Что тут происходит? Что делают они? -- спрашивал он себя

И подкрался ко входу, чтобы незаметно смотреть на гостей своих.

О чудо из чудес! что пришлось ему там увидеть своими

Собственными глазами!

"Все они опять стали набожны, они молятся,

Они безумцы!" -- говорил он и дивился чрезмерно. И

Действительно! все эти высшие люди, два короля, папа в

отставке, злой чародей, добровольный нищий, странник и тень,

Старый прорицатель, совестливый духом и самый безобразный

Человек, -- все они, как дети или старые бабы, стояли на

Коленях и молились ослу. И вот начал самый безобразный человек

Пыхтеть и клокотать, как будто что-то неизрекаемое собиралось

выйти из него; но когда он в самом деле добрался до слов,

Неожиданно оказались они благоговейным, странным молебном в

Прославление осла, которому молились и кадили. И этот молебен

так звучал:

Аминь! Слава, честь, премудрость, благодарение, хвала и

Сила Богу нашему, во веки веков!

Осел же кричал на это И-А.

Он несет тяготу нашу, он принял образ раба, он кроток

Сердцем и никогда не говорит нет; и кто любит своего Бога, тот

Бичует его.

Осел же кричал на это И-А.

Он не говорит; только миру, им созданному, он вечно

Говорит Да: так прославляет он мир свой. Его хитрость не

Позволяет ему говорить; поэтому бывает он редко не прав.

Осел же кричал на это И-А.

Незаметным проходит он через мир. В серый цвет тела своего

Закутывает он добродетель свою. Если есть в нем дух, то он

Скрывает его; но всякий верит в длинные уши его.

Осел же кричал на это И-А.

Какая скрытая мудрость в том, что он носит длинные уши и

Говорит всегда Да и никогда Нет! Разве не создал он мир по

Образу своему, т. е. глупым насколько возможно?

Осел же кричал на это И-А.

Ты идешь прямыми и кривыми путями, и беспокоит тебя мало,

Что нам, людям, кажется прямым или кривым. По ту сторону добра

И зла царство твое. Невинность твоя в том, чтобы не знать, что

Такое невинность.

Осел же кричал на это И-А.

И вот ты не отталкиваешь от себя никого, ни нищих, ни

Королей. Детей допускаешь ты к себе, и, если злые мальчишки

Соблазняют тебя, ты говоришь просто И-А.

Осел же кричал на это И-А.

Ты любишь ослиц и свежие смоквы, ты неразборчив на пищу.

Чертополох радует сердце твое, когда ты голоден. В этом

Премудрость Бога.

Осел же кричал на это И-А.

Праздник осла

Но на этом месте молебна не мог Заратустра больше

Сдерживать себя, сам закричал И-А еще громче, чем осел, и

Бросился в середину своих обезумевших гостей. "Что делаете вы

Здесь, вы, человеческие дети? -- воскликнул он, поднимая

Молящихся с земли. -- Горе, если бы вас увидел кто-нибудь

другой, а не Заратустра:

Всякий подумал бы, что вы с вашей новой верою стали

Худшими из богохульников или самыми неразумными из всех старых

Баб!

И ты сам, ты, старый папа, как миришься ты с самим собою,

что в таком образе молишься ослу здесь, как Богу?" --

Quot;О Заратустра, -- отвечал папа, -- прости мне, но в

Вопросах Бога я просвещеннее тебя! Так лучше.

Лучше молиться Богу в этом образе, чем без всякого образа.

Поразмысли об этом изречении, мой высокий друг -- и ты скоро

Убедишься, что в этом изречении скрывается мудрость.

Тот, кто говорил "Бог есть дух", -- тот делал до сих пор

На земле величайший шаг к безверию: такие слова на земле не

Легко исправлять!

Мое старое сердце бьется и трепещет от того, что еще есть

На земле чему молиться. Прости это, о Заратустра, старому

благочестивому сердцу папы!" --

Quot;И ты, -- сказал Заратустра страннику и тени, -- ты

Называешь и мнишь себя свободным духом? И совершаешь здесь

Подобные идолослужения и обманы?

Худшим, поистине, занимаешься ты здесь делом, чем у своих

скверных, смуглых девушек, ты, новый верующий и хитрец!"

"Довольно скверно, -- отвечал странник и тень, -- ты прав;

Но что же делать! Старый Бог еще жив, о Заратустра, что бы ты

Ни говорил.

Самый безобразный человек виноват во всем: он опять

воскресил его. И хотя он говорит, что он его некогда убил, --