а. Что касается начала срока, то принцип его определения сам по себе прост: давность начинает течь с момента нарушения права[см. ссылку 123], но на практике не всегда легко установить данный момент. В частности, в долговых бессрочных обязательствах таким моментом является день предъявления обязательства ко взысканию[см. ссылку 124]. Отсюда предъявление внесудебного требования не может служить началом исковой давности. Такое правило, основанное на законе, следовало бы изменить в том смысле, что внесудебное требование удовлетворения является началом исковой давности, как это и постановляет проект в ст. 1664. Большие споры возбуждает в нашей литературе вопрос о давности в исках о наследстве: следует ли в этих исках считать началом момент завладения имуществом или публикацию о вызове наследников (09/92). Сенат таким моментом признает завладение. Публикация не может ни замедлить, ни продлить течения исковой давности; она необходима для того, чтобы казна могла приобрести выморочное имущество[см. ссылку 125].
б. Конец давностного срока определяется соответственно исчислению процессуальных сроков (97/86, 83/6 и др. иначе 89/92, 70/848). Не всегда, однако, давность течет непрерывно до своего конца. в этом отношении приходится различать приостановку и перерыв давности. При перерыве давности, как показывает и самое слово, протекшее время теряет всякое значение. Давность возобновляет свое течение заново (79/347). При приостановке же давности протекшее время присоединяется к тому сроку, который начинает течь после приостановки давности. Перерыв давности имеет место в случаях: 1) предъявления иска в надлежащее судебное место (ст. 559 т. X ч. 1 и ст. 689 и 692 Уст. гр. суд.) и 2) признания права со стороны нарушителя, напр., уплатой аренды или предоставлением возможности осуществлять нарушенное право иным способом, как-то: поселиться в доме, произвести постройку в имении и т.п. Приостановка же давности допускается в отношении малолетних, умалишенных, глухонемых, а также для состоящих в плену или на службе в заграничных походах. 1) «Если наследник или преемник права на имущество будет малолетний, то на все время малолетства его течение давности приостанавливается. С достижением же совершеннолетия ему предоставляется… только остальное от его предшественника время; но буде оно составит менее двух лет, то ему предоставляются полные два года» (п. 2 прил. к ст. 694). Сенат разъяснил, что течение давности приостанавливается для всех исков малолетнего, а не только для исков, перешедших к малолетнему по преемству (04/21). Сенат же признал, что приостановка давности в пользу малолетнего не применяется к срокам процессуальным (80/298), к трехлетнему сроку для выкупа родовых имений (82/48) и к специальной годовой давности для исков о вознаграждении за вред и убытки, вследствие смерти и повреждения в здоровье, предъявляемых к владельцам железнодорожных и пароходных предприятий (94/111). Совершенно понятно, что приостановка давности для несовершеннолетних имеет в виду отсутствие у них дееспособности. Поэтому в случае передачи совершеннолетнему лицу права на получение удовлетворения по обязательству, принадлежащего несовершеннолетнему, приобретатель вправе воспользоваться для начатия иска лишь тем сроком давности, какой оставался несовершеннолетнему в момент перехода к приобретателю обязательства (89/81). 2) Умалишенные и глухонемые приравниваются к несовершеннолетним, с тем исключением, что срок давности считается для них со дня признания их здоровыми и дееспособными (п. 2 ст. 2 прил. к ст. 694). 3) Состоящие в плену или на службе в заграничных походах, когда постановлена и объявлена для них отсрочка, пользуются приостановкой давности на все время своего отсутствия (п. 4 прил. к ст. 694 т. X ч. 1). Мало, однако, понятно, почему закон устанавливает столь продолжительную приостановку давности для малолетних, душевнобольных и глухонемых, ибо отсутствие у них дееспособности восполняется дееспособностью их опекунов. Напротив того, Проект (ст. 122) впадает в другую крайность, признавая, правда с оговоркой, что течение исковой давности не приостанавливается в пользу вышеуказанных лиц, хотя бы они не имели опекуна.
