Он смотрел прямо на нее, и в глубине зеленой радужки Грейс увидела невербальное подтверждение того, что он знал. Ему известно, кто она и почему находится здесь. Более того, если она развернется и уйдет прочь, он не станет ее преследовать. Выбор был за ней, и он готов довольствоваться ее выбором.
Людской поток скрыл незнакомца, и, освободившись от гипнотического взгляда, Грейс пошатнулась.
В поле зрения попал дядя Джеральд.
– Что с тобой? Нужно идти, мы не можем заставлять их ждать, мы…
Внезапно успокоившись, Грейс взглянула на дядю. Пусть сбудется то, чему суждено. Ее семья в долгу перед этими людьми Мама в течение многих лет расплачивалась и одна несла это бремя. Теперь ее очередь.
– Дядя, – произнесла она, черпая силы в только что обретенном спокойствии.
– Что?
– Лучше теперь помолчать. Они здесь.
Ошеломленный дядюшка уставился на Грейс. Она поправима сумку на плече и продолжила путь.
Вместе они добрались до конца коридора. Незнакомец пропан, по Грейс это не беспокоило. Она направилась к двум эскалаторам, один из которых работал на спуск, другой – на подъем. Сзади шел Джеральд и что‑то бубнил себе под нос. Они поехали вниз, в зал выдачи багажа.
– Грейс! – резанул уши громкий крик.
Она обернулась и увидела на другом эскалаторе, движущемся вверх, мать, которая в ужасе на нее взирала.
– Мама!
– Грейс! Что ты здесь делаешь?
Мать развернулась и схватилась за поручни эскалатора, пытаясь бежать вниз, но ей преградили путь двое в сером. Она попыталась их оттолкнуть и крикнула:
– Пропустите меня! Джеральд, старый дурак, что ты наделал? Я пожила, а она еще нет. Ей не под силу такое. Черт возьми, да пропустите же меня!
Эскалаторы уносили их в противоположных направлениях. Грейс рванула было вверх по бегущим вниз ступеням, но ей преградил путь тот зеленоглазый. Он непоколебимо, словно гора, возвышался за спиной дяди. Она вновь встретилась с его удивительными глазами. В них полыхнула сила и исчезла, будто ей показали меч, а потом спрятали в ножны. Дядюшка Джеральд обернулся и, увидев его, сделался бледным как полотно.
Эскалатор доставил их вниз, где ожидали трое в сером: женщина и двое мужчин. Будто во сне Грейс ступила на пол.
– Я сделал… я сделал все возможное, – пробормотал дядюшка. – Все возможное. Я…
– Вы справились, – заверила Джеральда женщина. – Никита проводит вас на обратный рейс.
Один из мужчин вышел вперед и показал на движущийся вверх эскалатор:
– Пожалуйте со мной.
Взгляд зеленоглазого остановился на лице Грейс. Последовал безмолвный приказ следовать за ним. Грейс стиснула зубы. Они оба знали, что она будет повиноваться, и понимали, как ей это ненавистно.
Мужчина неторопливо направился к стеклянным дверям. Грейс постаралась идти с ним в ногу. Наверное, следовало поклониться ему и не раскрывать рта до тех пор, пока он с ней не заговорит, но девушка чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы задумываться на эту тему.
– Вы лишили меня встречи с матерью, а ведь мы с ней, возможно, больше не увидимся, – тихо проговорила Грейс.
– Ничего не поделаешь, – отвечал он спокойным и глубоким голосом.
Вместе они вышли на солнечный свет. Их ожидал стильный блестящий автомобиль. Щелкнул и открылся багажник. Грейс поставила туда рюкзак. Мужчина раскрыл заднюю дверцу и подождал, когда она сядет в машину. Грейс опустилась на кожаное сиденье.
Мужчина уселся рядом с ней и заполнил собой весь автомобиль. Грейс ощутила тепло его тела и почти неуловимое прикосновение магии. Она распознала дремлющую в нем силу, которая напоминала громадного медведя, готового – глазом моргнуть не успеешь – вскочить, клокоча от ярости. Она содрогнулась и собрала в кулак всю силу воли, чтобы не поддаться желанию распахнуть дверцу и сломя голову броситься прочь.
– Вы – это он.
Мужчина кивнул:
– Да.
Машина отъехала от края тротуара, увозя их прочь. Грейс посмотрела в окно. Она сделала свой выбор – стала слугой клана Дреочи, и дороги назад нет.
Мимо пролетали чахлые кусты, проплывала равнина, и унылый пейзаж отражал гнетущее настроение Грейс. Она закрыла глаза. К ней легонько прикоснулась магия. Вежливо так, словно поклонилась. Грейс посмотрела на садящего рядом мужчину. Ее внимательно изучали зеленые глаза.
– Как вас зовут? – поинтересовался он.
– Грейс.
– Красивое имя. Вы можете звать меня Наззар.
«Или Хозяин», – подумала Грейс и вовремя прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего.
– Что вам известно? – продолжил расспросы мужчина.
– Я знаю, что моя семья в долгу у вашей. Один из вас может в любое время призвать кого‑нибудь из нас, и мы должны повиноваться. Если мы нарушим клятву, вы всех нас убьете.
Хорошо бы, она узнала об этом пораньше, а не в последний миг.
Ее снова коснулась магия сидящего рядом мужчины, и она незаметно отодвинулась от него.
– Что еще? – спросил Наззар.
Говори как можно меньше.
– Я знаю, кто вы.
– И кто же я?
– Ревенант.
– И что это значит?
Грейс посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
– Человек, который умер и отнял тело у другого, чтобы продолжать жить.
Проклятый ревенант – так называл его Джеральд. Похититель тела. Омерзительное существо! Ужасно могущественное и облаченное в злую магию, скорее чудовище, чем человек.
Наззар никак не отреагировал на слова Грейс, но легкая зыбь его магии откинула девушку прочь и припечатала к дверце автомобиля.
– Еще немного, и вы вывалитесь из машины, – заметил спутник Грейс.
– Ваша магия… Я ее чувствую.
– Если все пойдет по плану, нам с вами придется провести несколько дней в непосредственной близости. Мне нужно, чтобы вы привыкли ко мне. От этого будет зависеть, сможем ли мы выжить.
Грейс почувствовала, как магия спутника, выжидая, замерла в нескольких дюймах от нее. Наззар мог заставить ее подчиняться, ведь она была всего лишь слугой. Он же создавал иллюзию свободы воли. Грейс сглотнула комок в горле и придвинулась поближе к спутнику. И содрогнулась, ожидая, как сила мужчины ее сокрушит, но она всего‑навсего легонько прикоснулась к Грейс, словно его магия и ее обменялись рукопожатиями.
– Я не причиню вам боли, – сказал он. – Знаю, каким меня видят члены вашей семьи: ворующий тела негодяй, ненормальный, убийца. Проклятый. Мне все равно, как меня называют. Ни я, ни кто‑либо другой из моего клана не будет вас ни истязать, ни насиловать, ни унижать. Есть определенная задача, с которой предстоит справиться, и необходимо, чтобы вы тоже захотели преуспеть вместе со мной. Что поможет вам захотеть оказать мне содействие?
– Свобода, – отвечала Грейс. – Отпустите нас, и я сделаю все, что попросите.
Наззар покачал головой:
– Я не могу освободить вас навсегда, ибо нам нужна ваша помощь. Но в моей власти дать вам временную передышку. Если мы добьемся цели, вы можете отправляться домой, и, обещаю, мы не будем призывать ни вас, ни ваших родственников на протяжении шести месяцев.
– Десяти лет.
– Года.
– Восьми.
– Пяти.
Сказано было решительно, и Грейс поняла, что это последнее слово Наззара.
– Договорились, – тихо проговорила она. – Что если у меня не получится?
– Мы оба умрем. Но наши шансы на успех будут намного выше, если вы перестанете меня бояться.
Это точно.
– Я вас не боюсь.
Губы Наззара чуть изогнулись, и он констатировал:
– Вы напуганы.
Грейс вздернула подбородок и сказала:
– Чем быстрее мы покончим с этим, тем скорее я окажусь дома. Что я должна делать?
Наззар сунул руку в карман пиджака, достал свернутый в трубочку лист бумаги и пояснил:
– В нашем мире разногласия между кланами решаются с помощью войн или в арбитражном порядке.
– Сколько всего кланов? – выгнула бровь Грейс.
– Двенадцать. В данный момент противной спорящей стороной является клан Ро. Война всегда оборачивается кровопролитием, обходится дорого и мучительна для всех тех, кто в нее вовлечен. Ни одна из семей сейчас не может позволить себе воевать. Мы избрали арбитраж. Есть проблема, и в ходе игры решится исход спора.
Он развернул рисунок, который держал в руках. Грейс пришлось приблизиться к нему, чтобы взглянуть. Она со вздохом подвинулась вправо еще дюйма на три. Их бедра практически соприкасались.
Наззар показал ей бумагу. Это был аэрофотоснимок города.
– Город Миллиган, – сказал он. – Находится в самом центре промышленного пояса США. Двадцать лет назад это был шумный город, рай для «синих воротничков»: достойная жизнь, семейные ценности.
– Предсказуемое и обеспеченное будущее, – добавила Грейс.
– Именно так, – кивнул Наззар. – Потом конгломераты переместили предприятия за границу. Работа иссякла, цены на недвижимость резко упали, и жители поспешили оттуда убраться. Теперь население Миллигана насчитывает менее сорока двух процентов от прежнего. Это город‑призрак со всеми сопутствующими проблемами: заброшенные дома, самовольные поселения, пожары и так далее. – Он постучал по бумаге. – В окрестностях совершенно безлюдно. Муниципалитет потерял всякую надежду. Они переселили последних бродяг в центр и выбраковали этот район. Через девять дней его расчистят бульдозерами, чтобы разбить парк. Именно там пройдет арбитраж.
– Когда я думаю об арбитраже, представляю себе юристов, – заметила Грейс. – Обе стороны представляют объяснения по делу и обсуждают с третьей стороной.
– К сожалению, данный случай невозможно уладить с помощью разбирательства, – отвечал Наззар. – Можно представить это так: вместо того чтобы развязать крупномасштабную войну, мы решили ограничиться крохотной. Этот район города очищен от людей, спрятан в магическом коконе и видоизменен. Он официально признан непригодным для проживания, поэтому туда даже близко никого не подпустят. Другим сюда не пробраться, но если все‑таки кому‑нибудь это удастся, район предстанет его глазам таким, каким был раньше.
Грейс подумала: «Кто такие эти „другие“? Нормальные люди, лишенные магических способностей». Наззар сказал о них так, как обычно говорят об иностранцах.
– Арбитраж путем игры – значительное событие. Кланы выделяют своих представителей. У каждого желающего участвовать есть две недели, чтобы загромоздить эту территорию всевозможными препятствиями, какие они только ухитрятся создать. Теперь там полно всяческих опасностей.
– Не любят вас другие кланы, – заметила Грейс.
– Все кланы терпеть не могут друг друга. Мы конкурируем из‑за территории, из‑за бизнеса, воюем и проливаем кровь. И от нас с вами будет зависеть, сможем ли мы на сей раз избежать войны. – Тут он прикоснулся к фотографии. – Где‑то здесь арбитры спрятали маленький флаг. В район проведения игры войдут две команды, которые постараются его отыскать, а в это время остальные члены кланов будут делать ставки и жевать попкорн. Побеждает тот, кто первым коснется флага, он покидает район проведения игры. Вне зависимости от того, будет найден флаг или нет, через три дня воздвигнутый купол сожмется и стянет всю магию в центр, где пироманты все уничтожат и сожгут в сверхъестественно горячем пламени. А местные жители тем временем будут мирно почивать в блаженном неведении.
– Одна из команд – мы?
– Да.
Теперь Грейс все стало ясно. Ее маме скоро исполнится пятьдесят, она была полной и не смогла бы действовать проворно. Требовался кто‑нибудь помоложе, и она оказалась подходящей кандидатурой.
– Команда противника попытается нас убить?
Губы Наззара вновь тронула полуулыбка, и он ответил:
– В этом можно не сомневаться.
– Я лишена наступательной магии.
– Бесспорно. Для этого вы слишком вежливы.
Грейс не сразу поняла каламбур.
– Чародей из меня никакой. Я чувствую магию и могу сделать что‑нибудь пустячное, но не предсказываю будущее, как мама, и не обучена воевать, как Джеральд. С чисто практической точки зрения меня можно смело отнести к «другим», ибо я совершенно обычный человек. Я ни разу не стреляла из пистолета, никогда не была выдающимся спортсменом, сила и реакция у меня средние.
– Понимаю.
– Тогда зачем вам понадобилась?..
Грейс пронзила магия, холодная и острая, да так, что она даже испуганно вскрикнула, глаза увлажнились от боли.
– Лилиан! – рявкнул Наззар.
– Сейчас! – Водитель нажала квадратную кнопку на приборной доске.
Крыша автомобиля скользнула назад, и Наззара окутал темный покров. Вонзаясь внутрь, ребра Грейс пробуравила боль. Наззар резко рванул ее на себя, и она, не в силах вздохнуть, ткнулась в его жесткую грудь. Темный покров Наззара разрастался, наполняя автомобиль какими‑то длинными выступами, и вот он оброс множеством светлых перьев.
– Держитесь, – прорычал Наззар.
Грейс схватилась руками за его шею, и они взмыли прямо вверх, в небо. Ее хлестал ветер. Боль исчезла. Грейс взглянула вниз и чуть не закричала – автомобиль мчался далеко внизу.
– Не паникуйте.
Под пальцами девушки разрасталась и раздувалась шея Наззара. Она перевела взгляд с летящей далеко внизу земли на него и увидела целое облако перьев, а в вышине громадные челюсти хищника с крокодильими зубищами. Ее руки задрожали от напряжения – вес всего тела приходился на них.
– Все нормально, – заверило ее чудище голосом Наззара.
Руки Грейс совсем ослабели. Миг она цеплялась за перья, но пальцы соскользнули, и она камнем полетела вниз. Горло сжалось. Она закричала и захлебнулась собственным криком, когда длинные когти сомкнулись вокруг ее талии.
– Грейс? – Крылатое чудовище склонило к ней голову и посмотрело круглым зеленым глазом.
Девушка с трудом всосала в легкие воздух и наконец смогла перевести дух.
– Вы несколько превратно понимаете слово «нормально», – сказала она, но вой ветра заглушил ее голос.
– Что? – прокричал он.
– Я говорю, что у вас трудности с определением того, что такое «нормально»! – Невероятно далеко под ними проносилась земля. Грейс схватилась за сомкнувшиеся вокруг ее тела громадные чешуйчатые когти. – Есть ли надежда, что все это лишь сон?
– Боюсь, что нет.
Ее сердце забилось так сильно, что Грейс опасалась, как бы оно не выпрыгнуло из груди.
– Что это было? – спросила она.
– Клан Ро – наш соперник по игре. Вернее, один из их агентов. Они не настолько глупы, чтобы нападать самим. Когда объявлена игра, между участниками должны быть прекращены всякие враждебные действия. Подобные атаки запрещены.
– А что будет с Лилиан?
– Она вполне может сама о себе позаботиться.
– Почему они атаковали именно меня? – содрогнулась Грейс.
– Вы – моя защита. Если они вас убьют, я буду вынужден выйти из игры.
– Просто смешно! Вы ревенант, а я даже себя не могу защитить.
– Я потом все объясню. Теперь мы для них недосягаемы и скоро будем на месте. Попробуйте расслабиться.
Грейс сжимали когти монстра, который на самом деле был человеком, пытавшимся спасти ее от магической атаки и летящим в сотнях футов над землей. Расслабиться. Ну конечно!
– Я служу сумасшедшему, – пробормотала она.
Далеко за полями на горизонте вырисовывался темный шпиль. Дядя Джеральд называл его Башней Дреочи. Он говорил, что клан живет в замке. А она‑то думала, что дядюшка преувеличивал.
Громадное тело Наззара накренилось, он повернул и взял курс на Башню.
Разок облетев вокруг родового гнезда, Наззар спикировал к балкону и выпустил Грейс из когтей прямо над ожидавшими внизу людьми. Множество рук подхватили ее и опустили на землю.
В сумрачном небе Наззар взмыл вверх, а затем устремился вниз. Собравшиеся расступились. Темнокожая женщина схватила Грейс за талию и отвела в сторону с легкостью, с которой взрослый управляется с ребенком.
Наззар пикировал вниз. Громадные когти скользнули по балкону, и он влетел в комнату. В воздухе кружили перья. Он, пошатываясь, выпрямился.
– Оставьте нас.
Люди поспешили прочь, и через миг комната опустела.
Грейс обхватила себя руками. Там, в вечернем небе, она промерзла насквозь, даже кости словно обледенели и зуб на зуб не попадал. Она закрыла ведущие на балкон двустворчатые двери.
Большая комната прямоугольной формы была обставлена просто, но изящно: стол со стульями, широкая кровать под синим балдахином, книжный шкаф, несколько старинных, прочных кресел у камина. Пара электрических настольных ламп освещала помещение мягким желтым светом. На полу лежал шелковый восточный ковер.
Наззар расположился перед камином. Ярко‑оранжевый огонь отбрасывал блики на перья и золотил их. Казалось, оперение стало короче, а челюсти уже не так выдавались вперед.
По ковру Грейс прошла к огню и, жадно впитывая тепло, остановилась перед камином. Она никак не могла отделаться от ощущения, что попала в сказку, такой нереальной казалась ей действительность.
– Ближайшие несколько дней вы будете жить в этой комнате, – сказал Наззар.
– Вы даже не представляете, как странно я себя чувствую, – пробормотала она.
– Расскажете почему? – Он изучал ее своими умными глазами.
– В моем мире люди не превращаются в… в такое. – Жестом она показала на него. Точно, перья стали короче. И он сам немного уменьшился. – И не летают по воздуху, разве что на параплане или другой оснащенной двигателем металлической конструкции. Никто никого не пытается убить с помощью маши. Ни у кого нет таинственных замков, замаскированных под голые поля.
Раздался осторожный стук в дверь, и Грейс умолкла.
– Это ваша комната, – тихонько напомнил Наззар.
– Войдите, – сказала Грейс.
Вошел мужчина, который катил перед собой маленький столик на колесах с чайником, двумя чашками, сахарницей, кувшином со сливками и блюдом с печеньем. Когда он проходил мимо Грейс, она заметила у него на поясе короткий меч в ножнах.
– Сэр, ваша сестра предложила чай.
– Очень мило с ее стороны.
Мужчина поставил столик, улыбнулся Грейс и вышел.
Грейс налила две чашки чая.
– Полагаю, в вашем мире люди и чай не пьют? – поинтересовался Наззар.
– Чай мы пьем, – вздохнула Грейс. – Только не всегда его подает слуга, вооруженный мечом. Сливки?
– Сахар с лимоном, пожалуйста.
Наззар вернулся к нормальным размерам. Перья стали похожи скорее на шерсть, а лицо стало почти совсем человеческим.
– Куда деваются ваши перья?
– Я их преобразую для восполнения затраченной энергии. Подобные превращения даже мне даются нелегко. – Он опустился в кресло, взял пушистыми пальцами чашку из рук Грейс и пригубил. – Прекрасно. Благодарю.
– Я живу ради того, чтобы прислуживать.
Губы Наззара сложились в уже знакомую ей полуулыбку, и он сказал:
– Почему‑то я сильно в этом сомневаюсь.
Грейс скользнула в другое кресло и сделала глоток потрясающе горячего чая, изрядно сдобренного сливками. По телу разлилось жидкое тепло. Вновь ее окатило магией Наззара, но она не одну милю пролетела, окунувшись в нее, и уже без протеста восприняла ее прикосновение. Она так страшно устала.
– Все это мне снится. Я проснусь, и видение растает. И я вернусь к своим незначительным обязанностям.
– А чем вы занимаетесь?
Грейс пожала плечами. Он наверняка знал об этом. Ведь клан, членом которого он являлся, в течение многих лет составлял картотеку на ее семью. Когда чем‑то владеешь, обращаешь внимание на свое хозяйство. Возможно, он знал даже размер ее белья и то, какой степени готовности стейк она предпочитает.
– Почему бы вам самому не ответить на этот вопрос? – съязвила она.
– Вы специалист по подбору персонала и находите работу другим. Вам это нравится?
– Да. Порой скучновато и тяжело, но зато я помогаю людям.
– Вы не знали об обязательствах своей семьи?
– Нет. – Грейс снова наполнила свою чашку.
– Когда вам стало об этом известно?
– Три дня назад.
– Было ли это неожиданностью?
– Да, – призналась она. – О существовании магии я знала всегда. Едва родившись, я уже ее ощущала. Сначала мне говорили, что я необычайно чувствительное дитя. Потом, когда я подросла и смогла понять, что необходимо держать знания при себе, последовали более мудреные объяснения. Присутствовавшая в моем мире магия весьма незначительна. Например, я чувствую, что опоздаю на автобус. В школе я обычно предвидела, сколько баллов получу за тест, но ни разу точно не могла предсказать ничего более существенного. Если очень сильно сосредоточусь, то могу напугать животных. Однажды за мной погнался пес, я ужасно испугалась и сделала так, чтобы от меня удирал уже он.
Грейс снова отпила чаю и продолжала:
– Вот такие мелочи, главным образом бесполезные. Я полагала, что все, кто пользуется магией, действуют примерно как я: держат свои скудные способности в тайне. Никогда не предполагала, что люди могут летать в открытом небе. Или ходить по многолюдным аэропортам так, чтобы их никто не видел. Моя мама закупает ткани. Дядюшка – механик и очень любит оружие. Отец во всех отношениях абсолютно нормальный человек. Они с мамой развелись, когда мне было восемнадцать. Он руководит сменой в мастерской по ремонту колес.
Грейс опять принялась за чай. Мысли у нее затуманились, в мягком кресле было так тепло и комфортно.
– Когда дядя Джеральд рассказал мне эту дурацкую историю о кровном долге, я ему сначала даже не поверила.
– Что же вас убедило?
– То, что он был напуган. Дядя подобен скале во время бури: в стрессовой ситуации всегда сохраняет спокойствие. Я никогда не видела, чтобы он до такой степени потерял душевное равновесие.
Тут Грейс зевнула. Ее совсем разморило.
– Думаю, мама надеялась на то, что мне никогда не придется заниматься этим.
– Неудивительно, – тихо заметил Наззар. – Нас вечно подстерегают опасности. Полагаю, что любая мать непременно постарается оградить свое дитя от таких, как мы.
– Я бы тоже так поступила. – Грейс охватила дремота, она поставила чашку на стол и свернулась клубочком прямо в кресле. – Даже несмотря на то, что ваш мир такой…
Она смутно видела, как Наззар поднялся с кресла. Он взял ее на руки, и его магия укутала Грейс словно плащом. По идее, она должна была бы встревожиться, только сил у нее уже ни на что не осталось.
– Какой такой?
– Такой волшебный.
Он откинул полог и положил Грейс на кровать. Как только голова девушки коснулась подушки, она сразу отключилась.
Наззар вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. В прихожей ждал худощавый и жилистый Аласдейр, который застыл тенью, перекинув халат через руку. Наззар взял у него халат и набросил на плечи, избавляясь от последних перьев. Все тело у него саднило от изрядного количества затраченной за короткий промежуток времени магии. Даже идти было больно, словно он ступал по битому стеклу.
– Уснула? – спросил Аласдейр.
Наззар кивнул. Вместе они шли по коридору.
– Она симпатичная. Каштановые волосы и глаза цвета шоколада – недурная комбинация.
А еще она сохраняет спокойствие в стрессовой ситуации, умна и своенравна. Когда она смотрела на Наззара своими темными глазами, ему ужасно хотелось сказать что‑нибудь умное или впечатляющее. К сожалению, в голову ничего не приходило. Похоже, глаза Грейс обладали способностью путать его мысли. В последний раз такое случалось с ним лет четырнадцать назад, когда ему было восемнадцать.
– Она тебе нравится, – констатировал Аласдейр.
Наззар тяжело взглянул на него.
– Лилиан говорит, что ты пытался казаться остроумным в машине. Я возразил, что ей, вероятно, примерещилось. В тот миг, когда ты попытаешься шутить, разверзнется небо и на Землю снизойдут Четверо всадников Апокалипсиса.
– Очень смешно. Ты удвоил караул?
Аласдейр молча кивнул черноволосой головой и остановился у лестницы. Наззар миновал его, направляясь в свои комнаты.
– Это правда? – вдогонку спросил Аласдейр.
– Что правда?
– Ты правда шутил с этой девицей?
Наззар продолжал свой путь.
– И она смеялась? – снова спросил Аласдейр.
– Нет.
Наззар вошел к себе. Он и не ждал, что она засмеется. Спасибо на том, что не билась в истерике. Ее дядюшка боялся так, что ужас скатывался с него волнами. За пятьдесят лет жизни Джеральда призывали лишь дважды, и второй раз он едва не умер от испуга. В зоне от него проку не будет.
Джанет, мать Грейс, всегда действовала педантично и официально, инициативы не проявляла. Когда работаешь с ней, кажется, что рядом находится не человек, а робот, который выполняет каждый приказ, но при этом испытывает к заданию отвращение. Если взять ее в зону и попытаться компенсировать ее возраст и состояние здоровья, это будет равносильно самоубийству.
Он никогда не был доволен ими. Впрочем, сама идея обретения связанного клятвой слуги ему тоже не нравилась, а потому он всячески избегал прибегать к их помощи. Но на сей раз выбора не было.
Сотрудничество с Грейс также влекло за собой определенные трудности. Он до сих пор помнил ее запах: легкий и чистый аромат мыла в сочетании с нежными нотками розмарина, которым пахли ее темные волосы. Память снова и снопа вызывала в воображении ощущение прижавшегося к нему тела девушки, когда он нес ее на кровать. Как же ему не хотелось ее отпускать! Он же не идиот. И понимает, что его влечет к ней. Придется строить отношения с большой осторожностью. Дисбаланс очевиден: он – господин, она – слуга. Наззар приказал себе не думать на эту тему. Нельзя даже пытаться представить себе, как могло бы быть. Ничего не может случиться. И ничего не случится. Она – запретный плод.
Следом за служанкой Грейс вошла в обширный атриум. Сквозь стеклянные панели потолка струились лучи утреннего солнца. Меж пышной растительностью вилась выложенная камнями тропинка, которая следовала изгибам ручья с берегами из речной гальки. Около фикусов и папоротника вздымали свои стрелы побеги бамбука. Изящные орхидеи различных оттенков усеяли мшистую землю. Радовали глаз красные кафрские лилии, распустившиеся вдоль берега ручья, им вторили светлые цветы кустов камелий. В душистом воздухе витал аромат растений.
За поворотом дорожка разделилась, и Грейс увидела, откуда берет начало ручей: в дальнем углу с десятифутовой высоты низвергался водопад. По огромным серым валунам вода стекала в крохотное озеро. На берегу в окружении скамеек располагался низкий кофейный столик. По левую руку от Грейс за столиком развалился темноволосый мужчина и пил чай из большой чашки. Рядом с ним стоял Наззар и что‑то тихо говорил. Сегодня на нем были синие спортивные брюки и светло‑серая футболка. Через плечо он перебросил полотенце, светлые влажные волосы откинул назад. Он казался таким крупным. Когда он, желая подчеркнуть сказанное, делал жест рукой, на груди бугрились мышцы. Рукава футболки обтягивали объемные бицепсы. И он был длинноногим. Все в нем, начиная от широких плеч и заканчивая сдержанной манерой поведения, выдавало грубую физическую силу. Его тело не было застывшей горой мяса тяжелоатлета, но говорило об опасном и доведенном до совершенства мышечном механизме человека, которому сила нужна для того, чтобы выжить. Если бы гениальный скульптор пожелал сотворить статую и назвать ее «Мощь», то лучшей натуры ему было бы не сыскать.
Наззар посмотрел на нее. Грейс сковал взгляд зеленых глаз, и она замерла на месте, вдруг осознав, что хотела бы знать, как он выглядит без одежды.
Эта мысль повергла ее в шок.
Видимо, что‑то в лице Грейс также поразило Наззара, потому что он внезапно умолк.
Прошло томительное мгновение.
Она заставила себя сдвинуться с места. Наззар отвел взгляд и возобновил беседу.
«Меня не может к нему тянуть. Он вынудил меня приехать сюда, он готов рисковать моей жизнью, а ведь я даже не знаю, ради чего. Мне вообще ничего о нем не известно. Он настоящий монстр». Последнее соображение отрезвило ее. Она подошла к столику.
– Грейс, – приветствовал Наззар девушку, и она ощутила прикосновение его магии. – Это мой кузен, Аласдейр.
Черноволосый поднялся со скамьи и сказал:
– Очень приятно.
– Привет, – кивнула Грейс, затем повернулась к Наззару: – Вы подмешали мне в чай снотворное.
– Вообще‑то, в сливки, – заметил он, – но на самом деле это сделала моя сестра.
– Зачем?
– Вы были в шоке. По выходу из этого состояния у вас бы случился упадок сил, вас бы терзала тревога, а мне хотелось уберечь вас от всего этого.
– Надеюсь, больше такое не повторится. Мы заключили договор. Я сдержу слово, но если мне придется быть начеку и постоянно остерегаться есть и пить, ничего не выйдет.
Наззар некоторое время размышлял, потом ответил:
– Согласен.
– Договор? – Брови Аласдейра поползли на лоб. Он был худощавым и жилистым, двигался порывисто, смотрел колко. Если Наззара можно было сравнить с мечом, то Аласдейра – с кинжалом.
– Я согласна сделать все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Вы же взамен на пять лет оставите мою семью в покое, – пояснила Грейс.
Аласдейр поморщился и сказал Наззару:
– Неслыханная щедрость, учитывая, что они натворили. Мы им ничего не должны.
Заслуженная награда за полноценное сотрудничество, – пожал широкими плечами Наззар.
Грейс присела на скамью и спросила:
– Что именно мы натворили?
– Разве вам неизвестно? – Аласдейр передал ей тарелку с булочками.
