О грехе осуждения Царей и Царской власти

Батюшка Николаи всегда говорил, что велик грех осуждения Помазанников Божиих, поскольку это грех против Господа: Царская власть утверждена на земле Самим Господом. Осуждающие Царей испытывают долготерпение Божие, и это в Очах Его — тоже великий грех. «За это может быть страшное наказание Вожие Церкви», — говорил Батюшка. Старец напоминал, что почитание Царя и Царской власти — это Евангельская заповедь, которая дана всем христианам, и грешно ее нарушать. Мы спрашивали благодатного Старца, как поступать церковным людям, когда идет поношение светлой памяти Царей, особенно сейчас, Благоверного Первого Помазанника Божия Русского Царя Иоанна Грозного. Батюшка отвечал: «Надо сразу, как услышите или прочтете, перекреститься и помолиться о согрешивших, попросить Господа, чтобы Он их простил за осуждение Помазанника, Святого Царя. А неправду и ложь, которую сочиняют на Него, ни читать, ни слушать не надо, чтобы самим не повредиться. Праведников же подобает твердо защищать, и ложь на них — обличать. Надо любить святых».

Батюшка говорил, что клевета, от которой страдали многие святые, страшно тяжелое испытание (он имел в виду, в данном случае, Царя Иоанна). Клевета — дело безумное, и человеку, ставшему ее жертвой, нелегко, а иногда и невозможно, оправдаться. Батюшка еще говорил, что Святому Царю Иоанну не нужно было оправдываться, ибо совесть Его была пред Богом и Церковию чиста: Он хранил Господом врученное Царство и Церковь от врагов и ереси жидовствующих, Он был Первовенчанным Царем, собравшим воедино Святую Русь.

Историк-исследователь Николай Козлов отмечает, что в 1550 году Царь Иоанн Грозный писал к Польскому Королю Сигизмунду «о лихих делах от жидов, как они наших людей от Христианства отводили, отравные зелья к нам привозили и напасти многие нашим людям делали»⁴⁷.

«И Царское — небесное, и человеческое — земное, — все у Него было очищено в очах Божиих, и было законное», — говорил Батюшка. — Это был высокой духовной жизни и святости Царь!»

Благоверный Царь Иоанн имел душевный мир и сердечный покой, приносящий радость и крепость сердцу, потому и смог вынести страшные нападки от самого диавола, который поразил многих злобной не-навистию к Царю. «Он спасал себя только молитвой, и молитва его была слышима Господом, Который и давал Ему силы чрез все пройти и стяжать Благодать святого Угодника Божия», — говорил Старец. Размышляя о Царе Иоанне Васильевиче, Батюшка все время обращал наше внимание на то, что Он стяжал чистоту сердца и не испытывал укоров.

Обратимся к страницам Истории Русской Церкви М.В. Толстого, описывающей взятие Державным Русским Царем Казанского ханства. «Какое величие духа и Веры в Царе Иоанне!» — говорил Батюшка Николай.

«Блистательный поход его имел совершенное подобие Крестового, торжественность обрядов церковных мешалась с упражнениями воинскими; молебствия начинали и заключали каждый подвиг. В виду Казани расположился необъятный стан русский, и близ шатра Царского разбит шатер Церковный. Пред началом приступа все войско очистило совесть исповедью. Царь молился в походном храме, при совершении Литургии готовясь к принятию Святых Христовых Тайн. Когда диакон возгласил слова Евангелия: «Будет едино стадо и Един Пастырь]», грянул гром первого взрыва подкопов; при словах ектиний: «Покорите под нозе его всякого врага и супостата», — второй взрыв поднял на воздух стены казанские.

Сеча закипела, но Царь причастился и дождался конца Литургии. Едва успел Он сесть на коня, как принесли Ему весть: «Казань взята!» Это событие свершилось 1 октября 1552 года и сопровождалось избавлением 60 тысяч христиан, томившихся в неволе мусульманской. Торжествующий победитель сам водрузил Крест посреди покоренного города, и, обойдя по стенам с хорутвиями и иконами, посвятил Пресвятой Троице бывшую столицу Царства Казанского»⁴⁸.

Это чудесное избавление было предречено Господом и открыто в видении Святителю Макарию Московскому, который узрел Чудотворца Николая, благословляющего десницей на взятие Казани юного, двадцатидвухлетнего Царя Иоанна.

Во время похода на Казань благословил Господь Державного Государя великой святыней — Жезлом, Посохом Святого Иоанна Богослова, который Апостол вручил Преподобному Авраамию Ростовскому и который хранился в Авраамиевом монастыре.

Богом хранимые Русские Цари!..

Старец Николай говорил, что Царь Иоанн Грозный не убивал Своего Сына — Царевича Иоанна, и никогда не допускал даже помысла об убийстве Святителя Филиппа и Преподобного Корнилия: «Невозможно даже думать, а не только говорить, что Царь Иоанн убил святых и сына! Он не убивал! Это — диавольская ложь!» Батюшка утверждал, что об этом свидетельствуют Церковные Летописи, и Церковь об этом знает, поскольку Царь Грозный был чтимым местным Святым уже в 17 веке. Также Старец говорил, что мощи обоих святых и сына свидетельствуют истину — невиновность Царя.

Он вспоминал, что древний Тропарь Преподобному Корнилию был составлен как «преподобному», а не «преподобномученику» (хотя, добавил Батюшка, все Святые, видя нашу грешную жизнь на земле, мучаются, и всех святых можно назвать мучениками безкров-ными).

Картину Репина об убийстве Царем Сына считал страшным грехом, как и все произведения Репина, порочашие Церковь. «Он был еврей, Репин, и Церковь, и Россию не любил», — говорил Батюшка.

«Это диавольская ему подсказака была написать такое, это диавол за него писал», — сказал Старец.

Недавно вышла в свет замечательная статья Владимира Цветкова «Запечатленная ложь» (Царь Иоанн IV Васильевич Грозный глазами художника Репина). На достоверном материале, воспоминаниях и свидетельствах самого несчастного художника, автор подтверждает сказанное духоносным Старцем На произведениях Репина воспитывалось не одно поколение революционеров, разрушителей Царской России. (Вспомним одно из названий его работ: «Отказ от исповеди перед смертной казнью»!)

Множество отзывов было на картину «Иоанн Грозный и сын его, Иоанн, 16 ноября 1581 года». Приведем наиболее яркие, которые находим у Владимира Цветкова: «Ах, Вы ничего не понимаете, — горячо возразил ему В.П. Буренин, — за Репиным тянется Стасов, а за Стасовым жиды. Репин — талант, но он играет на руку жидам!»

Уничтожающей критике подверг полотно Ф.П. Лан-диерет: «Картина написана лживо, неправильно, без знакомства с анатомией». Ситуация развивалась так, по словам самого Репина, что он был признан Академией Художеств «безбожником в искусстве». Созданию образа сопутствовало бесовское наваждение.

«А.В. Жиркевич свидетельствует: «Репин рассказывал о той горячке, с какой он писал эту картину, не дававшую ему покоя ни днем, ни ночью, пока не удалось воплотить выношенные душой образы!» Но «вынашивалась душой» — ложь, обман, ибо запечатленного на полотне факта никогда не было в истории! Отец никогда не убивал своего первенца. Но хуже всего, что один был — Первый Самодержец и Помазанник Божий, выдающийся Русский Царь, несмотря на множество препятствий создавший единое централизованное Русское Государство, а другой — Его Сын, Цесаревич, Наследник Русского Престола. Причем, оба Они отличались высотой духовной жизни и святостию, что и позволило Грозному занять достойное место в святцах еще в 1621 году при Первом Романове и его отце, Московском Патриархе Филарете. Потому-то впечатляющая хула на Святого Царя и вызвала столь резкий внешний протест. Но не могла она остаться и без кары Господней!

Что-то гнетущее сопровождало многие полотна И.Е. Репина. Не обошлось и без странностей: на одном из последних [полотен], увиденных народным художником СССР Е. Кайманом: «Распятие — два разбойника на крестах. Христа нет. Собаки лижут кровь». [...] «Не потому ли так трагично сложилась судьба писателя В.М. Гаршина, служившего моделью для написания Репиным Царевича Иоанна? [...] Гаршин погиб, бросившись с лестницы. При взгляде на окровавленное, умирающее лицо Царевича, как не вспомнить окровавленного, умирающего Гаршина!» После позирования И.Е. Репину, с писателем началось нечто ужасное. Он «часто жаловался» своему другу, актеру Александрийского театра М.И. Писареву «на то, что у него странная галлюцинация: ему кажется, что шар земной — стеклянный, что он разобьется на куски, — и все погибнет!»

Жена В.М. Гаршина видела виновником гибели мужа И.Е. Репина и была страшно напугана его карандашным рисунком «Гаршин в гробу», сделанным в Церкви, куда попала и она. Опасаясь за себя, несчастная женщина всячески упрашивала Илью Ефимовича уничтожить рисунок...

А опасаться было чего: другая модель И.Е. Репина, поэт К.М. Фофанов, после долгих позирований в мастерской художника, угодил в сумасшедший дом, где и закончил свои счеты с жизнию. [...]

Столь вольное распоряжение талантом дорого обошлось и самому художнику: его правая рука стала сохнуть, на глазах, — и представляла из себя жалкое зрелище. [...]

Может быть, личный недуг и несчастия с друзьями в какой-то мере вразумили художника. Во всяком случае, такая надежда есть, повод к этому дают воспоминания академика живописи М.В. Нестерова: «Он, в Куоккала, на все мольбы вернуться качает головой, стал очень религиозен, поет на клиросе и читает «Апостола»!» ⁴⁹

Здесь уместно будет еще раз вспомнить слова великого Старца Николая: «Если услышите, что кто-то хулит Царя Иоанна, сразу попросите Господа, чтобы Он простил этого человека. Страшное наказание ему может быть! Он ведь может умереть без покаяния! Сохрани Бог от этого!» На приведенных несчастных примерах мы видим истинность сказанного Старцем.

Кроткий молитвенник, пребывавший в горнем мире и взиравший на лица Святых Божиих, которому были открыты Господом судьбы мира, останавливал всех от греха поношения Святых, и если кто-то не внемлет, остается глух ко изреченному Старцем, можно только молиться о пробуждении от этого страшного заблуждения, несущего гибель души в Вечности. Он говорил: «Грешно испытывать долготерпение Божие! Я все время прошу Господа, чтобы Он простил людей, но Господь справедлив».

Царский печальник Старец Николай чутко чувствовал всякую душу: и ушедшую в Вечность, и пребывающую здесь, на земле. О Грозном Царе он говорил, что Он был очень искренний и горячей, пламенной веры, но очень одинокий и страдающий. Батюшка мог, иногда, одной фразой, соединить века! «У него тоже никого не было, с кем бы Он мог поплакать», — произнес Старец, рассматривая Царские гравюры.

А вот плач Самого Царя Иоанна: «Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил Меня. Ждал Я, кто бы по скорбел со Мной, и не явилось никого; утешающих, — Яне нашел, заплатили Мне злом за Добро, ненавистию — за Любовь» ⁵⁰.

То, что Святой Царь Иоанн лишен был всякого человеческого утешения при жизни, свидетельствовало несомненно о том, что воздаяние Он получил от Господа за терпение в страшных искушениях, «и Он теперь радуется в Царствии Небесном и духовные гимны Богу поет», — сказал Праведный Старец Николай о святом Царе Иоанне. И мы выражаем свою любовь к нему как ко святому в молитве, ибо молитва ко святым — это выражение нашей любви к Богу: любовь ко святому, обоженному человеку, вечному, небесному, — в этом исполнение евангельского человеколюбия. «Бог есть Любовь»... От этой Божественной Любви все на земле дышит любовию, и Праведный Авва Николай был воплощением любви к Божественной Истине и всему и всем, что его окружало.

Однажды Батюшка произнес удивительную фразу, когда мы разговаривали о том, как искажается Истина, как продолжают клеветать на святых Божиих людей и как это больно и тяжело. Старец сказал: «Не переживайте! Неправда поможет открыть Правду!»Так же молитвенно укреплял Мученик Григорий Русский, утешая Царственных Страдальцев: «Все минет, одна Правда Божия останется». Духовная брань извечна с того мига, как денница восстал на Господа, он и сейчас, искажая все, восстает на святых. Ныне время настало действительно последнее... В церковных журналах, выходящих по благословению («Благодатный огонь», 2004, № 12), восстают против Великого Старца, Преподобного Батюшки Серафима, его пророчеств и предсказаний, искажают новую историю Церкви, поносят прославленных святых. По всему видно, что враг подобрался вплотную к хуле на догмат Воскресения. Батюшка Серафим упреждал, что в последнее время не будут веровать в Воскресение Христово.

Но мы веруем несомненно в Воскресшего Господа нашего Иисуса Христа!

Верим в победу Истины и добра. Светильник Сербии Николай (Велимирович) говорил: «Когда погибает ложь, она погибает вовеки, а если погибает Истина, она воскресает!

Это правда. Истина жива и в могиле, свободна и в узах, в темнице светла, в грязи чиста. То, что говорят сейчас гонители веры на Святой Руси, враги Христа делали и раньше. Они погибли навеки, а истина воскресает снова и снова. Все, что происходит сейчас в России, не ново для Церкви Божией, все старо, как прах египетских пирамид, и все ничтожно, как гнев Нерона»...

Последними словами Праведного Старца было духовное завещание-благословение всем верующим во Христа:

«Христос Воскресе! Не теряйте Пасхальную радость!»

«ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ НА ПРЕСТОЛЕ»

(по молитвам блаженной схимонахини Феодосии)

«Двое православных братьев, ревнуя о судьбах России и грядущего Православного Русского Царя, испросили благословение у своего духовного наставника и в канун праздника Веры, Надежды, Любови и матери их Софии отправились за советом и наставлением к блаженной Старице Феодосии, подвизающейся в посте и молитве на Рязанской земле. Приехав на место, они помолились всю ночь у дверей ее келлии о разрешении всех мучивших их вопросов. В 6 утра дверь отворилась, вышла келейница матушки и сказала, что схимонахиня Феодосия сильно болеет и уже целую неделю никого не принимает. С печалью в душе отъехали братья от келлии матушки, но такова была воля Господня.

Обратный путь их проходил через село Захарово, где рядом с храмом Святого Апостола Иоанна Богослова находится могилка дивной угодницы Божией Блаженной Пелагеи Рязанской. Помолившись у нее на могилке и испросив ее небесного предстательства в разрешении их вопросов, братья направились в храм на праздничную службу. После службы они побывали около домика, где многие годы жила Блаженная Пела-гея Рязанская, и по ее молитвам братья благополучно вернулись домой.

В ночь с 3 на 4 октября одному из братьев, искренне почитающему память отца Николая (Гурьянова), в канун Отдания праздника Воздвижения Животворящего Креста Господня, приснился дивный сон. Он видит себя входящим в алтарь храма. Б алтаре, за Престолом, у Горнего места, на епископской кафедре восседает приснопамятный отец Николай, с Острова Талабск, в полном архиерейском облачении, но без митры на голове. Лицо Батюшки молитвенно и любвеобильно излучает дивный свет, власы белее снега спадают на плечи. Вдруг в правой руке брата появляется золотое кольцо с тремя бриллиантами и с крестом на ободке, состоящем из драгоценных камней, излучающих свет. Брат вопрошает Старца: «Можно ли это носить?» Отец Николай произносит пророческие слова: «Он должен быть на Престоле». Затем Батюшка благословляет брата; целуя благословляющую руку Старца, он чувствует, какая она мягкая и теплая.

Проснувшись в состоянии душевного мира, покоя и любви, [друг мой] долго находился под впечатлением увиденного сна. После того, как он помолился на воскресной Всенощной в храме, к нему пришло ясное духовное осмысление этого события.

Благословенные слова Батюшки, сказанные с такой духовной силой, укрепили и дали понимание, что золотое кольцо — это символ Царской державы, бриллианты — Царской короны, крест — Царского скипетра. Слова, сказанные отцом Николаем, вселили надежду на скорое время явления Русского Самодержавного Царя.

Блаженный Старец перешел в вечность, теперь он в Церкви Торжествующей, но мы все чувствуем его утешительное присутствие и испрашиваем, как и прежде, его святых молитв и Небесного заступничества и просим:

«Отче Николае! Моли Бога о нас, находящихся еще в этой жизни».

Верующим — на радование, сомневающимся — на укрепление, миру — на поругание. И. Муромцев» ⁵¹.