• Я отпускаю себя.
• Я отпускаю себя, а это значит, что все свои мысли, чувства и ощущения я начинаю воспринимать как единый поток энергии, как единый поток осознания, и я позволяю этому потоку свободно протекать через мой организм, нигде не фиксируясь и не задерживаясь.
• Я отпускаю себя, то есть я осознаю, что
• я не есть мои мысли, я не есть мои чувства, я не есть мои ощущения, я не есть мой ум,
- я не есть мое имя, я не есть мое тело,
я не есть мое мнение о себе,
- я не есть мнение обо мне других, я не есть моя биография,
- я не есть мое прошлое,
- я не есть моя ситуация,
- я не есть моя личность.
• Я полностью отпускаю себя и разотождествляюсь со всем тем потоком иллюзий, которые называют мыслями, чувствами, ощущениями, концепциями, предписаниями, суждениями, установками, понимая и осознавая, что я не есть этот поток. Понимая и осознавая, что
- я не есть то, на что я похож,
- я не есть то, что я думаю и говорю о себе,
- я не есть то, что думают и говорят обо мне другие.
Цель этого процесса формируется исходя из содержания одного из постулатов психономики: «Адаптация особи к миру начинается с ее идентификации с кем-либо или чем-либо, иными словами, только посредством подражания, отождествления особь способна развиваться и приспосабливаться к окружающей среде».
Это явление тотально распространяется на весь живой мир, начиная от человека и заканчивая насекомыми. Действительно, младенец, имитируя поведение взрослых, тем самым получает возможность элементарным образом поддерживать свою жизнедеятельность, укреплять ее и развиваться дальше. Он таким способом приобретает знания. Вообще же любое поведение основано на подражании.
Вот что пишет по этому поводу В. Бехтерев: «Подражание вообще глубоко коренится в органической природе и может быть обнаружено даже у низших организмов... Впечатление движения стремится вызывать сходные движения у лица, которое получает это впечатление, так называемая двигательная индукция... Вообще всякое движение, всякий жест или символ возбуждает в другом соответствующее ему впечатление, которое благодаря установившимся сочетаниям стремится вызвать то же Движение, жест или символ».
«В конце концов, — говорит В. Бехтерев, ссылаясь на Г. Тарда, — подражание представляется одним из проявлений общего мирового закона Repetition universelle, выражающегося: 1) колебанием физической среды, 2) размножением организмов и 3) подражанием в социальной среде... По Тарду, большая часть подражаний бессознательны и непроизвольны по происхождению... Подражание делает ребенка способным к восприятию того, что было достигнуто прежними поколениями путем упражнений».
В данном случае нам представлены свидетельства, подтверждающие положительное значение подражания как способа адаптации к среде, формирования и развития навыков и умений.
Но, с другой стороны, подражание также лежит и в основе всякого внушения. По Бехтереву, ссылку на которого я полагаю в данном случае более чем уместной, «...к подражанию примыкает внушаемость, под которой мы понимаем оживление действия или следов протекших впечатлений не путем модели, как в подражании, а путем словесного символа, соответствующего данному действию или протекшим впечатлением. В этом случае словесный символ как бы заменяет образец для подражания, вследствие чего внушение прививает путем слова другому лицу определенные действия или даже впечатления и их следы».
Таким образом, исходя из наблюдений и здравых размышлений, мы понимаем, что отождествление помимо своего заданного значения, которое необходимо для жизнедеятельности, способно также и причинить ущерб, который возникает в случае уподобления тому, что несет в себе отрицательную информацию и оказывает разрушительное влияние. О подобном негативном психопрограммировании я уже рассказывал в книге «Танец дождя», где и более подробно описывал его механизмы.
В данном же случае становится ясной цель процесса расслаивания, которое нейтрализует нежелательную для человека отождествленность, тем самым выводя его из суггестивного поля воздействующего.
Действительно, воздействовать можно лишь на то, что уже готово получить это воздействие, вступить хоть в какое-то взаимодействие.
В виктимологии (науке о жертвах) указывается, что в преступлении или правонарушении задействованы равно как преступник, так и жертва, которая бессознательно провоцирует другого на агрессивные действия.
Если же говорить о человеческом поведении, которое предполагает нанесение того или иного психоэнергетического ущерба другому, то его структура окажется схожей с криминальным действием. На самом деле, во-первых, здесь присутствуют захватывающий (вампир), причем не имеет значения, каковы его внешние проявления -откровенно агрессивно-экспансивные (может быть уподоблено ограблению) или мягкие, скрытные (воровство), и жертва; во-вторых, целью действия первого является стремление, предполагающее покушение на чужую собственность, которая в данном случае есть не что иное, как жизненная энергия другого.
В качестве благотворного средства, являющегося хорошим дополнением к процессу расслаивания, можно использовать знаменитую «Молитву гештальтиста»:
Я делаю свое, а ты делаешь свое.
Я живу в этом мире не для того, чтобы
соответствовать твоим ожиданиям.
А ты живешь в этом мире не для того, чтобы
соответствовать моим.
Ты это ты, а я это я.
Использование процесса расслаивания и «Молитвы гештальтиста» формирует способность быть нейтральным и потому толерантным ко всякому нежелательному психическому и идеологическому воздействию.
Техника сама по себе является универсальной и одинаково эффективно срабатывает в отношении любой разновидности вампиризма.
В качестве же дополнительных приемов, действующих четко и практически мгновенно в ситуации, предполагающей наличие психоэнергетического покушения, весьма продуктивными оказываются следующие средства.
1. Тактика деперсонификации. Суть этой тактики заключается в том, чтобы воспринимать своего партнера по общению не личностно, а отстраненно, с исследовательским интересом — подобно тому, как работает психиатр с пациентами, не попадая под влияние последних, какие бы аффекты те ни проявляли.
Второй вариант деперсонификации предполагает следующий маневр. Оппонент начинает восприниматься просто-напросто как мешок плоти, из которого через две дырочки глаз выглядывает ум, наполненный набором концепций и мнений, лишенных какой-либо ценности и истинности по причине их субъективности.
2. Словечки — камешки. Техника этого приема предполагает действие, при котором наблюдатель внимательно смотрит на рот говорящего и представляет, будто произносимые им слова материализуются, отвердевают и, словно крохотные камешки, осыпаются на землю у ног слушающего. Состояние отстраненности и невовлеченности при этом возникает самопроизвольно и довольно быстро. Такое восприятие обезличивает человека, стирает его индивидуальность и тем самым устраняет у наблюдающего реактивность в данной ситуации.
