Политическое знание и политическая наука

Сама структура слова политология указывает на то, что название этой научной и учебной дисциплины связано с полисом — вполне конкретным политическим образованием, известным из античной истории. Богатое со­держание вкладывается в понятие логос* — одну из главных категорий древнегреческой философии, введенную в научный оборот Гераклитом (конец VI — начало V в. до н.э.). Мыслитель определил логос как универ­сальную осмысленность и закономерность процесса изменения форм бытия, тождественную первостихии огня, как судьбу, подчиняющую себе даже богов. По Гераклиту, вся природа устроена согласно «истинному рас­суждению», открытие которого составляет задачу философа. Логосом в те давние времена называли мировой закон, или разум, оформляющий мир, космос. Позднее Платон, не отказываясь от такого понимания логоса, добавил к нему еще и значение суждения, теории. Однако для Аристотеля логос был уже только определением, доказательством. На протяжении двух с половиной тысячелетий данная категория была использована во многих философских учениях и в различных контекстах в силу многозначности своего содержания.

Обратите внимание В христианском учении логос — «и Слово было Бог» — понималось в виде творческого начала мира, веры в личность Христа как в само сло­во Божие, т.е. как полное воплощение и раскрытие Бога в человеке. В идеалистической философии логос — духовное первоначало, ми­ровой разум, абсолют (вечная, бесконечная духовная первооснова Вселенной).

Здесь уместно упомянуть о том, что изучение политологии не следует путать с политическим образованием, которое французский писатель и об­щественный деятель Анри Барбюс (1873 - 1935) предельно ясно определил: это «перевод идей и действий с государственного языка на человеческий». Исходя из современной сути политического образования, его называют также воспитанием гражданственности.

Как и всякая наука, политология не появилась в более или менее завер­шенном виде, а складывается и развивается при превращении различных форм знания в ходе приращения учености (англ. advancement of learning). В ста­новлении всего обширного комплекса знания о политике выделяются по меньшей мере три последовательно вырастающие друг из друга, «надстраи­вающиеся» системы интеллектуального освоения политической практики.

1. Прежде всего это обыденное знание как обобщение непосредствен­ного политического опыта. В наше время оно отражено в публикациях, выступлениях, воспоминаниях политиков, в рассуждениях политических комментаторов и т.п.

2. Очередной уровень представлен многообразными политическими учениями. Они создавались в основном пророками, законоучителями и муд­рецами, включая античных философов. Их усилия позволили осуществить переход от мифа и мифологического знания через различные формы уче­ний, связанных с отдельными фигурами, например устное философствова­ние Сократа (около 470 - 399 до н.э.), к догматическому знанию — доволь­но систематизированному, но некритическому описанию основных поло­жений тех или иных веро- и законоучений. Тем самым степень основательности знания о политике становилась значительно выше. Одна­ко это достигалось за счет, с одной стороны, догматизации, т.е. превраще­ния в бесспорную истину, признаваемую без доказательств и учета конк­ретных условий каких-либо интеллектуальных построений, а с другой — ограничения самого предмета осмысления. Как правило, подобные подхо­ды были связаны с моральным, юридическим или иным долженствовани­ем (т.е. требованиями, распространяющимися на всех людей). Над полити­кой и действующими в этой сфере людьми стоит некий закон — божествен­ный либо человеческий, — который определяет правила политического поведения. Пример такого знания в современной политике — различные идеологии (их Арон образно назвал доктринами, занимающими в душе че­ловека место веры и стремящимися в будущем в какой-либо форме соци­ального порядка «спасти человечество»).

3. Переход на следующий уровень политического знания — к знанию критическому — связан с поисками смысла и логики в самой политике. Важную роль в этом процессе исполнили гуманисты эпохи Возрождения, прежде всего Макиавелли. Они противопоставили догме практический опыт. Так на деле были созданы предпосылки политической науки, или политологии (в континентально-европейском наименовании). Объект изучения политологии (предмет) — собственно политика во всем много­образии ее проявлений.

Вместе с тем нельзя считать, что научное зна­ние «лучше» догматического и обыденного — каж­дое из них уместно в тех областях жизнедеятельнос­ти и для тех людей, которым вполне соответствует.

В науке трудно создать что-либо качественное без использования результатов и опыта постижения политики в любых их формах. Потому политологу необходимо осваивать не только строгую науку* (академическую дисциплину*), но и разнообразные политические учения, трактовки событий государ­ственными и общественными деятелями, их совет­никами, публицистами, журналистами.

Для уяснения особенностей природы политичес­кой науки нужно определить некоторые ее характе­ристики, стандарты и само понятие профессионализ­ма в данной области познания. В этом смысле в те­чение всего XX столетия шла постоянная полемика, связанная с оценкой социального знания вообще и политического в частности. Одни ученые усматри­вают в политическом анализе скорее «искусство» либо «ремесло», чем строгую науку (Аарон Вильдавски; 1930-1993), дру­гие вслед за Вебером полагают, что изучение политики — это «призвание», профессия, т.е. род занятий человека, владеющего совокупностью осо­бых теоретических знаний, практических навыков и обладающего опы­том известной деятельности. Самый распространенный на сегодня под­ход к политологическим исследованиям — как к особой профессии (англ. profession означает не только собственно профессию, но и вероисповеда­ние). Дуайт Вальдо (1913-2000) в работе с показательным названием «По­литическая наука: традиция, дисциплина, профессиональная наука, пред­приятие» (1975) так выразил свое отношение к политологии и людям, занятым в данной области: «Науки знают, а ученые исповедуют». Эту мысль убедительно развивают политологи Роберт Гудин (Австралия) и Ханс-Дитер Клингеманн (Германия).

Интерпретация В общественной мысли со Средневековья и по сей день довольно распространено определение политики в виде искусства возмож­ного. Но есть и другое объяснение подхода к политике как к искусст­ву— в ней усматривают совокупность практических, технических (гр. techne — искусство, мастерство) умений оптимального управле­ния социальными группами и процессами (в частности, путем выработки и осуществления коллективных решений). Речь идет о про­фессиональном владении предметом деятельности и необходимыми для этого приемами — по аналогии с искусством врачевания, воен­ным или ораторским искусством. С этим связано и понимание политики (здесь: специальной отрасли знания) как искусства и науки управления. В данном смысле полито­логию тоже можно трактовать в качестве сложного комплекса прак­тических навыков - искусства осмысления политики, притязающе­го на научность познания.