Четырьмя женщинами и, пристально глядя на нее, тихо рассказывала им что-то.
Неистовая ярость охватила Жервезу. Вытянув руки, она принялась шарить по
полу, топчась на месте и дрожа всем телом; потом сделала шаг, другой,
натолкнулась на полное ведро, схватила его обеими руками и выплеснула со
всего маху.
- Ах, стерва! - закричала долговязая Виржини.
Она отскочила назад: вода попала ей только на ноги. Прачки,
Взволнованные слезами Жервезы, уже толпились кругом: им не терпелось
Посмотреть на драку. Те, которые только что сидели и жевали, взобрались на
лохани, другие сбегались, размахивая мыльными руками. Образовался круг.
- Ах, стерва! - повторяла Виржини. - Да она взбесилась!
Жервеза стояла с искаженным лицом, выдвинув вперед подбородок, и ничего
не отвечала. Она еще не владела искусством парижской брани. А Виржини
продолжала орать:
- Вот дрянь-то! Ей надоело таскаться по провинции! Она там с двенадцати
лет путалась с каждым солдатом! Подстилка солдатская! Она и ногу там
потеряла!.. Смотрите, у нее нога совсем отгнила!..
Раздался смех. Ободренная успехом, Виржини подошла на два шага,
выпрямилась и заорала еще громче:
- Ну, подходи, что ли! Посмотришь, как я тебя отделаю! Смотри, лучше не
надоедай нам! Шкура! Я ее хорошо знаю. Пусть она только тронет меня, я ей
задам! Пусть она скажет, что я ей сделала... Говори, рожа, что я тебе
сделала?
- Не разговаривайте много, - бормотала Жервеза. - Вы отлично знаете...
Моего мужа видели вчера вечером... Замолчите, иначе я вас сейчас задушу.
- Ее мужа! Да она смеется, что ли? Муж!.. Как будто у таких бывают
мужья! Я не виновата, что он тебя бросил. Может быть, я украла его у тебя?
Пусть меня обыщут!.. Если хочешь знать, ты ему отравляла жизнь! Он был
слишком хорош для тебя!.. Да был ли у него ошейник по крайней мере? Кто
разыщет мужа этой дамы? Будет выдано вознаграждение...
Смех возобновился. Жервеза тихо, почти шепотом повторяла одни и те же
слова:
- Вы отлично знаете, отлично знаете... Это ваша сестра. Я задушу вашу
сестру...
- Ну, что ж, поди сцепись с моей сестрой, - отвечала, издеваясь,
Виржини. - Ах, так это моя сестра? Что ж, может статься! Моя сестра немножко
почище тебя!.. Да какое мне до всего этого дело? Что мне, нельзя и постирать
спокойно? Оставь меня в покое! Слышишь, ты? Довольно!
Она отошла, но, сделав пять или шесть ударов вальком, вернулась опять,
разгоряченная, опьяненная собственной бранью. Она то умолкала, то снова
принималась ругаться.
- Ну да! Это моя сестра. Что ж, довольна ты?.. Они обожают друг друга.
Посмотреть только, как они воркуют!.. Он бросил тебя с твоими ублюдками!
Сколько он вытерпел с тобой, шкура!
- Шлюха! Шлюха! Шлюха! - заорала Жервеза, вся дрожа от бешенства.
Она повернулась, опять пошарила по полу и, найдя только маленькую шайку
с синькой, схватила ее и выплеснула Виржини в лицо.
- Ах, мерзавка! Ну, погоди, сволочь ты этакая!
Она, в свою очередь, схватила ведро и выплеснула его на Жервезу.
Началось настоящее сражение. Обе женщины бегали вдоль ряда лоханей, хватали
полные ведра, возвращались и опрокидывали их друг другу на голову. Каждое
ведро сопровождалось взрывом ругательств. Теперь уже и Жервеза отвечала:
- На, получи, паскуда!.. Остуди себе зад!
- А, стерва!.. Вот тебе! Умойся хоть раз в жизни!
- Я тебе отмочу грязь, рвань панельная!
- На, на, вот еще!.. Выполощи себе пасть и принарядись для ночного
дежурства на углу улицы Бельом!
Дошло до того, что они стали наливать ведра из-под кранов. Пока ведра
наполнялись, они наперерыв осыпали друг друга площадной бранью. Первые ведра
были выплеснуты неудачно: они только слегка обрызгали друг дружку. Но посте-
пенно обе набили себе руку. Виржини первая получила прямо в физиономию: вода
хлынула ей за шиворот, потекла по спине, по груди и вытекла из-под юбки. Не
успела еще она прийти в себя, как слева, из другого ведра, поток воды ударил
ее по левому уху и промочил шиньон, который раскрутился и повис. Жервеза
пока что получала только по ногам: одно ведро попало в башмаки и промочило
платье до колен, два следующих промочили ее до пояса. Впрочем, скоро стало
уже невозможно оценивать удары. Обе противницы промокли с ног до головы,
лифы прилипли у них к плечам, юбки приклеились к бедрам. Сразу похудевшие,
посиневшие, они дрожали с головы до ног; вода текла с них ручьями, как с
зонтов в проливной дождь.
