Издревле люди украшали свой быт изделиями декоративно-прикладного творчества. Эти изделия можно было не только использовать в хозяйстве, но они еще несли в дом красоту, радовали глаз. Со времен язычества, да и в христианстве, люди верили, что вещи, предметы быта, одежда, украшенные символическими узорами, оберегают жилище и человека от злых духов, болезней, несут радость, здоровье и счастье. Вот поэтому-то крестьянская изба снаружи всегда украшалась резьбой, росписью, начиная с калитки и до крыльца - входа в жилище. Элементами-символами люди стремились уберечь свой дом от беды. Одежду также украшали узором: например, вышивка на мужской рубахе на предплечье (показать) должна была придать силу мышцам руки при работе, подол женского сарафана, украшенный узором (показать), оберегал от простуды, злого духа. Богата Русь народными умельцами, но, пожалуй, такого разнообразия форм творчество, как у нас на Севере, вряд ли где можно найти! Это и плетение из прутьев и бересты, каргопольская глиняная игрушка, знаменитая птица счастья, о которой сложена легенда (рассказать), это и удивительные расписные прялки, резные шкатулки, изделия из кости (показ), это и знаменитые Малые Корелы, северные вышивки и изделия ткачества.
Мы почти не знаем имен создателей изделий народного декоративно-прикладного искусства, предметов быта, жизни крестьян, так бережно хранимых в музеях. Опыт и секреты мастерства передавались от матери к дочери, от отца к сыну, буквально «из рук в руки». Время отбрасывало все случайное, несовершенное, сохраняя и шлифуя только действительно необходимое и ценное. Все было взаимосвязано. Красоту нельзя было отдалить от пользы, пользу - от красоты. Мастер был художником, художник - мастером.
Через вещи, созданные руками многих поколений народных мастеров, мы узнаем жизненный уклад северных крестьян с их буднями и праздниками, радостями и повседневным трудом. В изделиях крестьянских мастеров представляется особый мир, предельно чуткий к человеку, природе.
Исторически сложилось так, что только на русском Севере очень долго сохранились былины, предания, старинные слова, в том числе названия предметов, обороты речи, обычаи и обряды, т.е. весь уклад крестьянской жизни. Здесь - сокровищница народного искусства с его обращением к образам и формам древней культуры.
Стремление сделать вещь не только практичную и удобную, но и красивую прослеживается уже на изделиях XII-XIII веков, найденные на территории Архангельской области: керамические сосуды (Шенкурск), узорные тесненные берестяные туеса XVI века (Архангельск), изящные бронзовые подвески-украшения XIII века (Каргополь) и др. Спирали, круги, овалы, кресты, изображения водоплавающей птицы, коня, женской фигуры на этих предметах - один из самых древних магических символов. Видоизменяясь, делаясь то более сложными, изощренными, то упрощаясь до предела и все-таки сохраняя свою семантическую основу, они в народном искусстве дошли почти до наших времен.
В работах крестьянских мастеров мы не найдем ничего сумрачного, беспокойного, недоброго, в них все ясно, плавно, радостно, горделиво. И сейчас знание того, что вдохновляло наших предков, что приобщало их к красоте, приносит нам радость прикосновения к этому цельному, красивому и доброму миру.
ИЗДЕЛИЯ ИЗ ДЕРЕВА
Дерево было самым универсальным, доступным и любимым материалом северного крестьянина. Ни один другой материал не применялся для изготовления такого обилия бытовых вещей самого различного назначения. Деревня - деревянный мир, с дерева начинается, деревом строится, обогревается, дышит. Чтобы ни делали руки крестьянского мастера, игрушки ли для ребенка,валек ли для стирки белья или ковш с фигурной рукоятью, всему придавали красоту, плавность линий, украшали затейливыми узорами на редкость глазу и сердцу. При обилии леса на Севере его всегда использовали очень рационально, с учетом свойства и качества древесины. Прекрасным строительным материалом, прочным, устойчивым к сырости была лиственница. Широко использовались как строительный и поделочный материал ель и сосна. Ценилась мастерами чистая, однородная древесина березы. Несмотря на сравнительную твердость, она хорошо обрабатывается, красива при полировании и морении.
Иногда на стволах и корнях березы образуется нарост, наплыв - кап. Он может достигать огромных размеров, до метра в поперечнике. Древесина капа прочная, извилистая, мелкослойная, вся в красивых «глазках». Заметив необычные технические и декоративные свойства капа,люди стали делать из него ковши-«скобкари», чаши, различную точеную посуду.
Ковш-скобкарь в виде водоплавающей птицы был очень почитаем в доме,часто он давался девушке в приданое. Величина ковша определялась его назначением. Большие скобкари служили для подачи на праздничный стол пива, браги. Наливать из такого ковша было неудобно, поэтому сбоку навешивались небольшие ковшички-наливники. Этими ковшичками с резной, ажурной рукоятью разливали пиво по деревянным и медным стаканам.
Из капа точила ставцы. Ставец, ставчик - это глубокая чаша с крышкой. В раскрытом виде ставец мог служить для двух, а то и для трех блюд. Такую компактную, удобную посуду часто использовали как дорожную, брали ее с собой и старообрядцы, потому что вера не позволяла им пользоваться посудой «мирских людей».
Кроме точеной, долбленой посуды северяне делали разнообразную бондарную утварь, в том числе бочки, кадки, ведра, подойники, жбаны, корыта, кружки, ушата и прочее.
Ценились осиновые кадушки. Было замечено, что капуста, заквашенная в осиновой кадочке, до весны сохраняет белизну и упругость. Порой хозяйки специально в кадушку с капустой свежее осиновое поленце подкладывали.
В жизни русского крестьянина роль бересты трудно переоценить. Прокладки из бересты делали крышу дома непротекаемой. Из бересты плели лапти. В деревне бытовало огромное количество шитой из плотной бересты утвари. До сих пор во многих деревенских домах сохранились старые берестяные изделия.
Пожалуй, самой распространенной берестяной посудой были разных размеров туеса. Стенки туесов двойные. На внутренней сплошной берестяной цилиндрик - «сколотень» одевалась внешняя оболочка - «рубашка». Крышка туеса так плотно входила в него, что туес можно было нести, держась за его плоскую ручку.
В 1890 году в Париже была открыта Всемирная выставка. В русском павильоне, пожалуй, самым неожиданным и удивительным явлением оказались изделия из резной бересты.
Эти красивые вещи делали крестьяне из Шемогодской волости близ Великого Устюга, поэтому и появилось название «шемогодская береста». Когда мастера-резчики брали в руки бересту, чтобы превратить ее в тончайшее кружево, перед ними были образцы, которым можно было подражать. Во-первых, это резьба по кости из Холмогор, во-вторых, узорное просечное железо Великого Устюга.
Шемогодские коробочки, табакерки, сигаретницы, блюдца, шкатулки расходились по всей России.
Непременной принадлежностью каждого стола была солонка. Хлеб и соль пользовались в крестьянском быту особым уважением и имели даже ритуальное значение в праздничных торжествах. Поэтому, очевидно солонице придавали традиционную форму плывущей птицы, украшали ее резьбой и росписью.
Ни один стол не обходился и без ложки. Столетиями на Руси купцы, бояре и крестьяне ели деревянными ложками. Они были легкими и не обжигали. Часто ложки были расписными. Ложки с Печоры расписывали узорами, взятыми со средневековых книжных заставок и буквиц, которые встречаются в старообрядческих рукописных и печатных книгах. Много ложек в качестве сувениров вырабатывалось в Соловецком монастрыре.
Удивительное явление поморская игрушка! Она не очень разнообразна: куклы-панки, птицы и кони.
«Панка» вырублена из куска дерева топором, с небольшой, вытянутой на затылке головкой и плоским, бесстрастным лицом. Происхождение этих фигурок, очевидно, связано с культом предков. Эти идолоподобные куклы, возможно, являются отголоском поклонения семейно-родовым божкам.
В начале XX века в Архангельске и его окрестностях появляются деревянные куклы в городских костюмах, очень конкретные и натуралистические по образу.
Мог мастер несколькими точными ударами топора вырубить и коня. Приземистые, на нерасчлененных ногах онежские кони украшались, как и куклы-«панки», рядами выжженых полос и кругов.
А мезенские кони все в движении, передние ноги словно выброшены в беге. Небольшую головку соединяет с грудью перемычка. Мезенские кони иногда окрашивались в синий, зеленый, красно-коричневый цвет. Кованым гвоздиком прикреплялся кожаный или кудельный хвостик.
РЕЗНЫЕ И РАСПИСНЫЕ ПРЯЛКИ
Прялка и веретено являются древнейшими орудиями женского труда. В прежние времена девочку сажали за прялку с 7 лет. Прялку дарил отец дочери, жених - невесте, муж - жене. Особенно красивые прялки передавались и по наследству.
Десятилетиями складывались в разных районах свои формы прялок и способы их украшения.
Поморские прялки изящные, стройные, с ажурным навершием. Обычно резьбу на их лопасти вырезали рыбаки и зверобои, когда были на промысле на Белом море. Поморы делали прялки только своим близким на память о себе, часто вырезая на обороте надписи. На одной из прялок в краеведческом музее есть такое трогательное пожелание: «1899 года месяца апреля 6 дня на Зимнем море были под Сосновцем в 30 верстах от земли. Прялка Овдотьи Ларионовой. Пряди, прялку береги, за отца бога моли».
На далекой таежной Мезени никогда не писали многокрасочных цветов. Прялки делали в селе Палащелье и еще в нескольких деревнях по Мезени. Мезенская роспись прялок считается наиболее архаичной среди всех остальных. Действительно, в ней будто оживает древняя техника росписи по дереву. Рисунок наносился прямо на дерево палочкой и тетеревиным пером. Красителями была сажа, красная береговая глина, а позднее и сурик. Геометрический орнамент, ряды птиц, похожих на завитки, ряды коней и оленей густо, словно ковром покрывают лицевую сторону лопаски мезенской прялки. И только на оборотной стороне прялки художник решался изобразить обычные житейские сцены: охота на птиц и зверей, пароход с моряками, ледокол «Ермак» и т.д.
На Глубоковских прялках цветы, но уже в свободной кистевой манере письма. Они бытовали в селах по побережью рек Ваги, Устьи и Кокшеньги. Основной мотив глубоковской росписи - розетка-цветок с включением в композицию солярных знаков - свастик, вихревых розеток. Эти знаки, цветущие, тянущиеся вверх побеги, букеты - всеохватывающие образы благопожелания и добра.
Несколько центров графической росписи по дереву было в селах по Северной Двине: Пермогорье, Борок, Нижняя Тойма, Ракулка, Пучуга. Все эти районы богаты древними традициями. Река связывала местные ярмарки и торговые села.
Прялки из Борка, Нижней Тоймы и Пучуги сверху украшали круглыми «городками», а внизу лопаски-«сережки». Кудрявые, сказочные побеги с крупными, яркими цветами, изящные тонкие веточки с ягодками на концах плотно заполняют поверхность лопаски и переходят на ножку. Особую нарядность прялкам придавал фон из листочков сусального золота. Внизу лопаски обычно изображалась сцена праздничного катания на лошадях или бегущие один за другим кони.
ПЕРМОГОРСКАЯ ПРЯЛКА
Пермогорские прялки расписывали в середине XIX - начале XX века целые семьи мастеров. Верх лопасти обычно украшало изображение вещей птицы Сирина, но главное, наверно, то, что на Пермогорских прялках жила сама деревня со сценами веселого застолья, посиделок, чаепития, катания на санях. С детства, с 6-8 лет, девочка в крестьянской семье начинала готовить себе приданое к свадьбе: пряла на прялке, для того чтобы потом наткать полотна для полотенец, рубах и сарафанов. Отец делал маленькую прялочку. А жених своей невесте красивую расписную прялку, и шла она по деревне на посиделки, гордо неся ее, чтобы все видели эту красоту. Считалось: у кого самая красивая прялка, ту больше всех жених любит. Пряла девушка пряжу на такой прялке, и не казался ей вечер долгим, а труд утомительным. И в знак взаимной любви дарила она потом тканый расшитый пояс своему жениху со словами «Кого люблю, тому дарю». Пермогорские прялки - корневого типа с большой лопатообразной лопастью, завершающейся пятью или семью круглыми или коневидными гладко окрашенными «маковками», «городками». Внизу на лопасти имеются по две «серьги» («чуски» на местном диалекте), расположенные по обе стороны массивной высокой ножки - «стояка», переходящей в основание - «донце» прялки.
Роспись лицевой стороны лопасти (лопаски) разбивается на две части. Верхняя - большая часть - всегда имеет традиционный сюжет: птица Сирин в ветвях древа. Древо это порой трудно разглядеть в хитроумно переплетенных цветущих побегах, усеянных красными, зелеными, желтыми цветами и листьями. Но если вглядеться лучше, можно увидеть, что ветви его, написанные пером (что позволяет отнести эту роспись к графическим), начинают расти из одного стебля, иногда с небольшой треугольной «горки». Птица Сирин чаще всего заключена в круг и расположена или в середине дерева, или под ним. В нижней части прялки помещается сюжетная композиция с катанием, чаепитием, посиделками и т.д. Обрамление прялки и деление ее на композиционные части (по вертикали) - ставы проводятся поясками бордюров, что позволяет предположить, что расписные прялки сменили более архаичные резные.
В росписи используются излюбленные мастерами цвета: красный, зеленый, желтый, реже - синий. В ранних пермогорских росписях присутствовали красно-оранжевый, синий, охристый.
ИЗДЕЛИЯ ИЗ ГЛИНЫ
Если медная посуда была не в каждой избе, то глиняные горшки, ладки, корчаги, миски, стаканы, крынки имелись у каждой хозяйки. В конце XIX - начале XX века в Архангельской губернии глиняную посуду делали почти во всех уездах. Не мешая друг другу и соревнуясь в качестве работы, гончары снабжали всю округу своим товаром. Конечно, были у мастеров свои секреты обжига, специальные добавки в глиняное тесто, чтобы не было трещин, просадки, чтобы блестела и была прочной глиняная посуда. Был даже особый показатель профессионального мастерства - сделанный из глины самовар, из которого можно было по-настоящему пить чай. Безусловно, уже и в то время это были редкие вещи. Прекрасной формой, зеленой с протеками поливой выделяются изделия из гончарной мастерской Соловецкого монастыря. Около 1880 года для мастерской возвели специальное здание. Как вспоминают очевидцы, на Соловках делали «столовые и чайные чашки, солонки, тарелки, тазы, горшки - все изделия лучше, чем у крестьян на Архангельском рынке, но зато значительно дороже». В Онежском уезде центром гончарства была Вонгуда. В летнее время на широких лодках-«чугах» мастера развозили посуду по всему Лямецкому берегу. Очень древнего происхождения по способу изготовления была лепная мезенская и пинежская керамика. Формы ее приземистые, тяжеловатые, стенки посудин толстые, массивные. Обычно посуда этих районов не орнаментировалась. Лишь обрядовые чаши для киселя и формы для сыра украшались внутри солнечными знаками - кругами, крестиками или тисненными веточками. Славились в старину своими гончарами и Каргополье. В XIX- начале XX века гончарством занимались в нескольких волостях Каргопольского уезда. Многочисленные археологические находки говорят о древности местной культуры гончарства. Наряду с фрагментами сосудов были найдены и глиняные фигурки человека, птиц, зверей. Это были культовые изображения, которые через столетия стали восприниматься как игрушки.
Сюжеты игрушек каргопольского мастера Дружинина Ивана Вас. (30-е годы XX в.) черпались из жизни: пряха, гармонист, катание на санях и на лодке, фигурки животных. Выразительна пластика этих небольших приземистых фигурок. В элементах росписи - кругах, овалах, с точкой в центре, крестах, веточках - отголоски древних символов солнца, культа земли и плодородия.
