение ситуации	Последствия	Интеракция
Пациент	"Контакт доверия»	Не хочет принять	Прекращает
	может значить для	такого рода помощь.	беспокоиться о
	меня, что я плохая		"контакте доверия».
	мать. Существует		переживает
	опасность, что меня		предложение
	лишат родительских		помощи как
■	пран.		насилие над
			личностью, и се
			внонь никто не
			понимает.
Опекун	Организовать	Хочет предложить	Она сама будет рада
	''контакт доверия» -	еще больше помощи.	тому решению, что
	эта лучшее, что мы	возможно даже	мы ей предложили.
	можем сделать для	специалиста-	Она ведь самане
	блага пациента. В	специалиста по	знает, что для нее
	дшшом случает не	компьютерной сети	самой лучше.
	идет речь о передаче	на основе полной
	водительских поав.	занятости.

Их общение «заходит в тупик», если они по-разному определяют ситуацию. Прежде всего, им необходимо «настроиться на одну волну» друг с другом в отношении определения ситуации. Они должны прийти к общему определению (рабочее соглашение)¹, которое предопределит их дальнейшее взаимодействие. Достигнутое рабочее соглашение означа­ет, что пациент и социальный работник согласны работать вместе. В та­ком случае не должно быть серьезных расхождений в том, как пациент и социальный работник понимают ситуацию.

Нельзя «надеть те же ботинки, в которых уже кто-то стоит», поэтому мы должны понимать, как другой человек переживает конкретную ситу­ацию. Характерное для интеракционизма стремление понять точку зре­ния другого человека предполагает понимание того, как этот человека

- Понятие «рабочее соглашение» связано с определением ситуации: «Определе­ние ситуации (...) Считается, что рабочее соглашение существует, когда когнитив­ные процессы одного человека, учитывая их социальные идентификации, не находят­ся в резком конфликте с поведенческими процессами другого человека» (МакКол и 1966.142).

воспринимает себя, и его социальной самоидентификации. А поскольку пациент и социальный работник должны развивать отношения друг с дру­гом, то первым шагом в этом процессе будет достижение договоренности о том, в чем будет заключаться их совместная деятельность. Нельзя ска­зать, что существует какое-либо формальное «рабочее соглашение» — часто оно может заключаться молча,—поскольку одна из сторон может свободно выйти из соглашения или «определить себя как находящегося вне ситуации», если она или он начнет воспринимать ситуацию как слиш­ком конфликтную.

В этой главе мы разделим вес существующие интеракциональные модели на две группы — модели, относящиеся к феноменологии, и моде­ли, относящиеся к символическому интеракционизму. Феноменологичес­кий интеракционизм уходит своими корнями в основном в философию. Его предметом является «то, что находится внутри головы» — сознание человека. Символический интеракционизм возник в русле микросоцио­логии или социальной психологии и в дополнение к истолкованию — основной черте феноменологии — исследует «реальности» внешнего мира. Этот подход более интерсубъективен, чем феноменология.

ИСТОКИ ТЕОРИИ И НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ

Феноменология как философское направление

Центральным вопросом феноменологии является вопрос о том, как человек получает знания о внешнем мире. Ученых интересует, что зас­тавляет людей обращать внимание на что-либо особенное, необычное. Основателем феноменологии является философ чешско-немецкого про­исхождения Эдмунд Гуссерль (1859-1938). Он исследовал структурные процессы сознания и так называемое «чистое сознание» (Мое, 1994:143). Феноменологию можно, следовательно, определить как философское на­правление, в центре которого находится человек и его сознание и кото-рос пытается строить свои положения независимо от ранее существовав­ших представлений, предвзятых убеждений или философской догмы. Феноменология исследует феномены так, как они непосредственно вос­принимаются социальным лицом (Социологическая энциклопедия, цит. по Wallace and Wolf, 1991:290).

«Cogito ergo sum» — «Я думаю, следовательно, я существую», — сказал философ Декарт, Гуссерль не только оценил этот афоризм, но и продолжил ход мысли Декарта, поскольку его интересовал предмет мыс­лей человека: «Я думаю, следовательно, я думаю о чем-то» (Fellesdal, 1993:183).

13 меньшей степени к феноменализму относятся межличностные «ра­бочие соглашения», определяющие ситуацию для обоих партнеров по взаимодействию⁵. Гуссерля интересовало, как мы «прибавляем» новый смысл к своим знаниям" и как мы направляем свое сознание на то, чтобы приобрести смысл. Если мы будем исходить из положения о том, что наши действия обусловлены нашим восприятием ситуации (теория Томаса), то феноменологию можно признать своего рода галлюцинированием. Если я вижу перед собой столб, то мои действия построены в соответствии с тем смыслом, который имеет для нас этот столб. Даже если никакого столба не существует, он является «реальным» в моих действиях — по­скольку я не в себе. Поэтому интересно узнать, как мы образуем смыслы из чувственных ощущений.

Феноменология исследует, как мир сконструирован в нашем созна­нии, безотносительно к тому, существуют ли эти элементы в реальном мире. Действительное значение имеет феномен. Мир редуцируется до про­тивоположности «мыслительным действиям»,» мы сами конструируем

его (Fellesdal, 1993: 182).

Хайддегер, ученик Гуссерля, утверждает, что феноменология позво­ляет вещам проявляться так, как они проявляются, то есть естественным образом (Tjenneland, 1993:191). Хайдеггер считает, что мы действуем осмысленно, хотя можем и не воспринимать свои действия как осмыслен­ные, или понять рациональное посредством мышления. Его философия состоит в том, что мы понимаем смысл вещей не изолированно, но как часть окружающего мира (там же, стр. 192).

Философия опеки

Феноменология задумана и используется на практике в связи с опе­кунской деятельностью. Философ Кари Мартинсен, занимавшаяся тео­рией ухода за больными, ставит главный вопрос философии ухода: «Я приближаюсь к философии заботы, где главным является все реляцион-

⁵ В конце жизни Гуссерля гораздо больше интересовали проблемы интерсубъек­тивности и объективности (Fellesdal, 1993: 186).

¹ В ходе философских дискуссий Гуссерль ввел понятие «смысл». До этого в философии существовало двухчастное деление на имя и референт (объект реального мира). Гуссерль ввел третий член оппозиции — смысл (Tjennelaud, 1993: 191), Он использует, н частности, пример с галлюцинациями, когда наше практическое мыш­ление направлено на несуществующий объект. Это обобщенное понятие «смысла» делает наше мышление направленным на что-то им интенциональным. Феноменоло­гия строится на таких простых и естественных обобщениях (Fellesdal, 1993:176).

ное (что касается отношений), все практическое и все ситуативно обус­ловленное. Забота — это то, что мы делаем и чем являемся. Мы относим­ся к другим людям, используя различные предметы. Практическое и дей­ственное находится выше теоретически абстрактного (1993:14)».

Мартинсен утверждает, что она очень критически рассматривает роль знания в уходе за больными, и поэтому она придает большое значение ме­тафизическим и, следовательно, этическим вопросам. Центральное место в философии медицинского ухода по Мартинсен занимает безусловная опе­ка, а ответственность за беспомощных пациентов становится ее ведущим этическим принципом. Это является альтернативой традиции «профессио­нального медицинского ухода» и «оказания помощи самому себе», где ос­новными задачами выступают достижение положительных результатов и улучшение состояния пациента (Kirkevold, 1992:27).

Мартинсен (1989:21) утверждает, что уходу за пациентом следует учиться в обычной жизни, а также приобрести профессиональную компе­тентность, ориентированную на пациента и определенные ценности. Мар­тинсен называет такого рода специалистов обученными работниками по уходу за больными (там же⁵). «Опыте — вот ключевое слово для тех, кто хочет стать искусным практиком. Способ и манера действия опытных специалистов не «выдуманы» или «выбраны» ими, — напротив, перспек­тивы действия сами проявляют себя в опыте.

Получив опыт в похожих ситуациях, специалист сразу «распознает» ситуацию интуитивно или «на глаз» (Martinsen, 1989:25). Критерием и целью хорошего медицинского уходя является то, воспринимает ли паци­ент этот уход как благо для себя. Следуя ориентации на цель, заданной в ценностно-рациональном мышлении Вебера, социальные работники дол­жны уважать переживания клиентом его ситуации. Это может находиться в некотором противоречии с методом решения проблем, который пред-сгавляет собой пример мышления типа: цель-средство, где мы также по­ступаем рационально относительно цели в веберовском понимании. Мар­тинсен подчеркивает, что мы способны действовать разумно и все же не решить проблему. Она пишет, что в альтернативном мышлении опеки мы не уверены в том, что решим проблему, то есть мы сочетаем цель и сред­ство для того, чтобы достичь нужных нам результатов (там же: 24). Map-

 

 

тинсен проводит разграничение между интуитивным и полным включе­нием в ситуации нестабильности и выходом из них без какого бы то ни было сознательного понимания того, какого рода знания было для этого использовано, с одной стороны, и холодным рассуждением, сопровожда­ющим процесс решения проблемы, с другой (там же). Речь здесь идет о различных формах знания — знании высказанном и невысказанном. «Без­молвное знание» как присущая человеку способность практически не поддается определению и исчезает при малейшей попытке его формали­зации (R о gnhaug, 1996:84).

Это направление нередко критикуют за его неориентированость на решение проблем в форме готовых «рецептов» и практических предписа­ний, то есть за его скорее философский характер. Деятельность в повсед­невной жизни, требующей принятия немедленных решений, никогда не являлась сильной стороной философии.

Феноменология является, прежде всего, философским направлением, которое нашло применение в различных областях науки⁴. Говоря упро­щенно, феноменология исследует то, что находится в сознании человека, или то. что каждый из нас конструирует, что мы считаем реальностью и нашим социальным порядком. Центральным для феноменологии являет­ся понятие чувственного восприятия, а также значимое для нас, то, на что направлено наше внимание. События приобретают значение в процессе интерпретации их индивидом, а значение является социально и реляцион­но обусловленным. Феноменологию интересует прежде всего человек, который создает значение. Если, например, практик развивает свои спо­собности от уровня новичка до уровня эксперта, то здесь феноменологию интересует то, каким образом эксперт получает знание, и то, что клиент воспринимает его как эксперта, а не как новичка, неспособного исполь­зовать большой объем знаний.

Гуманистическая психология

В своей работе по основам психологии Аткинсон (Atkinson, i 993) выделяет три подхода к пониманию личности — с позиций психоанализа, феноменологии и теории социального научения — и четыре центральных принципа гуманистической психологии, непосредственно связанной с феноменологией (там же:544-545):

 

⁵ Мартинсен ссылается на работы братьев Дрейфус и профессора медицины Патриции Беннер и их концепцию профессионального роста. Прежде чем стать экс­пертом, новичок проходит пять стадии, развиваясь и обучая себя через практический опыт, приобретая также какие-либо совершенно особенные знания, невыразимые словами.

Ряд исследователей выделяют феноменологическую социологию (Wallace and f. 19У1) и феноменологическую психологию (Atkinson, 1993; Luckmann, 1983) по­нимает феноменологию как просто науку, а социология и психология считают, начи­наются лишь на эмпирическом уровне.

• Первостепенноезначениеимееттотопыт,которыйиндивидсозда- |
ет для себя, а не объективные описания. Главным вопросом, который ин­
дивид должен задать себе, является вопрос «кто я?»

• Приоритете исследованиях отдается ситуациям выбора, творче- i
ctbj и самоутверждению. Личностный рост и самоутверждение являются j
критерием психического здоровья, которое отнюдь не сводится к эго-1
контролю и приспособлению к среде.

• Исследованиеиеможетбытьнезависимымотценностей,поэтому '
необходимо исследовать важные социальные и человеческие проблемы, I
чтобы установить «действительно значимое» для человека вместо того, 1
чтобы пытаться вывести объективное знание.

• Самой высшей ценностью является человеческая личность,досто- I
инство человека. Человек является изначально добрым. Целью психоло- |
гии является «понимание» человека, но не контроль над его действиями
или попытки предугадать их.

Главными теоретиками этого направления являются Карл Роджерс и Абрахам Маслоу. Роджерс был убежден в том, что терапия должны быть всегда ориентирована на клиента, что вытекает из его теории лич-! ности, центральным понятием которой является «я» (там же:546). Мас­лоу известен благодаря открытой им иерархии потребностей человека, удовлетворение каждой из которых является необходимым условием для возникновения потребностей болеевысокого порядка. Высшей потреб­ностью является самореализация, а более низкими — этические потреб­ности, когнитивные потребности, потребность в признании другими людьми, потребность в принадлежности к какой-либо общности, по- I требности в любви и безопасности, и на самой нижней ступени пирами­ды находятся физические потребности, то есть чувства голода и жажды (там же: 547).

Социальная помощь должна давать человеку чувство защищеннос­ти, которое он не получает из других источников. Норвегия ориентиру­ется на достаточно высокую ступень удовлетворения потребностей чело­века, в отличие от менее благополучных в социальном и экономическом положении стран, где социальная помощь рассчитана только на самые нижние ступени.

Отношения, складывающиеся в ходе социальной работы, должны быть пронизаны идеей самореализации человека, и, по мнению Роджер­са, клиент может ожидать от социального работника следующее:

• он будет искренним и последовательным в их отношениях; а меж­
ду теорией и практикой не будет расхождений;

 

• будет свободен от ожиданий и предвзятых представлений о клиенте;

• с пониманием оценит клиента и его видение мира (Payne, 1991:170).

феноменология признает за индивидом право определять свое соб­ственное развитие. Люди являются изначально добрыми и стремятся к росту и самореализации. Данную традицию критикуют за чрезмерное внимание к индивиду и к его потребности в благополучной жизни. Сосре­доточенность на высших ступенях пирамиды Маслоу, по мнению крити­ков, делает эту терапию пригодной лишь для весьма обеспеченных лю­дей, располагающих свободным временем, что переводит ее в частную

сферу-

Еще одним направлением гуманистической психологии является геш­тальт-психология, изучающая непосредственные и целостные пережива­ния (гештальт— нечто целостное). Человек воспринимает вещь целост­но то есть в ее отношении к другим вещам. Соответственно, мы воспринимаем события как значимые для нас, как непонятные или бес­смысленные. Нецелостное восприятие ситуации не говорит о ее бессмыс­ленности, но формирует незаконченный гештальт, который проявляется в виде непоследовательных реакций и действий. Гештальт-терапия мо­жет использоваться как метод, помогающий осознавать ситуацию здесь-и-сейчас и действовать в ней (Ronnby, 1991:88). Это направление психо­логии изучает то, как мы воспринимаем и интерпретируем для себя окружающий мир.

Гуманистическую психологию иногда именуют «Третьим путем» пси­хологии как реакцию на механистический и манипулирующий бихевио­ризм, с одной стороны, и бездеятельный и ретроспективный психоанализ — с другой. Гуманистическую психологию интересует прежде всего «пе­реживающий человек» (там же: 77), его внутренняя сущность, его воспри­ятие себя и своих отношений с другими.

Интеракциональная психология

Социология и феноменология

Феноменологическая школа в социологии изучает социальный опыт людей, возможности его использования, а также социально значимое по­нимание. Присяжные заседатели в суде выносят решение, исходя из сво­их социальных ролей и из знания, которое они считают «само собой разу­меющимся», весьма методически, используя при этом свое «повседневное понимание» (Cuff og Rune, 1979:163). Присяжные, в свою очередь, сами создают фрагменты социальной ситуации, отражающие их представле-

ния. Изучив повседневную жизнь присяжных, мы сможем выделять «на­родную методологию» создания значимого миропорядка.

Феноменология предлагает нам взаимодействовать непосредственно с феноменом, с открытым сознанием вынося за скобки весь предшествую­щий опыт. При этом мы ставим под сомнение все, что считали само собой разумеющимся.

Мир, в котором мы живем, является социальным конструктом. Феми­нисты ставят под вопрос следующее положение: «Почему считается есте­ственным, что женщины, несмотря на то, что они кормят грудью, должны воспитывать детей?» Конструируя мир под несколько иным углом зрения, мы обнаружим множество подобных «естественных» убеждений. Люди исходят из того, что социальная реальность является реальностью «фак­тической», которую все воспринимают одинаково, и отрицательно или с непониманием относятся к тем, кто воспринимает мир иначе, чем они. Это направление социологии изучает личность как интерпретирующий субъект; индивидуальность — это социальное понятие, неразрывно свя­занное с контекстом и с тем объемом понимания, исходя из которого мы действуем (Мое, 1994:127).

Центральным представителем данного направления является Гар-финкель, исследовавший то, как люди интерпретируют ситуацию и выводят значения из своих действий и действий других, дефинируя, то есть давая определение ситуации, и используя знание, разделяемое всеми ее участниками, для осуществления практических задач (Album, 1995:241).

Символический шшеракционизм и теория социализации Мида

В символическом интеракционизме внимание фокусируется скорее не на человеке или обществе отдельно, а на их взаимодействии и методичес­ки выясняется понимание людьми сути того взаимодействия, в котором они участвуют. Человек всегда находится в поисках смысла и пытается вывести его из событий.

Классики социологии (ср.: Wallace and Wolf, 1993): Вебер, Симмель и Мид являются представителями символического интеракционизма. Все они по-разному беспокоились о судьбах общества, например, Вебер ви­дел опасность в разрастании бюрократии, и чрезмерном рационализме Запада; Мид принадлежал к Чикагской школе социологии, изучавшей социальные проблемы.

Символический интеракционизм является прагматическим направле­нием, где главную роль играет «полезность» действий. Человек сам ре-

шает, что для него является реальным⁷. Вебер указывал на необходи­мость понять конкретного индивида и его субъективное мнение. Амери­канский социолог Кули ввел в употребление термин «зеркало самореф­лексии». «Я» человека понимается как результат информации, отражаемой им от суждений, которые выносят о нем другие люди. Его интересовало, как другие понимают человека и как это отражается на восприятии им себя к чувстве самоуважения (Wallace and Woif, 1991).

Мид с работой «Сознание «я» и общество» (1934) является глав­ным представителем этого направления". В самости (self) Мид выде­ляет «я» (I) —спонтанную, импульсивную и «субъективную» реак­цию и «меня» (те) — более «объективную», рефлектирующую и отрешенную стороны. «Я» делает нас более осознающими себя людь­ми, в то время как «меня» — сближает с другими. Различие между «я» и «меня» проходит в мыслительном процессе, а динамика и рефлектив­ность их взаимоотношений способствует социализации (Mead, 1934:182). «Я» развивается, принимая точки зрения других, и боль­шое значение для самореализации имеют «значимые другие», напри­мер родители. Ребенок развивается через фазы имитации, игры и при­нятие ролей, что является примером социализации. Постепенно у человека формируется представление об «обобщенных других», кото­рые формируют для него нормы жизни.

Человек активно участвует в создании своей жизни в социуме, а «я» и «меня» дают нам возможность воспринимать новое в жизни, нести ответственность за свои действия и получать новый опыт (там же: 178). Все новое, инициатива и чувство свободы находятся в «я» (там же: 177). Следовательно, мы не являемся ни ячейкой социальной системы, ни про­дуктом воздействия импульсов других людей, поскольку, остановив свое внимание на какой-либо информации, мы не сразу передаем ее далее, а пытаемся интерпретировать и осознать. Этот процесс можно определить как «ведение разговоров с самим собой». Мы также можем иметь не­сколько картин себя, воспринимать их как разные личности и использо­вать их, взаимодействуя с различными социальными группами (Charon, 1992:34).

' Прагматизм, школа философии, к которой принадлежит Мид, исходит из поло­жения о том, что человек сам решает, что является реальным, и оценивает знание и объекту _[ю „к полезности ДМ» себя; людей следует воспринимать исходи hi того, что они делают в этом мире (Charon, 1992:34).

Книга была написана не самим Мидом, а его учениками по восстановленным записям его лекций.

Блумер и интерпретация символических форм

Герберт Блумер (1900- i 987) был учеником Мида, он и вывел понятие «символический интеракционизм». Для того чтобы понять что-либо, мы попытаемся дать ему толкование в форме символов. Дверь можно вос­принимать как деталь архитектуры или как путь для отступления, бег­ства. Закрытую или открытую дверь можно интерпретировать как сиг­нал о нашей доступности или общительности. Главным признаком этого направления является анализ символических форм или значимых соци­альных феноменов (Musolf, 1992).

Блумер (Biumer, 1969) называет символической интеракцией истол­кование действий и придание определенного значения тому, что мы ви­дим, в том числе действиям других людей. Взаимодействие людей, таким образом, включает в себя создание и передачу друг другу знаков и их интерпретацию (см. Blumdr, 1969: 20-21).

Люди, тем или иным образом используя вещи в своих действиях, преобразуют последние в объекты. Блумер выделяет три вида объектов: физические (стул, дерево), социальные (роли студента, матери, друга) и абстрактные (моральные принципы, идеи справедливости, угнетения или страдания). Иногда социальный работник и клиент могут по-разному толковать один и тот же объект, и с течением времени представления кли­ента могут меняться.

Блумер утверждает, что интеракция происходит между людьми, а не между ролями (Biumer, 1969:75). В отличие от «рабочего соглашения» (McCall and Simmons, 1966), имеющего место между интерактивными, а не социальными ролями, где первые дают больше возможностей дли имп­ровизации, Блумера интересовал скорее сам процесс, чем структура ин­теракции (Wallace and Wolf, 1991:258). Было введено понятие «ролевой дистанции», устанавливающее связь между определенным восприятием себя и конкретной ролью (там же).

Символический интеракционизм развивался в исследованиях куль­туры, социализации, отклонения от нормы, развития самоидентифика­ции. Для понимания символической интеракции первостепенное значе­ние имеют понятия «тебя» и общества, не существующие вне интеракций (Stryker, 1980:2). Символический интеракционизм, по мнению Ьяумера (1969), занимает промежуточное положение между идеалистическим и реалистическим взглядами на действительность (то есть представлени­ями о том, что мир существует только в человеческом опытен его виде­нии, или что мир является окончательным и строго определенным) (там же: 22-23).

Гоффманн u социальная драма

ЭрвиигаГоффманна(Ооптаапп, 1922) интересовало восприятие людь­ми друг друга и интенциональная основа их действий.

Гоффманн испытал на себе влияние Мида, что особенно четко про­яви юсь в его работе «Представление себя в повседневной жизни» (1959)», где он рассматривает поведение человека в театральной пер­спективе. Он исследовал попытки людей повлиять на восприятие их другими (impression management), используя при этом сценические тер­мины «передний» и «задний» планы (соответственно поведение и фак­торы, определяющие ситуацию, пол, одежда, позиция в обществе, ма­нера речи, язык тела, то есть все, что находится «на виду» у людей, с помощью чего мы и можем манипулировать другими людьми, и «есте­ственное» расслабленное состояние, журналисты называют это «ин­формацией не для записи», то, что нежелательно предавать огласке и что может служить лишь «фоном» общения между журналистом и ин­тервьюируемым, когда последний говорит то, что он действительно думает).

В общении нас интересует сама ситуация, необходимые знания о других и те наши стороны, которые нам следует использовать в этой ситуации. Например, когда после формального собеседования для при­ема на работу интервьюер снимает пиджак, кладет ноги на стол и на­чинает расспрашивать вас о личной жизни, вы задаетесь вопросом: «Что сейчас происходит?». Вам ясно, что вас пригласили на «заднюю сцену», но что это на самом деле — предмет сцены действия или про­должение собеседования? Подобное иногда происходит между клиен­том и социальным работником, когда до конца не ясно, где происходит действие. За излишне театральный подход к человеческим отношени­ям, где не остается места для доверия, Гоффманна нередко обвиняли в цинизме. Позднее Гоффманн отмечал, что такой подход являлся лишь одной из попыток дать адекватное описание социальному взаимодей­ствию (Manning, 1992:55). Его интересовали, прежде всего, ситуации непосредственного взаимодействия и различия между видимым и ре­альным.

Интеракциональные объяснения являются реляционными, то есть поведение объясняется с позиций взаимовлияния участников ситуа­ции (Wadel, 1991:69). Реляционное знание — это такое знание, кото­рое социальный работник разделяет с клиентом. Клиент, обращаясь за помощью, раскрывает важную для него в этой проблеме информа­цию, на основании которой строится представление социального ра-

ботника о проблеме, ее понимание и возможные решения, Интеракци-j онизм иногда критикуют за пренебрежение к власти, которую струк­тура, власть и общество имеют над человеком, за излишний акцент не личном выборе, за представления о том, что человек может взять ситу­ацию под контроль и изменить ее посредством смены ее восприятия интерпретации.

Символический интеракционизм интерпретирует то, как человек] субъективно интерпретирует мир, а именно социальная сторона челове-! ка, интеркоммуникация, интерсубъективность и язык.

В СФЕРЕ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ Интеракционизм: в социальной работе Джейн Аддамс — основатель направления

Джейн Аддамс (1860-1935) целеустремленный американский ученый, I принимала активное участие в общественной жизни страны — боро- I лась за запрещение детского труда и ограничения труда молодежи и I женщин.

В 1919 году она основала Лигу мира и свободы и до своей смерти была ее президентом, получив в 1931 году Нобелевскую премию мира. Она активно участвовала в создании в 1899 году Центра помощи Халл Хаус в Чикаго. По мнению Аддамс, социальный работник должен осоз-1 навать, частью какого общества он является. Аддамс — автор одиннад- j цати книг и сотен статей (Deegan,! 988:6).

Аддамс принадлежала к чикагской школе социологии, представите- 1 лнми которой являлись Дьюи, Мид и Томас и которая впоследствии полу- 1 чила название «символический интеракционизм». Попытка превратить Халл Хаус в университетскую лабораторию была воспринята ею резко отрицательно и была отклонена.

Функциональная школа в традиции кеисворка

Функциональное направление разрабатывали Джесси Тафт и Вир­джиния Робинсон. В периоде 1930 по 1955 года оно развивалось как альтернатива диагностической школе кеисворка, делался упор на личностном росте, творчестве и учете социальных и культурных фак­торов в формировании личности, а не на «болезни» — исходном пункте в диагностическом направлении (Smalley, 1967). Функцио­нальная школа уделяла наибольшее внимание непосредственно ра-78

боте с клиентом (Yelaja, 1986:51). Значительным вкладом функцио­нальной школы в социальную работу считается предложенное выде­ление стадий работы — начала, середины и завершающей части (Payne, 1991). Знаменателен также провозглашенный Тафт принцип активного использования эмоций и эмпатии в социальной работе — «чувствовать, значит жить» (Schuman, 1992:123). Наиболее отличи­тельной чертой этого направления является «описание системы в ее функционировании», так называемые «функции учреждения» (Yelaja, 1986:53).

Социальная работа и символический интеракционизм

Эта гуманистическая по своей сути модель социальной работы (Payne, 1991)является альтернативой излишне психологизированному понима­нию человеческой деятельности, не требующий столь сильного эмоцио­нального вовлечения сторон в работу, как и при традиционном подходе (там же:74). Состояние и способности клиентов являются нормальными и позволяют им научиться адекватно интерпретировать события в процес­се саморефлексии.

Любое утверждение можно истолковать с разных позиций — матери­альной, эмоциональной, системы или ключевых характеристик (Oltedal, 1994В) — в целях более полного эмпирического изучения объекта. В задачу социального работника входит поиск и использование как можно большего числа подходов к ситуации, в том числе любых других.

Например, утверждение «предоставить одинокой матери средства на воспитание ребенка» можно интерпретировать со следующих пози­ций:

• материальной — как покрытие ее расходов по уходу за ребенком;

• эмоциональной — как оказание ей поддержки, доверия для обеспе­
чения ею надлежащего ухода за ребенком;

• ключевых характеристик — как отсутствие у женщины качеств
хорошей матери;

• системы—как принятие социальным учреждением определенных
мер, которые будут зафиксированы в его ежегодном отчете.

Проблемы в социальной работе возникают, как правило, в случае, если социальный работник и клиент по-разному интерпретируют ситуа­цию, не осознавая позиционных различий интерпретации.

Социальную работу можно образно представить в виде цветка, рас­крывающего все новые свои грани (там же: 19):

19

Системная ориентация

Материальная ориентация

Эмоциональная, ориентация