Экономическая преступность все больше и больше приобретает международный, транснациональный характер. Поэтому накопленный зарубежными правоохранительными органами как позитивный, так и негативный опыт противодействия преступности предполагает его осмысление и изучение отечественными органами правопорядка с целью выработки более эффективных мер борьбы с преступностью, подготовки высококвалифицированных кадров для правоохранительных органов, способных расследовать сложные уголовные дела по экономическим преступлениям.
Имеющиеся достижения зарубежных ученых и правоохранительных органов в части противодействия организованной экономической преступности, в том числе рейдерству, безусловно, представляют практический и теоретический интерес, как для федеральных органов власти России, в том числе правоохранительных, так и для органов местного самоуправления.
Теоретики развитых рынков достаточно хорошо изучили и обобщили богатую практику рейдерских захватов начиная с послевоенного времени (1940-е гг.) до 1980-х гг. - периода серьезного ужесточения требований к законным процедурам слияний и поглощений компаний и усиления ответственности в области корпоративного контроля.
Зарубежный опыт показывает, что в случае враждебного поглощения акции компании-цели скупаются на открытом рынке либо у ее акционеров, вопреки воле и желанию основных собственников бизнеса. При дружественном поглощении предложение о покупке бизнеса адресуется менеджерам компании-цели.
В России указанная схема претерпела существенные модификации. В российской практике также сохраняется общий принцип деления поглощения на дружественное и враждебное, однако достижение контроля не сводится к покупке акций, а распространяется на любые действия (как правило, уголовно наказуемые), направленные на получение аналогичного результата.
Рейдеры разрабатывают схему захвата с максимальным учетом внешних и внутренних факторов - слабых сторон деятельности акционерного общества, а затем корректируют ее в процессе исполнения преступного замысла. В результате каждая попытка рейдерского захвата уникальна по набору действий и способов достижения главной цели.
Не следует ожидать, что волна рейдерства в России спадет естественным путем за неимением доступных и привлекательных для захвата активов. Зарубежная практика убедительно доказывает обратное. Рейдерство, как и любой другой феномен растущей экономики (особенно в условиях глобализации финансовых рынков), имеет свойство эволюционировать. Без наличия встроенных механизмов защиты и готовности правоохранительных органов оперативно реагировать, вставать на защиту акционеров, в условиях отсутствия удовлетворительного законодательного регулирования корпоративных отношений, необходимой уголовно-правовой базы, дестабилизация рынка корпоративного контроля является более чем реальной угрозой для экономики России.
В условиях российской действительности феномен рейдерства на российском рынке ценных бумаг прочно ассоциируется с масштабными захватами корпоративной собственности, "перетряхиванием" рынка корпоративного контроля, нарушением значительного количества законодательных актов ради обеспечения свободы распоряжения привлекательными активами бизнеса. Тем не менее рейдерство как крайне агрессивная форма вмешательства в деятельность предприятия с нарушением ряда статей гражданского и уголовного законодательства в зарубежных странах, в отличие от России, не является общепринятой практикой. Зарубежный опыт склонен связывать это понятие больше с санирующим (дисциплинарным) эффектом перехода бизнеса из рук неэффективного собственника в руки эффективного.
Опыт развитых стран по приведению практики слияний и поглощений в цивилизованную форму интересен и для России. Следует заметить, что на Западе, даже в разгар "ожесточенных" столкновений рейдеров и собственников акционерных обществ, количество правонарушений, которыми сопровождалась практика рейдерских захватов, было несопоставимо с сегодняшней российской действительностью.
На Западе это явление было широко распространено до середины двадцатого века. Впоследствии большинство цивилизованных стран приняли законы, предоставляющие "честным" компаниям правовую защиту от любых форм захвата. Такая правовая защита экономических отношений и противодействие криминальным явлениям, в том числе рейдерству, в правовых системах стран Европы и США отличается высоким уровнем разработанности и юридической техники*(654). В целом для государств с англосаксонской системой права характерна подробная регламентация правового положения корпораций, развитая система видов корпоративных субъектов и их организационно-правовых форм*(655). Зарубежное законодательство уделяет большое внимание регулированию корпоративных отношений*(656). К тому же уровень независимости правосудия в западных странах сводит успех рейдерских операций к минимуму. Серьезными западными компаниями, с мировым именем, рейдерство осуждается, с рейдерами никто не вступает в серьезные сделки и не поддерживает контактов*(657). Поэтому на Западе на подобного рода "бизнес" решаются немногие.
Неудивительно, что сегодня основная деятельность рейдеров приходится на развивающиеся страны и страны бывшего СССР, в том числе Россию.
России следует изучить многовековой опыт Европы и США в формировании финансовых и корпоративных институтов, играющих фундаментальную роль в нынешнем экономическом развитии мира. К ним относятся такие правовые явления, как ценная бумага, юридическое лицо, а также связанные с ними институты цивилистики, финансового и корпоративного права. Впервые появившееся в Древнем Риме и получившее бурное развитие в период буржуазных революций, правовое регулирование экономических отношений европейского образца вобрало в себя колоссальный объем позитивных норм, которые и по сей день являются передовыми и наиболее оптимальными во всем мире.
Очевидно, что и система их правовой защиты весьма совершенна и развита, поскольку позволяет сохранять стабильность экономических отношений не одну сотню лет. Конечно, никто не застрахован от факторов стихийного характера, и самое благополучное общество время от времени сотрясают глобальные и локальные кризисы. Те правовые системы, которые в состоянии без потерь (а то и с преимуществом) выйти из кризисной ситуации, следует считать наиболее жизнеспособными. В этом плане опыт Европы также бесценен.
Естественно, интеграция иностранных норм в отечественное законодательство - тяжелая и ответственная работа. Ни одно экономическое явление и ни один экономический процесс в разных странах и обществах не бывает идентичным. Если говорить о правонарушениях в данной сфере, механизмах "обхода" действующих норм, преступного получения и увеличения прибыли, то они разительно отличаются даже в одном и том же государстве, по истечении всего нескольких лет. А наложение на эти явления национальных особенностей дают и вовсе поразительные результаты. Поэтому, найдя в законодательстве другой страны интересную и вроде бы подходящую норму, нельзя ее тут же безоглядно интегрировать в свои законодательные акты. Помимо того, что нужно понять, как она будет работать в нашей правовой системе, не мешает ознакомиться с правоприменительной практикой и в стране-"производителе" этой нормы. В данном случае задача осложняется тем, что представители правоохранительных органов зарубежных государств не спешат раскрывать служебную информацию и знакомить с судебно-следственной практикой: статистикой, недостатками, недоработками, оправдательными решениями судов и иной информацией, которая лучше всего характеризует действенность данной правовой нормы. Несмотря на это, автору все же удалось собрать и проанализировать информацию о результатах правоприменительной практики, законодательном регулировании корпоративных отношений в зарубежных странах. Данные сведения в основном получены из средств массовой информации, в том числе сети Интернет, ввиду того, что, как ранее отмечалось, по проблеме рейдерства в настоящее время практически отсутствует научная литература, зарубежный опыт противодействия этому явлению и вовсе не рассмотрен. Итак, обратимся к анализу опыта зарубежных государств по противодействию рейдерству.
В европейских континентальных странах институт слияния и поглощения законодательно закреплен. Основным источником нормативной базы является английский Кодекс Сити о поглощениях (The City Code on Takeovers). Так, в нем отражены обязательное предложение продать принадлежащие акционерам акции, ограничение полномочий директоров компании на противодействие поглощению, определяющая роль акционеров в принятии предложения*(658). Наиболее принципиальные положения указанного кодекса были заимствованы национальными законодателями европейских стран.
Британский Кодекс Сити различает дружественное поглощение, когда предложение о поглощении в первую очередь передается в совет директоров поглощаемой компании, и недружественное поглощение, когда такое предложение не передается в совет директоров. К российской практике слияний и поглощений такой подход пока не применим.
В настоящее время в странах Евросоюза наблюдается развитие правовой среды для функционирования конкурентоспособных национальных европейских акционерных компаний (прежде всего в кредитно-финансовой сфере), создаваемых путем трансграничных слияний и поглощений. Наиболее значимым документом, регулирующим трансграничные слияния и поглощения в рамках Европейского союза, является Директива Европейского Парламента и Совета от 21 апреля 2004 г. N 2004/25/EC относительно предложений о поглощении (далее - Директива). Как и большинство национальных европейских регулирований, Директива основана на Кодексе Сити о поглощениях*(659). В Директиве установлен срок ее имплементации в национальное законодательство государств - членов ЕС - до 20 мая 2006 г.
Все государства обязаны определить компетентные органы, которые будут контролировать порядок предложений о поглощении, соответствие процедур поглощения правилам Директивы. Сфера действия Директивы - отношения, возникающие при направлении публичных предложений о поглощении в целях установления контроля над компанией.
Франция - крупнейший и наиболее аутентичный представитель континентальной системы права. Нормы французского законодательства наиболее полно рисуют образ системы корпоративного права, характерной для современного демократического государства*(660). Ряд законодательных актов Франции направлен на урегулирование правового положения различных субъектов хозяйственной деятельности, в том числе корпоративных. Среди этих нормативных правовых актов наибольшую значимость имеют Закон о торговых товариществах 1966 г., Декрет о торговых товариществах 1967 г., Ордонанс о свободе установления цен и о свободной конкуренции.
Закон о торговых товариществах 1966 г. и Декрет о торговых товариществах 1967 г. закрепляют правовое положение торговых товариществ с ограниченной ответственностью, акционерных обществ и иных видов корпораций, порядок их создания, правоотношения между участниками, порядок осуществления предпринимательской деятельности, внутреннюю структуру, систему отношений между органами хозяйственных субъектов.
Во Франции Титул IV Торгового кодекса Французской Республики "Положения уголовного законодательства" содержит внесенный Ордонансом от 18 сентября 2000 г. N 2000-912 комплекс норм уголовно-правового характера, защищающий корпоративные отношения, и предусматривает наказания за правонарушения против порядка управления во всех организационно-правовых формах юридических лиц, существующих во Франции*(661).
Так, ст. L. 242-1-L. 242-4 Торгового кодекса Франции предусматривают уголовную ответственность за незаконные действия при формировании уставного капитала общества. В частности, ст. L. 242-2 предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет и штраф до 20 тыс. евро за мошенническое завышение стоимости при оценке внесенных в уставный капитал вещевых вкладов. Подобная норма в УК РФ могла бы быть определенной гарантией от регистрации так называемых фирм-"однодневок".
Незаконная эмиссия акций и незаконная торговля акциями (в том числе до оплаты 1/4 уставного капитала) наказываются лишением свободы на срок до 1 года и штрафом в размере до 9 тыс. евро.
Для нашего исследования особый интерес представляют нормы, защищающие систему корпоративного управления.
Статьи L. 241-3 (в товариществах с ограниченной ответственностью) и L. 242-6 (в акционерных товариществах) предусматривают уголовную ответственность за представление участникам юридического лица ежегодных бухгалтерских отчетов, не отражающих точного финансового положения, а также за недобросовестное использование управляющих полномочий и права голоса. Наказание весьма сурово - до пяти лет лишения свободы и штраф в размере 375 тыс. евро.
Статьи L. 241-5 и L. 242-10 (каждая для соответствующей организационно-правовой формы юридического лица) предусматривают лишение свободы на срок до шести месяцев и штраф в размере 9 тыс. евро для управляющих, не созвавших общее собрание участников в течение полугода после окончания финансового года.
Поскольку, по-видимому, акционерные товарищества представляют собой форму юридического лица с более сложной системой корпоративного управления, французское законодательство обеспечивает усиленную правовую защиту общему собранию акционеров и принимаемым этим органом решениям.
Так, воспрепятствование участию акционера в общем собрании акционеров, получение преимуществ или их обещание за голосование определенным образом или непринятие участия в голосовании (т.е. подкуп акционеров при голосовании) подлежит наказанию по ст. L. 242-9 лишением свободы на срок до двух лет и штрафом до 9 тыс. евро.
Незанесение любого решения собрания в протокол в соответствии со ст. L. 242-15 подлежит наказанию в виде штрафа в размере 3,75 тыс. евро.
Ранее существовала ст. L. 242-16, которая наказывала за неправильный подсчет голосов штрафом в размере 3,75 тыс. евро., однако она отменена Ордонансом от 1 августа 2003 г.
Таким образом, действующее законодательство Французской Республики эффективно и обстоятельно защищает систему корпоративного управления в звене "участники исполнительный орган". Поскольку правонарушения в процессе недружественных поглощений (а тем более рейдерские захваты) в этой стране редкость, то нормы, защищающие уголовно-правовыми средствами от внешнего вторжения в систему корпоративного управления юридического лица, отсутствуют. В определенной степени способствует нераспространению рейдерства в этой стране консервативная процедура регистрации юридических лиц коммерческими судами, которые вправе проверять достоверность представленных сведений, запрашивать дополнительную информацию и временными рамками практически не ограниченны.
В Уголовном кодексе Испании существует норма, которая предусматривает уголовную ответственность за внешнее вторжение в систему управления. Это ст. 292 гл. XIII "Преступления против интересов объединений", которая закрепляет, что наказание тюремным заключением на срок от шести месяцев до трех лет, а также штрафом в размере тройной стоимости полученной прибыли назначается тому, кто примет или использует для себя либо для третьих лиц наносящее ущерб решение, фиктивно принятое, используя подписанный чистый бланк, незаконно присвоив не принадлежащее ему право голоса, незаконно отрицая право голоса у лиц, имеющих его по закону, либо другим способом или похожим приемом*(662).
Следует заметить, что данная уголовно-правовая норма регулярно и весьма эффективно применяется на практике правоохранительными органами Испании.
Диспозиция приведенной статьи частично охватывает способы рейдерских захватов (в частности, представление в налоговые органы фиктивных решений участников юридических лиц о смене единоличного исполнительного органа). Недостаток ее состоит в том, что она не предусматривает все возможные способы, в частности, махинации с реестром акционеров.
В Китае (КНР) корпоративные правоотношения регулируются Основами гражданского законодательства, наряду с ними действует ряд отдельных законодательных актов. Гражданское законодательство определяет субъективный состав корпоративных правоотношений, в том числе статус юридических лиц - участников гражданского оборота. При этом многие положения гражданского законодательства КНР недостаточно полно регламентируют правовое положение хозяйственных субъектов, в частности классификация юридических лиц в нем не проведена, нет норм о процедуре их образования, правовое положение отдельных хозяйственных субъектов весьма расплывчато*(663).
В КНР действует ряд законодательных актов, специально посвященных вопросам правового регулирования хозяйственных субъектов корпоративного права. К таким актам относятся Закон КНР о хозяйственном договоре 1981 г., Положение об особых экономических зонах провинции Гуандун 1980 г., Закон КНР о внешнеэкономическом договоре 1985 г., Закон о частных предприятиях 1988 г., Закон о компаниях 1993 г., Закон о хозяйственных товариществах 1997 г.
В месте с тем для гражданского законодательства КНР не характерна та скрупулезность, с которой относятся к хозяйственным товариществам и обществам законодатели западных государств, что объективно создает благоприятные условия для экономической преступности, и рейдерства в том числе.
С целью повышения эффективности борьбы с преступностью в последние годы в Китае развернута общенациональная кампания "сурового удара", призванная значительно снизить уровень уголовной и экономической преступности в стране, обеспечить общественную и социальную стабильность, содействовать нормальному функционированию рыночной экономики, повысить доверие населения к партийно-государственному руководству и властным структурам в целом*(664).
Рост всех видов преступности стал одной из наиболее очевидных издержек экономических реформ в Китае и, по сути дела, ведущим фактором социальной нестабильности. Масштабная преступность в этой стране постоянно "подпитывается" высоким уровнем безработицы (по оценкам ведущих китайских экспертов, фактический уровень безработицы в городах Китая ныне превышает 8%, что намного выше официальной цифры в 3,1%, учитывающей только официально зарегистрированных безработных), резкой дифференциацией доходов населения, ухудшением условий труда в условиях плюрализации форм собственности, сложностью адаптации к городским условиям многочисленных сельских мигрантов, активным разлагающим влиянием криминала на чиновничество, властные и правоохранительные органы.
На Всекитайском совещании по обеспечению общественной безопасности в апреле 1999 г., прошедшем с участием высшего партийно-государственного руководства, была поставлена задача в течение двух лет добиться очевидного улучшения общественного порядка в стране, прежде всего путем нанесения "сурового удара" по организованной преступности и решительного искоренения тяжких уголовных преступлений, особенно связанных с применением оружия и взрывчатых веществ.
В первые месяцы острие кампании было направлено против деятельности организованных преступных группировок (ОПГ), пустивших "корни" во многих регионах страны и суммарно насчитывающих, по экспертным оценкам, до 1 миллиона членов. В сельской местности формированию ОПГ способствует возрождение феодально-клановых отношений, в приморских провинциях ощущается влияние тайваньских и гонконгских "триад", все активнее переносящих свою деятельность на территорию Китая.
Хотя сводные данные по стране в целом пока не приводятся, представление об интенсивности антимафиозных мероприятий дают сведения по отдельным провинциям. Так, только в период с 1 по 13 апреля 2001 г. в экономически развитой провинции Гуандун в рамках комплексных оперативных мероприятий было задержано 6737 человек (в том числе 47 лидеров группировок с мафиозной окраской), "нанесен удар" по 974 различным преступным сообществам с численностью 4599 человек.
124 ОПГ за три месяца реализации кампании "сурового удара" были обезврежены в Юньнани - одной из самых криминогенных провинций Китая, через которую осуществляется контрабанда оружия и наркотиков из стран Индокитая. В Пекине удалось конфисковать 43 тыс. единиц стрелкового оружия. СМИ Китая в то время постоянно публиковали многочисленные сообщения о ликвидации тех или иных ОПГ, раскрытии громких уголовных дел.
В Китае широко используется пропагандистская обработка преступников. Министерство общественной безопасности (МОБ) периодически обращается с призывом к членам ОПГ явиться с повинной с обещанием смягчения уголовного наказания в случае их явки в правоохранительные органы.
В борьбе с организованной преступностью в Китае особое значение придается противодействию ее сращивания с властными и правоохранительными структурами. Предан огласке ряд случаев, когда чиновники высокого ранга, в том числе и сотрудники руководящего звена провинциальных управлений общественной безопасности (УОБ) и судебных инстанций, играли роль так называемого "защитного зонтика" для мафиозных сообществ, снабжали их оперативной информацией, уничтожали важные улики и намеренно организовывали "процессуальную волокиту" с целью вывода из-под удара лидеров преступных группировок*(665). В некоторых случаях криминальным бизнесом сотрудников полиции становилась даже продажа огнестрельного оружия и спецсредств организованным преступным формированиям (такие прецеденты отмечены в провинциях Хубэй и Ляонин).
Судя по всему, руководство Китая трезво оценивает социальную опасность проникновения криминала во власть и намерено мобилизовать все силы для решительного искоренения этой угрожающей тенденции; возможно, в ближайшее время следует ожидать новых показательных разоблачений и суровых приговоров "морально разложившихся" функционеров разного уровня, вплоть до представителей самых высоких инстанций.
Хотя борьба с уголовной преступностью формально ведется в рамках закона (по ряду статей уголовного законодательства были даже в срочном порядке сделаны специальные разъяснения и толкования), однако на практике широко применяется зачастую связанный с произволом и юридическими ошибками метод "ускоренного расследования и судопроизводства" (взят на вооружение по инициативе члена Политбюро ЦК КПК Ло Ганя, курирующего работу правоохранительных органов).
Параллельно с усилением борьбы против уголовной преступности приняты специальные меры по борьбе с экономической преступностью и разного рода противоправными действиями, мешающими здоровому развитию рыночной экономики в Китае.
В Постановлении Госсовета КНР по урегулированию и наведению экономического порядка на рынке, опубликованном еще в начале мая 1999 г., главными стратегическими задачами в этой сфере на ближайшие десятилетия названы борьба с производством и торговлей фальсифицированными и некачественными товарами, уклонением от уплаты налогов, незаконными операциями с иностранной валютой, контрабандой, производством и продажей фальшивых денежных знаков, пресечение незаконных махинаций в подрядах на строительство, повышение транспарентности рынка акций. Отдельное Постановление Госсовета КНР посвящено преодолению регионального протекционизма.
В КНР решением Госсовета вновь под особый контроль попала таможня. Обвинен во взяточничестве заместитель главы Главного таможенного управления КНР Ван Лэи, заменен глава ГГТУ. Введен ряд новых ограничений для работников таможни. В частности, им запрещено пользоваться какими-либо услугами своих клиентов (получение подарков и "образцов продукции", пользование мобильными телефонами и компьютерами клиентов, участие в организуемых ими банкетах и т.п.). В нашей стране, по убеждению автора, реализация такого опыта, безусловно, принесла бы свои положительные результаты в противодействии коррупции.
В Китае участились случаи вынесения смертных приговоров за экономические преступления, например, за подделку квитанций об уплате налога на добавленную стоимость на крупные суммы.
Хотя кампания "сурового удара" еще находится, можно сказать, в начальной стадии, анализ результатов ее реализации позволяет сформулировать ряд выводов.
Во-первых, борьба с преступностью рассматривается сейчас в Китае не только как социальная, но и как важная политическая задача. Особая интенсивность кампании "сурового удара" не в последнюю очередь связана со стремлением руководства страны поднять авторитет компартии Китая в преддверии ее 90-летия.
Во-вторых, кампания носит беспрецедентно открытый по китайским меркам характер, призванный показать всему обществу готовность руководства страны к самым жестким мерам в борьбе с теми, кто угрожает общественной стабильности, в том числе с коррупционерами. Похоже, однако, что декларации властей о неизбежности "сурового возмездия" адресованы не только представителям организованной преступности, но и призваны послужить предупреждением участникам участившихся массовых социальных протестов (факт их роста впервые был недавно признан в открытой китайской печати).
В-третьих, радикальные меры китайских властей по борьбе с преступностью в ряде случаев встречают серьезную критику со стороны международных организаций. Их наибольшую озабоченность вызывают стремительный рост числа смертных приговоров (ссылаясь на официальные китайские данные, "Amuasty International)) отмечает их "драматическое" увеличение), а также неадекватность выносимых приговоров степени тяжести совершаемых преступлений (международным экспертам известны случаи, когда к высшей мере наказания приговаривались виновные в мелких кражах или совершившие преступления, не повлекшие за собой человеческих жертв и не представляющие большой общественной опасности).
Такого рода "перегибы" также часто рассматриваются западными наблюдателями как возможность для властей под флагом борьбы с уголовной преступностью осуществлять политические репрессии в отношении инакомыслящих и дают основания для новых обвинений в адрес Китая в связи с нарушением прав человека.
Официальная позиция европейских экспертов, их обеспокоенность положением дел в этой области была озвучена на состоявшемся в 2000 г. в Пекине семинаре ЕС-КНР, специально посвященном проблеме эскалации смертных казней в Китае. Представители Европейского Союза назвали наращивание и ужесточение китайскими властями карательных мер "демонстрацией политических мускулов" и призвали Китай к "большей адекватности" в выборе средств для решения своих социальных проблем*(666).
В 2006 г. в Пекине прошла учредительная конференция Международной ассоциации антикоррупционных органов. Представители 137 стран и 12 международных организаций изучали опыт Китая в борьбе с коррупцией. Участникам встречи сообщили, что в Китае лишь за последние четыре года к уголовной ответственности за взяточничество и казнокрадство привлечены 67 505 государственных служащих, а всего с начала реформ, в рамках кампании "сурового удара", около 1 млн. сотрудников партийно-государственного аппарата.
Однако, несмотря на суровые наказания, даже на публичные казни, полностью искоренить случаи преступного сговора чиновников с предпринимателями не удается*(667). Причины ее живучести местные ученые объясняют тем, что политические реформы отстают от экономических. Это позволяет чиновникам скрывать от общественного контроля управление госимуществом и природными ресурсами. Данное явление именуется "капитализацией власти"*(668).
Очевидно, что усиление правоохранительных мероприятий в рамках кампании "сурового удара" будет продолжаться и дальше, а ее окончательные итоги еще рано подводить.
Несмотря на неоднозначность оценок кампании по борьбе с преступностью, следует признать, что предпринимаемые китайским руководством меры в целом обоснованы остротой криминальной ситуации в стране, в том числе криминализацией экономических отношений и находят достаточно позитивный отклик в широких слоях китайского общества. Представляется целесообразным дальнейшее изучение опыта КНР в противодействии экономической преступности, рассмотрение вопроса о возможности использования российскими органами правопорядка осуществляемых правоохранительными органами Китая мер по борьбе с преступностью в сфере экономической деятельности.
Немалый интерес для нашего исследования представляет изучение особенностей корпоративных правоотношений в США. Соединенные Штаты Америки, никогда не переживавшие мировых войн на своей территории, но перенявшие наиболее ценные достижения европейской цивилизации, создали самую развитую в мире промышленность и финансовую инфраструктуру. Правовая система США, имевшая изначально англосаксонскую природу, сейчас стала по сути гибридом с континентальной системой права, поскольку обзавелась глобальной нормативной базой*(669). Федеральное законодательство отличается подробнейшей регламентацией многих правовых отношений, а законодательство штатов в ряде случаев не только не отстает, но и опережает его. Очевидно, что опыт этой страны заслуживает внимания.
Следует заметить, что в США корпоративные организации играют существенную роль в общественной и экономической жизни общества. Частный бизнес занимает ведущее место в экономике Америки. В этой стране допустимо осуществление предпринимательской деятельности в форме индивидуального предпринимательства или в форме организации. Условно все организации США можно разделить на две группы: товарищества и корпорации. Корпорациями принято называть наиболее крупные организации, товарищества относятся к более мелким субъектам предпринимательской деятельности. Товариществами признаются объединения нескольких предпринимателей, носящие срочный характер, имеющие уставный капитал, устав, соглашение о разделе капитала между участниками и действующие по принципу неограниченной ответственности хотя бы одного из товарищей*(670). Вместе с тем такая организационно-правовая форма бизнеса, как товарищество, сейчас не очень популярна в США; как правило, товариществу предпочитают общество с ограниченной ответственностью или акционерное общество. Несмотря на подробную регламентацию корпоративных правоотношений, и в США имеется немалое количество случаев рейдерства.
