Твоей, о Заратустра. И как ни высока высота твоя, многие должны
Подняться к тебе; твой челн уже недолго останется на суше.
И то, что мы, отчаявшиеся, теперь пришли в пещеру твою и
Уже свободны от отчаяния, -- служит лишь предзнаменованием, что
лучшие находятся на пути к тебе, --
Ибо он сам находится на пути к тебе, последний остаток
Бога среди людей, а таковы именно: все люди великой тоски,
великого отвращения, великого пресыщения,
Все, что не хотят жить, если только не научатся снова
Надеяться -- если только не научатся у тебя, о
Заратустра, великой надежде!"
Так говорил король справа и схватил руку Заратустры, чтобы
Поцеловать ее; но Заратустра уклонился от его почитания и
Отступил с испугом, молча и как бы внезапно отлетая в широкую
даль. Но немного спустя был он уже опять у гостей своих,
смотрел на них ясным, испытующим взором и говорил:
Quot;Гости мои, вы, высшие люди, я хочу говорить с вами
По-немецки и ясно. Не вас ожидал я здесь, в этих горах".
Quot;По-немецки и ясно? Боже упаси! -- сказал тут король
Слева в сторону; заметно, он не знает милых немцев, этот мудрец
С востока!
Но он хочет сказать "по-немецки и грубо" -- ну что ж! По
нынешним временам это еще не худший вкус!")
Пусть, поистине, вы будете, вместе взятые, высшими людьми;
Но для меня -- вы недостаточно высоки и недостаточно сильны.
Для меня это значит: для неумолимого, что молчит во мне,
Но не всегда будет молчать. Если вы и принадлежите мне, то все
Же не так, как правая рука моя.
Ибо кто сам ходит на больных и слабых ногах, подобно вам,
тот хочет прежде всего, знает ли он это или скрывает от себя:
Чтобы щадили его.
Но ни рук моих, ни ног моих не щажу я, я не щажу своих
Воинов: как же могли бы вы годиться для моей войны?
С вами погубил бы я всякую победу. И многие из вас упали
Бы, услыхав громкий бой барабанов моих.
Также вы для меня недостаточно прекрасны и недостаточно
Благородны. Я употребляю чистые и гладкие зеркала для учения
Своего; а на вашей поверхности искажается даже собственный
Образ мой.
Ваши плечи давит много тяжестей, много воспоминаний; много
Злых карликов сидят, скорчившись, в закоулках ваших. Даже в вас
Есть скрытая чернь.
И пусть вы высоки и более высокого рода: многое в вас
Криво и безобразно. Нет в мире кузнеца, который мог бы
Исправить и выпрямить вас.
Вы только мост: пусть высшие перейдут через вас! Вы
Означаете ступени; не сердитесь же на того, кто по вас
Поднимается на высоту свою!
Быть может, из семени вашего некогда вырастет настоящий
Сын и совершенный наследник мой -- но это еще далеко. Сами вы
Не те, кому принадлежит наследство мое и имя мое.
Не вас жду я здесь, в этих горах, не с вами спущусь я вниз
в последний раз. Только как предзнаменование пришли вы ко мне,
что высшие люди находятся уже на пути ко мне, --
-- не люди великой тоски, великого отвращения,
Великого пресыщения и не те, кого назвали вы последним остатком
Бога.
Нет! нет! трижды нет! Других жду я здесь, в этих
Горах, и без них не шевельну я ногой, чтобы уйти отсюда.
-- высших, более сильных, победоносных, более веселых,
таких, у которых прямоугольно построены тело и душа:
Смеющиеся львы должны прийти!
О желанные гости мои, вы, странные люди, -- неужели вы еще
Ничего не слыхали о детях моих? И что они находятся на пути ко
Мне?
Говорите же мне о садах моих, о блаженных островах моих, о
Новом прекрасном потомстве моем, -- почему не говорите вы мне о
Них?
Об этом даре прошу я у любви вашей, чтобы говорили вы мне
О детях моих. Ими богат я, через них обеднел я: чего не отдал
я, --
Чего ни отдал бы я, чтобы иметь лишь одно: этих
Детей, эти живые насаждения, эти деревья жизни
воли моей и моей высшей надежды!"
Так говорил Заратустра и внезапно прервал речь свою: ибо
Им овладела тоска его, и он сомкнул глаза и уста, так велико
было движение сердца его. И все гости его также молчали,
Неподвижные и смущенные: один только старый прорицатель делал
