Скорбь Бога глубже, о дивный мир! Простри руки к скорби

Бога, а не ко мне! Что я! Опьяненная сладкозвучная лира,

Полночная лира, звук колокола, которого никто не

Понимает, но который должен говорить перед глухими, о

Высшие люди! Ибо вы не понимаете меня!

Свершилось! Свершилось! О юность! О полдень! О

Послеполудень! Теперь наступил вечер, и ночь, и полночь, -- пес

воет, ветер, --

Разве ветер не пес? Он визжит, он тявкает, он воет. Ах!

Ах! Как она вздыхает, как она смеется, как она хрипит и охает,

Эта полночь!

Как она сейчас трезво говорит, эта пьяная мечтательница!

Она, должно быть, перепила свое опьянение? она стала чересчур

Бодрой? она снова пережевывает?

Свою скорбь пережевывает она во сне, старая, глубокая

Полночь, и еще больше свою радость. Ибо это радость, когда уже

Скорбь глубока: но радость глубже бьет ключом.

Ты, виноградная лоза! За что хвалишь ты меня! Ведь я

Срезал тебя! Я жесток, ты истекаешь кровью: для чего воздаешь

Ты хвалу моей опьяненной жестокости?

Quot;Что стало совершенным, все зрелое хочет умереть!" -- так

Говоришь ты. Благословен, да будет благословен нож виноградаря!

Но все незрелое хочет жить: о горе!

Скорбь шепчет: "Сгинь! Исчезни, ты, скорбь!" Но все, что

Страдает, хочет жить, чтобы стать зрелым, радостным и полным

желаний,

Полным желаний далекого, более высокого, более

Светлого. "Я хочу наследников, -- так говорит все, что

страдает, -- я хочу детей, я не хочу себя ". --

Радость же не хочет ни наследников, ни детей, -- радость

хочет себя самое, хочет вечности, хочет возвращения, хочет,

Чтобы все было вечным.

Скорбь говорит: "Разбейся, истекай кровью, сердце!

Двигайтесь, ноги! Крылья, летите! Вдаль! Вверх! Скорбь!" Ну что

Ж! Да будет! О мое старое сердце! Скорбь шепчет: сгинь!

О высшие люди? Что теперь у вас на сердце? Прорицатель ли

Я? Сновидец? Опьяненный? Толкователь снов? Полночный колокол?

Капля росы? Испарение и благоухание вечности? Разве вы не

Слышите? Разве вы не чувствуете? Мой мир сейчас стал

совершенным, полночь -- тот же полдень. --

Скорбь также радость, проклятие тоже благословение, ночь

Тоже солнце, -- уходите! или вы научитесь: мудрец тот же

Безумец.

Утверждали ли вы когда-либо радость? О друзья мои, тогда

Утверждали вы также и всякую скорбь. Все сцеплено, все

спутано, все влюблено одно в другое, --

-- хотели ли вы когда-либо дважды пережить мгновение,

Говорили ли вы когда-нибудь: "Ты нравишься мне, счастье! миг!

Мгновенье!" Так хотели вы, чтобы все вернулось!

Все сызнова, все вечно, все сцеплено, все спутано, все

влюблено одно в другое, о, так любили вы мир, --

Вы, вечные, любите его вечно и во все времена; и

Говорите также к скорби: сгинь, но вернись назад! А радость

Рвется -- в отчий дом!

Всякая радость хочет вечности всех вещей, хочет меду,

Хочет дрожжей, хочет опьяненной полуночи, хочет могил, хочет

слез утешения на могилах, хочет золотой вечерней зари --

Чего только не хочет радость! она более

Жаждущая, более сердечная, более алчущая, более ужасная, более

Таинственная, чем всякая скорбь, она хочет себя; она

впивается в себя, воля кольца борется в ней, --

Она хочет любви, она хочет ненависти, она чрезмерно

Богата, она дарит, отвергает, просит, как милостыни, чтобы

Кто-нибудь взял ее, благодарит берущего, она хотела бы, чтобы

ее ненавидели, --

-- так богата радость, что она жаждет скорби, зла,

ненависти, позора, уродства, мира, ибо этот мир, о, вы,

Конечно, знаете его!

О высшие люди, по вас томится радость, необузданная,

Блаженная, -- по скорби вашей, вы, неудачники! По всему

Неудавшемуся томится всякая вечная радость.

Ибо всякая радость хочет себя самое, вот почему хочет она

Также сердечной муки! О счастье, о скорбь! О сердце, разбейся!

Высшие люди, научитесь же, радость хочет вечности,

Радость хочет вечности всех вещей, она рвется

В свой кровный, вековечный дом!

Научились ли вы теперь песне моей? Угадали ли вы, чего

Хочет она? Ну что ж! Да будет! О высшие люди, так спойте же мне