Катрина услышала жалобный вопль, похожий на визг плохо натертого канифолью смычка по туго натянутым струнам скрипки. Этот вопль поверг Кайла на колени.
– Кэтрин… – выдавил он, поперхнувшись именем.
Кихирин присел рядом с ним на корточки.
– Возвращайся со мной, – уговаривал он Кайла. – Предстанешь перед отцом и покажешь ему вот это, как делал раньше. Повинишься перед ним, может, он даже позволит тебе искупить то, что ты попользовался ею…
Кайл неистово бросился на Кихирина и саданул его о памятник с фонтаном. Тот выпустил душу, которая с ладони скатилась к подножию могилы Кэтрин.
Смертные глаза Кихирина расширились. Над ним возвышался Кайл и беспощадно взирал на него. Будучи пропащей душой, он был таким демоном, каким Кихирин не надеялся стать даже в мечтах.
Кайл прорычал что‑то нечленораздельное и прогнал Кихирина, запретив впредь здесь появляться. Потом опустился на колени возле скатившейся наземь души. Но не успел он ее коснуться, как шарик видоизменился и превратился в прозрачную тень.
Катрина увидела, как тень прикоснулась к лицу Кайла, прежде чем исчезнуть. Катрина изо всех сил пыталась сдержать рвущиеся из горла рыдания, но не смогла, чем невольно привлекла внимание Кайла.
Кайл взглянул на Катрину. Когда он подошел к ней и помог встать, ее щеки были мокрыми от слез. Он взял ее руку, и Катрина снова вскрикнула, вспомнив о ране. Одной рукой Кайл держал ее запястье, другой – провел по ране, которая тут же затянулась.
– Ты в порядке?
Впервые за долгое время Катрина услышала в голосе Кайла доброту и подлинную сердечность. Она чуть отошла назад, чтобы взглянуть на него. Даже лишенный души, Кайл потрясал своим грозным присутствием. Каково же было, когда он являлся единым целым?
– Это была она, да? – тихо спросила Катрина. – Он тебе не лгал. Все это время он владел ею.
Кайл рассеянно кивнул и перевел взгляд на пустоту, где на миг появилась душа Кэтрин.
– Теперь она освободилась и может вернуться к тебе. – Глаза Катрины сверкали. – Воистину, она родится вновь, и ты должен ее разыскать. Она вернется к тебе, я знаю! Не будь таким несчастным – это же прекрасно!
Кайл поднял глаза к небесам. Потом склонил голову набок и медленно повернулся, глядя на Катрину. Он чувствовал, как ей хочется задать вопрос. И постарался спрятать улыбку.
Катрину вдруг бросило в жар – и виной тому было явно не зимнее пальто.
– Кайл, э‑э‑э, ты не… – она посмотрела ему в лицо, встречая взгляд светлых неземных глаз, – не отдал бы душу твоей умершей Кэтрин…
Кайл пальцем поднял ее подбородок.
– …если бы он попросил?
Он чуть улыбнулся.
– …ведь нет?
Охвативший шею жар становился невыносим. Она распахнула пальто и обтерла шею, пытаясь хоть немного ее остудить: было такое чувство, что ее медленно душат.
Кайл не отвечал. Он просто смотрел на нее, глубоко заглядывал ей в глаза.
Она улыбнулась, ожидая ответа, но он так ничего и не сказал. На лице Кайла не было ни тени улыбки, даже не дрогнула, насмешливо выгибаясь, бровь.
Но потом Кайл улыбнулся и отвесил ей изящный полупоклон.
Катрина знала, что не дождется другого ответа. Она посмеялась над собой за то, что могла подумать, будто он смог бы…
Отдал бы?
Она вновь поспешно взглянула в глаза цвета морской волны. Теперь она видела в них больше.
«Тот, кто украл однажды, остается вором на всю жизнь», – любила говорить мать Катрин. Когда Кайл взял ее за руку и перенес их обоих к ней домой, Катрина пыталась заглушить звучащее в голове мамино предостережение.
«Тот, кто однажды был демоном, останется демоном на всю жизнь!»
МАРИЯ СНАЙДЕР
Ночное зрение
София завела свой кроссовый мотоцикл «Хонда 250Х». Рев двигателя взорвал тишину. Превосходная ночь для того, чтобы погонять в свое удовольствие. В воздухе пахнет еще не увядшей сентябрьской листвой. Безветрие. Луны не видно.
Девушка забросила за спину рюкзак, надела шлем и проверила защиту на локтях и коленях. Затем натянула кожаные перчатки и опустилась в седло.
«Куда бы отправиться?»
София оглядела густой лес, окружавший ее дом. Она жила неподалеку от Больших Дымных гор, в самом отдаленном районе штата Северная Каролина. Можно сказать, у черта на рогах. Ни одной живой души на многие мили вокруг. И это ее вполне устраивало. Никаких соседей и дурацких расспросов. Никаких огней.
Она решила съездить к горе Стоящий Индеец, возле самой границы с Джорджией. Со времени ее последнего визита в те края прошло несколько месяцев. Заброшенный планерный аэродром у подножия горы – подходящее место для полуночного пикника.
Девушка надавила на сцепление, и мотоцикл рванул вперед. Ехать по узкой тропе было не слишком удобно. Ветки деревьев хлестали по лицевому щитку, а под более крупные сучья приходилось подныривать. Она петляла между деревьями, проскакивала через ручьи, поднимая тучу брызг, взбиралась на крутые подъемы. Сердце гнало по венам чистый адреналин, а мотоцикл уверенно пожирал милю за милей.
Взлетая над последним холмом, София издала победный клич. Мотоцикл приземлился с тяжелым стуком. Она нажала на тормоз, остановилась на самом краю взлетной полосы и поправила шлем.
Девушка сразу обратила внимание на четкие отпечатки колес на земле и скошенную траву под ногами. Аэродром больше не производил впечатление заброшенного, однако ни самолетов, ни планеров видно не было.
Неподалеку отсюда находился ветхий, пустующий двухэтажный дом. София решила проверить, по‑прежнему ли там никто не живет, и подъехала ближе. Все ясно: далеко за полночь, но в окне горел свет, а возле дома стоял голубой микроавтобус «Форд F150» с номерами штата Виргиния.
Слишком дальняя дорога, чтобы просто провести здесь уикэнд. Скорее всего, дом приобрели любители планерного спорта.
Яркий свет из окон резал глаза. София повернулась и направилась назад к мотоциклу. Однако звук хрустящих под колесами камней заставил ее остановиться. Девушка пригнулась и затаилась, пообещав себе, что уйдет, как только увидит хозяев. В конце концов, надо знать в лицо ближайших соседей.
«Только взгляни на них, София, и все. С тех пор как умер отец, в твоей жизни было так мало событий».
Приближающийся по подъездной дороге «лендровер» подпрыгивал на ухабах… Нет, пожалуй, это трудно назвать дорогой. Облако пыли тянулось следом. Девушка прикрыла глаза рукой от яркого света фар, а машина, проскрежетав по камням, остановилась возле дома.
Из автомобиля выбрались двое мужчин. Один из них – громадный, мускулистый, чем‑то похожий на тяжелый танк – подошел к двери и громко постучал:
– Эй, Рик! Полюбуйся, какую рыбу мы поймали!
Из дома вышел еще один мужчина, а водитель в это время открыл заднюю дверцу салона.
– Ну и что это за карась? – поинтересовался Рик.
– Этот парень из самого ФБР, – объяснил Танк. – Познакомься: специальный агент Митчелл Вульф.
Холодок пробежал по спине Софии. Вспомнилась поговорка про кошку, которую сгубило любопытство.
– Вот дерьмо! – расстроился Рик. – И много ему известно?
– Он знает о том, что мы собираем драгоценности, но понятия не имеет о месте погрузки, – успокоил его водитель.
– Тогда за каким чертом вы его сюда притащили?
– Мы не знали, что делать. Он ведь ничего не успел сообщить федералам.
Отвечая, водитель резко дернул рукой, так что в кармане у него звякнули ключи.
– А почему вы решили, что он не успел?
– Сам разболтал. Стоило только объяснить, что мы можем сделать с его драгоценностью, и он расплакался как ребенок.
– У вас все получилось?
– Да. – Здоровяк вытащил с заднего сиденья «лендровера» большой сетчатый мешок.
– Заноси в дом. – Рик указал пальцем на дверь и раздраженно добавил: – Будем ждать Гленна. Без него не обойтись.
Жить у черта на рогах удобно во всех отношениях, кроме одного: никакой полиции в радиусе полусотни миль. И не вызовешь – сотовая связь здесь не работает.
В ожидании сообщника мужчины обсуждали свои планы. София расслышала отдельные слова: «в четыре часа утра», «три драгоценности». Наконец появился Гленн.
– Дела идут лучше некуда, – заявил он.
– Не совсем, – возразил Рик и объяснил, в чем загвоздка.
– Тоже мне проблема! – махнул рукой Гленн. – Кто станет искать его в этой дыре?
Он достал из заднего кармана пистолет и прицелился.
София рванулась было вперед, но… Что она собирается делать? Кричать? Звать на помощь?
Рик оттолкнул руку Гленна в сторону:
– Не в машине, идиот! Даже после чистки следы крови останутся. Ты никогда не видел, как полиция осматривает подозрительные тачки?
– Ну, делай как знаешь, – пожал плечами Гленн.
– Проедем десять миль и шлепнем его в лесу. А тело оставим на съедение шакалам. Эд, заводи!
Водитель захлопнул заднюю дверцу и сел за руль. Гленн плюхнулся сзади.
Пока «лендровер» разворачивался, София лихорадочно обдумывала свои действия. Она должна вмешаться, это несомненно. Но Гленн вооружен, а у нее, кроме аварийного набора инструментов, нет никакого оружия. Она ведь приехала на пикник, а не на охоту.
Зато у нее есть «хонда» с двигателем в двести пятьдесят кубиков, способная угнаться за любой машиной. А еще… еще есть ее особый талант – на самый крайний случай. Девушка добежала до мотоцикла, надела шлем и завела мотор.
Свет фар «лендровера» разрезал темноту, помогая Софии держать верное направление. Сама она никаких огней не включала, так что люди в машине не догадывались о ее присутствии.
Пропрыгав полчаса по узкой кочковатой дороге, автомобиль свернул в сторону, высветив участок густого подлеска. София заглушила двигатель и остановилась поодаль. Поставила мотоцикл на подножку и подкралась поближе. Мужчины вышли из машины, оставив мотор работать на холостом ходу.
– Отличное местечко, – заявил Гленн. – Парень, похоже, вот‑вот очухается. Тащите его в те кусты.
Эд вытащил пленника из машины. Агент едва стоял на ногах, так что водителю пришлось его поддерживать. Руки несчастного были сцеплены за спиной наручниками. Лицо исполосовали порезы, а под заплывшим правым глазом красовался багровый синяк. Казалось, пленник до сих пор остается в полубессознательном состоянии, но, когда Гленн вскинул пистолет, агент окончательно пришел в себя.
– Не дергайся, Митч, – сказал Эд. – Мы просто оставим тебя здесь, чтобы ты сам нашел дорогу домой.
– Ясное дело, – саркастически усмехнулся пленник.
– Давай шевелись! – Эд подтолкнул его к зарослям шиповника.
Сердце в груди Софии запрыгало, словно решило заняться гимнастикой. Внезапно девушка стала невидимой для окружающих, теперь лучи света огибали ее тело и возвращались на положенное место у нее за спиной. София подкралась к передним колесам машины, продолжая следить за преступниками, но стараясь уберечь глаза от обжигающего сияния автомобильных фар. Однако стоило мужчинам войти в полосу света, как она перестала их видеть.
«У тебя только один шанс!»
София осторожно открыла переднюю дверцу машины и выключила фары. Преступники и жертва оказались в полной темноте. Все‑таки у жизни «в этой дыре» есть свои преимущества.
Митч воспользовался моментом и пнул стоявшего рядом Эдда под коленку. Тот рухнул на землю, скорчившись от боли.
– Пристрели его! – вопил бедняга.
– Идиот! Я же ничего не вижу, – ответил Гленн, нащупывая ручку дверцы «лендровера».
Агент ФБР пригнулся и рванул в лес, но зацепился за что‑то в темноте и упал. София возвратилась в видимое состояние и метнулась к нему. Но пока она добежала, Митч сам поднялся на ноги.
– Я помогу вам, – прошептала девушка.
Он вздрогнул от неожиданности, но, к счастью, промолчал.
– Идите за мной. Я хорошо вижу в темноте. – Она взяла агента за локоть и повела к тропинке. – Быстрее!
Когда они добрались до мотоцикла, фары «лендровера» снова осветили лес. Мысленно порадовавшись тому, что у «хонды» электрический стартер, София уселась в седло.
– Смотрите, вон там! – закричал Эд. – Что за чертовщина?!
Раздался выстрел.
– Садитесь скорей! – скомандовала девушка и закусила губу, чтобы не поддаться панике.
Мотоцикл ощутимо просел под весом Митча. Из‑за наручников агент не мог ухватиться за нее руками.
В воздухе прогрохотал второй выстрел. Митч вполголоса выругался.
– Прижмитесь ко мне! – Она включила зажигание, вырулила на дорогу и понеслась прочь от «лендровера», чувствуя спиной грудь и живот мужчины.
Хлопнули дверцы машины, и колеса заскрипели по гравию.
– Они нас догонят, – обреченно пробормотал Митч.
«Ясновидец нашелся!»
Сердце Софии от прыжков перешло к вольным упражнениям. Девушка задумалась, как поступить. С пассажиром, который едва держится в седле, она не сможет ехать по бездорожью. Фары «лендровера», освещая участок дороги перед мотоциклом, только мешали ей ориентироваться. Можно было бы повторить фокус с невидимостью, но он не работает, когда яркий свет направлен прямо на нее.
София круто развернулась. Митч плотно прижался к ней.
«А он не в первый раз едет на мотоцикле. Может, все‑таки получится рвануть прямиком через горы и уйти от погони».
Она внимательно оглядывала обочины, ища удобный съезд с дороги. Заметив впереди узкую тропку, девушка повернула голову, чтобы Митч смог расслышать ее слова:
– Сейчас поедем по бездорожью. Постарайтесь подстроиться под мои движения.
– Да вы с ума сошли! У вас ведь даже фары не включены!
– Может, лучше остановиться?
– Нет.
Перед поворотом она почти вдвое сбросила скорость, чтобы пассажир не вылетел из седла. За спиной раздались яростные рутательства и еще несколько пистолетных выстрелов. Она полностью сосредоточилась на дороге, изо всех сил вцепившись в руль.
– Кажется, мы оторвались, – заметил Митч.
Когда София наконец остановилась, ее руки тряслись от усталости. Агент слез с мотоцикла и тяжело опустился на землю.
– Обошлось, – сказал он. – Вы спасли мне жизнь. Но я все равно не понимаю, как вы оказались в этом лесу.
Она попыталась снять шлем, но волосы зацепились за ремень. Пот щипал глаза и насквозь пропитал футболку под защитным жилетом.
– Я просто ехала мимо и увидела, что вам нужна помощь.
– Ночью? По проселочной дороге? За много миль от человеческого жилья? – недоверчиво спросил он. – В полной темноте?
– Я же вам говорила, что у меня отличное ночное зрение. К тому же я выросла в этих краях и знаю окрестности так же хорошо, как летучая мышь свою пещеру.
– Должно быть, вы дочь Бэтмена?
– Нет, дочь Супермена. Мой самолет‑невидимка сейчас в ремонте, так что пришлось воспользоваться супермотоциклом.
Он немного расслабился:
– Простите. Сегодня у меня был ужасный день. Я – Митч Вульф, агент ФБР, и мне придется еще раз попросить у вас помощи.
– София Дэниэлс. Я сделаю все, что в моих силах.
– В первую очередь я хотел бы избавиться от наручников.
– Но мои инструменты…
– Не надо инструментов, у меня есть ключ… – Он замялся, но все же продолжил: – На поясе моих трусов.
Она не смогла сдержать смех.
– Это, должно быть, какие‑то специальные шпионские трусы?
– Ага, специальные. Пуленепробиваемые. Когда речь идет о твоей жизни, никакая предосторожность не кажется излишней. – Он громко и раскатисто рассмеялся. – Это стандартный ключ, подходящий к любым наручникам. Он висит у меня на левом боку.
Митч снова поднялся. На его серой изодранной футболке отчетливо проступали пятна крови. Очень большие пятна.
– Вы же ранены! – охнула София.
– Ерунда, царапина.
Она задрала ему футболку. Глубокий кровоточащий разрез начинался слева под ребрами и тянулся поперек живота.
– Ничего себе царапина! Необходимо срочно наложить швы.
– Наложить швы? Неужели моя ночная спасительница еще и доктор? Что‑то многовато счастливых случайностей.
– Мой отец был фельдшером, и я иногда помогала…
– Нет, это потом. Сначала ключ.
София попыталась вытащить пояс с ключом из‑под его джинсов.
– Нужно расстегнуть брюки, – посоветовал Митч безразличным тоном.
Девушка замерла в нерешительности.
«Прекрасно, София, – мысленно упрекнула она себя. – Значит, чтобы участвовать в гонках, у тебя ловкости хватает, а чтобы расстегнуть пуговицу – нет».
Целую вечность спустя она все‑таки отцепила ключ и открыла наручники. Митч облегченно вздохнул, растирая содранные до крови запястья. София вдруг поняла, что стоит слишком близко к чужому, малознакомому мужчине. Он чуть ли не на голову выше ее, мускулы на руках – как у профессионального спортсмена. На вид ему чуть больше тридцати – и чуть больше, чем ей. Митч утверждает, что он – федеральный агент, но ведь это просто слова, никаких доказательств.
Девушка вспомнила про рану и бросилась за лежащей в рюкзаке аптечкой, но тут же остановилась. Она же забыла его на аэродроме. Перебрав в уме содержимое рюкзака, София немного расслабилась Никаких документов, никакой информации о владельце там не было. Зато она осталась без инструментов, воды и пищи.
Митч похлопал себя по карманам.
– Черт! Они забрали мои бумажник и телефон. У вас нет с собой мобильника? – спросил он, застегивая джинсы.
– Здесь нет сигнала.
– Что же делать? Мне необходимо позвонить. И чем быстрее, тем лучше.
Она вздохнула. Выбирать не приходится – ближе, чем ее дом, все равно ничего не найти.
– У меня дома кабельный телефон.
– Это далеко? – В голосе Митча появилась надежда.
– Не очень. Примерно двадцать миль, если напрямик.
– А если по дороге?
– Пятьдесят.
– Черт возьми! Значит, мне опять придется довериться вашему ночному зрению?
– Придется.
София застегнула защитный жилет и надела шлем. Митч болезненно поморщился и в нерешительности поскреб свою двухдневную щетину. Длинные черные ресницы совсем не гармонировали с его короткой, почти военной стрижкой. Не пострадавший от побоев голубой глаз выражал сомнение в ее способностях.
– Да не волнуйтесь вы так, Митч. После наших недавних плясок над пропастью это сущие пустяки. Довезу в целости и сохранности.
– Отлично, – сказал он с почти невозмутимым видом. – Полагаю, второго шлема у вас нет.
– Угадали, но, если мы по пути навернемся, я постараюсь завалиться на правый бок, чтобы меньше потревожить вашу рану.
Агент ответил ей кривой усмешкой:
– Лучше уж слушать ваши жалкие попытки пошутить, чем лежать с простреленной башкой. По крайней мере, у вас вполне приличный мотоцикл. Мое хрупкое мужское самолюбие не вынесло бы, если бы меня спасла девушка на мотороллере.
С пассажиром за спиной путь домой занял больше времени, чем обычно. Митч вцепился в нее мертвой хваткой и всю дорогу ругался сквозь зубы, но сумел подстроиться под ритм движения.
Когда мотоцикл подкатил к маленькому бревенчатому домику, агент с трудом выбрался из седла. Пятна крови на его футболке выглядели еще страшнее. София отбросила в сторону шлем и защитный жилет, оставила мотоцикл возле гаража и повела гостя в дом.
Комната была обставлена вполне традиционно – удобные кресла, прикрытая узорчатым пледом кушетка, фальшивая медвежья шкура и фотографии животных на стенах.
– Садитесь, пока не свалились с ног. – София подвела мужчину к кушетке.
– Может быть, стоит зажечь свет или вам отключили электричество за неуплату? – с раздражением спросил он.
Девушка прикрыла глаза, собираясь с силами перед неприятным разговором. Если бы можно было найти телефон в другом месте, она бы никогда не привезла федерала к себе домой.
– Я не переношу яркий свет, – сказала она, справившись с нервами.
– Не переносите свет? Как вампиры? – Недовольство в его голосе сменилось тревогой.
«Не пошутить про вампиров он, конечно, не мог, – вздохнула София. – Теперь опять придется рассказывать сказки».
– Прошу прощения, что не объяснила сразу. Это все потому, что я мало общаюсь с людьми.
Она не любила врать, но только полный идиот может поверить в такую правду. И она завела свою обычную песню:
– У меня очень редкое заболевание – врожденная эритро‑поэтическая протопорфирия, или сокращенно ВЭП. Яркий свет убивает мои красные кровяные клетки, и мне приходится прятаться от него. Поэтому я и живу в глуши, без телевизора, компьютера и…
Она хотела добавить «без человеческого общения», но решила, что это прозвучит жалостливо.
К удивлению девушки, ее история сильно встревожила гостя.
– А что вы делаете, когда встает солнце?
«Ложусь в фамильный склеп».
– Днем я обычно сплю.
Лицо мужчины приобрело странное, болезненное выражение. Возможно, он подыскивает слова сочувствия или ободрения, которые Софии абсолютно не нужны. Прежде чем Митч открыл рот, она заговорила о другом:
– В гостевой комнате есть лампа и телефон. В ванной комнате тоже можно включать свет. Звоните, куда вам нужно, и займитесь наконец вашей раной, пока она не загноилась.
– Сначала звонок. – Он поднялся с кушетки, но тут же остановился. – Где мы находимся?
– Штат Северная Каролина, к северу от Охотничьего ручья.
– Северная Каролина? – Митч почесал опухший от удара затылок. – Я подумать не мог, что забрался так далеко. Сколько отсюда до Ноксвилла?
– Сто тридцать миль.
– Ничего себе! – Он задумался. – У вашего дома есть адрес?
– Я могу назвать координаты для GPS. Подойдет?
– Конечно. Я просто хочу понять, где они находятся, – пробормотал он больше для себя, чем для нее.
– Ваши… друзья?
– Да.
София догадалась, что Митч не помнит, как его везли к дому.
– Это далеко отсюда, но я могу показать место на карте, – предложила она, но только еще больше расстроила гостя.
– Хорошо, – неуверенно согласился он. – Так где телефон?
Она взяла его за руку и повела в полной темноте в гостевую комнату на втором этаже. Здесь же располагались кухня и ванная комната. Сама София жила внизу.
Она вложила в одну руку Митча беспроводной телефон, а другую поднесла к выключателю лампы.
– Не включайте свет, пока не услышите, как захлопнулась дверь. Я пока определю координаты для GPS.
– Спасибо, – отозвался он с секундным опозданием.
Эта заминка насторожила Софию, но она решила не придираться по пустякам. Парню и так сегодня досталось. Она уже подходила к двери, когда Митч щелкнул выключателем. Ослепительная белизна окружила девушку. Она оступилась и больно ударилась о кресло.
– Зачем вы это сделали? – удивилась она, пытаясь нащупать дорогу.
«Где же эта проклятая дверь?»
Свет был слишком ярок, и София даже не пыталась уйти в невидимость.
Вместо ответа, Митч ухватил ее за запястья и прижал к стене.
– Отпустите меня!
Волна гнева захлестнула ее. «Вот ведь идиотка! Даже не проверила его документы». Девушка попыталась ударить его ногой, но промахнулась. Митч навалился на нее, не позволяя повторить попытку.
– Вы ведь не видите меня, правда? – Он словно бы не спрашивал, а обвинял ее в этом.
– Выключите свет!
– Эд приказал вам инсценировать мой побег. Зачем это ему понадобилось?
– Идите к черту! Мне никто ничего не приказывал.
– Хватит врать! Как только я увидел ваши глаза, то сразу подумал, что вы одна из них. Но все‑таки сомневался до тех пор, пока вы не признались, что не общаетесь с людьми.
– Не понимаю, что вы хотите сказать.
– Я уже сказал – вы одна из этих. На кого вы работаете?
– Ну конечно, федерального агента не проведешь. – София едва справлялась с душившей ее яростью. – Вы правы, я работаю на эту банду и похитила вас только для того, чтобы завести подальше от базы и убить. – Она дернулась и ударилась затылком о стену. – О черт! Я оставила свой пистолет в другой комнате.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, – упрямо твердил он. – Ваше так называемое ночное зрение противоречит законам физики. Меня специально готовили для участия в ночных операциях. Здесь недостаточно света даже для приборов ночного видения. Но вы все прекрасно видите, зато слепнете при ярком свете. Так все‑таки на кого вы работаете?
София попыталась освободиться, но мужчина крепко ее держал. Он не клюнул на приманку из научных терминов, не поверил ни одному слову о редком заболевании. Он все про нее знает. Да, она не только различает цвета в темноте, но и может читать. Чем темнее вокруг, тем острее становится ее зрение. София родилась с этими странными способностями, и, насколько ей известно, таких людей на земле очень мало.
– Отвечайте сейчас, или мне придется арестовать вас и допросить официально.
Девушка представила себя в незнакомом месте, ослепленную и беспомощную, и ей стало по‑настоящему страшно. Она потому и поселилась в глуши, что не хотела оказаться в подобном положении. В безвыходном положении, черт побери!
– Я ни на кого не работаю. И не хочу ни на кого работать. Поэтому и убежала так далеко от цивилизации.
Он ненадолго задумался.
– Значит, вы здесь прячетесь?
– Как вы догадались, Холмс?
– От кого? – по‑прежнему недоверчиво спросил Митч.
– От всех!
Если бы отец дожил до этого дня, он был бы ужасно недоволен. Дочь только что свела на нет все его усилия, все попытки спрятать ее от государственных служб. София никогда не забудет тот день, когда домой впервые заявились федералы. Они назвали ее «особенным ребенком» и хотели забрать в специальную школу, где обучают будущих агентов. Отец пообещал, что сам привезет ее. Вместо этого они пустились в бега. Когда София спросила отца, что было нужно этим людям, он ответил, что федералы собирались научить ее шпионить, незаметно подкрадываться к жертвам, брать в заложники, убивать.
– И особенно – от вас.
– От меня? – Митч готов был услышать что угодно, только не это.
– Разумеется. Вы же не станете отрицать, что вашей конторе нужны такие люди, как я? Люди, способные видеть в темноте. Это ведь уникальное качество для агента. Федеральное агентство суперменов. Не дождетесь! Из‑за таких, как вы, я никогда не буду чувствовать себя в безопасности. Знаете, как называют нас в вашей конторе? Отвратительное прозвище!
– «Слепые убийцы», – неохотно подтвердил Митч. – Но ведь они выполняют и другие… поручения.
– Вы уверены, что они это делают по своей воле?
– Нет, не уверен, – тихо ответил он. – Откровенно говоря, долгое время я считал, что это всего лишь легенда. На «слепых убийц» в нашем ведомстве списывали все необъяснимые случаи, как обычные люди рассказывают о привидениях, переставляющих вещи с места на место или прячущих ключи от машины. Один из наших парней утверждал, что в Афганистане именно «слепые убийцы» помогли Бен Ладену выбраться из окруженных войсками пещер. В конце концов, я был уверен, что это все выдумки. До тех пор, пока…
Неожиданно он отпустил запястья Софии. Девушка осторожно, нащупывая дорогу руками, направилась к двери. Вот только в той ли стороне находится дверь?
Выключатель щелкнул, и комната погрузилась в темноту. София облегченно вздохнула и устремилась к выходу, но вдруг остановилась на пороге. Митч сидел на краю кушетки и держал руку на выключателе лампы.
– Пока что?
– Пока сегодня не увидел своими глазами.
– И теперь вы…
– Нет, я никому не расскажу, – грустно улыбнулся он. – Если только сам не сумею завербовать вас. Например, вы могли бы найти убежище Бен Ладена и…
– Такие вещи меня не интересуют.
Он вздохнул:
– Ну а координаты того дома вы мне все‑таки дадите?
– Да, конечно. Если вам понадобится аптечка – она в бельевом шкафу. Там же найдете чистую футболку. Это вещи моего отца, но он… умер. Футболка должна вам подойти, отец служил в пожарной команде, пока не выучился на фельдшера. – София чувствовала, что говорит лишние, необязательные слова, но никак не могла остановиться. – Еда на кухне, фонарик на книжной полке. Позаботьтесь о себе сами.
Огорченная и растерянная, девушка спустилась по лестнице в свою спальню. Теперь у нее в груди отплясывала и крутила сальто уже целая гимнастическая команда. Этот грубиян набросился на нее, угрожал ей, а она вдруг превратилась в «мисс Хорошие Манеры». Надо просто выставить его за дверь. «Так уж и быть, приятель, позвони, а потом проваливай на все четыре стороны». Неужели она настолько истосковалась по человеческому общению? Да, похоже на то.
До этой ночи Софии казалось, что она ни в чем и ни в ком не нуждается. Книги, мотоцикл, письма старым знакомым. А еще она училась рисовать.
«Боже, как трогательно!»
Ей хотелось сразу залезть под одеяло, но сначала нужно принять душ, а потом еще эти координаты… Она сбросила тяжелые ботинки и отправилась в душевую. Стащила с себя кожаную куртку и мотоциклетные штаны на толстой подкладке. В этой одежде она и на женщину‑то не очень похожа.
Отец грозился вывернуть свечи из мотоцикла, если София не будет пользоваться защитными приспособлениями. Он словно помешался на безопасности. А она, дура, не слушалась его. Ради дочери он изменил привычный режим, спал днем, чтобы ночью всегда быть вместе с ней. Это отец научил ее водить мотоцикл и охотиться.
Он прятал ее от государственных спецслужб и дельцов с сомнительной репутацией. «Человек с такими способностями пригодится в любом деле: перевозка наркотиков, торговля оружием, терроризм…»
