Теории личности в социологии

На протяжении истории социологии было выработано множество концепций личности. Различия между ними связаны в основном с тем, какого подхода придерживались исследователи, рассматривали ли они общество в микросоциологической или макросоциологической перс­пективе.

Представители структурного функционализма разработали так называемую ролевую концепцию личности, которая сводится к тому, что личность является функцией от того множества ролей, которые выполняются индивидом. Они считали, что основной единицей анализа в социологии является не личность, а роль — совокупность тех ожида­ний относительно поведения человека, которые имеет его окружение. С этой точки зрения индивид, чтобы стать личностью, должен принять на себя роли.

По мнению Ч.Х. Кули, одного из основателей микросоциологичес­кого подхода к обществу, отличительной чертой идеи, именами кото­рой являются местоимения первого лица, выступает некий характер­ный тип чувства, который можно назвать «чувством моего» или «чувст­вом присвоения».

Кули поставил перед собой задачу исследовать процесс посте­пенного понимания личностью отличия своего Я от других, личностей.

В результате исследований он пришел к выводу, что становление кон­цепции собственного Я, во-первых, предполагает длительный и проти­воречивый процесс, а во-вторых, не может осуществляться без участия других личностей, т.е. без социального окружения.

Из понятия самости следует концепция зеркального «Я». Каждый человек, по предположению Ч. Кули, строит свое Я, основываясь на воспринятых им реакциях других людей, с которыми он вступает в контакт. Существует по меньшей мере два восприятия «Я». Во-пер­вых, это восприятие «Я» через самого себя. Во-вторых, это восприя­тие «Я» как бы в отражении в других. Другими словами, для индивида важно не только то, что он думает о себе сам, но и то, что думают о нем другие. Мы используем представления других о нас самих как зеркало и судим о самих себе по тому отражению, которое там обна­руживаем. Зеркальное «Я» включает три компонента: а) восприятие индивида другими, б) реакция других на индивида и в) восприятие индивидом реакции на него.

При этом существует опасность неверного, тенденциозного истол­кования мнений, которые мы получаем от других, то есть от искажен­ного зеркала. Так, например, люди часто принимают и поддерживают те высказывания 6 себе, которые им приятны, но которые в действительности оказываются не более чем лестью; точно так же человек может отнести критику начальника на свой счет, принять ее близко к сердцу, считая, что она справедлива, тогда как это просто проявление его плохого настроения.

При помощи отношений с другими, через принятие их оценок чело­век выясняет для себя, умный он или глупый, привлекательный или непривлекательный, достойный или никчемный. Подобная оценка не обя­зательно соответствует реальности, но имеет огромное значение.

Кули подробно проанализировал развитие личности на основании концепции зеркального «Я». Как отмечает Кули, уже в возрасте шес­ти месяцев ребенок неодинаково реагирует на разных людей и по-разному организует в их присутствии собственное поведение.

 

Идеи Кули получили развитие в творчестве Джорджа Герберта Мида. Мид разработал теорию, при помощи которой можно описать и объяснить то, как индивид воспринимает других личностей. Резуль­татом исследований Мида стала концепция «обобщенного другого», дополняющая теорию зеркального «Я».

Согласно Миду, «обобщенный другой» — это ценности и стандар­ты, которые разделяются некоторой группой, формируют у членов этой группы индивидуальный Я-образ. Индивид оценивает свои действия и наружность в соответствии с представляемыми оценками его «обоб­щенного другого», как бы смотрит на себя со стороны. Другими с-ловами, индивид в процессе общения как бы встает на место других индивидов и видит себя другой личностью.

Осознание «обобщенного другого» предполагает два других про­цесса, без которых оно невозможно: «принятие роли» и «исполнение роли».

Принятие роли представляет собой попытку принять на себя по­ведение личности, которая находится в другой ситуации или выполняет другую роль. Так, например, участники детских игр принимают на себя различные роли, например, при игре в семью (ты будешь мамой, ты - папой, ты - ребенком).

Исполнение роли — это действия, связанные с действительным ролевым поведением, в то время как принятие роли только претенду­ет на игру.

Мид пишет, что особенно важную роль такой процесс играет в раннем развитии ребенка, поскольку именно через то, как его воспри­нимают и реагируют на него другие люди, формируются его идеи и представления о самом себе, которые затем выстраиваются в ста­бильную концепцию собственной личности.

Дж. Г. Мид выделил три стадии формирования «Я»:

а) имитация — копирование поведения взрослых без понимания его смысла;

б) игра — воспроизведение поведения взрослого в игре, что, в отли чие от предыдущей стадии, уже предполагает понимание смысла разыгрываемой роли;

в) коллективные игры — этап, на котором ребенок начинает осозна­вать ожидания не только одного конкретного человека, но и всех представителей группы, воплощенных в образе обобщенного и без­личного (то есть лишенного индивидуальных черт) другого. Психоанализ. В теории психоанализа взаимодействие личности и общества осмысляется как конфликт между стремлениями индивида, с одной стороны, и ограничениями и наказаниями за их нарушение, устанавливаемыми обществом, — с другой.

 

Фрейд противопоставил принцип реальности и принцип удоволь­ствия как два основных движущих механизма в психике человека.

Принцип реальности состоит в том, что далеко не все желания по объективным причинам могут быть удовлетворены немедленно.

На­пример, летом мы не всегда можем пойти на пляж, поскольку случается, что идет дождь; зимой в нашем климате это вообще невозможно: нужно либо ждать лета, либо совершать очень длительное путеше­ствие. Принцип удовольствия связан с действием психических ин­станций.

Оно, содержащее интенсивные желания, требует от человека (от Я) немедленного их удовлетворения. Сверх-Я, то есть совокуп­ность ценностей, норм, идеалов, полученных человеком от окружения, требует от Я, чтобы его действия соответствовали нормам; нарушение их приводит к наказанию или потере любви и уважения со стороны значимых1 других. Сверх-Я воплощает в себе социальный контроль, а потому эту инстанцию нельзя полностью отождествлять с желанием. Но противоречия между желанием и требованиями Сверх-Я в общем нет, так как при условии обладания Сверх-Я положительно оценивае­мыми чертами человек может надеяться на одобрение со стороны окружения, а следовательно, его стремления быть уважаемым и люби­мым будут удовлетворены. Кроме того, сам факт достижения идеала или приближения к нему может стать источником очень интенсивного удовольствия вне соотнесения с ожидаемой оценкой других людей (хотя в основе этого удовольствия все равно лежит детский опыт, а именно, одобрение родителей или лиц, заменявших их).

По сути, указанные инстанции психики являются интернализованными (перенесенными внутрь) объективными отношениями между ин­дивидом и его социальным окружением. Процесс интернализации про­исходит в детстве, когда под влиянием родителей и других значимых формируются основные модели отношения личности к окружению и самой себе.

 

Психоаналитический подход во многом односторонний. Запреты Сверх-Я и принцип реальности, как правило, не носят абсолютного характера; если они становятся слишком жесткими, возникает психическая патология, которая и лечится психоанализом. Как справедливо отмечал Бронислав Малиновский, спортивные организации и армия пре­доставляют возможность легитимного (законного) проявления агрес­сивных побуждений, а семья узаконивает сферу, в которой реализуют­ся сексуальные желания. С этой точки зрения функцию указанных социальных институтов можно сравнить с функцией, которую выпол­няет сублимация — направление запретных желаний в приемлемую с социальной точки зрения сферу. Однако в любом случае удовлетво­рение желания для человека возможно лишь в виде компромисса между запретами общества и собственными желаниями.

Как отмечал П. Монс, рассмотрение личностного начала в социо­логии — вопроса, который тесно связан с понятием свободы, — влечет за собой ряд проблем:

1) если человек свободен и его действия определяются только ин­тенциями его психики, то социология утрачивает свой предмет, то есть социальное, и становится излишней, так как все поведение че­ловека может быть объяснено психологией;

2) если же человек не свободен и его действия определяются дей­ствием как культурных, так и экономических общих законов, то социология все равно утрачивает свой объект, то есть человека как субъекта. Но на этот раз она должна быть сведена к культуро­логии или экономической теории.

Социальные нормы — это предписания, требования, рекоменда­ции и ожидания, которые являются общими указаниями для социаль­ного действия. Социальную норму можно рассматривать как своего рода образец, которому должно соответствовать поведение любого человека, совершающего определенное действие. Она представляет собой очень широкое явление, которое охватывает такие важные па­раметры поведения, как мысли, чувства, действия, слова, и определяет, что в определенной ситуации позволительно, допустимо, а от чего сле­дует отказаться.

Социальные нормы находятся в сложных отношениях с действия­ми. Реальное поведение далеко не всегда соответствует нормам, а социальные нормы — это далеко не всегда наиболее типичный и час­то встречающийся способ поведения. Норма предполагает ожида­ние правильного поведения, а следовательно, не может существовать без согласия и более или менее сильного принуждения.

Нормы выполняют очень важные функции. Прежде всего, они объединяют членов группы и помогают пройти социализацию ее новым членам. Одинаковое отношение к одному и тому же виду поведения помогает группе стать более сплоченной.

Иногда нормы поведения могут играть роль отличительного при­знака члена данной группы. Например, развязное поведение в обще­ственных местах является важным признаком, обеспечивающим спло­ченность некоторых молодежных группировок. При этом важно, что развязное поведение оценивается членами группы как отличающее их от всех остальных людей.

Социальные нормы далеко не всегда являются универсальными, и нередко небольшая социальная группа может выработать свои соб­ственные нормы, действительные только для ее членов. Такие соци­альные нормы получили название «групповых привычек». Например, в рамках такой небольшой социальной группы, как семья, может воз­никнуть норма, в соответствии с которой члены семьи не должны раз­говаривать с другим членом семьи, если он обидел кого-то из «сво­их», и подобное поведение мотивируется «чувством солидарности» с обиженным. При этом речь не идет о поведении отдельного человека, такому «образцу» в соответствующей ситуации автоматически под­чиняют свои действия все члены семьи. Естественно, такое поведение, имеющее более откровенное название — «бойкот», заслуживает пори­цания, однако в некоторых семьях оно практикуется.

Макєєв

ОСОБИСТІСТЬ