Глава XI. Субъект преступления. щих вменяемости, «учитывается судом при назначении наказания»

щих вменяемости, «учитывается судом при назначении наказания». В-четвертых, психическое расстройство, не исключающее вменяемо­сти, может служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера.

Статья 22 УК не использует термины «уменьшенная вменяемость» или «ограниченная вменяемость», равно как и более удачный термин «по­граничная вменяемость», употребляемый Ю.М. Антоняном и СВ. Боро­диным. Позиция законодателя по-прежнему состоит в том, что вменяе­мость не может иметь степеней. Да и сторонники уменьшенной вме­няемости, упорно игнорирующие это и называющие данную статью нормой об уменьшенной (ограниченной) вменяемости, по сути дела ведут речь об уменьшенной ответственности (или об умень­шенной виновности) лиц с психическими аномалиями. Такой подход вполне рационален. Не должно вызывать сомнения, что аномалии пси­хики, уменьшающие способность человека оценивать свои действия и руководить ими, должны учитываться при назначении наказания, а также при определении режима отбывания наказания. Но, во-первых, эта проблема не имеет отношения к признакам субъекта преступления. Во-вторых, здесь требуется избирательный подход.

Формулировка ч. 2 ст. 22 УК такова, что из нее не следует вывод об обязательном смягчении наказания лицам с психическими анома­лиями. По-видимому, не случайно среди смягчающих обстоятельств, пе­речисленных в ст. 61 УК, данное обстоятельство не упомянуто. При оцен­ке конкретного деяния, совершенного лицом, имеющим аномалии пси­хики, необходимо учитывать, имелась ли причинная связь между этими аномалиями и совершенным преступлением. И только в тех случаях, «когда психические аномалии явились решающим звеном в общей цепи причинной связи, объективно приведшей к совершению преступления и наступлению преступного результата, наказание виновному может быть смягчено. Формулировка ст. 22 УК позволяет сделать это»¹. Хотя поведе­ние человека и не определяется патологическими чертами его личности, но такие черты могут быть условиями, способствующими его преступле­нию. Учет психических аномалий представляет большие трудности для суда. Этот учет не может основываться исключительно на гуманизме, как это имеет место при физических аномалиях (тяжелое соматическое за­болевание, увечье, нуждаемость в постороннем уходе). Наличие опреде­ленных нарушений интеллектуальных и эмоционально-волевых функций Может сказаться на мотивации противоправного поведения лица, опре­делять способы реализации преступных намерений, снижать сопротив-

НаумовА.В. Российское уголовное право: Курс лекций. Т. 1: Общая часть. М., 2007. С 359.

Раздел третий. Преступление

ляемость к негативному воздействию ситуации. И в то же время при пси­хических аномалиях, не исключающих вменяемости, улица сохраняет­ся возможность осознавать свое преступное поведение и руководить им.

Не менее важно учитывать и этиологию психической аномалии. Сле­дует ли смягчать наказание, если данная психическая аномалия явля­лась результатом какой-либо антиобщественной привычки или амо­ральности поведения лица (пристрастие к алкоголю, наркотизм и т.п.)? Думается, что отрицательный ответ здесь очевиден. Это подтверждено и изучением судебной практики¹.

И едва ли можно ставить вопрос о смягчении наказания, если благо­даря той или иной психической аномалии преступление приняло осо­бенно жестокий или дерзкий характер. Н.С. Таганцев писал, что «да­леко не всегда в подобных состояниях можно приискать основания для уменьшения наказания»².

Зарубежное уголовное право также не связывает с «уменьшенной вменяемостью» обязательное смягчение наказания. Так, согласно УК ФРГ наказание в подобной ситуации «может быть смягчено» (§21), а УК Франции устанавливает, что «суд учитывает это обстоятельство при определении меры наказания и порядка его исполнения». В § 2 ст. 31 УК Польши также говорится, что в отношении лица, у которого в силу психического расстройства была ограничена возможность пони­мать свои действия или руководить ими, суд «может применить чрез­вычайное смягчение наказания».

Очевидно, что формулировку ст. 22 УК «учитывается судом» следу­ет понимать не как «суд должен учесть», а как «суд может учесть». Учет судом какого-либо обстоятельства не обязательно означает смягчение или усиление наказания (индивидуализация наказания «по вертикали»). В принципе это может означать и выбор наиболее рациональной меры уголовно-правового воздействия среди более или менее равных (инди­видуализация по «горизонтали»). Можно предположить, что дальней­шее развитие уголовного и уголовно-исполнительного законодательства приведет к созданию специальных видов наказаний и исправительных учреждений, ориентированных на лиц с психическими и физическими аномалиями. Пока же суд руководствуется общим перечнем видов на­казаний. Индивидуальный подход при этом может выражаться только в мере наказания. Единственное существенное отличие — это возмож­ность применения к лицам с психическими аномалиями наряду с на­казанием принудительных мер медицинского характера. Содержание этих мер раскрывается в ч. 2 ст. 99 УК.

См.: Личность преступника. М., 1975. С. 257—259. Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 154.

Глава XI. Субъект преступления

Применительно к несовершеннолетним лицам Пленум Верховного Суда РФ разъяснил: «Психическое расстройство несовершеннолетнего, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении на­казания в качестве смягчающего обстоятельства и может служить осно­ванием для назначения принудительных мер медицинского характера (ч. 2 ст. 22 УК, ч. 2 ст. 433 УПК)» (выделено нами. — Авт.)¹.

Тверским областным судом 7 августа 1997 г. несовершеннолетний Л. осужден по п. «б» ч. 2 ст. 111 УК к лишению свободы сроком на 6 лет. Он был признан виновным в умышленном причинении малолетнему Я. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни. При рассмотрении дела в порядке надзора Президиум Верховного Суда РФ пришел к выводу, что област­ной суд назначил Л. необоснованно суровую меру наказания, не приняв во внимание, что инициатором конфликта, в результате которого совер­шено преступление, Л. не был и вредных последствий для потерпевшего не наступило. Из материалов дела следует, что у Л. обнаружены признаки умственного недоразвития (олигофрении) в степени легкой дебильности. Указанное психическое заболевание, как отражено в заключении судеб-но-психиатрического эксперта, не исключало для Л. возможности осо­знавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, что и определило вывод экспертов и суда о его вменяе­мости в отношении инкриминируемого деяния. Вместе с тем, как сказано в определении Президиума, «при назначении Л. наказания суд в наруше­ние требований ч. 2 ст. 22 УК не учел того, что он страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости». Поэтому Президиум Вер­ховного Суда РФ изменил приговор в отношении Л. и снизил ему наказа­ние до трех лет лишения свободы².