Вернусь и захвачу с собою вас, Хоть нелегко расстаться вам сейчас. (Про себя.) Пойду, не то старик мне все
погубит, А этот все забудет, коль полюбит. (Пертини уходит. Лючиндо смущен.)
Беатриче. Еще раз нужно мне просить вас сесть?
Лючиндо. Коль вы хотите, я охотно сяду!,
(Садится.)
Беатриче. Ах, у Пертини странные причуды!
Л ю ч и н д о. Он страшили, странный, странный человек!
(Пауза.) Вы, синьорина, цените его?
Беатриче. Ведь он друг дома, старый, добрый друг, И дружески всегда ко мне расположен; Но я его порою не терплю, Он часто груб и часто одержим — Простите, он вага друг — каким-то духом, Что выдает себя, меня пугая, Как будто с ночью борется в себе он, Что взгляда дня трусливо избегает, Боясь открыто спорить — это хуже Того, что говорит он, хуже даже Того, что в сердце кроется его. Но это домыслы, и вам напрасно Так говорю я — это ведь злословье!
Лючиндо. Вы о своем жалеете доверье?
Беатриче. Когда бы это лишь меня касалось — Но что я говорю? Вы на доверье Завоевали ль право? И однако, Ужели плохо, коль я все скажу, Что знаю? Это каждому скажу я. Я знаю ль то, чего не знают все?
Лючиндо. Ах, все! Вам нравятся, конечно, все?
Беатриче. И вам, не так ли?
Лючиндо. Милый, кроткий ангел!
Беатриче. Меня, синьор, страшите вы, что с вами? И речи ваши быстры и легки!
Лючиндо. Я должен быстрым быть, проходит время, Что медлить? Промедленье — это смерть. Скрывать ли мне — ведь это очень странно, Я вас увидел — как сказать словами, Мы, кажется, сто лет знакомы с вами, Из музыки, что я в груди носил,
СЦЕНЫ ИЗ ТРАГЕДИИ «ОУЛАНЕМ»
Живое существо я вдруг открыл,
Как если б нас связал союз духовный,
Что в краткий миг стал жизнью полнокровной!
Беатриче. Да, вас считать чужим — одно мученье, Хоть быть мы незнакомыми должны, Наверно мрачных гениев стремленьем Когда-то были мы разлучены. Но может, гении другие были, Они волшебно нас соединили... И все ж, и все ж, чего-то я страшусь — За радостью идет так часто грусть!
Л ю ч и н д о. Философ сердца дивный вы, поверьте...
Не в силах я сдержаться — ты виновна;
Пусть быстро я и смело поступаю,
Но глубоко тебя я почитаю,
Ах, грудь теснит, все нервы в напряженье,
Что делать мне? Ведь скоро я уеду,
Уеду, разлучусь с тобой, с тобой,
Тогда, миры, летите в пропасть все вы,
Прости, мое дитя, прости ты время,
Что на меня взвалило гнета бремя,
Тебя люблю, клянусь я, Беатриче,
Любовь и Беатриче — то одно,
Одним дыханьем их произношу,
Без них я не живу и не дышу!
Беатриче. Напрасно вы все это говорили,
То — как стихи, они пройдут, звеня,
Когда б мое вы сердце получили,
Конечно, не ценили б вы меня,
Решили б — вот, обычное дитя,
Готовое себя отдать, шутя.
Мелькнет та мысль, и сник уж наш поэт,
Любви и уваженья нет как нет.
Во мне ничто бы не было вам мило,
И с вами б я сама себя бранила.
Л ю ч и н д о. Ты, что несешь мне радость и волненье, Ты в сердце загляни мне без смущенья, Я не любил еще, любить не мог, Насмешка надо мною — твой упрек. Пусть лучше взвешивает все купчина, Корысть в нем — осторожности причина. Любовь — соединение всего. Достигнуты в ней цели всех желаний, Она — нагрянувшее волшебство,
520 '. тетрадь стихов, посвященная отцу
И места нет в любви для колебаний.
Она луч света в глуби бытия,
И ей гореть, пыланья не тая,
В другом еще возможно колебанье,
Но не в любви, что вся — одно сгоранье.
Беатриче. Кокетство — прочь! И если сердце бьется, Один огонь из двух пускай зажжется, Но страх терзает душу в глубине, Как будто горе угрожает мне, Мне слышится, с мгновеньем каждым резче, Какой-то свист, вой демонов зловещий!
Л ю ч и н д о. То пламя, неизвестное тебе,
То отступленье прежнего в борьбе, Так шлет оно тебе привет прощальный Пред тем, как раствориться в дымке дальной. Как станешь ты моею, Беатрнче?
Беатриче. Отец мне приготовил жениха,
Он ненавистен мне, хоть это грех, Но верь, я скоро больше расскажу; Где ты живешь, друг сердца моего?
Лючиндо. Я — у Пертини.
Беатриче. Я пошлю гонца,
Но имя, я уверена, твое, Как музыка движенья сфер звучит!
Лючиндо. (Серьезно.) Меня зовут Лючиндо.
Беатриче. Ах, как нежно
Звучит — Лючиндо. Это имя — мир мой, Мой бог, моя душа — все для меня.
Лючиндо. Ты, Беатриче, все, вот это правда;
И больше ты, чем все — ты Беатриче. (Он порывисто прижимает ее к груди, дверь распахивается, входит Вирин.)
В и р и н. Что вижу я? Змея ты, Беатриче,
Холодная как мрамор добродетель! Ха!
Лючиндо. Что делаешь ты здесь? Мне это странно. Взялась откуда эта обезьяна?
Вирин. Юнец проклятый! Ну, поговорим,
И это мой соперник! Человек, Чей образ к людям ненависть пробудит, Надутый наглостью мужлан бесстыдный, Листок бумаги для обтирки перьев, Герой для смехотворного романа.
Лючиндо. К тому же, как сказал я — обезьяна! Но постыдитесь здесь браниться так,
СЦЕНЫ ИЗ ТРАГЕДИИ «ОУЛАНЕШ
Задор ваш, как шарманка, что играет
При балаганах, где шуты дерутся,
Он скоро нужен будет.
В и р и н. Поговорим еще с тобой, мальчишка!
Поверь мне, скоро твоего дружка
Я уберу с дороги, Беатриче! Лючиндо. Молчи! Сейчас с тобою выйдем мы!
(Входит Пертини.) П е р т и н и. Что тут за крик? Иль вышли вы на площадь?
(Вирииу.)
Не каркай, ворон, глотку я заткну! (Про себя.)
Я вовремя пришел, ведь этот парень
Меня немного недопонял! (Беатриче падает в обморок.) Л ю ч и н д о. На помощь, ах, в беспамятстве она! (Склоняется над ней.)
Приди в себя, о сладкий ангел мой! (Он целует ее.)
Жар у тебя? Она глаза открыла
И дышит. Что случилось, Беатриче?
Не убивай, я от тоски умру!
(Он поднимает ее, обняв. Вирин хочет на него броситься,
Пертини удерживает его.) Пертини. Друг ворон, подойди, скажу я слово! Беатриче. (Слабым голосом.)
Лючиндо, мой Лючиндо, потеряла
Тебя я прежде, чем приобрела! Лючиндо. Не бойся, милый друг, ведь я с тобою,
А этого я скоро успокою.
(Относит ее на софу.)
Здесь отдохни. Я отомщу за дерзость.
Святое место осквернит ли мерзость?
Вирин. Пойдем поговорим.
Пертини. Что ж, поспешим,
Я секундантом буду вам двоим!
Лючиндо. А ты, дитя, совсем спокойна будь.
Беатриче. Прощай.
Лючиндо. Прощай.
Беатриче. (С глубоким вздохом.)
О как трепещет грудь!
Занавес. Конец первого действия.
522 ]
