Хилиазм (от греч. "тысяча"), или милленаризм (от лат. Millenium – "тысячелетие") – общее название для всевозможных неправославных толкований Апок. 20, 4-7 ("и видех престолы, и седящыя на них, и суд дан бысть им, и душы растесаных за свидетельство Иисусово и за слово Божие иже не поклонишася зверю, ни иконе его, и не прияша начертания на челех своих и на руце своей. И ожиша, и воцаришася со Христом тысящу лет..."). Упоминаемым здесь тысячелетним Царствием на земле прежде второго Христова пришествия Церковь всегда считала самое себя: она подлинное Царство Небесное, но существующее посреди мiра, которому еще надлежит погибнуть. Подобное мнение отражено уже в первой половине II века у св. Иустина Философа в "Диалоге с Трифоном-иудеем" 80, 2. За ним следуют классические толкования св. Ипполита Римского (начало III в.) и св. Андрея Критского (VII в.). – См.: Св. Андрей, архиеп. Кесарийский. "Апокалипсис". (Пер. И.Ювачева), М., 1901, с. 172-176 (Отдел XXI, статьи 61-63). Репринт этого издания в кн.: Троицкий Православный Русский календарь на 1992 г. Джорданвилль, 1991, и отдельно: Джорданвилль, 1991. Хилиазм предполагает какое-то мiрское истолкование этого тысячелетнего Царствования и потому, по сути своей, является ожиданием земных благ вместо небесных и – вольно или невольно – отрицанием истинного и уже осуществившегося Царствия, которое есть Церковь. Хилиастические воззрения проявлялись многократно – в последние века во многих протестантских сектах. "Церковь не принимает этих толкований, а потому излишне и говорить о них. И мы... тысячу лет считаем за время проповеди Евангелия. Потому что нет необходимости, как мы говорили об этом ранее, считать эту тысячу лет за точно определенное число..." (св. Андрей. "Апокалипсис", 63; указ. изд., с. 175).
Работая над книгой "Царство человеческое и Царство Божие", отец Серафим определил веру современного человека как секулярную форму хилиазма: веру в неизбежность прогресса и совершенствование этого падшего мiра. Эволюционизм, со своей ерой в постепенное развитие от низшего к высшему, был тесно связан с хилиазмом. По словам отца Серафима, "почти неизбежное его следствие".
Вместе с хилиазмом эволюция была тем, что отец Серафим назвал "глубокосидящей первичной силой, которая, казалось, захватила человека в плен, независимо от его сознания и способности здраво рассуждать. (Существует причина этому: с самой колыбели о ней настойчиво твердят, и поэтому ее очень трудно выделить и взглянуть на нее рационально.)" Перефразируя выражение Джулиана Хаксли, который на Дарвиновском юбилее отозвался об эволюции как о "модели мысли", отец Серафим назвал ее "соперничающей моделью мысли" для Православия, а не просто новой идеей.
И эта модель мысли, по его наблюдению, последовала курсу "совсем противоположному тому, чему учит Христианство": "Эволюционная философия с ее направлением "вверх от животного", конечно, выглядит несовместимой с христианским учением о "падении и изгнания из рая", а весь наш взгляд на историю будет, конечно же, зависеть от того, во что и как мы верим!"
Именно хилиастическая эволюционная модель мышления породила такие политико-религиозные движения, как международный социализм, глобализм и экуменизм. Все подобные движения разделяют одну и ту же цель хилиазма: грядущий "новый порядок", в котором все предшествующие постулаты, рассматриваемые как относящиеся к определенной стадии прогресса, должны быть совершенно изменены на ее следующей стадии. Так же как различия между организмами размыты в идее биологической эволюции – так как организмы переходят один в другой за период времени в миллионы лет – таким же образом все различия между нациями и религиями размыты в хилиастическом "новом мiровом порядке".
Несостоятельность хилиазма. В нынешнее время получает большое распространение учение о тысячелетнем царстве Христа на земле до всеобщего, или страшного суда, известное под именем хилиазма (hiliasmos – тысячелетие). Сущность его заключается в следующем: задолго до кончины мiра Христос опять придет на землю, поразит антихриста, воскресит одних праведников, устроит новое царство на земле, в котором праведники, в награду за свои подвиги и страдания, будут царствовать вместе с Ним в продолжении 1000 лет, наслаждаясь всеми благами земной жизни, затем уже последует второе, всеобщее воскресение мертвых, всеобщий суд и всеобщее вечное мздовоздание. Таковы мысли хилиастов. Защитники этого учения основываются на видении тайнозрителя в 20 главе Апокалипсиса. Там сказано, что Ангел, сшедший с небесе, сковал сатану на 1000 лет; души же обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие "ожили и царствовали со Христом тысячу лет..." "Это первое воскресение..." Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и будет обольщать народы"... Вскоре последует суд над диаволом и над обольщенными им. Мертвые будут судимы по делам их. "И кто не был записан в книге жизни, тот будет ввержен в озеро огненное"..."Это смерть вторая." Над воскресшими же в первое воскресение смерть вторая не имеет власти.
Хилиастические взгляды в древности распространялись, главным образом, среди еретиков. Впрочем они встречаются и у некоторых древних писателей Церкви (у Папия Иерапольского, Иустина Мученика, Иринея). В новое время они возродились в протестантских сектах; наконец, видим попытки некоторых современных богословов провести идеи хилиазма и в православную богословскую мысль.
Как указано, в этом учении предполагаются два будущих суда, первый для воскресших праведников, потом – всеобщий; два будущих воскресения: прежде одно – праведных, потом другое – грешных; два будущих пришествия Спасителя во славе; признается будущее чисто земное, хотя и блаженное, царствование Христа с праведниками, как определенная историческая эпоха. С формальной стороны, это учение основано на неправильном понимании выражения тайнозрителя о "первом воскресении;" внутренняя же причина его коренится в потере в массах современного сектантства веры в загробную жизнь, в блаженство праведных на небе, с которыми у них нет молитвенного общения. Другая причина, у некоторых сект – социально-утопические мечты, скрытые за религиозными идеями и вкладываемые в таинственные образы Апокалипсиса. Ошибочность толкования хилиастами 20 главы Откровения видеть не трудно.
Параллельные места к словам о "первом воскресении" ясно показывают, что здесь под воскресением подразумевается духовное возрождение в вечную жизнь во Христе через крещение, воскресение через веру во Христа, соответственно словам: встань, спящий, и воскресни из мертвых, и освятит тебя Христос (Еф. 5:14). "Вы воскресли со Христом" – читаем много раз у апостолов (Кол. 3:1; 2:12; Еф. 2:5-6). Исходя отсюда, под тысячелетним царством нужно понимать период времени от самого начала благодатного царства Церкви Христовой, в особенности – Церковь Небесную, торжествующую. Воинствующая на земле Церковь, по существу, тоже торжествует победу, совершенную Спасителем, но она еще переживает брань с "князем века сего," которая закончится поражением сатаны и окончательным низвержением его в озеро огненное. "Смерть вторая" есть осуждение грешников на Всеобщем Суде. Она не коснется "воскресших в первое воскресение:" это значит, что духовно возрождаемые во Христе и очищенные благодатью Божиею в Церкви не подвергнутся осуждению, но войдут в блаженную жизнь Царствия Христова.
Если и можно было высказывать суждения в духе хилиазма, как частные мнения, то можно было до тех пор, пока не высказала об этом своего мнения вселенская Церковь. Но когда второй вселенский собор (381 г.), осуждая все заблуждения еретика Аполлинария, осудил и его учение о тысячелетии Христовом и внес в самый символ веры слова о Христе: Его же царствию не будет конца, – держаться этих мнений православному христианину совершенно непозволительно.
Протопресвитер Михаил Помазанский. Современные христиане должны готовиться не к “тысячетнему царствованию” со Христом на этой грешной земле, а к жестокой брани с предтечами и слугами антихриста ради спасения в вечном Царствии Небесном
В последнее время среди некоторых православных христиан распространилось буквальное (по-мірски приземленное, чувственное, плотское) понимание «тысячелетия» из 20 главы Апокалипсиса, известное в Церкви под именем ереси хилиазма. Это нелепое и полное внутренних противоречий учение буквально выворачивает наизнанку всю православную эсхатологию (учение о конце міра), являющуюся весьма важным разделом церковного учения. А по словам архиепископа Аверкия (Таушева), хилиазм «в корне извращает все православное міровоззрение»[1].
К сожалению, и отдельные современные ревнители чистоты Православия весьма опрометчиво и, как говорится, ни с того ни с сего не только уверовали в хилиазм, но и стали его настойчиво, безапелляционным тоном проповедовать[2]. И теперь получается, что защищают они Православие с неправославных позиций. Более того, можно сказать – с позиций богоборческого талмудического иудаизма, ибо вера в «тысячелетнее царство Христа на земле», как нетрудно догадаться всякому здравомыслящему православному, льет воду на мельницу грядущего мошиаха-антихриста и многочисленных его служителей, жаждущих скорейшего его воцарения.
В настоящей статье хотелось бы предложить читателям несколько посильных доводов и рассуждений против современной «православной» версии хилиазма, или – неохилиазма, как против «поскользновенного» и несуразного учения, могущего сбить современных христиан-филадельфийцев с указанного им Самим Господом истинного пути: «И как ты сохранил слово терпения Моего, – читаем в Апокалипсисе, – то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего» (Откр. 3:10-11).
«И Царству Его не будет конца». Современные проповедники «православного» хилиазма в качестве одного из главных своих аргументов приводят то, что ни один Вселенский Собор не осудил хилиазм как ересь, а еретик Аполлинарий хоть и придерживался хилиазма, но на Втором Вселенском Соборе (381 г.) был осужден не за это учение. Обличители же хилиазма, в том числе и близкие к нам по времени их жизни – как, например, архиепископ Аверкий (Таушев), иеромонах Серафим (Роуз), протопресвитер Михаил Помазанский – указывают на то, что словами «Его же Царствию не будет конца»,внесенными в Символ веры во времена II Вселенского Собора как раз и отвергается ложная идея Аполлинария и других «тысячников» (хилиастов) о земном, чувственном «тысячелетнем царстве Христа».
Думается, что святые отцы Вселенских Соборов правильно поступили, не предав анафеме всех, кто когда-либо ошибочно истолковывал «тысячелетие» Апокалипсиса. Ибо тогда пришлось бы распространить эту анафему и на таких почитаемых раннехристианских мужей, как Папий Иерапольский, Ириней Лионский, Иустин Философ (которые высказывали предположения в духе хилиазма). Но святые отцы Вселенских Соборов знали, что слова Никео-Цареградского Символа веры «И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца» не оставляют уже места для хилиастической трактовки библейских пророчеств. И во все последующее время у учения, содержимого и преподаваемого Святой Православной Церковью, ничего общего с хилиазмом не было.
Символ веры совершенно определенно говорит о том, что Сын Божий грядет именно «судити», – а не «правити» в продолжение 1000 лет на этой земле. И слово Божие говорит нам о том же, – что Иисус Христос «будет судитьживых и мертвых в явление Его и Царствие Его» (2 Тим. 4:1); и этому Царствию, согласно добавлению в Символ веры, «не будет конца».
Очень важно здесь также отметить, что внесенная в Символ веры фраза была взята, по всей видимости, прямо из Евангелия. Архангел Гавриил, благовествуя Деве Марии о рождении от Нее Спасителя міра, в частности сказал: «И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1:32-33). Во все времена Святая Церковь понимала эти слова так, что Христос царствует над новым Израилем («домом Иакова»), т. е. над всеми теми, кто уверовал в Него и пребывает с Ним в живом общении.
Например, великий христианский богослов преп. Максим Исповедник (VII в.), толкуя это место Евангелия от Луки, указывал, что истинный, духовный Израиль собран от всех народов «по избранию благодати» (Рим. 11:5), что такой Израиль – это «люди, взятые в удел, народ святый, царственное священство» (1 Пет. 2:9). «И обещал Бог пророчественно через Ангела Деве дать Того, Кто родится от Нее, во Спасителя всем, – пишет св. Максим. – Всё это по самому ходу вещей получило себе подтверждение, когда Господь исполнил обетования, данные отцам, благословил и усыновил в духовном Аврааме все народы, поставил самого Авраама в духе и через веру отцом всех народов, воссел на духовном престоле Давида и царствует над верным домом Иакова во веки, Царством, не имеющим предела» (“Вопросоответы к Фалассию”, XXIII).
И блаж. Феофилакт Болгарский в своем «Толковании на Евангелие от Луки» объясняет: «Слыша о ″престоле Давида″, не подумай о царстве чувственном, но разумей о Божественном, которым Он воцарился над всеми народами Божественной проповедью. ″Дом Иакова″ суть уверовавшие как из евреев, так точно и из других народов, ибо таковые собственно суть Иаков и Израиль… Как Давид принял чувственное царство, такГосподь принял духовное царствование, которому ″не будет конца″. Ибо царствованию Христову, то есть богопознанию и христианству, не будет конца. Ибо мы и в гонении сияем благодатью Христовой» (т. е. и в гонениях христиане – участники Царства Христова!).
Итак, Господь Иисус Христос сейчас царствует над домом Иакова (новым Израилем, Церковью). А после Всеобщего Воскресения и Страшного Суда это Царство Божие продолжится в вечности, когда «времени уже не будет» (Откр. 10:6). Вот почему «Царствию не будет конца». Окончится не само Царство, а только некий довольно продолжительный временной период его бытия – аллегорическая тысяча лет, как об этом и сказано в Апокалипсисе (Откр. 20:5). А Царство Божие никогда не окончится.
Св. Ириней Лионский высказал лишь догадку, что тысячелетнее земное царство станет неким подготовительным этапом перед вечным Царством (когда будет уже новая земля и новое небо), – подготовительным в смысле, как он выразился, «приготовления к нетлению», когда праведники «будут возрастать и укрепляться, чтобы быть способными к принятию славы Отчей». Но зачем, спрашивается, нужно праведникам это «приготовление к нетлению», когда они уже находятся в Царствии Небесном, которое к тому же имеет свои степени блаженства соответственно «готовности» и достоинству каждого?
Думается, что допустимо следующее рассуждение об одной из причин хилиазма у некоторых древних христиан. Дело в том, что первым христианам было присуще нетерпеливое ожидание возвращения Христа, они жили с чувством, что Господь вот-вот придет. Поэтому им трудно было предположить, что до пришествия Господа должны пройти еще многие сотни лет. Вот и стали некоторые из христиан переносить «тысячелетие», о котором прочитали в Апокалипсисе (хотя ведь там не сказано, что Сам Христос специально придет на землю для 1000-летнего царствования! – сказано только, что святые будут царствовать с Ним 1000 лет[3]), на время после возвращения Христа. А живи они сейчас, конечно, не стали бы мыслить по-хилиастически, зная, что с момента первого пришествия Спасителя прошло уже более двух тысяч лет. Так и в VI уже веке св. Андрей Кесарийский в “Толковании на Апокалипсис” не только от себя дает опровержение хилиазма, а свидетельствует о том, что«Церковь не приняла» такое (хилиастическое) толкование «тысячелетия».
Святитель Игнатий о «тысячелетии». Святитель Игнатий (Брянчанинов) в “Слове о смерти” так объясняет тысячелетие Апокалипсиса: «Воскресших от душевной смерти видел святый Иоанн Богослов и сказал о них: ″видех престолы, и седящия на них, и суд дан бысть им: и души растесанных за свидетельство Иисусово и за слово Божие, иже не поклонишася зверю, ни иконе его, и не прияша начертания на челех своих, и на руце своей, и ожиша, и воцаришася со Христом тысящу лет… Се воскресение первое″ (Откр. 20:4-5), состоящее в оживлении души из ее смерти верою в Господа Иисуса Христа, в омовении грехов святым крещением, в жизни по завещанию Христову и в очищении покаянием грехов, соделанных после крещения. Престолы святых – их господство над страстями, над самыми демонами, над недугами человеческими, над стихиями, над зверями, обилие их духовных дарований. Им дан суд, т.е. рассуждение духовное, которым они обличают грех, как бы он ни был прикрыт благовидностию, и отвергают его; им дан суд, которым они судят ангелов тьмы, приемлющих вид Ангелов, и не дозволяют им обольщать себя. Они не поклонились ни зверю, ни иконе его: ни антихристу, ни предъизображавшим его гонителям христианства, требовавшим от христиан отречения от Христа и отвержения Его всесвятых заповеданий. Они не прияли ни на челах, ни на десницах начертаний врага Божия, но усвоив себе ум Христов, постоянно выражали его в образе мыслей и в образе действий, не щадя крови своей для запечатления верности Христу, и потому воцарились со Христом. Для них нет смерти! Для них разлучение души с телом – повторим вышеприведенную мысль Василия Великого – не смерть, но переход от скорбного земного странствования к вечной радости и упокоению. ″Смерть вторая″, т.е. окончательное осуждение на вечные адские муки и предание им, ″не имать области″ над воскресшими первым воскресением; воскресшие им ″будут иереи Богу и Христу, и воцарятся с Ним тысящу лет″ (Откр. 20:6). Это царствование священников Божиих в Духе Святом не может быть прервано разлучением души от тела: оно развивается и упрочивается им. ″Егда скончается тысяща лет″ (Откр. 20:7), исполнятся времена, и созреет весь словесный плод земли, – последует воскресение второе, воскресение тел. После него усугубится блаженство праведников, благовременно воскресших первым воскресением; усугубится после него смерть отверженных грешников, лишившихся первого воскресения».
О духовном царствовании и внутренних причинах неохилиазма. По учению Господа нашего Иисуса Христа, св. апостолов и отцов Церкви, если мы желаем спастись, то отсюда еще, т. е. в сей еще жизни, должно воспринять нам внутрь себя Царствие Божие (Лк. 17:21). Сеятель-Христос посеял «слово о Царствии» (Мф. 13:19), которое «не отсюда», «не от міра сего» (Ин. 18:36), как и Сам Он «не от міра сего» (Ин. 8:23). Царствие – это состояние, а не явление видимого міра; противоположное состояние обозначается в Евангелии словом «мiр».
«Все терплю ради избранных, – говорит св. апостол Павел, – дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою. Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем. Если терпим, то с Ним и царствовать будем» (2 Тим. 2:10-12). Значит, царствование со Христом – это вовсе не земное правление святых в течение 1000 лет, а «спасение во Христе Иисусе с вечною славою», получаемое всеми истинными христианами, – умершими для греха и ожившими во Христе (ср., напр.: Кол. 2:20 и 3:1), Который разрушил смерть и явил жизнь (2 Тим. 1:10). И поскольку спасение во Христе дается истинным христианам («святым», по терминологии Нового Завета) уже здесь, на земле (ср., напр.: 2 Тим. 1:9), то и соцарствование Царю-Христу начинается уже здесь.
«Не перестаем молиться о вас, – пишет апостол Павел колоссянам, – и просить, чтобы вы… поступали достойно Бога,.. укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью, благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего насот власти тьмы и введшего (а не намеревающегося ввести) в Царство возлюбленного Сына Своего (т. е. в Царство Христово), в Котором мы имеем искупление Кровию Его.
А в Послании к коринфянам апостол Павел по-отечески упрекает их, коринфских христиан, в том, что они «еще плотские» (1 Кор. 3:3-4) и поэтому не могут еще в полной мере участвовать в духовном царствовании: «Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать!» (1 Кор. 4:8).
Итак, ясно, что сам апостол Павел и все другие истинные христиане духовно царствуют, или соцарствуют Христу, являются царями, участниками Царства Христова.
И не указывают ли еще слова апостола Павла из его Послания к коринфянам на внутренние, духовные причины нынешнего оживления хилиазма среди некоторых глаголемых православных (с сектантами и так все понятно: они не верят в загробную жизнь, в блаженство праведных на небе, не имеют с ними молитвенного общения), а именно: на плотское мудрование, излишнюю привязанность к земному (хочется еще пожить на теперешней, грешной земле, да еще целую 1000 лет!), на притупление у православных «вкуса истинного Православия», на отсутствие живого, личного Богообщения, на нечувствование или весьма слабое чувствование благодати Христовой и благодати Духа Святаго, которая, по слову преп. Симеона Нового Богослова, и есть Царство Божие?
«Вселись в меня ныне, Владыка, – молился преп. Симеон Новый Богослов, – и обитай и пребывай во мне, рабе Твоем, Блаже, нераздельно и неразлучно до смерти, дабы и я во исходе моем и по исходе в Тебе находился, Благий, и соцарствовал с Тобою – Богом, сущим над всеми».
Конечно, эти слова преп. Симеона осуществились, чаяние его исполнилось. И сейчас, а не в каком-то будущем фантастическом «Тысячелетнем Царстве Господа на земле» (по терминологии неохилиастов), он царствует со Христом! Ибо исполнились на нем слова Откровения Иоаннова о том, что Христос «соделал» (а не «соделает», т. е. соделал еще и до написания Апокалипсиса!) верных Своих «царями и священниками Богу и Отцу Своему».
Новый Богослов усвояет Господу такие слова: «Для желающих Я – Пастырь и Владыка, для прочих же Я – Творец, конечно, и Бог по естеству, но никоим образом не Царь и не Вождь и Начальник тех, которые не взяли креста своего и Мне не последуют, ибо они суть чада, рабы и сосуды диавола» (т. 3, с. 115).
Итак, Христос – Царь только для желающих, произволяющих! Т. е. только для Своих истинных последователей. А если в счастливом всемірном хилиастическом царстве будут жить не только праведники, но и грешники (как об этом пророчествуют нынешние хилиасты), то каким образом Христос будет и их Царем? Да еще в продолжение целой тысячи лет…
О Втором Пришествии и Страшном Суде. Святитель Кирилл Иерусалимский в «Огласительном слове о Втором Пришествии Христовом» учит: «Придет же антихрист, когда приблизится уже конец міра». А неохилиасты учат, что после поражения антихриста пройдет еще тысяча лет до кончины этого міра. Правда, так учат не все хилиасты, ибо вариаций на тему хилиазма довольно много. Некоторые хилиасты предсказывают, что сначала будет тысячелетнее царство, а потом уже явится антихрист. А есть и такие «тысячники», которые учат, что тысячелетнее земное царство наступит после Страшного Суда.
Апокалипсис завершается словами: «Ей, гряди, Господи Иисусе!». Но чтобы понять, как именно и для чего Господь грядет, нужно сопоставить это место Откровения с другими местами Нового Завета. Например: «Се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих – сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых» (Иуд., ст. 14-15). И в самом Апокалипсисе, в 1 главе: «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные» (ст. 7). Итак, Господь Иисус Христос грядет не править, как земной царь, на теперешней земле, а сотворить суд над всеми людьми.
И из Евангелия ясно следует, что Второму Пришествию Христову последует не тысячелетнее Его правление на «прежней» земле, а Всеобщее Воскресение и Страшный Суд (см. Мф. 25:31-46). Именно так и понимает Второе Пришествие Христово соборное церковное веросознание, например: «Егда приидеши, Боже, на землю со славою, и трепещут всяческая: река же огненная пред судищем влечет, книги разгибаются, и тайная являются: тогда избави мя от огня неугасимаго (т. е., по Апокалипсису, от «смерти второй», вечной), и сподоби мя одесную Тебе стати, Судие Праведнейший» (кондак Недели о Страшном Суде).
Да и муч. Иустин Философ, которого неохилиасты считают своим сторонником, учит о Втором Пришествии совсем не по-хилиастически: «Пророки, – пишет он, – предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее, в виде человека неславного и страждущего; другое, когда Он, как возвещено, со славою придет с небес, окруженный ангельским Своим воинством, и когда воскресит тела всех бывших людей, и тела достойных облечет в нетление, а тела нечестивых, способные вечно чувствовать, пошлет вместе со злыми демонами в вечный огонь» («Апология I, представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому», 52).
О правильном отношении к творениям святых отцов …Кстати, таких, совсем не хилиастических мест немало и у других раннехристианских авторов, на которых любят ссылаться сегодняшние хилиасты. Это дает основание утверждать, что те древние авторы все-таки не были «жесткими» и «стабильными» хилиастами, а высказывали лишь предположения, догадки о том, как можно понимать те или иные пророчества.
Например, у св. Иринея Лионского есть лишь одна глава о хилиазме! Но хилиазм не проходит красной нитью по всем его творениям. Это было именно предположение, и кроме как в одной главе больше нигде оно не встречается. Предположение не основывается на гордыне, а высказывается со смиренным настроем духа; человек на своем предположении не настаивает и никому его не навязывает, не преподносит его как учение всей Церкви. Поэтому Церковь и не считает, например, св. Иринея еретиком. Если бы ложное учение было твердым убеждением и проходило красной нитью по всем или по многим творениям данного церковного автора, то тогда только и можно было бы сказать, что он проповедует это лжеучение, т. е. является еретиком.
Если человек достиг святости, то это еще не значит, что в течение всей его жизни не было у него никаких погрешностей и неправильностей. Церковь же, прославляя того или иного святого, принимает все то, что согласно с соборным разумом Церкви, и предает забвению какие-то случайные, ошибочные или неудачные высказывания и сочинения. Так в жизни Церкви было всегда. И так же было с ошибочными высказываниями как св. Иринея Лионского (который высказал предположение о возможности буквального истолкования «тысячелетия» Апокалипсиса и некоторых других библейских пророчеств), так и некоторых других св. отцов.
Если же показывать на неправильность, допущенную тем или иным святым, и говорить, что раз он ее когда-то, в какой-то период своей жизни и при каких-то обстоятельствах высказал, значит, это есть непререкаемая истина, – то это уже хула на этого святого. В Церкви верными и неоспоримыми считаются только те изречения или сочинения того или иного святого, которые были проверены и признаны всей Церковью учением церковным. Основных учителей Церкви было не так уж много: святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и еще, может быть, некоторые из св. отцов.
Общее же правило об отношении к творениям св. отцов выражает преп. Викентий Лиринский: «А верить им (отцам)должно по такому правилу: что только или все они или большинство их единомысленно принимали, содержали, передавали открыто, часто, непоколебимо, как будто по какому предварительному согласию между собой учителей, то почитать несомненным, верным и непререкаемым, а о чем мыслил кто, святой ли он или ученый, исповедник ли и мученик, не согласно со всеми или даже противореча всем, то относить к мнениям сокровенным, частным, и отличать от авторитета общего, открытого и всенародного верования, дабы, оставив древнюю истину всеобщего учения, по нечестивому обычаю еретиков и раскольников, с величайшею опасностью относительно вечного спасения, не последовать нам новому заблуждению одного человека».
Неохилиасты же, как это со всей очевидностью следует из их писаний с апологетикой хилиазма, полностью игнорируют вышеуказанное мудрое церковное правило об отношении к сочинениям и частным мнениям св. отцов.
О царях и священниках. Современные «православные» хилиасты пишут о том, что воскресшие святые будут в буквальном, административном, так сказать, смысле «царями», правителями на всей территории планеты, наместниками Христа – всемірного «Царя царей». И один из этих «царей», по предсказанию некоторых неохилиастов, будет русским государем, т. е. венценосным правителем территории глобального «Тысячелетнего царства», называемой «Россия»… Посмотрим теперь, что говорит нам слово Божие о том, в каком смысле святые называются «царями и священниками»?
Уже в 1-й главе Апокалипсиса, в начальном приветствии апостола Иоанна есть такие слова: «Благодать вам и мир от… Иисуса Христа, Который есть… владыка царей земных (Он уже «есть» Владыка царей земных – Царь царей, а не в хилиастическом царстве станет таковым). Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь» (Откр. 1:4-6).
И далее: «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос…» (Откр. 1:9). Как видим, апостол Иоанн Богослов прямо говорит о том, что он ужеявляется, вместе с братьями своими, т. е. всеми христианами – членами Церкви Христовой (которые в Новом Завете называются «святыми»), «соучастником в царствии и в терпении Иисуса Христа». Не только в терпении Иисуса Христа, но и в Царствии Иисуса Христа!
И в 5-й главе Апокалипсиса сказано: «…четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем(Христом), имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых (т. е. всех истинных рабов Божиих). И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему…» (ст. 8-10). – Отсюда следует, что царями и священниками будут всеискупленные Кровию Христа, т. е. все истинные рабы Божии. Вот об этом царствовании, которое на «прежней земле» продолжается в течение символической «тысячи» лет, и говорит затем 20-я глава Откровения!
И далее в 10 стихе 5-й главы: «…и мы будем царствовать на земле»[6]. – Поскольку к «будем царствовать» не прибавлено «тысячу лет», можно сделать вывод, что здесь уже речь идет о будущей, «новой» земле, на которой «правда живет» (2 Пет. 3:13) и которую «наследуют кроткие» (Пс. 36:11; Мф. 5:5); тогда и «времени уже не будет»… Так и св. Андрей Кесарийский в «Толковании на Апокалипсис» объясняет: «Просвещенные из всех племен и народов… воцарятся в той земле, которую обещал Господь кротким».
Таким образом, то, как толкуют хилиасты несколько стихов 20-й главы Апокалипсиса, находится в явном противоречии не только с содержанием Нового Завета в целом, но и с другими, параллельными местами самого Апокалипсиса.
О второй смерти. В послании к Смирнской церкви (Откр., гл. 2), которая, по объяснению многих толкователей Апокалипсиса, обозначает второй, мученический период земной жизни Церкви (до нач. IV в.), есть такие слова: «И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив… Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять (указание на число гонений, которых, по данным церковно-исторической науки, и было как раз около десяти). Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни… Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти» (Откр. 2:8, 10-11).
Итак, мы видим, что этими словами Господь ободряет рабов Своих (будущих мучеников, ибо им предстоит проявить свою верность Ему «даже до смерти») указывая, во-первых, на то, что и Сам Он принял смерть, однако «се, жив», а во-вторых, на то, что, претерпев смерть телесную (первую), они не потерпят никакого вреда от смерти «второй», т. е. избавятся от вечных мучений (т. е. от «озера огненного», куда попадают все не записанные в «книге жизни»[7]) и наследуют вечную блаженную жизнь в Царстве Божием.
Отсюда ясно, что этот отрывок Апокалипсиса подтверждает верность истолкования «второй смерти» в 20-й главе Откровения обличителями хилиазма[8] и неправильность истолкования хилиастического. Ибо «православные» неохилиасты рассуждают в том смысле, что «смерть вторая» не имеет власти только над теми участниками тысячелетнего земного царства, которые будут «царями и священниками» и которые (по словам неохилиастов) «не женятся, не рожают и не умирают, так как уже воскресли», – это безсмертные участники; а «простые подданные» хилиастического царства, которые женятся и рожают, у неохилиастов получаются смертными.
О ветхозаветных пророчествах (Исаии, Иезекииля, Иеремии, Даниила), которые хилиасты толкуют в свою пользу. Широкая перспектива пророчественного кругозора книги пророка Исаии и некоторая неясность разграничения в некоторых местах трех смысловых планов, или трех эпох – конца ветхозаветной, новозаветной и апокалиптической (к которой относится откровение Царства славы), – вместе с другими, подобными же местами Ветхого Завета, послужили поводом к образованию двух ложных взглядов. Одного – раввинистического, талмудо-иудаистского: о приходе машиаха в качестве славного земного царя, который восстановит еврейское земное царство и подчинит евреям все народы – гоев (скотов); другого – древне-христианского: о тысячелетнем земном царстве (этот взгляд и известен в Православной Церкви под именем ереси хилиазма). Но ни то, ни другое из указанных заблуждений не имеет никакой действительной опоры в самих библейских текстах.
Одной же из главных причин сих ложных воззрений является неправильное, слишком уж буквалистское понимание внешнего смысла пророческих писаний и недостаточное усвоение внутреннего духа слова Божия. Например, во многих местах Книги пророка Исаии слова «Сион» и «Иерусалим» являются определениями Церкви земной и небесной, или духовного Царства Христова. Так и толковали эти пророчества святые Кирилл Иерусалимский, Иоанн Златоуст, блаж. Иероним и последующие авторитетные церковные толковники.
“Толкование на Книгу пророка Исаии”, написанное святителем Василием Великим, полностью опровергает хилиастическое объяснение пророческих слов Исаии, и в частности, объяснение (впрочем, все же весьма туманное), данное св. Иринеем Лионским, которого современные хилиасты так усердно цитируют.
И преп. Ефрем Сирин в своем “Толковании на книгу пророка Исаии” разъяснял: «Духовный смысл почти везде неразрывно соединен со смыслом историческим. Изречения пророков о том, что было и будет с народом иудейским, в таинственном смысле надобно относить и к устроению Церкви Христовой, к промышлению Божию о праведниках и к Суду на нечестивых». Так, пророк Исаия говорит об избавлении ветхого Израиля из плена Вавилонского, но, по вдохновению Божию, говорит в таких выражениях, которые делают необходимым отнесение этих пророчеств либо ко времени первого пришествия Христа, либо ко времени Славного второго Его пришествия. К сожалению, хилиасты недостаточно понимают, что исторический и прообразовательный смыслы пророчеств часто весьма сильно взаимосвязаны.
И что еще интересно. Св. Ириней Лионский, например, в принципе ведь и не отрицал возможность аллегорического, духовного истолкования «хилиастических» (т. е. излюбленных хилиастами) пророчеств, а вот святители Василий Великий, Иоанн Златоуст и Григорий Богослов (коих Святая Церковь наименовала великими вселенскими учителями!), как и многие другие отцы Церкви, толковали эти пророчества в смысле, полностью исключающем хилиастическую “буквалистику” (именно хилиастическую, а не всякое вообще буквальное понимание библейских пророчеств).
О новом вине. Изреченные Христом Спасителем на Тайной вечери слова о том, что Он не будет более пить от плода виноградного, пока не станет пить с учениками новое вино в Царстве Отца (Мф. 26:29; Мк. 14:25), хилиасты понимают плотски, чувственно; между тем это выражение указывает на вино в высшем смысле, т. е. на будущие духовные наслаждения в небесном міре.
Блаж. Феофилакт Болгарский, толкуя слова Евангелия о новом вине, пишет: «”Не буду, – говорит Он далее, – пить от плода виноградного” до Воскресения (Царством называет здесь Воскресение, так как воскресши из мертвых, Он воцарился над смертью). После же Воскресения Он опять ел и пил с учениками Своими, уверяя их таким образом, что Он есть Тот Самый, Который пострадал. Но пил уже новое вино, то есть пил новым некоторым и необыкновенным образом, ибо имел Плоть уже не страдательную и нуждающуюся в пище, а нетленную и безсмертную. А можно понимать это и так: виноградная Лоза есть Сам Господь, плод Лозный суть тайны и ведение сокровенное, которое рождает Он, уча человека ведению. Таким образом “в Царствии Божием” Христос будет пить с учениками Своими тайны и премудрость, научая нас новым истинам и открывая то, что ныне сокрыто».
Возможно и такое, эсхатологическое (но не хилиастическое) объяснение «нового вина»: «В переданных нам евангелистом Матфеем словах Господа (“Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего” (Мф. 26, 29) содержится явное эсхатологическое указание. Евхаристическая община – прообраз Церкви, собранной в грядущем Царстве», – т. е. в вечном Царстве славы.
Об обсуждении хилиазма на местном соборе. Когда в Александрийской Церкви стало распространяться хилиастическое учение, св. Дионисий, еп. Александрийский, стараясь охранить свою паству от этих ложных воззрений, созвал (в 255 г.) местный собор для рассуждения о «тысячелетнем царстве». Вот как об этом рассказывает сам св. Дионисий в своей книге “Об обетованиях”:
«Быв в арсинойском округе (в Египте), где издавна усилилось это учение (т. е. хилиазм) до того, что произошли расколы и отложения целых Церквей, я созвал пресвитеров и учителей тамошних братий – поселян и убедил их в присутствии желавших того братий изследовать помянутое учение всенародно. Тогда то предложили мне известную уже книгу (т. е. книгу, излагающую учение хилиастов[10]), будто какое оружие и неодолимую стену, и я сряду три дня, от утра до вечера, сидел с ними, стараясь разобрать ее содержание. Тут я весьма радовался, видя основательность и любовь к истине, внимание и понятливость братий. Мы предлагали свои вопросы, сомнения и согласие в порядке и с благопристойностью; принятых однажды мнений не хотели защищать с упорством и настойчивостью, если они не оказывались верными; мы не уклонялись и от возражений, но по возможности старались каждую из подлежащих рассмотрению мыслей разобрать глубже и доказать основательно; не старались также переменить свой взгляд и согласиться с другими, если требовало того рассуждение, но добросовестно и без притворства, с отверстыми к Богу сердцами, принимали то, что подтверждалось доводами и изречениями Священного Писания. Под конец сам вождь и распространитель (хилиастического) учения, по имени Коракион, признался и засвидетельствовал перед нами, в слух всех присутствовавших братий, что, достаточно побежденный противными доводами, он не будет впредь ни держаться его, ни защищать, ни вспоминать, ни преподавать. Прочие же присутствовавшие братия возрадовались, что это собрание примирило и привело к единогласию всех их» (еп. Евсевий, “Церковная история”, VII, 24)[11]…
О специфике апокалиптического времени. Диакон Сергий Соколов в своей работе «Апокалиптическое время в эсхатологии» указывает:
«В библейской и христианской традиции пророчество отражает наиболее существенную реальность, погружение в которую размывает границу между временем и вечностью; прошлое, будущее и настоящее соотносятся не в строгом порядке земного времени. Так, в Апокалипсис прошлое входит как эхо будущего: “прежнее небо и прежняя земля миновали” (Откр. 21:1). Апостол Иоанн Богослов увидел то, что еще только будет. Физически это не возможно без перестановки модусов будущего, настоящего и прошлого. Будущее влияет на прошлое, и эта обратная связь выражает нелинейность времени в пророчествах.
Толкование пророчеств по измененному временному порядку, свойственное святоотеческой экзегетике, ярко выражено в объяснении “зверя” и тысячелетнего царства. Этот христианский период церкви уже начался и продлится, по словам св. Андрея Кесарийского “от воплощения Господня до пришествия антихриста”. Святые “ожили и царствовали со Христом тысячу лет” (Откр. 20:4), потому, что они “не поклонились зверю” (Откр. 20:6). Однако в Апокалипсисе это следует после того, как “схвачен был зверь и лжепророк” и “оба живые брошены в озеро огненное” (Откр. 19:20), что, по толкованию святых отцов, должно еще только произойти в будущем.
Эти временные состояния нам неизвестны, они ведут в надмірный ход времени. Обратная связь будущего с настоящим опережает голос времени. В противоположность этому хилиазм исповедовал тысячелетнее благоденствие буквально. Существуя в разных формах с первых веков христианства, он был основан на линейности и строгой определенности времени в пророчествах; и не различал таинственных построений в откровении духовидца».
Действительно, крайне неразумно видеть общий хронологический порядок в следующих одно за другим разных таинственных видениях апостола Иоанна, начинающихся словами: «и увидел я…», «и взглянул я, и вот…», «и явилось на небе великое знамение…» и т. д.
