ВАлалные границы вмерикавсккх штатов, постепенно передвигавшиеся к тххоокевяскоыу побережью по мере захвата вндейокях земель. — Прим. пери

174

Часть in

индейцев, рабов, нередко иммигрантов, рабочих и фермеров ~ в интересах тех, кто имел более сильные социальные позиции. Коро­че говоря, как источники роста, так и издержки, сопровождавшие рост, являлись производными от институциональной системы того времени.

Однако политическая система давала в руки проигравшим орудия противодействия — хотя и не самые лучшие — тому, что они воспринимали как источник своих несчастий. Восприятие складывалось из непосредственно переживаемых несчастий, про­шедших в сознании через фильтр интеллектуальных течений того времени и идеологических убеждений индивидов, фермер часто сталкивался с ценовой дискриминацией со стороны железной до­роги или зернового элеватора, но платформа Популистской партии выражала абстрактные идеологические позиции — такие, как взгляды на бремя золотого стандарта, распространение монополий и пагубные последствия деятельности банков. Не принимая во внимание эти интеллектуальные течения, мы не сможем понять движения протеста и политические рецепты того времени.

Не поняв их, мы не сможем объяснить направления измене­ний в обществе и экономике, порожденных этими движениями. Каковы бы ни были реальные причины трудного положения фер­меров, которое вызывало их недовольство в конце XIX века, имен­но их мировосприятие имело значение и приводило к изменениям политической и экономической институциональной системы.

Однако не только мировосприятие фермеров сыграло роль в этих изменениях, но и развивающиеся субъективные модели чле­нов других организаций, которые были способны оказывать влия­ние на институциональный процесс благодаря своему положению в институциональной матрице. Понимание Верховным судом пос­ледствий дела "Мунн против штата Иллинойс" и многих других своих решений, которые постепенно изменяли правовую систему, зависело от того, насколько точна была информационная обратная связь от этих решений и, следовательно, насколько точные модели она предоставляла судьям. Независимо от того, были эти модели подлинными или ложными, они вели к инкрементному изменению правовой системы.

Главный вклад, который может внести институциональный анализ в изучение экономической истории США, состоит в том, чтобы сделать эту историю подлинной. Это качество утрачено клнометрическим (описательным) подходом к изучению истории. Экономическая история США в большой степени отражает эффект зависимости от траектории предшествующего развития просто в силу наличия ограничений, переходящих из прошлого в настоя­щее, определяющих границы нашего сегодняшнего выбора и тем самым делающих его доступным для нашего понимания. Но в еще

Глава 14

 

 

большей степени экономическая история США отражает более фунда­ментальную роль эффекта зависимости от траектории предшествую­щего развития как результата самоподдерживающегося характера институциональной матрицы. Поддержание институциональной матрицы политическими и экономическими организациями через си­стему побочных эффектов и другие механизмы самоподдержания наложило глубокий отпечаток на экономическую историю США. Но эти организации также выступали источниками инкрементных из­менений. Сочетание внутренней устойчивости и инкрементных изме­нений может дать нам возможность глубже и лучше понять этот предмет.

IV

В завершение этой работы я хочу поразмышлять о центральной проблеме экономической истории. Итак, институты определяют функционирование экономик. Но что является источ­ником возникновения эффективных институтов? Очевидно, что для плохо функционирующих экономик существование где-то в других странах сравнительно продуктивных институтов и возможность по­лучения с низкими издержками информации об экономическом развитии этих стран, опирающемся на данные институты, служит мощным стимулом к изменениям. По всей вероятности, это отно­сится и к поразительным переменам, которые произошли в Восто­чной Европе в 1989 году.

Но можем ли мы сделать общее заключение о том, какие си­лы стоят за подобными переменами? Как повернуть в обратную сторону действие механизмов самоподдержания институциональ­ной матрицы? Я думаю, что весь предшествующий анализ дает множество "ключей" и суждений для понимания двух взаимосвя­занных свойств институциональной матрицы любой экономичес­кой системы: неформальных ограничений и трансакционных из­держек, присущих политическому процессу.

Неформальные ограничения берут начало в передаче ценно­стей посредством культуры, в расширении и применении формаль­ных правил для решения конкретных проблем обмена и в решении непосредственных проблем координации. В целом, как нам пред­ставляется, они пронизывают всю институциональную структуру. Действующие традиции упорного труда, честности и сотрудничест­ва просто снижают трансакционные издержки и делают возмож­ным сложный, продуктивный обмен. Такие традиции всегда полу­чают поддержку со стороны идеологий, которые строятся вокруг этих ценностей. Но откуда берутся эти ценности и идеологии и ка­ким образом они изменяются? Субъективное мировосприятие ин­дивидов не только опирается на культурное наследие, но и претер­певает постоянные изменения под влиянием опыта, проходящего

176

Часть III

 

 

через фильтр существующих (культурно детерминированных) мен­тальных конструкций. Поэтому глубокие изменения в соотноше­нии цен приводят к изменению норм и идеологий, и чем ниже ин­формационные издержки, тем быстрее протекают эти изменения.

В главе 12 мы уделили большое внимание сравнительно высо­ким трансакционным издержкам на политических рынках — даже на самых совершенных из них. В результате таких издержек участ­ники политической игры часто получают весьма значительную сво­боду выбора. Чем бы ни закончились дискуссии о проблеме "прин­ципал — агент" применительно к вопросу о независимости членов современного Конгресса США от ограничений, налагаемых их из­бирателями (Калт и Зыопэн, 1984), ясно, что на протяжении всей истории, в том числе в современных странах "третьего мира" и Во­сточной Европы, политические игроки испытывали еще меньшие ограничения со стороны интересов своих избирателей. В некоторых условиях политик готов взять на себя организационные издержки и/или создать юридические нормы для того, чтобы взятые обяза­тельства соблюдались. Это может способствовать формированию групп, стремящихся институпионализировать более радикальные экономические изменения. Ключевую роль при этом играет вызов, с которым сталкивается политик и который делает определенную часть его избирателей (тех, что хотят изменений) более важной для него, чем остальные. Тогда политический деятель получает возмо­жность инициировать более радикальные изменения³.

Можно связать воедино вышеуказанные два свойства институ­циональной матрицы, вновь обратившись к истории политических изменений в Англии XVII века. В недавней статье, написанной мною совместно с Барри Вайнгастом в 1989 году, утверждается, что фундаментальные изменения в английском обществе, последовав­шие в результате Славной революции, явились критически важным фактором развития английской экономики. Последовательность событий вкратце такова. В начале XVII века хронический финан­совый кризис заставил Стюартов прибегнуть к принудительным займам, продаже прав на монополию и принять множество других мер (включая конфискацию имущества), которые уменьшили наде­жность прав собственности. Парламент и суды вступили в затяж­ную войну с короной. В конце концов это привело к гражданской войне, за которой последовало несколько неудачных эксперимен­тов с введением альтернативных политических институтов. Монар­хия была восстановлена в 1660 году, но в результате этого вновь

^В Интересные эмпирические наблюдения по уточу поводу содержит недавнее исследование Роберта Бэйтса (1989) по вопросам политической экономии Кении после восстания народности мау-мау и обретения независимости. Я благодарен ему за то, что он настойчиво обращал мое внимание на эти вопросы, наложен­ные в его работе.

Глава 14

т

 

 

разгорелась война против фискальных полномочий Стюартов, и в конце кондов король был низложен. Революционеры стремились решить проблему контроля за своевольной и конфискационной политикой короля⁴. Были установлены верховенство парламента, централизованный (парламентский) контроль над финансами, ог­раничения королевской власти, независимость судебной системы (по крайней мере от короны) и главенство судов общего права. Од­ним из главных последствий этих изменений стала более высокая защищенность прав собственности.

Самым примечательным непосредственным результатом яви­лось быстрое развитие рынка капитала. Вслед за Славной револю­цией правительство не только обрело платежеспособность, но и получило доступ к финансовым ресурсам в невиданных ранее раз­мерах. Всего за девять лет (1688-1697) заимствования правительства увеличились на порядок. Кардинальное изменение в поведении кредиторов, которые стали охотно предоставлять займы правитель­ству, отражало их убеждение в том, что теперь правительство будет соблюдать собственные обязательства.

В 1694 году для операций с государственным долгом был соз­дан Банк Англии, который затем стал заниматься и частными фи­нансовыми операциями. В это же время возникло и множество других банков. В начале XVIII века появилось большое разнообра­зие ценных бумаг и договорных финансовых инструментов, а про­центы по частным займам установились примерно на уровне про­центов по государственным кредитам.

Надежность прав собственности и развитие государственного и частного рынков капитала явились не только факторами быстро­го экономического развития Англии в последующий период, но и установления ее гегемонии в международной политике, а в даль­нейшем и господства над миром. Не будь финансовой революции, Англия не смогла бы разбить Францию (Диксон, 1967); получение правительством в 1688-1697 годах больших средств в долг было не­обходимым условием для успеха Англии в войне, которую она тог­да вела против Франции, а также в последующей войне (1703-1714), из которой Англия вышла самой сильной державой мира.

Можем ли мы приписать подъем Англии политической борь­бе, завершившейся триумфом парламента? Конечно, эти обстоя­тельства явились непосредственной причиной и необходимым ус­ловием ее успеха. Но в этом утверждении нельзя заходить слишком далеко. Неужели Англия действительно пошла бы по пути конти­нентальных стран, если бы победили Стюарты? Против этого мож-

⁴ &го утверждение слишком близко к точке зрения вигов, но на саном деле я хочу только наложить их восприятие этих проблем. Отсюда вовсе ие следует, что революционеры имели более чистые мотивы, чем Стюарты, и даже что они обладали более широким взглядом на общественное развитие.

17S

Часть Iff

 

 

но выдвинуть убедительные контраргументы, опирающиеся на фундаментальную прочность прав собственности и общего права в Англии, которая так или иначе привела бы к ограничению коро­левской власти. Вспомните наши рассуждения в главе 12 об эффе­кте зависимости от траектории предшествующего развития, кото­рые показывают, что социальные отношения и нормы в Англии очень сильно отличались от отношении и норм, господствовавших на европейском континенте. Какую роль сыграли неформальные ограничения в создании условий для тех событий, которые насту­пили в Англии в XVII веке? В какой степени субъективное миро­восприятие политических деятелей, заставившее их сделать тот вы­бор, который привел к революции, было функцией неформальных ограничений и сопровождающей их идеологии? На эти вопросы у нас нет точных и определенных ответов. Но нам представляется весьма вероятным, что глубоко укоренившиеся неформальные ог­раничения создали благоприятную обстановку для внесения изме­нений в формальные правила. Лучшее подтверждение данной точ­ке зрения — это устойчивость возникшей политико-экономичес­кой системы. Когда же радикальные изменения в формальных пра­вилах приводят их в противоречие с существующими неформальными ограничениями, между теми и другими возникает непримиримая на­пряженность, ведущая к длительной политической нестабильности.

Эффективные институты возникают в обществе, которое имеет встроенные стимулы к созданию и закреплению эффективных прав собственности. Но разработать модель подобного общества, в ко­тором индивиды стремились бы только к максимизации личного благосостояния и не испытывали бы ограничительного воздействия других мотивов, трудно и, наверное, невозможно. Неслучайно эко­номические модели общества в теории общественного выбора пре­вращают государство в нечто похожее на мафию — или, пользуясь терминологией этой теории, на Левиафана. Тогда государство ста­новится ничем иным, кроме как механизмом для перераспределе­ния имущества и дохода. Чтобы найти такие государства, не надо долго искать. Но, как мы пытались доказать в этом исследовании, теория общественного выбора безусловно не является всеобъемлю­щей теорией. Неформальные ограничения имеют значение. Нам нужно еще гораздо глубже разобраться в детерминированных куль­турой нормах поведения и их взаимодействии с формальными пра­вилами, чтобы лучше понять все эти проблемы. Мы только начи­наем серьезное изучение институтов. Это дает надежду. Может быть, мы никогда не получим однозначных ответов на все наши вопросы. Но мы можем двигаться в этом направлении.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие научного редактора.....................................................................5

Предисловие.......................................................................................................12

Часть I. ИНСТИТУТЫ

Глава 1. Введение в проблему институтов

и институциональных изменений.................................................17

Глава 2. Теоретические проблемы

сотрудничества мехцу людьми........................................................27

Глава 3. Поведенческие постулаты

в институциональной теории ..........................................................'^А

Глава 4. Теория трансакционных издержек обмена....................................45

Глава 5. Неформальные ограничения...........................................................56

Глава 6. Формальные ограничения...............................................................67

Глава 7. Контроль за соблюдением контрактов..........................................76

Глава 8. Институты, трансакционные

и трансформационные издержки...................................................84

Часть II. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

Глава 9. Организации, обучение

и институциональные изменения...................................................97

Глава 10. Стабильность и институциональные изменения..........................Юй

Глава 11. Траектория институциональных изменений.................................119

Часть III. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЭКОНОМИКИ

Глава 12. Институты, экономическая теория

и функционирование экономики.............................................

Глава 13. Стабильность и изменчивость

в экономической истории............................................................

Глава 14. Проблемы н перспективы включения

институционального анализа в экономическую историю ……..

Библиография..................

Именной указатель..............