Зан
— Ну, так почему ты здесь? — она не собиралась так просто оставить меня в покое.
— Ты бы поверила мне, скажи я, что заблудился?
Она моргнула. Шарлотта всегда начинала часто моргать, когда была чем-то смущена.
— Нет, — ответила она, поворачиваясь к лестнице. — Я иду вниз, чтобы увидеться со своим братом, — а еще она разговаривала медленнее, чем обычно, когда врала.
Когда она начала спускаться по ступенькам, я пошел за ней.
— Нет. Ты собираешься проверить комнату моего брата, чтобы узнать, чем они там занимаются.
— Тоже мне, умник, — пробормотала она себе под нос, думая, что я не услышу. Я чуть не расхохотался. Такого со мной не было уже давно.
— Что? — переспросил я, надеясь, что она повторит это. Нет никого круче девушки, которая цитирует «Звездные Войны». Ладно, нет никого круче Шарлотты, цитирующей «Звездные Войны».
— Ничего, — отрезала она, толкая дверь, ведущую на лестницу. Против моего желания (ага, конечно), мои глаза опустились с ее затылка, скользнули по спине и остановились прямо на ее заднице. Я с трудом отвел взгляд и сфокусировался на ее спине. Мне не довелось хорошо ее рассмотреть, но я уверен, что она была не менее симпатичной, чем ее передняя часть.
— Ты снова меня преследуешь.
— А может, я все-таки потерялся, — я не мог видеть, пришлось ли ей прятать улыбку или нет после моего ответа. Мы прошли еще несколько шагов, затем она снова заговорила.
— Что ты сейчас имеешь в виду — потерялся в прямом смысле или в экзистенциальном?
Я услышал насмешку в ее голосе. Такое случилось впервые.
— Может, и то, и другое?
— Конечно, почему нет?
Мы дошли до лестничной площадки, и я хотел было открыть ей дверь, но что-то подсказало мне, что это будет уже слишком. За один раз я должен делать только один шаг. Она выглянула из-за угла и нырнула назад, потом повторила это снова. Мне пришлось опять побороть смешок.
— Ты так играешь в крутого агента? Знаешь, из тебя бы получился ужасный грабитель банков, — сказал я, когда она медленно шагнула в коридор. Если бы она просто вела себя, как обычно, никто не обратил бы на нее внимания. Но в попытке действовать так, будто она что-то задумала, Шарлотта как бы посылала всем сигнал, что так оно и есть.
— А ты все еще представляешь меня обнаженной.
Ладно, это был одновременно верный и эффективный способ заставить меня замолчать.
Когда мы добрались до двери, она прижалась к ней ухом. Я стоял сзади, стараясь не думать о том, что, подглядывая за этими двумя, я веду себя, как извращенец. Тем не менее я тоже приложил ухо к двери и попытался не касаться ее и не вдыхать запах ее волос. Это снова были жасмин и кокос.
Не знаю, каким она пользовалась кондиционером, но я от него просто кайфовал.
Кажется, они просто разговаривали. Я подождал еще несколько секунд, чтобы удостовериться, но пока все было хорошо. Кэти хихикала, а это был определенно хороший знак. Шарлотта повернула голову и приложила к двери второе ухо, словно могла услышать им что-то совершенно другое. Мы оказались лицом друг к другу. Если бы я не боялся, что она откусит мне палец, то протянул бы руку и убрал волосы с ее лица.
После нескольких долгих секунд, во время которых она продолжала слушать, а я — держать руки в карманах, чтобы не прикоснуться к ней, она, наконец, медленно отстранилась от дверей. Она приложила палец к губам, словно предупреждая меня, чтобы я вел себя тихо, и мы попятились обратно в сторону лестницы.
— Я присмотрю за ними, — сказал я, когда мы вышли на лестничную площадку. В этот раз передо мной открывался еще лучший вид на ее задницу. Что она со мной сделала?
Она так резко остановилась, что я едва не врезался в нее. В последний момент я ухитрился удержаться, схватившись за перила. Медленно развернувшись, она закусила губу, словно в нерешительности. Шарлотта никогда ранее не сомневалась в своих словах.
— Я боюсь, что он может причинить ей боль, — прошептала она, избегая встречаться со мной взглядом. Я поднялся на одну ступеньку и теперь смотрел на нее сверху вниз. Я молчаливо умолял ее посмотреть на меня. И она, наконец, это сделала.
— Знаю, — сказал я. — Я сделаю, что смогу.
— Как в последний раз? — эти слова будто стегнули меня кнутом. Я заслужил это.
— Нет, не так, как в последний раз, — я надеялся, что она не попросит меня дать обещание.
— Ты обещаешь?
Ну, конечно, попросит.
— Да, — услышал я свой собственный голос. Почему я вообще должен ей что-то обещать?
— Честное слово? — она сунула мне в лицо свой мизинец.
— Честное слово, — поклялся я, переплетаясь с ней мизинцами. В первый раз она добровольно разрешила мне прикоснуться к своей коже. Всего лишь на секунду, после чего я быстро убрал руку. Я не хотел предпринимать никаких неожиданных шагов.
— Спасибо, — сказала она и побежала вверх по ступенькам.
Свершилось. У нас состоялся полунормальный разговор, во время которого она не угрожала мне физической расправой и не требовала убираться прочь.
И от этой мысли я улыбался, как последний идиот.
Одновременно мне захотелось ударить себя в лицо за то, что был таким дебилом.
После того как она ушла, я на всякий случай еще немного послонялся около двери Зака. Но услышал лишь звуки, издаваемые нормальной парой, когда люди остаются наедине. Как только интенсивность начала нарастать, я убрался восвояси. Мне неоднократно случалось слышать, как мой брат занимается сексом, и я не хотел добавлять еще один эпизод к этому списку.
Периодически я спускался вниз проверить дверь Зака снаружи. Оргия продолжалась почти целый день и, похоже, Зак был не единственным, кто получал от этого удовольствие.
Страйкер написал мне, спрашивая, не хочу ли я немного развлечься, и я принял его предложение после того, как Зак сказал Кэти, что приглашает ее на ужин в качестве извинения. Он, конечно, сказал это не такими словами, но я все понял. Он ничего не говорил о той ночи, когда я приводил его в чувство, да и я сам не стал делиться с ним подробностями. Лучше забыть об этом и двигаться дальше.
Страйкер жил так близко, что я просто добежал до его дома. Это была типичная квартира, занимающая целый этаж трехэтажного дома, которая, скорее всего, изначально не являлась отдельными апартаментами, но превратилась в таковую примерно в восьмидесятые годы.
— Проходи.
Комнаты оказались тесноватыми, но опрятными; они были переполнены книгами и музыкальными инструментами, а стены покрывали его рисунки.
У него играла какая-то музыка, которая показалась мне незнакомой.
— Что это? — показал я на его массивные динамики.
— Малоизвестная канадская группа. Я люблю андерграунд, особенно если количество их фанатов едва дотягивает до тысячи. Выпьешь что-нибудь?
— Да, воды, если можно.
Пока он наливал воду в стакан, я просмотрел его книги и обнаружил, что у нас есть кое-что общее.
— Куришь?
— Нет, пытаюсь вести здоровый образ жизни. В моем прошлом было слишком много такого дерьма.
— Ладно, я понял тебя. Просто подумал, что надо предложить. Играешь? — он поймал меня на том, что я уставился на барабанную установку, занимавшую угол, рядом с матрасом.
— Не совсем. При рождении я получил не очень много музыкального таланта. А ты?
— Да.
— Ты еще на чем-то играешь? — мои глаза осмотрели комнату и остановились на целом оркестре разнообразных инструментов. Контрабас, гитара, барабаны, клавишные и несколько футляров, видимо, с другими инструментами внутри.
— Я же говорил тебе, что я гребаный гений. Так еще к тому же музыкально одаренный, — он подошел к одному из футляров и достал из него нечто, оказавшееся при более близком рассмотрении гитарой банджо.
— Это мне досталось от дедушки. Вот он, — сказал он, указывая на черно-белую фотографию мужчины, сидящего в вертолете и одетого в камуфляж, которая располагалась на стене между его рисунками.
Он перебрал пальцами несколько медиаторов и начал играть. Только когда он начал петь, я узнал Вуди Гатри. Он нравился моему дедушке, и такая пластинка была где-то в моей коллекции, но я не очень часто ее слушал.
Страйкер притопывал ногой в такт песне и я тоже начал повторять за ним. Будь у меня несколько ложек, я бы подыгрывал ими. Дедушка научил меня играть на ложках, когда я был ребенком, чтобы я умел подыгрывать его пластинкам и когда он пел.
— Это не спускает меня на два пункта вниз в шкале хвастунов? — спросил Страйкер, закончив играть.
— Только в том случае, если ты начнешь носить комбинезон и соломенную шляпу.
— Хорошо, — он тронул струны банджо. — Научиться хочешь?
— Серьезно?
Он пожал плечами.
— Почему бы и нет?
Спустя десять минут я смог сыграть три аккорда.
— Неплохо. Ты играешь, как мой пятилетний кузен после полуторачасового занятия.
— Спасибо.
Через час я уже смог сыграть элементарную песенку.
Дверь Страйкера резко распахнулась как раз тогда, как я собирался начать ее заново.
— Привет, можно одолжить твою машину? Моя снова сломалась, — девушка прошла в комнату, даже не удостоив меня взглядом. Если быть кратким, то, судя по ее ярко оранжевым волосам, похожим губам и одинаковому стилю одежды, это, вероятно, была сестра Страйкера.
— Конечно, — он вытащил ключи из кармана и бросил их ей.
— Привет, — сказала она, уставившись на меня и банджо.
— Зан, это моя сестра Триш. Триш, это Зан.
— Приятно познакомиться, — сказал я в то время, как она продолжала стоять, позвякивая ключами.
— Подожди, ты сказал Зан? Как Зан Паркер?
— Ага, — подтвердил я.
Я стал печально знаменит. Для этого хватило лишь нескольких недель.
— Серьезно? — спросила она, недоверчиво переводя взгляд с меня на Страйкера и обратно.
— Что тебя не устраивает? — сказал Страйкер, поднимаясь. — Ты даже не живешь здесь.
Я уже проходил через это множество раз. Пришло время пережить это снова.
— Все в порядке. Увидимся позже, — я взял банджо и положил его обратно в футляр.
— Нет, ты не должен уходить. Прости, что моя сестра ведет себя, как сумасшедшая, но такая уж она есть.
— На этот раз у меня есть оправдание, — заявила Триш. С каждым словом она все ближе придвигалась к Страйкеру.
— Не тогда, как ты приходишь ко мне домой и заставляешь моих друзей чувствовать себя некомфортно.
Мое ухо уловило слово «друг».
— Только, если твои друзья такие, как он, — сказала она.
— Такие, как он?
Они стояли лицом к лицу, а обо мне уже почти забыли. Я попытался незаметно проскользнуть к двери, но Страйкер поймал меня.
— Такие, как я. Те, кто попадает в аварии, находясь за рулем в нетрезвом состоянии, и калечат других людей, — объяснил я. — Ты ведь это имела в виду?
Они оба ошеломленно уставились на меня.
— Можно сказать и так, — проговорила Триш.
— Как ты узнала? — спросил я ее.
Она отбросила назад волосы.
— Я работаю с Лотти.
— Подождите. Кажется, все знают что-то, чего не знаю я, — сказал Страйкер.
— Уверен, что она поведала тебе очень подробную историю, поэтому можешь объяснить ему за меня. Увидимся на занятиях, — сказал я и, прежде чем он успел что-то добавить, открыл дверь и побежал вниз по ступенькам.
Я не останавливался до тех пор, пока не выдохся окончательно. Единственным звуком, кроме моего сердцебиения и затрудненного дыхания, оказался сигнал моего телефона.
Я вытащил его из кармана и увидел кучу пропущенных звонков и сообщений от Страйкера, и одно сообщение от Тейта.
Я нажал «Ответить» и послал Тейту смс с предложением зайти ко мне, если он хочет. К черту все. Я собирался сойти с поезда. Я больше не мог с этим бороться. Я расслаблюсь только на один день, а потом вернусь к попыткам стать тем, кем меня хотела видеть мисс Кэрол. Мне нужен был всего лишь один день. Один день свободы.
Могу же я позволить себе один день из прошлой жизни.
Но сначала я должен сходить к брату и удостовериться, что он больше ничего не сделал с Кэти.
Я был весь в поту и задыхался после пробежки, когда постучал в дверь Шарлотты. Она открыла ее, не колеблясь.
— Привет, — сказала она. Ее волосы были убраны в конский хвост, а мешковатая футболка болталась на одном плече. — Все в порядке?
— Да. Я проследил за ними. Сейчас они отправились на примирительный ужин.
Она слегка улыбнулась.
— Я знаю. Кэти написала мне. — (Я убрал мокрые от пота волосы от своих глаз, чтобы лучше ее видеть.) — Опять бегал?
Я посмотрел вниз и увидел, что мои штаны все в пятнах. Они всегда оказывались в грязи после пробежки.
Я кивнул. Мне показалось, что это подходящее время, чтобы откланяться, поэтому я начал уходить.
— Спасибо. За то, что присмотрел за ней.
Я оглянулся через плечо и увидел, что она по-прежнему стоит на пороге, прислонившись к дверям.
— Всегда, пожалуйста, Шарлотта.
Лотти
Той ночью Кэти вернулась с улыбкой на лице. С улыбкой, так и кричавшей: «Мы переспали!». Меня чуть не стошнило от этого.
— Все в порядке? — спросила я, притворяясь сверхучастливой соседкой, которая не хотела разбить лицо ее парню. Теперь, когда я знала, что Зак тоже под присмотром, стало немного легче.
— Да. Мы помирились. Он был таким милым. Взгляни, — она сунула мне под нос серебряную цепочку с маленьким кривобоким сердечком. Одну из тех универсальных вещей, которую можно приобрести в абсолютно любой ювелирной лавке.
— Вау, симпатично, — да, эта блестящая штучка теперь поможет ему принудить ее к сексу, когда ей этого не хочется.
— Он сказал, что постарается быть более чутким к моим желаниям.
— Надеюсь, ты заставишь его сдержать слово.
Она не ответила, продолжая разглядывать цепочку.
— Я серьезно, Кэти. Просто я не хочу, чтобы ты попала в плохую ситуацию.
— Я в порядке.
Мне очень сильно хотелось ей верить.
— Хочешь пойти со мной в библиотеку?
— Ага, конечно, — ответила она, опустив взгляд на цепочку. Она идеально разместилась между ее грудями, что, скорее всего, и планировал Зак.
В библиотеке она постоянно отвлекалась, слишком занятая перепиской или чем-то еще в своем телефоне, чтобы обратить внимание на учебник. Я также неоднократно ловила ее на том, что она теребила свою цепочку.
Примерно через час в учебное время появилась Бритни и оттащила ее в угол, где они могли бы повизжать над цепочкой. Конечно, я тоже ранее исполнила танец счастья по этому поводу, но почему-то именно сейчас у меня появился кислый привкус во рту.
Кэти вернулась и собрала свои вещи.
— Мы собираемся в кино, на экранизацию Николаса Спаркса. Хочешь с нами?
— Мне в самом деле нужно закончить это. Немного отстаю от программы, — указала я на свою книгу. — Мне бы очень хотелось пойти, — я действительно хотела. Впрочем, Триш, скорее всего, могла бы составить мне компанию, если я ее попрошу.
— Тогда ладно. Мы... эм... увидимся позже? — это прозвучало как вопрос. Конечно, я увижу ее позже. Мы живем в одной комнате.
— Да.
Она улыбнулась мне почти печально и ушла. В первый раз мне стало жаль ее.
Когда Кэти ушла, коробка Зана Паркера с треском распахнулась. Я бы заклеила ее скотчем, но у меня больше не получалось держать ее закрытой.
У нас было два почти нормальных разговора. Впервые мне не хотелось оторвать ему голову и плюнуть в рот. И я бы лучше станцевала голая на футбольном поле, чем призналась в этом, но он оказался даже забавным.
Он, наверное, посчитал меня сумасшедшей из-за этих клятв с мизинцами, хотя сам был странным парнем, который подарил мне чай со стихотворением на чашке, так что, возможно, странность была нашей общей чертой.
О, черт, нет.
У меня нет ничего общего с Заном Паркером. Абсолютно ничего.
— Привет, давно не виделись.
От голоса Саймона я едва не откусила себе язык. Он рассмеялся и опустился на стул Кэти, положив голову мне на плечо.
— Прекрати и успокойся. Это просто твой друг-гей, а не серийный убийца.
— Откуда мне знать, что ты не серийный убийца?
— Потому что я очень общительный.
— Я уверена, что среди серийных убийц есть много харизматичных личностей, — ни один почему-то не приходил на ум, но если бы он дал мне минутку, я бы непременно кого-нибудь вспомнила.
Он улыбнулся.
— Не таких харизматичных, как я.
Я покачала головой, борясь с улыбкой.
— Я соскучилась, — сказала я.
— Знаю, я тоже по тебе скучал. Я был так занят, не говоря уже о том, что есть один парень... — он замолчал и мечтательно вздохнул, что было совершенно нехарактерно для Саймона.
— О, правда? И когда я познакомлюсь с этим парнем, чтобы убедиться, что он соответствует твоим стандартам?
— Скоро. У нас пока все неопределенно. Мальчики такие сложные.
Теперь пришла моя очередь вздохнуть.
— И не говори.
— Как обстоят дела с Братьями Судного дня?
Я сказала первое, что пришло мне на ум.
— Непросто.
— Как же так? Нет утят?
— Просто... нет, ничего. Все в порядке, — вау, мне удалось удержать слова, которые так и грозились вылететь из моего рта. Похоже, я делаю успехи.
— Нет уж, у тебя не выйдет подразнить меня чем-нибудь вкусненьким, а потом забрать это назад.
— Ты будешь считать меня сумасшедшей.
— Лот, я посещаю одну из религиозных общин, где не терпят геев. Так что я справлюсь, обещаю.
Я пустилась в объяснения о странном столкновении с Заном, опустив как можно больше подробностей, включая клятву с мизинцами.
Он слушал без единого комментария, пока я не закончила.
— Ты не должна стыдиться того, что ведешь себя мило по отношению к нему. Возможно, ты превратишься в одного из тех людей, которые способны прощать.
— Нельзя просто превратиться в кого-то, Саймон. Ты либо такой, либо нет. Я не такая. Достаточно уже того, что я сказала ему, что не виню его так сильно, как Зака, но он все равно остается частью этого.
— Люди могут меняться.
Я захлопнула книгу.
— Как давно ты понял, что ты гей?
— С тех пор, как увидел Фабио на обложке одного из романов, которые моя мама прятала в своем комоде под нижним бельем, а что?
— Ты никогда не менял свое мнение?
Он прищурился.
— Я знаю, к чему ты ведешь, но это две совершенно разные вещи. Просто задумайся: а что, если бы в аварии оказался виноват Уилл? Что, если бы это он напился и сел за руль?
— Такого бы не случилось, — я знала, куда он клонит, и мне это не нравилось.
— Гипотетически.
— Ты знаешь мой ответ. Разница в том, что я люблю Уилла. Он мой брат. Он может делать все что угодно, а я по-прежнему буду любить его.
Саймон помедлил, прежде чем задал свой следующий вопрос.
— А что, если бы ты любила Зана?
Я фыркнула. Это никогда не случится.
— Ладно, я шучу, — сказал он, поднимаясь. — Давай, я куплю тебе одну из тех штучек для чаепития, а потом мы посмотрим любой фильм, который ты захочешь.
— Не могу. У меня домашнее задание. — Он посмотрел на меня, и я немного смягчилась. — Но ты все равно можешь купить мне чаю.
Саймон купил мне чай и засыпал подробностями о последних событиях из миллиона клубов, членом которых он являлся. Это позволило мне сфокусироваться на чем-то другом. За пределами моих мыслей.
Я вернулась к своей домашней работе, но не слишком преуспела. Около одиннадцати вечера я сдалась и отправилась прямо в постель.
Кэти прокралась в комнату около полуночи, а я притворилась, что уже сплю.
Гипотетический вопрос Саймона полночи не давал мне уснуть.
Спустя несколько часов я решила, что бессмысленно представлять Уилла за рулем в ту ночь. За рулем был не он. Конец истории.
