Известно, что свободная кистевая роспись начала быстро распространяться на разных территориях России в основном только в последние десятилетия XIX в., примерно с 70-х годов. Прежде всего на нижегородской земле, на Урале, в Прикамье. Отсюда мода на такую живопись пришла и в соседние районы — Вологодскую и Архангельскую губернии.
Шенкурская роспись
Шенкурская роспись была распространена по всему течению реки Ваги, левого притока Северной Двины.
По своей композиции, орнаменту, цветовой гамме она значительно отличается от других северных росписей – Борецкой, Пермогорской, Мезенской и т.д.
Для Шенкурской росписи характерен оранжевый, красный фон, встречается охристо-желтый, изумрудно-зеленый, темно-синий. Цветовая гамма росписи – насыщенная, преобладают красноватые, оливковые, охристые, коричневые, зеленые цвета, белый – для оживки, черный – для орнамента.
В основе рисунка – три крупных цветка, нанесенных по центральной оси лопасти один над другим. Данная роспись относится к виду свободно-кистевой, живописной, ею украшались прялки. (17,6). Шенкурской росписи свойственен растительный орнамент, в композиции главное – симметрия, равновесие. Сведения о Шенкурской росписи противоречивы и скупы, о ней мало сто известно. У каждого из авторов-исследователей свое мнение о ее появлении. Одни полагают, что корни ее здесь, на Русском Севере. Другие выдвигают версию о ее скандинавском происхождении. Третьи считают, что основывалась она на поморских резных прялках, о чем говорит геометрическая форма центрального цветка.
Впервые роспись была открыта экспедицией ученых в 1958 году, но в существовавшую тогда классификацию не вошла как непопулярная, несюжетная: Шенкурская роспись – орнаментальная. Заслуга изучения и открытия Шенкурской росписи принадлежит писателю и исследователю Ю.Арбату. Он считает, что центр росписи находился в деревне Нижняя Едьма. Здесь издавна расписывали прялки мастера Паромовы.
Существовало нечто вроде легенды, что при дедах-прадедах Паромовы ходили на отхожий промысел в пастухи под Ярославль и кто-то из них научился там малярить. Александр Иванович Поромов (1858-1932 гг.) сначала вырубал «коренушки», потом стал мастерить прялки с точеной ножкой и приставленным донцем, раскрашивая по темному и алому фону. Его племянник Михаил Андреевич Паромов (1870-1945 гг.) писал не только по красному, но и по желтому фону, но они всегда соблюдали композицию из трех роз.
В деревне Нижняя Едьма удалось отыскать очень старую (конец ХVIII в.) прялку-коренушку, которая помогла если не установить, то допустить как предложение путь, которым пришла в шенкурские деревни роспись. Вот как описывает эту прялку Ю.Арбат: «Цвет темного голубиного крыла является основным. Бордюры вводили красный тон. Основой композиции являлись три розы. Но какие они здесь? Три бело-розовые розы, растущие из вазона, т.е. куст роз, раскинутый на всей плоскости прялки». Он сопоставляет эту прялку с резьбой по дереву на досках, там точно такая же композиция (три розы – одна над другой, растущие из вазона), и делает вывод о том, что пришли эти розы из традиционной древнерусской северной резьбы. И прялки стали делать не для себя, а на продажу, композиция упростилась, исчез вазон, но вместе с тем роспись приобрела яркость.
В Шенкурске писатель встретился с мастером Федором Ивановичем Раковым, который принес сделанную им прясницу, а на ней те же три золотых цветка и узоры из широких, свободно нанизанных блекло-зеленых листьев «Барокко». Рисунок он перенял у И.В.Кутышева из деревни Колгозеро (Федовская), сделал трафарет и использовал его в росписи.
Уфтюжская роспись
Уфтюжской росписи дала имя река Уфтюга – небольшой приток Северной Двины. Делали такую роспись в деревнях Ново-Андреевская и Якшаково. Известны фамилии мастеров: Ф.И. Бестужев, А.Д. Кувакин, И.А. Андреев, Новинские, Трапезниковы. Уфтюжская роспись встречается на берестяных изделиях и на прялках. Фон росписи – светло-охристый, оранжево-розовый или красноватый. В растительных узорах изображаются растения с крупными листьями и цветами: тюльпаны, ромашки, лилии. Листья имеют каплевидную и остроконечную форму. Перья птиц напоминают растительные элементы. Основные цвета Уфтюжской росписи: красный, зеленый, желтый, оранжевый, коричневый, синий, реже – голубой, розовый, лиловый. Обводка и оживка выполняются черным и белым цветом. Уфтюжская роспись – свободно-кистевая. Среди жителей Верхней Уфтюги было много переселенцев из Поволжья и Заволжья. Это отражается и в типологии уфтюжских деревянных домов, в которых сочетаются черты среднерусских и северных жилищ.
Дело в том, что древняя местная живописная традиция, сложившаяся здесь к XVII—XVIII вв. и в первой половине XIX в., была совсем другая. Это подтверждают знаменитые северные прялки в таких центрах, как Пермогорье и Борок. Истоками живописной традиции в Пермогорье, например, были древние миниатюры из церковных книг и народная иконопись, в Борке — лубочные картинки и сложнейшие травные орнаменты в сканых изделиях Великого Устюга и Сольвычегодска. Еще более древнюю северную традицию в живописи представляют изображения на мезенских прялках, восходящие к отдаленному кругу памятников, возможно даже — к произведениям, связанным с первобытностью. В настоящее время сосуществуют и более древняя живописная традиция, и традиция свободной кистевой цветочной росписи XIX — начала XX в. Их используют при создании самых разнообразных произведений художественного ремесла, прежде всего при работе с берестой. Однако предпочтение, пожалуй, отдается все-таки древнейшей здешней традиции — миниатюрной, а не масштабной росписи. В Верхней Уфтюге есть интересный школьный музей с коллекцией, собранной силами учителей и учащихся, в Черевкове находится филиал Красноборского историко-художественного музея, где также ведется большая работа со школьниками по изучению истории и художественного наследия Северного края, что исключительно важно в наше время.
Так, что местная художественная традиция вовсе не умирает: она питает работы современных мастеров. Конечно, печных заборов теперь уже почти не делают, но мебель делать продолжают и многие деревянные предметы также. Они становятся более декоративными и менее функциональными, чем раньше, но это кажется преодолимым, если шире использовать произведения народных ремесел в нашем быту.
