Традиционные северные женские ремёсла

Северный край сыграл выдающуюся роль в русской культуре. Он спас нам от забвения русские былины, музыкальную культуру, русскую великую лирическую стихию – песенную, словесную, старинные обычаи, русские трудовые традиции – крестьянские, ремесленные, мореходные, русскую деревянную архитектуру.

Русский Север издавна славился ремёслами. Многие виды народного искусства достигли здесь художественного совершенства: это и плотницкое искусство мастеров - храмосоздателей, кузнецкое дело, резьба и роспись по дереву; женские виды ремёсел – вышивка и ткачество, шитьё жемчугом и золотом, кружевоплетение. Неповторимые художественные изделия народных мастеров Русского Севера любимы и широко известны не только в нашей стране, их знают и высоко ценят за рубежом, они стали символами отечественной культуры. Далее рассмотрим более подробно северные женские ремёсла и промыслы.

Одним из трудоёмких, но красивейших видов отделки ткани на Севере являлось шитьё золотом и низание жемчугом.

На протяжении всего XVII века важнейшим центром художественной жизни на Севере был Сольвычегодск. Строгановы организовали в Сольвычегодске целый ряд мастерских. Были среди них и иконописные, изготовляющие иконы более или менее среднего уровня, преимущественно на продажу. Но наибольшую известность получили Строгановские золотошвейные мастерские. Из них выходили покровы, плащаницы, пелены – своего рода иконы, выполненные из цветного шёлка, золотых и серебряных нитей.

Среди произведений «лицевого» шитья XVII века изделия Строгановских мастерских отличаются исключительно высоким художественным и техническим уровнем, редким богатством отделки. Особенно выделяется покров с изображением Сергия Радонежского, вложенный на Троице-Сергиев монастырь в 1671 году Анной Ивановной Строгановой, которая сама была искусной мастерицей и стояла во главе Строгановских мастерских в период их наивысшего расцвета.

Весь шитый золотыми нитями, с контурным рисунком, низанным жемчугом с драгоценными самоцветами в нимбе, он напоминает икону, убранную дорогой ризой. Стройная, удлинённая фигура свято выражена в лучших традициях древнерусской иконописи. Замечателен строгий, одухотворённый лик Сергия. Тёмный контур вокруг лица, обычный для шитья XVII века, выполнен с большим тактом. Вопреки установившейся традиции по краю покрова, где вместо обычной надписи даны клейма с изображением сцен жития, что усиливает его сходство с иконой.

Усольские вышивальщицы «строили» пелены и плащаницы с многофигурными композициями, с изображением «двунадесятых праздников» и «житийных» сцен. На «вложенной» в 1654 году в Благовещенский собор пелене золотом по малиновой камке сделана надпись, что, она «совершена» по завещанию Дмитрия Андреевича Строганова, «а труды и тщания» - жемчугом жена его Анна Ивановна, а в «лицах» и ризах «инокини Марфы по реклу Весёлки». Монашка по прозвищу Весёлка, видимо, и была главной вышивальщицей. На пелене на переднем плане изображён царевич Дмитрий, убиенный в Угличе. Он в золотом одеянии, с короной, покрытой драгоценными камнями. Круглое лицо молитвенно спокойно. Руки простёрты к изображённой в левом углу богоматери. В глубине сцена убиения. Никита Качалов в серебряной остроконечной шляпе с золотым отворотом и длинными чёрными усами заносит нож над мальчиком царевичем, который вручает свою душу (в виде нагого ребёнка) подхватывающему её ангелу. Сцена обрамлена вышитой каменой оградой, за которой и происходит злодеяние.

Как и шитье, золотом, вышивание золотом достигло высокого мастерства. Жемчуг в Беломорье был в большом почёте, это жемчуг местный, северный - речной и морской. Промышляли его на Мурманском берегу, в Беломорье, в устье Северной Двины и на многих речках, впадающих в Белое море, список их достигал трёх десятков.

Выделялся богатый промысел в Кандалакшинском заливе, в районе в западной части Терского берега; жемчужницы там плодились в большом количестве, жемчуг, по словам поморок, был «наособицу чистый».

Поморский жемчуг был скатный и половинчатый, изредка попадались гирьки. Скатный, это округлый или бочечкой, светлых тонов, чуть розоватый или синеватый, с лёгкой желтизной. Блеск северного жемчуга – матовый, тёплый. Его низали на шелчину прядками и в ожерельица или нанизывали на ткань, слегка проклеенную, почёлков, повязок, кокошников. По заказу монастырей и церквей поморки низали жемчуг на церковные и священнические облачения.

Половинчатый жемчуг плоский с одной стороны, был тусклого тона, со свинцовым отливом. Его «сажали», то есть нашивали или приклеивали рыбным клеем, на почёлки, повязки, чаще на ризы икон, на облачения. Для ожерелков и подвесков он был не пригоден. Для этих нарядов использовался крупный и мелкий рассыпной жемчуг.

Гирьки – жемчужины грушевидной формы, светлых тонов с блеском, использовались как подвески по краю почёлков и повязок, ими заканчивались серьги, плетенные из мелкого жемчуга. Поморки создавали чудесные узоры жемчужного шитья, которые хранились в памяти, и каждый воссоздавался вновь с добавлениями и вариациями.

Предметный узор – травы, цветы, птицы – встречался в старинных уборах чаще, чем геометрический, орнаментальный, потому что предметные узоры были символичны, каждый имел тайное значение. И выбор узора, и его расположение зависели от замысла, вкуса и мастерства исполнительницы. Славились мастерицы-жемчужницы Сороки, Кеми, Керети, Варзуги. Была молва: сорочники да кемлянки «щеголюхами» на хороводы да на игрища ходили, у них мастерство-то в своих руках, вот и выряжались.

Низание иногда соединяли с вышивкой нитью, обычно одноцветной. Такое шитьё выполняли в Сороке, Лекшме и в холмогорском женском монастыре. Мастерская монастыря выполняла крупные заказы московских купчих на ризы для свадебных икон. Мелкий жемчуг, рассыпной мастерская закупала в Беломорье.

Низание жемчуга в ожерелья и нанизывание его в шитьё – не только мастерство, это искусство. Сложная жемчужная работа поморок отличалась высоким вкусом, чутьём материала, с которым они имели дело, пониманием, где нанизать скатную, где посадить половинчатую жемчужину, где мелкий жемчуг дать в россыпь, а где и кучно. Почему жемчугу такой особый почёт в Беломорье, почему так любовались им, такие слова от сердца находили о его таинственном происхождении и его тайной силе? «Жемчужок-то наш на дивование», - слышишь в каждом рассказе о нём. Дивование – это высшая степень изумлённого восхищения, затаённого недоумения перед прелестью загадочного жемчуга. Жемчуг, говорят поморки, напоминает и о радости-веселье и о горе-печали, в жизни от них никуда не денешься. «А без них тоже жизнь не в жизнь, скукота».

Одним из традиционных ремёсел в Поморье было ткачество. Много и хорошо ткали раньше в Поморье из шерсти и льна. Шерсть была от своих овец, а льняное «прядено» привозили из Архангельска, Онеги и Вологды. Из шерсти ткали «покрывалья» на кровати и сундуки, «окутку» - толстые одеяла, портянки, половики, юбки, а изо льна – холсты для различных надобностей.

Узор на шерстяном тканье был обычно в поперечную цветную полосу, по ширине ткани, а на льняном, либо одноцветный плоский, либо рельефный – более толстой нитью, либо в цветную мелкую клетку. Но чаще холсты были без узоров, гладкие. По весне холсты белили, расстилали на снегу под весеннее солнышко, белили и летом на траве, обильно поливая их. Девушки пели:

Расстилала я холсты, их я ткала долгу зиму,

Ты белись, холстиночка, на снегах, на белыих,

Ты белись, холстиночка, и на травушке зелёной,

Отбелю я ту холстиночку, укладу всё в короба.

Приданое невесты укладывалось в короба.

Многогранность северных женских промыслов и ремесел отображена в северном народном женском костюме. И низание жемчугом, и умение ткать, и вышивание, и вязание: весь спектр северных женских ремёсел воплотил в себя традиционный северный женский костюм.