Психологические факторы приобщения к алкоголю 3 страница

На приеме у врача они стараются произвести выгодное впечатление о себе, несколько рисуются, любят поговорить на отвлеченные темы, иногда читают наизусть "любимых поэтов", то становятся грустными и несчастными, то подчеркнуто веселыми, то грустными и послушными, то принимают позу судьи или обличителя. Поведение у них выразительное, речь живая, образная. Некоторые из них очень многословны, выражаются витиевато, вычурно. Уже на первой беседе стремятся сократить дистанцию с врачом, затевают откровенные разговоры. Они чувствительны к похвале и плохо переносят критику, их легко расположить к себе.

Больными алкоголизмом себя не считают, отрицают многие проблемы, связанные со злоупотреблением спиртным, пытаются "не замечать их". Обычно глубоко уверены в том, что попали на прием к психиатру не по поводу алкоголизма, а из-за "тяжелых жизненных обстоятельств". В некоторых случаях стремятся изобразить себя незаслуженно забытыми. Тогда могут театрально бичевать себя: "Да, я алкоголик, опустившийся тип...", но при этом подчеркивают, что они "не такие, как алкоголики", а душевно более тонкие, "интеллигентные".

Эти личности обычно выпивают в компании, очень редко в одиночестве. Еще до начала систематического потребления алкоголя большое значение придавали ритуалу выпивки, испытывали желание научиться разбираться в марках вин, "знать толк" в этом. У двоих были небольшие коллекции алкогольных этикеток. Некоторые больные начинали пить, подражая литературным героям, авторитетным для них личностям.

В начале злоупотребления у них обычно не высокая толерантность к спиртному и предпочтение отдается небольшим дозам. "Втягиваются" постепенно, проходит от 3 до 5 лет с начала систематического потребления алкоголя до развития психической зависимости. В мотивах потребления алкоголя обычно выявляются мотивы получения психофизического удовольствия от выпивки, причем это удовольствие не мыслится без особой "эстетизации" самой выпивки: музыка, пища, гетеросексуальные контакты и т.д. За этой внешней стороной мотивации потребления алкоголя можно найти и более глубокие причины "алкогольного стиля жизни" – неудовлетворенность высоких притязаний личности. При этом часто выясняется, что личность, имея такие высокие притязания, не стремится их активно осуществить, а иногда даже просто боится достижения успехов.

Например, в одном случае на групповой психотерапии у пациента В., 35-летнего инженера, который впервые попал на лечение по поводу алкоголизма, выяснилось, что отрицательные последствия потребления алкоголизма – прежде всего социальные последствия - позволили ему уклоняться от деятельности, требующей полной ответственности и морально-психологического напряжения, отодвинуть "жизненный успех", которого он бессознательно боялся.

Тимолабильный акцентуированный тип

Главная отличительная черта этих пациентов – отмечаемые уже с юношеского периода колебания настроения и большая зависимость от них: периоды хорошего настроения, душевного подъема, жизнерадостности, активности сменяются состоянием "хандры", скуки, бездеятельности, пониженного настроения, грустью. Однако выраженных колебаний настроения, его быстрой и беспричинной смены, как правило, не наблюдалось.

По анамнестическим сведениям, у пациентов данной группы смена настроения больше зависит от ситуационных моментов, во всяком случае, эта смена всегда связывается больными с какими-то внешними обстоятельствами, причинами и меньше зависит от эндогенных факторов.

Эти пациенты, как правило, общительны, доброжелательны, легко привязываются к людям, мягки, отзывчивы, заботливы, откровенны, располагают к себе искренностью, непосредственностью. Любят справедливость, совестливы, верят "в лучшее", порой наивны и легковерны, склонны в некоторой степени идеализировать окружающий мир и людей, поэтому часто разочаровываются. Они чувствительны "ко злу", эмоционально ранимы, остро переживают всякую несправедливость. Готовы встать на защиту слабого, хотя сами порой нуждаются в защите, способны на самопожертвование. Тяжело переживают неудачи, конфликты, несчастья, но довольно быстро "отходят". Легко испытывают чувство вины, склонны к моральному самоосуждению, поэтому стараются при плохом настроении не оставаться в одиночестве, наедине со своей совестью, ищут контакты с другими людьми, при общении с которыми забывают свои горести.      

Эти личности работают или учатся с подъемами и спадами, могут трудиться самозабвенно без устали, чтобы сделать нужное, после чего у них может наблюдаться длительный спад продуктивности (особенно если не все выходит хорошо), на них «находит» состояние скуки, "апатии". В такие периоды у них легко нарушается ритм сна и бодрствования: по ночам не могут уснуть, читают "в запой", днем отсыпаются, у них ухудшается аппетит, появляется вялость.

Интересуются "сразу всем" – многими вещами. Глубоко сочувствуют людям, их горю, их проблемам, становятся "домашними психотерапевтами": мирят поссорившихся, вселяют веру в отчаявшихся. Их часто просят "повлиять на жену", "поговорить с несговорчивыми родственниками" и т.д. Все эти мероприятия, как правило, не обходятся без употребления спиртных напитков.

К алкоголизму их проводит отсутствие определенных целей в жизни, неудачно складывающая личная жизнь, отсутствие любимого занятия или необходимость заниматься делом, к которому они не испытывают интереса; пьющие друзья, которые "не могут без них обойтись". Выпивают преимущественно в компаниях, собирающихся по разным поводам. Многие из этих пациентов были членами не одной, а нескольких "алкогольных микрогрупп". Иногда после эмоциональных переживаний, "срывов", неудач или при "хандре" выпивали и в одиночку.

Многие отмечали, что при одиночном употреблении алкоголя у них иногда еще больше усиливалось неприятное эмоциональное состояние, тревога, чувство вины.

Состояние алкогольного опьянения делало их еще более доброжелательными, "отзывчивыми". Как многие из них говорят: "все становятся близкими друзьями", они "всех любят", готовы поделиться последней рубахой с новым "другом". Обычно у них не наблюдается растормаживание влечений под действием алкоголя, они довольно хорошо контролируют себя при легкой и средней степени опьянения. По этой причине часто помогают добраться до дома более опьяневшим "друзьям", "спасают" опьяневших от различного рода "преследований" и "бедствий", и заодно попадают в вытрезвитель – "за компанию" – не хотят бросать друзей в беде. Они любят поговорить с захмелевшими друзьями, "открыть душу", помечтать на различные темы. Опьянение в кругу приятелей дает им осознание своей нужности другим людям. В трезвом состоянии стыдятся за себя, за частые выпивки, "за безволие", бичуют себя. Нередко прием алкоголя мотивирован желанием снять эти угрызения совести и тревоги. В то же время почти все верили в то, что самостоятельно смогут прекратить выпивки.

Психическая зависимость от алкоголя у тимолабильных личностей может сформироваться в достаточно быстром темпе, иногда за 1-2 года, в среднем по группе – около 4 лет. Толчком для начала злоупотребления алкоголем чаще всего служат тяжелые жизненные обстоятельства, которые создаются или же самими (поскольку в трудных ситуациях они редко проявляют активные попытки что-либо изменить).

Говоря образно, они строят себе теплицу, которая защищает от холодных порывов ветра, дождя, снега, но в которой вырастают самые слабые и нежизнеспособные побеги, цветущие только в этой самой теплице; они хорошо адаптируются к "алкогольной микрогруппе", их "любят", не могут без них обойтись. Защищая, эта группа в то же время не дает им возможности по-настоящему взрослеть, останавливает личностный рост, затягивает в алкоголизм.

 

Тимолабильно-сверхточный акцентуированный тип

Похожие на тимолабильных пациентов, они отличаются особой пунктуальностью, стремлением "все учесть заранее", предугадать возможные варианты хода событий. Они испытывают определенные трудности при принятии решения, особенно в ситуации, в которой появляются "сбивающие" эмоциональные факторы: обилие разноречивой информации, сложные комплексные переживания у близких людей. Люди этого типа переживают чувство собственной неполноценности, которое стараются преодолеть весьма характерным образом – стремлением "все делать без ошибок", "все предусмотреть", чтобы не попасть в психологически трудную ситуацию, но как это в жизни бывает, именно они и попадают с большей вероятностью в эти самые трудные ситуации.

Они плохо переносят состояние эмоционального напряжения, стресс.

У всех пациентов данной подгруппы алкогольная зависимость формировалась под влиянием многократных психотравм (часто семейных).

 

Аутистический акцентуированный тип

У этих людей в основном существуют проблемы контакта с окружающими людьми, которые они пытаются "решить" с помощью алкоголя. Они отличаются более или менее выраженной замкнутостью, которую всеми силами старались преодолеть, погруженностью в свой внутренний мир фантазий, представлений, который имеет для них большое эмоциональное значение. Это, однако, не шизоиды. Они были достаточно адаптированы в жизни, у них не было какой-то вычурности в поведении и мышлении. В то же время они испытывали сильную потребность в расширении и упрочении контактов и в ряде случаев были способны на очень близкие, но избирательные контакты.

В детские годы они, как правило, были одинокими, тихими, угловатыми и неловкими в играх, предпочитали спокойную деятельность. Рано становились любителями чтения.

В юношеские годы эти пациенты сталкивались с трудностями в гетеросексуальных контактах.

К алкоголю они прибегали довольно рано – в 14-16 лет, быстро обнаруживали, что выпивка в какой-то степени устраняет их застенчивость, делает "коммуникабельнее", позволяет более свободно общаться.

Быстрота развития психической зависимости от алкоголя различна в данной подгруппе: от 1 года до 7 лет от начала систематического потребления спиртных напитков. Характерно первоначальное предпочтение малых доз. Выпив, они чаще всего занимались чтением или просто мечтали в одиночестве. При таком одиночном употреблении алкоголя у них появлялись фантазии, компенсаторно противоположные неприятным переживаниям из-за своей некоммуникабельности. Эти фантазии были оторваны от жизни.

Смысл пьянства конкретного человека может быть понят глубоко только в контексте культурно-исторического развития общества, в котором человек формируется как личность, в контексте конкретных микросоциальных условий, где происходит его социализация и усвоение культурных ценностей.

 

  3.2. СОЗАВИСИМОСТЬ

  Созависимость определяется
как   психологическое расстройство, причиной которого

 является незавершенность одной из наиболее

 важных стадий развития в раннем детстве –

 стадии установления психологической автономии.

 Б.Уайнхолд.Дж.Уайнхолд.

Пристрастие – это навязчивая, принуждающая или физическая зависимость от человека, вещи или поведения, которое обеспечивает временное чувство облегчения.

Облегчение, которое приходит от придания объекту пристрастия, никогда не продолжается долго, но разрушающие эффекты, повреждение отношений, чувство стыда и вины, которое приносит пристрастие, являются долго длящимися и далеко достигающими.? длительны по времени и ведут к глубокому изменению психосоматики.

 

Цикл пристрастия

 

                                          2. Объект пристрастия         

                                                                                 

 

3. Освобождение боли, анестезия

1. Боль                                                                     

 

4. Последствия

5. Вина и стыд

 

Алкоголизм как семейное заболевание

Некоторые исследователи считают алкоголизм семейным заболеванием. Не вызывают сомнения факты, подтверждающие более высокую заболеваемость алкоголизмом в семьях, где есть алкоголики. Однако в каждом отдельном случае “семейного” алкоголизма необходимо определить, чем обусловлена болезнь – наследственностью или воспитанием.

Некоторыми исследователями предпринимались попытки выявить различные формы супружеского алкоголизма.

Так Л.К. Шайдукова выделила три типа алкогольных семей:

1. Алкогольно-социопатический тип характеризуется грубым нарушением социальных ролей, попранием общественных норм. Для этих семей свойственна ранняя обоюдная алкоголизация, злокачественное течение заболевания, ранние психопатоподобные формы реагирования (у жен чаще истеро-возбудимые, у мужей – эксплозивные) с быстрым формированием измененных форм опьянения, стремлением к групповым формам употребления алкоголя. Широкий диапазон приемлемости алкоголя у супругов был обусловлен семейными (родительскими формами алкоголизма). Если у молодых супругов асоциальность проявлялась в поведенческой сфере, то при 5-10- летнем «стаже» социопатия затрагивала и другие сферы – общественно-трудовую, семейно-бытовую: супруги совершали противоправные поступки, прерывали трудовую деятельность, не справлялись с воспитательными и хозяйственными функциями семьи.

В наиболее тяжелых случаях контуры семьи полностью нарушались – семья превращалась в притон. Совместное употребление алкоголя объяснялось супругами желанием «поднять настроение», «скрасить жизнь», «продлить молодость», «для куража», «от скуки», «для бодрости», а совместная алкоголизация изначально обставлялась в виде «гулянок», «загулов» и т.д.

 2. Алкогольно-невротический тип семьи характеризовался сочетанием алкоголизма и невротическим типом взаимоотношений. Совместная алкоголизация была вызвана стремлением «расслабиться», «поднять настроение», «улучшить отношения», «найти общий язык» в случаях, когда семейные проблемы были первичными. Алкоголь служил средством для снятия постконфликтного напряжения и улучшения межличностного взаимодействия. В случаях, когда нарушения семейных отношений были вторичными, связанными с алкоголизмом одного из супругов, мотивы алкоголизации другого супружеского партнера были иные – «назло мужу», «чтобы успокоится», «забыть обиды», «наказать своим пьянством мужа», «от безысходности». Иными словами, преобладала сугубо личностная мотивация пьянства.

  3. Алкогольно-олигофреноподобный тип характеризовался недоразвитием у супругов практически всех сфер жизнедеятельности. Эти лица стояли на низком уровне и по образованию, и по социальному статусу, и по духовно-нравственному развитию. Употребление крепких алкогольных напитков с самого начала строилось на сильных алкогольных традициях.

Вместе с тем грубой социальной дезадаптации не отмечалось – супруги изначально выполняли малоквалифицированную работу. Мотивы совместной алкоголизации отличались от предыдущих: «для порядка», «как положено», «уважить родственников», «не ударить лицом в грязь», «чтобы все как у людей», а у женщин: «не рассердить мужа», «чтобы не было скандала», «чтоб ему меньше досталось», следовательно, здесь преобладала псевдотрадиционная и адаптационная мотивация.

Е.В. Кришталь[44]  изучал влияние супружеского алкоголизма на возникновение сексуальной дисгармонии в семье. Автор показал, что у супружеской пары могут возникать два основных варианта многофакторно обусловленной сексуальной дисгармонии, которые имеют разные механизмы развития:

а) соматогенный вариант, как результат сексуальных разладов, которые обусловленны непосредственно алкоголизмом мужчины, жены или их обоих;

б) дезадаптивний вариант, причинами которого являются внутриличностный или межличностный конфликт супружества (коммуникативная форма) и низкий уровень осведомленности в вопросах секса, который вызывают сексуально-эротическую дезадаптацию супружества (дезинформативная форма).

При алкоголизме обоих супругов соматогенная сексуальная дисфункция и у мужчин, и у женщин имеет абсолютный характер. Проявления сексуальной дисгармонии при этом зависит от стадий алкоголизма.

Дезадаптивний вариант сексуальной дисгармонии, в отличие от соматогенного варианта как следствия алкоголизма, развивается параллельно с этим заболеванием. 

 Большинство исследователей соглашается с той точкой зрения, что характер супружеской алкоголизации во многом определяется характером внутрисемейных отношений. Показано, что в 90% семьях алкоголиков по сравнению с неалкогольными семьями отмечаются нарушения родительски-детских отношений в виде нежелания иметь детей, отсутствия внимания к нуждам детей, широкого распространения физических наказаний, инфантилизации роли родителей и преждевременного взросления детей. Такое извращение семейных ролей напрямую связано с личностными особенностями родителей, которые более чем в 90% случаях имели шизоидные, шизотипические, истероидные и эпилептоидные черты.

Тем не менее, внутрисемейные отношения в семьях, где оба супруга злоупотребляли алкоголем или не употребляли его, оказались лучше, чем в тех, где только один супруг был зависимым. То есть асимметрия в потреблении алкоголя в браке отражается на супружеских отношениях. В некоторой степени это объясняет приобщение к приему алкоголя жен алкоголиков: как отмечает M. Shuckit у женщин, которые выходят замуж за алкоголиков, существует повышенный риск злоупотребления алкоголя и в браке.

Э.Берн, также упоминая о семейном алкоголизме, отмечает, что супружеские пары, проводящие вечер за выпивкой, живут в постоянной опасности обнаружить, как мало могут они дать друг другу; нередко их ждет лишь два исхода. Если они перестают пить, они могут очень скоро почувствовать, что им становится вместе скучно; а это прямая угроза браку – обычно в таком случае он распадается. Если же они продолжают пить, то им приходится пить со временем все больше и больше, потому что чем дольше они знают друг друга, тем более они друг другу в тягость, и тем больше им надо пить, чтобы это скрыть.

 Итак, в ходе болезни алкогольная деятельность не просто "надстраивается" над прежней иерархией видов деятельности и потребностей, но и преобразует эту иерархию, преобразует сами мотивы и потребности личности. Она как бы "придавливает" их, вытесняя все, что требует сложноорганизованной деятельности, оставляя лишь несложные и примитивные потребности. Происходит деградация личности, от которой страдает не только сам больной, но и все его окружение.

Зависимость одного из членов семьи неизбежно нарушает внутрисемейные взаимоотношения. В большинстве семей с алкогольной зависимостью обнаруживаются осложнения, которые в последние 15 лет стали обозначаться термином созависимость.

Созависимыми могут быть как жены, так и любые другие члены семьи больного и даже его близкие друзья. Сам больной зависим от алкоголя, а близкий человек, вместе с ним проживающий, зависит от состояния больного. Единой, всеобъемлющей дефиниции созависимости не существует. Одни авторы (W.Mendenhall) расценивают созависимость как нарушение личности, другие (A. W. Schaef) считают ее болезнью, течение и исход которой предсказуемы.

В.Д. Москаленко и Т.М. Рожнова[45] склонны расценивать созависимость как своеобразное развитие личности. Все авторы подчеркивают важную роль длительно действующего стресса (алкоголизма у члена семьи) в развитии этого состояния. Созависимость определяют как эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, развившееся в результате длительной подверженности стрессу и использования подавляющих правил — правил, которые не позволяют открыто выражать свои чувства, а также прямо обсуждать личные и межличные проблемы. Подчеркивается, что суть созависимости составляет концентрация мысли на чьей-либо жизни, что приводит к нарушению адаптации.

Созависимость – патологическая, аффективно окрашенная зависимость от другого человека. Она проявляется в патологическом смещении фокуса внимания на эмоционально значимый субъект со стремлением контролировать его поведение и вторично развивающимися расстройствами адаптации, среди которых наиболее распространены депрессивные и тревожные реакции. Это расстройство чаще встречается у женщин, чем у мужчин, чаще в семьях алкоголиков и наркоманов. Возникает на фоне длительного нахождения в стрессовой ситуации, когда используются подавляющие правил, которые не позволяют открыто выражать свои чувства и прямо обсуждать личные и межличностные проблемы.

 Расширяя понятие созависимости, можно сказать, что созависимыми являются:

1) лица, находящиеся в браке или близких отношениях с больным химической зависимостью;

2) лица, имеющие одного или обоих родителей, больных химической зависимостью;

3) лица, выросшие в эмоционально-репрессивных семьях.

Наличие в семье больного алкоголизмом предполагает наличие проблем у всех членов семьи. Было проанализировано, что происходит с психикой жен и детей больных алкоголизмом. Изменения личности, выявленные в этом случае, получили название созависимости.

Суть созависимости – нарушение границ личности. Созависимые супруги не знают, где кончается личность одного и начинается личность другого. В семье с наличием больного алкоголизмом вообще никто не знает своих границ. Вся жизнь в доме происходит вокруг больного.

Не имея возможности влиять на происходящие события в семье и продолжая находиться в непереносимой ситуации, созависимые супруги посвящают свои силы тому, чтобы контролировать впечатление, производимое на окружающих.

В семье и на работе созависимые супруги стремятся стать незаменимыми. Это попытка оправдать свою беспомощность.

Длительное пребывание в ситуации, которая не разрешается, создает извращенные ценности. Женщины начинают гордиться своей выносливостью невыносимой ситации.

Другая извращенная ценность – ценность страдания. Страдание становится добродетелью: «Я считала себя героиней достойной пьедестала». Вера в том, что ситуация сама изменится, помогает длительно сохранять и поддерживать ситуацию, разрушительную для всех.

Созависимые супруги больных алкоголизмом живут в двойственном убеждении: «Я не сделала ничего такого, чтобы заслужить такое отношение» и «Я сама навлекла на себя эту беду».

Неразрешимость этого противоречия приводит к убеждению, что все зависит от усилий только самой женщины, которая может решать проблемы за других. Это убеждение создает ситуацию, когда созависимые не уважают своих близких настолько, чтобы позволить им самим принимать решения. Созависимые жены – это контролирующие жены. Они верят, что в состоянии контролировать все на свете. Они думают, что могут сдержать пьянство мужа, что могут контролировать восприятие других через производимое впечатление, они думают, что их дети видят и чувствуют так, как им приказала мать. Обычно контроль не удается, и это рассматривается супругой как ее очередное поражение, которое усугубляет депрессию.

Созависимые жены так поглощены ответственностью за своего супруга, что не уделяют внимания своей личности, своим потребностям. Ответственность за себя замещается ответственностью за других. В этом случае собственный личностный рост блокируется, понимание и развитие собственных чувств становится невозможным, что еще больше способствует повышению непереносимости эмоциональной боли.

Чувства созависимых искажены и частично недосягаемы. Они усвоили, что им можно испытывать лишь положенные чувства (следствие гиперконтроля и гиперответственности) и они научились искажать, видоизменять их, чтобы не допустить в сознание информации, причиняющей дискомфорт.

Созависимые жены вовлечены в процесс сокрытия правды. Быть вне досягаемости собственных чувств, быть не в состоянии сформулировать, что ты чувствуешь и что думаешь, не доверять своему восприятию и быть не в состоянии использовать его – это нечестность. Заботиться о том, чтобы производить хорошее впечатление – тоже нечестность. Мелкая ложь в повседневной жизни, как кажется женам, выручает их в затруднительных положениях. В действительности ложь только глубже вовлекает их в процесс созависимости.

Искаженность восприятия реализуется в том, что жены больных алкоголизмом очень боятся быть брошенными. Для них непостижимо, как это их мужья могли бы жить без них. Это значило бы, что ты не нужна.

Нарушение осознавания приводит к тому, что созависимые верят всему, что соответствует желаемому. Этим объясняется степень легковерия жен алкоголиков.

Нечестность близко соприкасается с утратой моральных принципов. Ведь ложь неэтична.

Обманывать себя – это всегда деструктивный, разрушительный процесс, как для себя, так и для других.

Обманывать других – тоже деструктивный процесс, как для себя, так и для других.

Обман – форма духовной деградации.

Еще одна форма духовной деградации – это забвение людей, за которых созависимая женщина в ответе, которые зависят от ее заборы, например, своих детей. Такие матери могут пытаться брать на себя заботу о детях путем контролирования их, но это забота не о детях – это забота о себе.

Созависимые жены полны вечного ожидания плохого. Логическим продолжением страха выступает склонность судить других. Поскольку созависимые супруги перенесли утрату самоуважения, поскольку контролировать свой мир им не удается, они начинают все больше и больше судить других.

Как больные, так и их жены не склонны искать информацию об алкоголизме, поскольку это значило бы признать у себя наличие проблем. Тем не менее, отрицание никогда не бывает полным и поэтому не спасает их от тревоги и замешательства.

Оба эти состояния – пристрастие к алкоголю и созависимость – как у больного, так и у супруги, отбирают энергию, здоровье, мысли, эмоции.

Для выздоровления от созависимости необходимо признание у себя болезненного состояния.

Созависимость устанавливается, если:

• Существует зависимость члена семьи от алкоголя, либо другие хронические стрессы.
• Определяется наличие хотя бы пяти из восьми признаков:

1. Страх (постоянная занятость проблемами других, непреходящая тревога, неприятные предчувствия, недоверие к людям, контролирующее поведение, сверхответственность, попытки манипулировать поведением других).

2. Стыд / вина / непреходящее чувство стыда как за свое поведение, так и за поведение других; чувство вины за проблемы других, изоляция, чтобы скрыть «позор семьи», ненависть к себе; фасад превосходства и вызывающей грубости для прикрытия своей заниженной самооценки.

3. Затянувшееся отчаяние (отчаяние и безнадежность в отношении изменения ситуации, пессимистический взгляд на мир, низкая самооценка и чувство поражения в жизни, что не соответствует реальным достижениям).

4. Гнев (постоянное чувство гнева на больного, на семью и себя, страх потерять контроль в гневе, гнев, распространяющийся на все на свете); пассивно-агрессивное поведение в особенности в отношении больного алкоголизмом.

5. Отрицание (отрицание источника семейных бед; оправдание, защита).

6. Ригидность – негибкость сознания, поведения, морально-духовных принципов, эмоций, доминирование единственного аффекта (вина, жалость к себе, гнев).

7. Нарушение идентификации собственных потребностей (утрата способности заявлять об их удовлетворении; трудности в определении границ своего духовного Я; личная зависимость – необходимые другие для подтверждения самоценности, страх быть брошенной, беспокойство о том, что подумают другие).

8. Смещение понятий (сомнение в том, что же является нормальным, сомнения в том, что же является реальным, тенденция неверно распознавать и обозначать чувства, легковерие, нерешительность).

Несмотря на то, что созависимость возникает в ответ на стрессовую ситуацию в семье, необходимо подчеркнуть важность «почвы» в возникновении этого состояния. Значительная часть жен больных алкоголизмом, а это около 60%, происходит из семей, где уже кто-то алкоголизмом болел. Жены часто являются дочерьми больных алкоголизмом отцов и матерей. Большинство больных алкоголизмом до начала у них болезни тоже были созависимыми, они тоже происходили из семей, где уже были больные алкоголизмом.

В семье алкоголика оба родителя не умеют распознавать проблемы, в доме царят ненормальные правила, родители сваливают ответственность друг на друга, имеют плохие интимные отношения, они не в состоянии что-либо спланировать, вся их энергия уходит на сокрытие секретов семьи, изоляцию от общества и игнорирование других. Ребенок, чтобы выжить в такой семье, должен неизбежно усвоить дезадаптивные формы поведения. Эти формы поведения он пронесет и через свою взрослую жизнь.

Точное число детей, живущих в семье с одним или двумя больными алкоголизмом родителями, неизвестно, однако, есть основания полагать, что оно велико. Сообщалось, что в США в настоящее время 6,6 миллионов детей 18 лет и моложе живут в семьях с больными алкоголизмом родителями, а это – каждый восьмой ребенок. По другим данным, каждый шестой, либо каждый пятый школьник идентифицирует себя как ребенок больных алкоголизмом родителей. Каждая шестая семья в США страдает от алкоголизма кого-либо из ее членов. Таким образом, речь идет о миллионах детей.