Примечание от переводчика: Тирион Ланнистер - герой Игр престолов. Как сами понимаетее, крайне невысокий. Мини-мы - карлик-клон Доктора Зло в Остине Пауэре. 2 страница

Герман помог Ньюту подняться на ноги. Маленький человек шатался, его колени дрожали.
-...Несколько месяцев назад я бы тоже не поверил, что это возможно, но теперь я не так уверен, что может и что не может быть сделано. Как я смог найти тебя и поговорить с тобой, когда ты, возможно, за сотни тысяч километров? Как Улей знает, где мы? В дрифте мы использовали то, что сами с трудом понимаем, Ньютон. Человеческий мозг - это такая же загадка, как и дальний космос... и хотя биология и математика могут помочь нам понять... я вдруг осознал, что они не могут объяснить всего.

Ньют спрятал лицо на груди Германа, и даже его дыхание сквозь свитер было холодным. Прижавшись щекой к его лбу, Готлиб гладил волосы и шею Гейзлера.
- Я здесь... мы с этим разберёмся... я найду, как тебя вытащить...
Ньютон побрёл вперед сквозь туман, накрытый рейнджерской курткой Германа. Готлиб вёл его в оберегающем кольце своих рук.
- Эй, Херм... Давай в самом деле состаримся вместе. Будем такие смешные старики. Будем играть в шаффлборд и ездить по странам турами для пенсионеров, и глупо шутить "дерни меня за палец" на ужине в День благодарения. Мы можем ссориться из-за того, кто выиграл в скраббл и спорить про всякие глупости, кормя жирных голубей на скамейке в общественном парке... это будет так хорошо...

Герман искал выход, но пейзаж выглядел всё так же. Закрученные холодные усики белого тумана вызывали недомогание. Не удивительно, что Ньюту пришлось потратить столько энергии. чтобы прорваться через него. Сейчас Герман чувствовал себя отяжелевшим, в бедро вернулся призрачный оттенок боли. Там всё онемело, как его повреждённая нога ниже колена. Он не мог представить, что застрянет в этой ловушке. Чистилище...это было чистилище.

- Это прекрасно звучит. Звучит как то, чего я хочу больше всего на свете, Ньютон...
Гейзлер начал клевать носом. Он так и не согрелся, и только забирал тепло Германа.
- Я много думал об этом, пока был здесь... когда я почувствовал твоё прикосновение, это было... это было так хорошо..я...
Он остановился, опустив голову, слишком измотанный, чтобы сделать ещё хоть шаг.
- Ньютон... пожалуйста, ты должен идти дальше...
- П-прости... я так устал.
Герман тоже начал ощущать изнеможение и головную боль. Возможно, они могли бы прилечь... всего на несколько минут. Он опустился на колени и Ньют последовал за ним... земля была холодной, но мягкой. Она двигалась вверх и вниз - так медленно, что это было почти неощутимо. Герман заметил это и понял, что земля дышит синхронно с подъёмами и падениями груди Ньютона под его рукой. Он ощутил слабый медленный толчок сердца Ньюта, и это было страшно, потому что обычно всё, что делал Ньютон, было быстрым, тёплым и отзывчивым.
- Что они делают для этого, Ньютон... я не понимаю...
Ньют уткнулся лицом в изгиб шеи Германа. Его дыхание было таким холодным, что обжигало кожу.
- А почему они не... делают это с тобой?
Геман всхлипнул и всем телом свернулся вокруг Ньютона, чертя рукой по его спине маленькие круги.
- Они не могут... Я сбежал... Я с близнецами и Балором. Мы на берегу океана. Я собираюсь увидиться с Ульем.
Ньют задумчиво кивнул: - Я рад... я рад, что ты выбрался, Герман.

Холодные пальцы Ньютона двигались по ребрам и спине Германа, сжимая его так крепко, что не хватало дыхания.
- Я собираюсь тебя спасти.
Ньютон вновь поцеловал его - язык был таким холодным. Герман видел, как он начал задыхаться. Казалось, эти усилия окончательно истощают Гейзлера.
- Это... это плохо. что ты здесь... Ты должен уйти, Хермс...
- Нет-нет... я тебя только нашёл, я не могу опять тебя оставить.
Ньютон оттолкнул его с низким стоном.
- Я не думаю, что у тебя есть выбор.
...........................................................................................................................................................................................................
Герман проснулся, когда его тело наконец осознало, что не дышит. Он с трудом вздохнул и закашлялся, болезненно дрожа и стуча зубами, казалось, что вместо крови в венах лёд. Он лежал на одной из скамей, накрытый курткой Сони, с курткой Говарда, подложенной вместо подушки. Он слышал, как близнецы говорят где-то рядом - эхо их голосов разносилось по часовне. Потом он услышал другой голос... много голосов.
- Брат, мы здесь! Мы чувствуем брата!

С трудом усевшись, Герман обнаружил близнецов на помосте часовни. Они выдирали страницы из сборника гимнов, чтобы, сложив из них усы, пристроить на верхнюю губу Треспассера. У Кайкефа и Хардшипа усы уже были.
- Ммм... а где Балор?
Соня прервала своё занятие, и немедленно направилась к Герману, слегка хмурясь оттого, что он плохо выглядит.
- Отправился в Абердин за какой-то нужной нам хренью. Он был прав - внизу есть жилые помещения. Тут в самом деле неплохо накопали.
Говард захлопнул сборник гимнов и присоединился к сестре.
- Здесь есть резервный генератор, так что мы, возможно, подключим электричество, и сможем нормально помыться. Как раз вовремя - от Балора уже воняет.
Герман передал близнецам их куртки и повернулся, чтобы взглянуть в окно. Он не мог проспать долго - было ещё светло.
- Вы нашли спуск к пляжу?
................................................................................................................................................................................................................
Он видел их. Блестящие гладкие спины кайдзю раздвигали воду, они выпускали фонтаны дыхания, плескались, кружа в ожидании. Герман многое отдал бы, чтобы быть в состоянии побежать к ним. Отбросить трость и бежать босиком через пляж к огромным животным, проплывшим сотни миль, чтобы увидеть его. Только чтобы быть здесь с ним... к его братьям. Готлиб мигнул. Мысль была странной, но абсолютно естественной. Да. Они были его братьями.

Близнецы остановились у подножия скальной лестницы, оберегающе сжимая его ноги и поддерживая спину. Они снесли его на плечах по длинному ряду узких ступеней, высеченных прямо в утёсе, спускающихся от церкви на пляж - все сто двадцать девять шагов. Герман посмотрел вниз и нежно потрепал их головы подрагивающей рукой.
- Поставьте меня. Я могу сделать это отсюда.

 

Первый кайдзю поднял голову, прорываясь в клочьях пены из волны на сушу. Он был меньше второй категории - тот, кого Ньютон назвал Мадпаппи. Протрубив приветствие, кайдзю преодолел линию прибоя - он дрожал, возбуждённо извиваясь всем телом, сборчатые плавники по бокам головы вспыхивали ярким голубым сиянием. В это же время он кричал в сознании Готлиба во всю силу своих легких:- Брат! Любовь! Вот! Хорошохорошохорошо!

Близнецы не позволили Герману стоять самостоятельно. Сделав шаг назад, они отступили от кайдзю. Готлиб понял - для них беснующийся монстр бросился на песок, зловеще подбираясь ближе. Герман задумался... он не знал, насколько умно непосредственно дотрагиваться до кайдзю. Когда он кожа-к-коже прижался к Котику, его мозг едва не разорвало. Ньютон коснулся его - и получил мозг, отёкший едва ли не вдвое. Он сосредоточился и сурово посмотрел на кайдзю: - Успокойся... или брат не подойдёт вообще. Понимаешь?
Мадпаппи наклонил голову совершенно по-щенячьи, тщательно подтянул все свои шесть конечностей и поднялся с впечатляющим грохотом.
- Успокоиться... хорошо...да.
- Близнецы тоже здесь. Помнишь близнецов?
Ньют и Герман не только рассказывали о близнецах в "уроках". Герман, к тому же, называл их друзьями, когда смотрел на них и думал о дружбе. Они с Ньютоном много раз объясняли концепцию дружбы, надеясь, что это поможет Улью принимать людей, не связанных с Коллективным разумом. Однако он не был полностью готов к реакции Мадпаппи.
- БЛИЗНЕЦЫ! ДА! ХОРОШО! БАСКЕТБОЛ!
Кайдзю отпрянул назад и неуклюже вернулся в океан.
Соня провожала его взглядом, дрожа всем телом. Близнецы наконец опустил Германа на землю, но всё ещё держали его, не ослабляя хватку.
- Док, ты... велел ему уйти?
- Ох, слава богу... может, пойдём?
- Это был самый мелкий из всех, что я видел, но он всё равно ужасно большой. Ты... что... Срань господня!

Мадпаппи вновь вырвался из прибоя, и на этот раз он оказался у основания утёса - прямо возле них. Он не был большим, но всё же не меньше шести этажей. Его тело было плотным, а конечности - короткими. Он был округлым... и таким открытым и дружелюбным, каким не смог бы быть ни один кайдзю из Разлома. Его шагреневую кожу покрывали синие светящиеся точки, становившиеся ярче, когда он волновался. Близнецов настолько поразила внезапная атака, что они едва не бросились в бегство. Не в силах оставить Готлиба, они съёжились позади него. Герман даже не вздрогнул.
- Пугаешь близнецов. Не хорошо. Успокойся или мы уйдём. Понятно?

Мадпаппи издал громкий шум, больше всего похожий на хныканье - его голос поднялся в облачное небо и эхом отразился от скал. Кайдзю осторожно опустил к земле сплющенную курносую морду и что-то уронил на песок в нескольких футах от Германа и близнецов.
Это был совершенно сдувшийся волейбольный мяч, рваный и покрытый светящейся голубой слюной.
- Я хорошо... близнецы очень хорошо! Подарок! Баскетбол!

Герман смотрел на мяч и ничего не мог с собой поделать. Искрящееся теплое чувство трепетало в животе. Наполненный счастьем, переданным Ульем, он рассмеялся. Говард и Соня посмотрели поверх его плеч на покрытый парящей грязью волейбольный мяч и перевели недоверчивые взгляды на Мадпаппи. Наконец Герман достаточно отдышался, чтобы объяснить.
- Вы... получили фаната. Он помнит как вы играли в баскетбол со мной и Ньютоном.

Ватлеи переглянулись и посмотрели на Мадпаппи. Кайдзю сделал шаг назад и терпеливо лёг на песок, его короткий толстый хвост покачивался в волнах прибоя. Четыре глаза из шести смотрели на близнецов, а последние два, самые близкие к носу, с нетерпением созерцали мяч.
- Он принес мяч для вас.
Убедившись, что Герман всё ещё опирается на него, Говард осторожно шагнул вперёд.
- Они... знают о нас?
Мадпаппи облизал огромным синим языком нос и один из глаз, и издал ещё один потрясший пляж поскуливающий звук.
- Да... Я тебе уже говорил. Ньютон и я обучали их несколько недель - почему бы не включить вас в лекции? Мать видит через нас... она - матриарх Улья. Если мы о вас знаем, то и она о вас знает, и Улей о вас знает... и... похоже они вас довольно сильно любят.

Соня потерла плечо, вновь взглянув на брата.
- Я до сих пор ненавижу кайдзю... Я ненавижу все эти вонючие, грязные, иномирные морды...
Притворяясь беспечной, глубоко засунув руки в карманы куртки, она сделала медленный шаг к Мадпаппи и мячу.
- Я ненавижу каждую каплю грязной синей крови... этого разносчика заразы...
Она сделала еще четыре шага и наклонился, чтобы посмотреть на мяч. Указывая на него и глядя на Мадпаппи, она заговорила, обращаясь непосредственно к кайдзю: - Ты знаешь, я не могу это взять. Насколько я знаю, ваша слюна - такая же отрава, как кровь... её придётся сначала нейтрализовать. И это даже не баскетбольный мяч... не то... Я имею в виду, ты мог бы быть повнимательнее в своей кайдзю-школе.

Обрадованный тем, что один из близнецов с ним говорит, гигант ответил низким напевным звуком.
Герману казалось, что он слушает двойной односторонний разговор между людьми, не говорящими на одном языке, но очень старающимися хоть как-то пообщаться.
- Привет-близнец! Давай в баскетбол! Хорошохорошохорошо!
Говард подвёл Германа на несколько шагов вперед и покачал головой.
- Соня... это довольно близко!
- Секундочку, Хови, я... Я просто хочу... Я имею в виду... я ни одного не видела так близко...

Герман испытывал лёгкую панику. Когда кайдзю коснулись он и Ньют, воздействие было слишком сильным из-за Коллективного разума. Он был уверен, что с Соней такое не случиться, но всё же... это его нервировало.
- Говард прав... вы слишком близко к...
Прежде чем он успел закончить предложение, Соня протянула голую руку и приложила её к скользкой пёстрой коже кайдзю. С любопытством она погладила её, и Герман облегчённо вздохнул, поняв, что швыряться песком и пинаться она не собирается.

- Соня! Что, черт возьми!?
Раз кайдзю не откусил руку напрочь, близнец почувствовала себя увереннее и придвинулась ближе. Она коснулась ладонями подбородка существа, и Мадпаппи издал низкое довольное ворчание.
- Ты ужасный монстр... Ужасающая мерзость...

Говард был так напуган, что почти не мог дышать. Подпрыгнув на здоровой ноге, Герман подтолкнул его на полшага ближе к кайдзю. Его живой костыль понял намёк, и они вместе двинулись к Соне. Сейчас она экспериментировала, поглаживая Мадпаппи кончиками пальцев и наблюдая, как под её прикосновениями на синей коже вспыхивает россыпь пятен. Соня осмысливала это, гримасничая от смятения. Её брат протянул руку ближе и наконец-то прикоснулся к коже кайдзю.
- Близнецы! Хороший друг! люблю! да!
- И всё же... не напугай... будь хорошим. Мы маленькие - помни - маленькие.
Мадпаппи замер - даже его хвост неподвижно застыл. Все шесть глаз закрылись, когда близнецы коснулись его. Это был верный шаг, и узел тревоги в груди Германа начал медленно ослабевать.
- Он вас очень любит.
Говард невольно просиял.
- Он неплох... для ужасающего видения непостижимой кошмарности.
- Отталкивающий монстр из страшных глубин.
- Гнусный демон из самой темной пропасти преисподней...
Соня прижалась щекой к коже кайдзю. Она начала рыдать, по щекам были размазаны слёзы и сопли.
- Я хочу тебя ненавидеть... но ты не похож на такого, каким должен быть... Когда мы впервые встретили кайдзю, мы должны были убить его ради Уоррена, а всё, что нам удалось сделать в первый раз - отрубить у испуганной животины плавник и чуть во время этого не погибнуть... А теперь? Это не та большая разборка, которой я ждала. Мы тут стоим лицом к лицу с драконом... и он отворачивается. Он приносит нам мокрый волейбольный мяч. Так не должно было быть, что ж это вообще такое!

Говард позволил Герману идти самому. Убедившись, что при помощи трости и бандажа тот удерживает собственный вес, он обнял сестру.
- Кайдзю, убивший Уоррена, умер... эти ведь не те же самые... Это даже не тот самый Коллективный разум, верно, док?
Герман покачал головой и улыбнулся, устало прошептав: - Нет... они уже умерли.
Соня икнула, и Говард тщательно вытер ей лицо, хотя у него самого глаза были на мокром месте.
- Уоррен, наверное, взбесился бы, если бы мы волей-неволей просто убили их за него, так ведь? Я имею в виду, что он был практичный. Он здорово умел думать про всякие штуки. Мы так долго всё вкладывали в месть. Может, пора попробовать что-то другое.
Mадпаппи что-то мягко поворчал, и Соня опять прижалась лбом к его коже. Она одновременно обняла брата и кайдзю, слёзы текли по её веснушчатому лицу.
- Я... я думаю, да...
Герман вежливо отвернулся, давая им немного частной жизни. Он натянул на ладонь рукав и осторожно потёр подбородок Мадпаппи, следя за тем, чтобы не соприкасаться голой кожей.
- Брат здесь счастлив... счастлив... любимый Маленький голос... любимые близнецы... скучаю по Быстро мыслящему...
Глядя на океан, Готлиб видел морды других подплывающих кайдзю. Они наблюдали за ним десятками горящих глаз... ждали его слова, чтобы придти на помощь. Герман закрыл глаза, купаясь в чувствах Улья.
- Я тоже...

Примечания от Ксы:
Ньют - он всегда Ньют, даже когда объясняется в любви, шутка "дёрни меня за палец" - это вот: en.wikipedia.org/wiki/Pull_my_finger - старая дурацкая пердёжная шутка, которая может понравится Герману исключительно в ситуации "я на всё угу, только бы тебя отсюда вытащить".

Глава 21: We're All Mad Here ("Все мы здесь не в своём уме")

 

 

- ОК, Мадди, теперь твой ход. Я нарисовала нолик, так что ты теперь должен нарисовать крестик, как мы с Говардом тебе показывали.

Запись выглядела приличнее, чем надеялся Герман. С учётом того, что это было снято на телефон Говарда, смотрелось просто феноменально. Звук нуждался в обработке, но изображение получилось удивительно чётким, и смогло передать все подробности возбуждённой чешуйчатой морды Мадпаппи.

В окне чата на ноутбуке Германа, Куш Дегхари, нахмурив брови, всматривался вперёд. У заглядывающей через его плечо Неты Мелеро на лице застыло комически-серьёзное выражение. Голос Сони Ватлей прерывался от смеха, когда она дразнила возвышавшегося над ней кайдзю: - Не смотри на меня так, я не собираюсь тебе подсказывать. Сам соображай, где лучше.

На видео Мадпаппи покрутил головой так и эдак. Он поворчал с сомнением на путанные линии, оставленные Соней на песке и несколько раз высунул язык, прежде чем медленно наклониться. Используя самый кончик огромного когтя, он вывел неряшливый, но несомненный Х по диагонали от нолика, нарисованного близнецом Ватлей в центре.

Нета зажала рот ладонью и покачала головой: - Не важно, сколько раз я это видела - всё равно в голове не укладывается.

Куш белозубо улыбнулся на пол-лица: - Д-долго у-учили?

 

Герман нервно оглядел тёмную комнату, в которой сидели оба рейнджера, опасаясь, что сейчас дверь распахнётся, и их схватят. Его многоуровневое шифрование и фальшивые адреса позволяли чувствовать себя в относительной безопасно, но он понятия не имел, на что способна сетевая защита Форта. Но рискнуть стоило - хотя бы ради облегчения и нежности на лице Неты Мелеро, когда она увидела его через веб-камеру.

- Несколько часов. Они быстро учатся... когда хотят. Мадпаппи - наш самый старательный студент.

Он преувеличил время. На самом деле на объяснение Мадпаппи правил игры ушло полчаса. Из трёх кайдзю, пришедших встретиться с Готлибом, Мадпаппи был самым любознательным. Хотя сказать так бывло преуменьшением. Этот кайдзю отчаянно хотел знаний, он обожал учиться. А ещё он любил людей, особенно Соню - первую, кто к нему прикоснулся. Индивидуальность была новостью для Улья. Уникальность и независимость тоже были новыми понятиями, которые ввели они с Ньютоном. Но Мадпаппи уже выстраивал собственную личность. В отличии от остальных в Улье, он имел собственные симпатии и антипатии. Мало того - он был первым кайдзю, начавшим отзываться на имя. Все эти шаги были именно в том направлении, которое интересовало Германа.

 

- Х-хот-тел бы я у-увидеть его... п-п-поближе.

Куш нажал несколько клавишей на своём ноутбуке. Нета тем временем села, откинувшись, на его койку. Она выглядела ошеломлённой - примерно такое же выражение было на лицах Ватлей, когда Герман впервые рассказал им про Улей и Мать. Для человека, всю жизнь жаждущего крови кайдзю, это было слишком. Куш смог принять всё намного быстрее.

- Куш, вы делаете гораздо больше, чем просто редакция видео и размещение его через зашифрованные каналы... спасибо. Что бы вы не сделали с фоновым шумом в крестиках-ноликах, все лучше, чем было.

Нета провела рукой по волосам и недовольно притопнула: - В самом деле всё хорошо с просмотрами? Люди смотрят все эти снятые вами видео? Они должны... это всё меняет. Почему PPDC не реагирует?

Готлиб поёжился и плотнее обернул одеяло вокруг костлявых плеч. Церковь была довольно тёплой, а комната послушника - просто уютной по сравнению с холодными бетонными казармами Форта Бури, но дни шли, и ему было всё труднее согреться. Его сны были заполнены ледяным туманом, а дни пропитаны холодными дождями побережья.

- Т-т-тридцать м-ми-миллионов п-просмотров на сейчас, - Куш нарисовал в воздухе игру в "крестики-нолики", и Нета кивнула.

- Да, я считаю, это неплохо. И другие записи смотрят не меньше. Балор считает, что в целом реакция благоприятная. Мы уже не раз были в эфире, и я уверен, что СМИ и новостные агентства показывают наши ролики о кайдзю в первую очередь... но, да. Нета, официального заявления от PPDC пока нет.

Вздохнув, Нета скрестила руки на груди.

- Всё это меня нервирует. Что если они вас как-то выследят? Хотела бы я знать, где Ньютон...

Склонив голову, Герман пристально посмотрел на свои бледные руки, сжатые до глубоко вонзившихся в плоть ногтей.

- Если спрашивать о моих предположениях, я бы сказал, что они держат Ньютона в какой-то лекарственной коме. Барлоу в курсе, что мы можем общаться с кайдзю на расстоянии, хотя у нас и меньше контроля над ними, чем ему кажется. По крайней мере, он точно знает, что они могут нас находить, и его сотрудники - вероятно, учёные, сумели эффективно отрезать связь. Улей не может его найти, да и я едва чувствую...

 

Он умолк, не зная, как объяснить. Нета понимала, что он чувствует, но не Куш, который не испытал утрату дрифт-партнёра, и Герман горячо надеялся, что и не испытает. Ньют и туман были неизменной частью его жизни во сне. Вот он здесь, а вот уже там... пытается помочь Ньютону сбежать из белой пустоши, в которой тот увяз, безуспешно стараясь его согреть.
- М-м... С-с-сэр, вы в порядке?
Нета покачала головой и присела рядом с Кушем. Герман заметил, как её пальцы небрежно скользнули по плечам молодого мужчины, погладили шею. Это была та спонтанная беззастенчивая близость, что шла рука об руку с дрифтом.
- Нет, он не в порядке. Герман, ты выглядишь, как смерть, подогретая в сдохшей микроволновке. Ты хотя бы ешь? Балор о тебе хорошо заботится?
Герман смог улыбнуться достаточно убедительно, чтобы скрыть зависть, которую он испытывал. Нета могла коснуться своего напарника. Он был от неё всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Готлиб оттолкнул болезненное ощущение - он не мог справляться с ним слишком долго. PPDC должны были отреагировать в ближайшее время. Барлоу и его отец не могут игнорировать их вечно.
- Я неплохо держусь. Я бы хотел больше рассказать вам о нашем убежище. Могу сказать, что оно удобное, и вам не о чем беспокоиться. Г-н Дегхари, я пришлю вам сегодня новые кадры... мы сделаем запись после обеда.

Куш оживился и щёлкнул пальцами, словно что-то вспомнив. Он так волновался, что не мог вымолвить ни слова, и Готлиб с изумлением наблюдал, с какой лёгкостью Нета переводит то, что он пытается сказать.
- М-м... н-нн... О-ок... м...
- О! Мы подумали, что тебе это будет интересно... прошлой ночью они привезли Оккама. Мы ходили на него посмотреть.
От волнения сердце Германа чуть не выпрыгнуло из горла. Оккам вернулся домой. Он едва позволял себе думать о Егере. Он не был готов отпустить Оккама, несмотря на осознание, что больше никогда не сможет управлять им снова. Даже если каким-то чудом PPDC вновь примет их к себе... Герман смирился с тем, что, скорее всего, чувствительность к голени не вернётся. Он учился ходить заново. Боль была сносной, но мысль, что он ещё менее мобилен, чем прежде, ужасала. Что бы не случилось, он по-прежнему был рейнджером. Это не изменится никогда - независимо от ситуации, несмотря на инвалидность - он и Ньютон навсегда останутся рейнджерами.
- Будут ли они... ремонтировать его?
- Не сразу. Скорее всего, будут, но он в скверном состоянии, и не сильно важный рядом с большими Егерями... Не могу поверить, что ты и Ньют это пережили. Я имею в виду... Вместе с Оккамом они доставили то, что осталось от Чёрного Роджера. Я думаю, мы его отбили. Я понятия не имела, что Егерь СВШ такой здоровый.
Теперь Герман улыбнулся по-настоящему, заливаясь горячим румянцем до самых ушей. Втайне он надеялся, что Оккам никогда не будет восстановлен. Никто к нему больше не прикоснётся. Мех принадлежал только ему и Ньютону, никто, кроме них, не заслужил права стоять в Кон-поде, никто не поймёт и не полюбит этого Егеря так, как они. Он покачал головой, пытаясь сосредоточиться на ожидающих лицах перед ним, пытаясь вернуть себе голос. Похоже, он всё чаще и чаще терял себя. Его разум странствовал далеко от остального тела. Когда он наконец ответил Нете, голос звучал мягко и печально: - Не будете ли вы так любезны присмотреть за ним ради меня... Я надеюсь, что ещё смогу увидеть Оккама снова.
- М-мы... в-вы...
Нета склонила голову к Кушу, чтобы лучше войти в кадр.
- Я бы хотела сказать остальным, что мы смогли с тобой поговорить. Ненси, Гарри и Ханни так беспокоятся. И мисс Сендак... Пока Эстер думала, что вы с Ньютоном мертвы, она почти не разговаривала. До первого видео, когда вы заговорили в камеру, у всех душа была не на месте. Я сперва даже не позволяла себе верить, что ты жив. Герман, пожалуйста, не делай так больше, Cariño, не умирай взаправду, ОК?

Когда Соня Ватлей попросила его о том же после Хельсинки, Герман ответил без заминки. Тогда он сразу же легкомысленно дал слово... Почему сейчас стало труднее? Потому что было похоже, что это обещание Герман не сможет сдержать. Он только кивнул, снимая очки для чтения. Всем сердцем он надеялся, что Ванесса тоже видела, как он говорит в камеру. Он не мог с ней связаться, но надеялся, что она хотя бы знает, что он жив.
- Просто выкладывайте видео - ради меня. И я буду делать всё, что смогу. Если люди будут их постоянно смотреть, если информация распространится... PPDC, в конечном счёте, придётся давать ответ.
Он продолжил шёпотом, для себя: - Если достаточно много людей узнает про Ньютона... если достаточно много людей увидит кайдзю... в конечном счёте... в конечном счёте...
Куш улыбнулся ему: - В-в... в-вы... м-ммой г-герой... с-сэр...
Боль терзала желудок Германа, его кровь замерзала. Он всё ещё задавался вопросом, может ли он доверять Кушу Дегхари, и чувствовал вину оттого, что эти мысли приходят ему в голову. Ему доверяла Нета... и Ньютон - этого было более, чем достаточно. Переписываясь, он узнал, что у них много общего помимо рейнджерских курток. Отец Куша, Базир Дегхари, возглавлял комиссию по вооружению, активно участвуя в продвижении боевых Егерей. Это был холодный и жестокий человек, перебросивший сына от научных занятий в жестокий мир егерской Академии. Герман встречался с ним в те времена, когда писал коды для Марка-I... целую жизнь назад.
- Я никакой не герой, господин Дегхари. Сейчас мне надо идти, но вскоре я с вами ещё пообщаюсь. Кайдзю сами себя не запишут. Хотя... возможно смогли бы - при достаточной подготовке.
Рейнджеры попрощались. Закончив разговор, Готлиб закрыл окно чата, и остался сидеть перед тёмным экраном, пряча лицо в ладонях. Нета и Куш помогали ему закрыть программу, ради участия в которой они работали всю жизнь. Так же как близнецы... как Балор. Безопасно ли это - уничтожать Егерей полностью? Разумно ли?

......................................................................................................................................................................

В комнатах под Церковью Маяка не было окон - жилища послушников Зверя были вырезаны непосредственно в скале под храмом. В этом месте безопасность противоатомного бункера сочеталась с дизайном дорогого отеля. Это был дом для культа, не боявшегося демонстрировать своё богатство. В ожидании окончательного падения цивилизации они жаждали насладиться её благами - всё было роскошно, сплошной бархат и полированное дерево. Повсюду были образы кайдзю - их морды украшали всё. от мебели до светильников. Но по крайней мере, в ванных комнатах текла горячая вода - Балор запустил старый генератор в первую же ночь, когда они здесь поселились. Герман закрыл ноутбук и посмотрел на стену возле двери в свою комнату.
Он больше не мог пользоваться тростью - она не поддерживала вес настолько, чтобы можно было самостоятельно ходить. Балор смастерил ему импровизированный костыль из лёгкого металла, позаимствованного у Сирены Карпатии и изогнутого навершия массивного подсвечника, взятого в церковной часовне. Говард обмотал подсвечник одной из старых рубашек, найденных в трейлере - это было уродливо... и резало под мышкой, невзирая на все ухищрения. Но он наконец-то смог ходить на небольшие расстояния без помощи близнецов. Кусая губу, Герман дотянулся и ухватился за костыль, тщательно пристроив его под руку.

 

Над его роскошной кроватью размера "кинг-сайз" висела картина, написанная маслом - зловещий чёрный кайдзю, поднимающийся из океана. Поворачиваясь к двери и пытаясь приноровить себя к ходьбе с костылём, Готлиб сердито взглянул на неё. Этот сердитый взгляд уже стал привычкой. Он не снимал отвратительную вещь только потому, что она работала раздражающим напоминанием. Несколько роликов в сети не изменят мир мгновенно. Он просто должен поднажать, работать ещё больше, чтобы изменить восприятие, чтобы не дать людям видеть в Улье безмозглых ревущих монстров, вроде этого с картины.

Братья Улья звали его, и он не в первый раз молча поблагодарил Культ, любезно предусмотревший лифт на пляж.

.......................................................................................................................................................................

 

- Просто смотри прямо в телефон, док. Как на репетиции.

Герман мигнул, ослеплённый ненадолго выглянувшим из туч солнцем. Порывистый ветер с океана насквозь продувал куртку и обжигал открытую кожу, всё пахло зимой и солёными брызгами. Готлиб прислонился спиной к скале, изо всех сил стараясь выглядеть собранным.

- Примерно так?

Кивнув, Говард установил свой смартфон на скальном выступе, пытаясь зафиксировать его неподвижно.

- Хотел бы я, чтобы у нас было оборудование получше, но что ту поделаешь?

Герман смотрел мимо Говарда, вниз, на туманный пляж. От Сони на таком расстоянии были видны только огненно-рыжие волосы и синяя куртка. Мадпаппи навис над ней, сияющие оборки на голове и шее развернулись и пульсировали светом, пока он внимательно наблюдал за крошечным рейнджером. Она что-то объясняла ему всем телом, пытаясь донести свою мысль без слов.