Кишат людьми, царство мое уже не от мира сего, мне нужны

Новые горы.

Моя тень зовет меня? Что мне до тени моей! Пусть бежит

Себе за мною! я -- убегу от нее".

Так говорил Заратустра в сердце своем и бежал дальше. Но

Тот, кто был позади его, следовал за ним: так что образовалось

Трое бегущих один за другим -- впереди бежал добровольный

Нищий, потом Заратустра, и позади всех тень его. Но недолго

Бежали они так, ибо Заратустра скоро опомнился от своего

Неразумия и сразу стряхнул с себя всякую досаду и всякое

Отвращение.

Quot;Как! -- говорил он. -- Разве самые смешные вещи с давних

Пор не случались с нами, старыми отшельниками и святыми?

Поистине, безумие мое сильно выросло в горах! И вот теперь

Слышу я, как шесть старых дурацких ног топочут одна за другой!

Но разве Заратустра имеет право бояться какой-нибудь тени?

И наконец, мне кажется, что ноги ее длиннее моих".

Так говорил Заратустра, смеясь глазами и всем нутром

Своим; он остановился и быстро обернулся назад, так что чуть

Было не опрокинул на землю тень, которая преследовала его: так

близко следовала она по пятам его и так слаба была она. Ибо,

Когда он измерил ее глазами, испугался он, как перед внезапным

Призраком: так худ, черен, изможден и призрачен был этот

Преследователь.

Quot;Кто ты? -- спросил Заратустра грубо. -- Что делаешь ты

Здесь? И почему называешь ты себя моей тенью? Ты не нравишься

Мне".

Quot;Прости меня, -- отвечала тень, -- что это я; и если я

Тебе не нравлюсь, ну что ж! о Заратустра, я хвалю тебя и твой

Хороший вкус.

Я -- странник, который уже много ходил по пятам твоим;

вечно в дороге, но без цели и даже без родины; так что мне,

Поистине, немногого недостает до вечного жида, разве только что

Не вечен я и не жид.

Как? Неужели должна я всегда быть в пути? Увлекаемой и

Гонимой каждым ветром? О земля, ты стала для меня слишком

Круглой!

На всякой поверхности побывала я уже; как усталая пыль,

Спала я на зеркалах и оконных стеклах: все берет от меня, но

Ничто не дает, я становлюсь тощей -- почти похожу я на тень.

Но за тобой, о Заратустра, я следовала и преследовала тебя

Дольше всего, и, если я и пряталась от тебя, все-таки я была

Твоей верной тенью: где бы ни сел ты, садилась и я.

С тобой обошла я самые далекие, самые холодные миры, как

Призрак, который охоч бегать зимою по крышам и по снегу.

Вместе с тобою стремилась я ко всему запретному, самому

Дурному и дальнему: и если что-нибудь во мне может быть названо

Добродетелью, так это то, что не боялась я никакого запрета.

Вместе с тобою разбила я все, что когда-либо чтило сердце

Мое, все пограничные столбы и всех идолов опрокинула я, за

Самыми опасными желаниями гонялась я, -- поистине, по всем

Преступлениям однажды прошлась я.

Вместе с тобою разучилась я вере в слова, ценности и

Великие имена. Когда черт меняет кожу, не отпадает ли тогда

Также и имя его? Ибо имя есть только кожа. И сам черт, быть

Может, -- только кожа.

Quot;Нет истины, все позволено" -- так убеждала я себя. В

Самые холодные воды погружалась я сердцем и головою. Ах, как

Часто стояла я поэтому нагая и красная, как рак!

Ах, куда девалось все доброе, и весь стыд, и вся вера в

Добрых! Ах, куда девалась та изолгавшаяся невинность, которой

Некогда обладала я, невинность добрых и их благородной лжи!

Слишком часто, поистине, следовала я по пятам за истиной:

И она давала мне пинка. Много раз думала я, что лгу, и только

Тогда прикасалась я -- к истине.

Слишком многое прояснилось для меня: теперь оно уже не

Касается меня. Уже ничто не живо, что я люблю, -- как могла бы

Я еще любить самое себя?

"Жить, как мне нравится, или вовсе не жить" -- так хочу я,

так хочет даже святой. Но, увы! есть ли еще для меня --

Радость?

Есть ли еще у меня -- цель? Пристань, куда бежит

Парус мой?

Попутный ветер? Ах, только тот, кто знает, куда он

Едет, знает также, какой ветер ему по пути.

Что еще осталось мне? Усталое, дерзкое сердце; беспокойная

Воля; крылья негодные, чтобы летать; разбитый хребет.