В широком смысле к соц позитивизму относятся не только учения теоретиков, которые причисляли себя к этому направлению, но и оригинальные теории, которые по основным критериям (правовой плюрализм) укладываются в рамки данной школы. Это солидаризм Дюги и психологическая теория Петражицкого.
Центральной категорией учения Дюги стала идея социальной солидарности — «основополагающий факт всякого человеческого общества», заключающийся в том, что люди не жили и не могут жить изолированно друг от друга, в так называемом естественном состоянии.
Человек может жить только в обществе, т. е. в тесной связи с себе подобными. Этот факт общности отражается в сознании и формирует особое чувство солидарности.
Он выделяет 2 вида солидарности:
- солидарность по сходству — вызвана совпадением интересов
людей;
- солидарность, вытекающая из разделения труда (экономическая солидарность).
Поскольку индивиды, составляющие общество, есть существа сознательные, факт социальной солидарности порождает определенную норму поведения - «социальную норму».
Развитие социальной нормы:
Социальная норма складывалась постепенно. Первый вариант социальной нормы требует от любого индивида уважать всякий волевой индивидуальный акт, продиктованный интересами социальной солидарности, не препятствовать его реализации и по мере возможности сотрудничать в его реализации.
В дальнейшем социальная норма вследствие разделения труда приобретает более развитую форму. От индивида она требует теперь не только уважать всякое действие, отвечающее запросам солидарности, но и воздерживаться от любого действия, цель которого противоречит солидарности. Социальная норма получает формулу: «Не делать ничего, что уменьшает солидарность по сходству и солидарность через разделение труда».
Виды социальных норм по Дюги:
Социальная экономическая норма регулирует действия, относящиеся к производству, обмену и потреблению богатств. Это правила экономической жизни. Она представляет первую ступень социальной нормы. Ее нарушение приводит к негативным последствиям (перепроизводство, повышение цен, промышленные кризисы и др.).
Моральная норма как вторая ступень социальной нормы также вытекает из социальных фактов, но регулирует внешнее поведение людей в обществе в соответствии с требованиями нравов. Она, как и экономическая норма, обязательна, и ее нарушение служит поводом к определенной социальной реакции, заставляющей нарушителя уважать требования морали.
Юридическая норма является самой высокой ступенью, верхним «пластом» социальной нормы. В отличие от других социальных норм, она не имеет собственного содержания. Если экономические и моральные нормы можно определить по их содержанию, по предмету регулирования, то юридическую норму таким образом определить невозможно. Она является по своему содержанию или экономической, или моральной, но не всякая моральная или экономическая норма является юридической.
Признак юридической нормы — социальное принуждение.
Норма начинает действовать как юридическая в момент, когда масса индивидов придет к выводу, что для ее обеспечения необходимо применение силы. На определенном уровне развития цивилизации эта сила обеспечивается государством
Итоговая формула превращения социальной нормы в юридическую приобрела у Дюги следующий вид: «Определенная моральная или экономическая норма становится правовой в момент возникновения единодушного или квазиединодушного чувства составляющих данную социальную группу индивидов, что социальная солидарность будет резко подорвана, если уважение этой нормы не будет гарантировано применением социальной силы».
Каково соотношение между объективным правом и положительным правом?
Дюги признает существование позитивного закона, но подчиняет его объективному праву.
Дюги делит нормы права на нормативные и конструктивные.
Нормативное юридическое правило — это и есть сама норма права в собственном смысле слова. Оно предписывает каждому человеку, живущему в обществе, определенное действие или воздержание от действия, это конкретизация всеобщей социальной нормы, оно порождается социальной солидарностью и спонтанным образом вырисовывается в сознании людей. Индивид понимает, что если он не сообразовывает свое поведение с этим правилом, социальная группа будет реагировать против него и могут быть установлены правила с целью обеспечения исполнения нормы. Эти последние как раз и являются конструктивными, или техническими, юридическими правилами.
Конструктивное юридическое правило устанавливается для обеспечения уважения и применения нормативного правила. Оно предусматривает меры, создает предписания, фиксирует компетенции, статусы, одним словом, техническая норма создает правовые средства, способные обеспечить санкцию юридической нормы.
Юридическая норма (нормативное правило) не уточняет способ и интенсивность социального принуждения — это функция конструктивного правила.
В отличие от нормативных правил, которые формируются спонтанно, конструктивные создаются более или менее сознательно. Они предполагают существование государства, силы его принуждения.
Связывая конструктивное правило с существованием государства, Дюги спешит, однако, оговориться, что конструктивная норма получает свою обязательную силу не от государства, а от юридической нормы. К тому же она не всегда формируется государством, примером чего служит обычай.
Как следствие этого конструктивное правило не является обязательным, если юридическая норма, которая должна служить его опорой, не существует или в недостаточной степени проникла в сознание индивидов, т. е. сама не приобрела еще обязательной силы.
Нормативные правила («объективное право») существуют независимо от конструктивных. Именно они заставляют законодателя, действуя через сознание большинства людей, придать им форму закона и обеспечить их конструктивными нормами
Объективное право Дюги — это совокупность множества конкретных, «нормативных» правил, рождающихся в условиях взаимозависимости людей. Будучи необходимыми для поддержания жизни общества, эти нормы признаются и охраняются им. Охрана организуется конструктивными (техническими) нормами, издаваемыми чаще всего государством. Конструктивные нормы суть нормы юридические, поскольку опираются на нормы объективного права. Они не являются юридическими, если за ними нет этих норм. В правовой системе преобладают технические правила, а нормативных не так много в сравнении с конструктивными.
Таким образом, Дюги полагал, что право, установленное положительным законом, совпадает приблизительно с общим объективным правом, а в случаях, когда это не так, приоритетом должно пользоваться объективное право.
Психологическая школа права
Основными представителями данной школы былим во Франции — Г. Тард, в Германии — Рицлер, Рюмелин, Изай, в России — Л. Петражицкий, в США — Р. Вест, П. Сорокин, Н. Тимашев.
Основателем и наиболее ярким представителем психологизма в юриспруденции был наш соотечественник Лев Иосифович Петражицкий (1867–1931). Он понимает право как психический феномен.
Эмоциям он приписывает исключительную роль в жизни человека: они управляют его телом и душой, вызывая определенные действия, представления и мысли, весь психофизический аппарат перестраивается в зависимости от наличия или отсутствия тех или иных эмоций.
Петражицкий подразделяет эмоции на первичные и бланкетные.
К первичным относятся голод, сон, страх, они автономны от социальной среды. Это своеобразные инстинкты, пружины поведения, имеющие особые физиологические проявления в виде течения слюны, схватывания пищи, выделения желудочного сока и т. д.
Бланкетные эмоциисвязаны не с биологическими потребностями организма, а с поведением человека в обществе, и они направлены на других людей или само общество. На их основе начинают действовать только в том случае, если человек общается, если к нему обращаются с просьбами, приказами, запретами.
Бланкетные эмоции, ведущие к нравственным и правовым обязанностям, Петражицкий называет этическими.
Обязанности. Те обязанности, которые свободны по отношению к другим, по которым другим лицам ничего не принадлежит, не причитается со стороны обязанных, являются нравственными. Те же обязанности, которые осознаются несвободными по отношению к другим, закрепленными за другими, по которым то, к чему обязана одна сторона, причитается другой стороне как нечто должное, являются правовыми.
То, что с точки зрения одной стороны является ее обязанностью, с точки зрения другой — ее правом, с точки зрения третьего лица представляется как правоотношение между ними.
Этические эмоции — база для формирования соответствующих социальных норм. Те нормы, которые устанавливают по отношению к другим обязанности, авторитетно предписывают нам известное поведение, но не дают другим никаких оснований к притязаниям на исполнение, Петражицкий именует чисто императивными. Это нравственные нормы. Те же нормы, которые, устанавливая обязанности для одних, закрепляют за другими право притязания, он именует императивно-атрибутивными. Это правовые нормы.
В качестве примера правовой нормы — эмоции — Петражицкий называет уплату установленного вознаграждения рабочему или прислуге, которая «представляется не причинением особого добра, благодеянием, а лишь доставлением того, что ему причиталось, получением с его стороны «своего», а неисполнение представляется причинением другому вреда, обидой, лишением его того, на что он мог притязать, как на ему должное». Образцами нравственной нормы — эмоции — являются благотворительность, милостыня.
Психологическая интерпретация права, по мнению Петражицкого, делает юриспруденцию подлинно научной. Право существовало задолго до появления законодательства. Петражицкий называет его не «естественным», а «интуитивным правом». Это такой регулятор человеческого поведения, который приводит к реальному исполнению прав и обязанностей без каких-либо специальных внешних средств принуждения и сформулированных норм.
Обилие интуитивных прав (их столько, сколько существует индивидов) чревато конфликтами между людьми из-за своего права. Отсюда вытекает ценная сама по себе тенденция к позитивации интуитивного права, когда оно определяется «по однообразным для всех внешне распознаваемым признакам». К ним относятся писаные и неписаные
нормы, действующие в человеческом обществе. Это и нормы, установленные государством, и нормы, действующие в социальных группах, и различные правила игр, этикета.
Когда интуитивное право опирается на эти нормы как на внешний авторитет, то оно превращается в позитивное право.
Позитивное право — двустороннее эмоциональное состояние, вытекающее из требований какой-нибудь социальной нормы. Для Петражицкого нормы позитивного права означают внешний авторитет, внешнюю силу, которая заменяет автономию личности. Каждая общественная группа руководствуется своим нормами. Отсюда обилие видов позитивного права.
В качестве одного из видов позитивного права выделяется официальное право, т. е. нормы, созданные государством. К этому праву относились нормативные правовые акты («законное право»), а также судебные решения («преюдициальное право»). Официальное право Петражицкий считал наиболее эффективным.
Однако официальное право, по Петражицкому, представляет «совершенно микроскопическую величину» в сравнении с тем необъятным множеством житейских случаев, которые регулируются позитивным или интуитивным правом.
Интуитивное право, руководствующееся такими принципами, как «действовать по справедливости», «без лицеприятия», «по доброй совести», — весьма подвижно и гибко реагирует на веления времени. Позитивное право, напротив, консервативно, шаблонно, склонно к окаменению, оно постоянно отстает от потребностей эпохи, поэтому интуитивное право должно оказывать на него влияние.
Новизна теории: призыв различать интуитивное и позитивное, официальное и неофициальное право воспринимался как констатация противоречия между существующим государственным строем и нравственными убеждениями общества. Петражицкий содействовал обновлению правовой теории. Он критиковал юридический позитивизм за догматизм и апологетику действующего права.
Определение права как явления психики не получило широкого признания. То, что Петражицкий понимал, как собственно право, большинство современных юристов называет скорее правосознанием, индивидуальным или коллективным. Однако непреходящая заслуга Петражицкого состоит в том, что он привлек внимание к исключительной важности этого явления для правовой теории и практики, раскрыл его влияние на «официальное право».
В методологии Петражицкого много недостатков. Увидев основу права в психике, он не задался вопросом, какие же факторы формируют психику, не обратился к анализу социально-экономической структуры.
