– Да что за… – начал было Стальная Рука. Вид у него был совершенно потрясенный.
– Слушай, какого черта ты делаешь? – прошипела она, забыв о том, что нужно говорить тише. Мирным гражданам вовсе не обязательно слышать, о чем спорят в туалете два супермена. – Знаешь, что это такое? Незаконное проникновение в мою частную жизнь! Ты не имеешь права читать мысли своего напарника, не получив его предварительного согласия!
Ее гнев вывел его из состояния ступора. Нахмурившись, он взглянул на нее:
– Это была вынужденная мера. На моей последней работе мой напарник стал Отщепенцем. Я давно начал замечать, что он ведет себя как‑то странно, скрытничает и все такое, но я не стал сканировать его мысли, решил, что вынужденной меры здесь нет. А потом он устроил взрыв, от которого погибла почти половина нашей команды, когда пытался удрать с акциями на миллионы долларов. Я подумал, что и с тобой происходит что‑то в этом роде. Когда ты не захотела сказать, что увидела, да еще заявила, что больше не хочешь быть моим напарником, я начал подозревать.
Опустив руки, она бросила на него тревожный взгляд:
– Стальная Рука, я не собираюсь переметнуться к Отщепенцам. И я не сказала, что увидела в будущем, потому что подобные вещи никого не касаются! Ясно тебе?
– Но мне‑то можно! – резко сказал он и поморщился, потому что его голос вернулся эхом от цементных стен туалета. – Черт! Мы с тобой выбрали не лучшее место для спора.
– А мы больше и не будем спорить, – тихо сказала Керри.
Каким‑то образом она уже знала, что теперь им обоим все стало ясно: видение было слишком четким, ошибка невозможна. Она глубоко вздохнула:
– Я думала, что этот порошок – какой‑нибудь афродизиак. Но если я смогла укрыться от удара, а мы с тобой все равно занялись любовью, тогда… – Она замолчала и взглянула на него. – Слушай, какого черта ты не хочешь за мной хоть немного поухаживать? Может, начнем с этого, а? Почему ты не хочешь со мной встречаться?
Он бросил на нее удивленно‑насмешливый взгляд:
– Потому что ты мой партнер. Исследования, проведенные Лигой, показали, что, когда напарники влюбляются друг в друга, они не могут спокойно работать, а это крайне опасно. Из‑за этого я никогда не стану встречаться с кем‑то из членов своей команды.
– Да? А как же Дальний Выстрел? С ней ты встречаешься, – прошипела оскорбленная Керри.
– Ничего подобного! Мы просто друзья, – словно защищаясь, ответил он.
– Ах вот как, друзья? В таком случае почему она всюду таскается за тобой, как хвост? Или вы этого не заметили, мистер Телепат?
– Она влюблена не в меня, а в Надзирающего. А он гей. – Стальная Рука поморщился и закрыл лицо руками. – Я не должен был этого говорить. Господи, это еще одна причина, по которой я не хочу ни с кем встречаться… – Он отнял руки от лица и вздохнул. – Слушай… ты мне нравишься. Очень нравишься. Так сильно, что мне трудно относиться к тебе как к коллеге. Но ты же знаешь, Лига запрещает напарникам влюбляться друг в друга. Я хороший работник, люблю то, чем занимаюсь, и сделаю все, чтобы не нарушать правила.
Керри вопросительно взглянула на него:
– Лига запрещает напарникам встречаться? С каких это пор? Где ты наслушался такой чепухи?
– Когда я только поступил на работу, мне прочитали лекцию о том, что членам Лиги, работающим в одной команде, запрещено заводить романы друг с другом, – терпеливо объяснял он. – Подумай, как это отвлекает во время работы, и ты поймешь, насколько это может усложнить и без того опасную ситуацию. Из чего следует, что какой бы привлекательной, умной, веселой или знающей ты ни была – а я нахожу тебя именно такой, – я не могу с тобой встречаться. Как показывает статистика, влюбленность увеличивает опасность нашей работы и, следовательно, накладывает двойную ответственность на данного Всемогущего. Поскольку, если случится так, что его возлюбленной и его напарнику в одно и то же время станет угрожать опасность, Всемогущий может растеряться, ибо не будет знать, кого спасать первым – напарника или возлюбленную. А что гласит основной закон Лиги? «Прежде всего спасай напарника!»
Похоже, Стальная Рука выучил наизусть все «Руководство по поведению».
Керри тоже начала вспоминать «Руководство». Было в нем что‑то еще…
– А разве начальство не рассказывало тебе о результатах второго этапа исследований? Тех, где говорится, что напарников, наоборот, следует поощрять заводить романы? Да, роман с кем‑то, кто не является твоим напарником, действительно может создать проблему в сложной ситуации, но если ты встречаешься именно со своим напарником, то, как показывают исследования, становишься гораздо сильнее, поскольку защищаешь еще и свою любовь. Вспомни древнегреческих спартанцев в битве при Фермопилах. Все они были не только напарниками, но и любовниками, что помогло им долгое время сдерживать огромную армию противника. И это при том, что все они были обычными людьми, а не суперменами. Если это срабатывает для обычных людей, почему не сработает у нас? Вообще, как ты думаешь, почему Надзирающий составляет пары исключительно по типу мужчина – женщина? Именно для того, чтобы мы влюблялись друг в друга! С твоими стальными мускулами ты был бы хорошим напарником Бомбисту, но Надзирающий не поставил вас вместе работать, – говорила Керри. – А все потому, что политика Лиги направлена на поощрение любовных романов между ее членами, дабы они потом женились и заводили потомство, новых суперменов. Крепкие семьи создают те пары, которые давно состоят в дружеских отношениях и умеют слаженно работать. Мы с тобой отлично вписываемся в данную схему.
Он смутился и нахмурился.
– Но если это так, почему я об этом ничего не слышал?
– Может быть, твой бывший начальник просто не хотел возиться с вашими романами и расставаниями и постоянно перестраивать пары? Как ты думаешь, почему Держи‑Удар патрулирует ту часть реки, где под прикрытием работает Близорукая? Да потому, что невероятно силен и умеет становиться невидимым, а значит, может время от времени за ней присматривать. И эту работу он будет выполнять как нельзя лучше, потому что у них с Близорукой роман. Надзирающий об этом знает. Вот почему он никогда не даст Держи‑Удару другого напарника.
Стальная Рука бросил на нее озадаченный взгляд.
– Держи‑Удар и Близорукая встречаются? Ты уверена? Они держатся так… официально.
– Что Надзирающий гей, ты знаешь, в отличие от меня, а что Близорукая и Держи‑Удар встречаются – нет? – спросила она.
Его загорелое лицо залилось румянцем. Стальная Рука кашлянул.
– Что он гей, я догадался во время собеседования. Я сканировал его мысли и понял, что он меня хочет.
– Еще бы, ты у нас красавчик, – сказала Керри. – А я тебя к Валери ревновала просто бешено, потому что с ней ты флиртовал, а со мной нет. Вот почему я не захотела оставаться твоим напарником. Потому что думала, что я тебе не интересна. И это меня убивало.
Он подошел к ней. Обнять не пытался, но она подалась назад и прижалась спиной к стене. И сделала это вовсе не от испуга и не потому, что ей не хотелось, чтобы он к ней прикасался, а из‑за той волны тепла, что излучали его глаза.
– Меня это тоже убивало. Я не смел с тобой флиртовать, потому что думал, что это запрещено.
– Когда я начинаю с кем‑то встречаться, мне бывает очень… трудно. По крайней мере первое время. Понимаешь, как только я прикоснусь к человеку, могу прочесть его мысли. А когда дело доходит до секса… – его взгляд скользнул по ее рту, и уголки его губ скривились, – мне передаются его ощущения. От двойного блаженства я вообще перестаю соображать. Не хочу сказать, что я хорошая любовница лишь потому, что умею читать чужие мысли.
Керри не нужно было заглядывать в будущее, чтобы понять, что с ней происходит, – это острое, жгучее желание она узнала сразу.
Кашлянув, она попыталась собраться с мыслями.
– Ну ладно. Теперь, когда мы выяснили, что нравимся друг другу и что Лига не запрещает заводить романы, может, хватит красоваться перед публикой? Давай тихо выйдем на улицу и разберемся с миньонами Доктора Смех, а заодно выясним, что у них за порошок. Тем более что они с нетерпением ждут нас у выхода.
– А потом найдем тихое местечко, чтобы проверить… как следует… твои способности по части будущего? – спросил он, обнимая ее за талию.
Она хотела ответить «да», но вспомнила кое‑что важное. Заглянув ему в лицо, она спросила:
– Слушай, прежде чем мы окажемся в постели, можно мне узнать твое настоящее имя? Понимаешь, если я начну вскрикивать: «Стальная Рука!» – это может несколько испортить момент.
– Меня зовут Рио Санчес. – Он насмешливо улыбнулся. – И не беспокойся, я не испугаюсь, если ты вдруг выкрикнешь мое прозвище. Я хочу тебя так сильно, что у тебя просто не будет времени думать.
– Тебя зовут Рио Санчес? – с сомнением повторила она, не обратив внимания на его слова и на миг вновь став Всемогущим, профессионалом, занятым своей работой. Впрочем, она и не собиралась выдумывать разные оправдания «неловкой ситуании, не требующей наблюдения», из‑за которой они не будут патрулировать улицы в эту ночь. Хорошо быть провидицей, которую защищает сама Лига и которой разрешается утаивать некоторые мелкие детали.
– Понимаю, это имя мне не подходит. Мой отец – филиппинец, мать – кореянка, – с усмешкой сказал он. – Ты не первая, кого это удивляет.
– Нет, я хотела сказать, что оно больше похоже на псевдоним какого‑нибудь секретного агента. А меня зовут Керри Винсон, – представилась она, протягивая ему руку в перчатке. – Не слишком звучно, но другого у меня нет.
Стальная Рука/Рио пожал ей руку, затем наклонился и поцеловал ее. Этот поцелуй нельзя было назвать братским, но он не был и страстным – так, нежное прикосновение к губам. Помня, что он способен читать чужие мысли, Керри старательно отгоняла от себя все ощущения, за исключением удовольствия от мягкого прикосновения его губ. Он поцеловал ее еще раз, уже крепче, затем провел кончиком языка по ее губам. Но когда она вздохнула от наслаждения, он отодвинулся.
– Не забывай, что мы профессионалы и в данное время на службе, – буркнул он. – Если сейчас начнем целоваться, то потом я не смогу появиться на публике. В моих‑то штанах из спандекса, понимаешь, о чем я? Даже в бронированных, Провидица, то есть Керри, – поправился он.
– Ты мне нравился как напарник и, думаю, как мужчина понравишься еще больше. Я все хочу о тебе знать, конечно, если это возможно, – пояснила она.
Рио протянул руку в серебристой перчатке и ласково поправил выбившийся светло‑каштановый локон.
– Все, что я узнал о тебе как о напарнике, только утвердило меня в мысли, до чего я хочу узнать тебя как женщину.
Кто‑то постучал в дверь. Они отшатнулись друг от друга и покраснели. Керри настроила мысли на работу, вновь сделавшись Провидицей.
– Нужно выходить на патрулирование. Но сначала хочу тебе сказать, что никогда в жизни я так не хотела поскорее добраться до своего будущего, как сейчас. Кстати, чем ты зарабатывал на жизнь, прежде чем стать суперменом? – спросила она, отступив в сторону, чтобы дать ему надеть маску перед зеркалом.
Он улыбнулся:
– Работал переводчиком, жил в крохотной квартирке с балкончиком, на котором едва хватало места для пары горшков с помидорными кустами и ящика с зеленым салатом. Сейчас работаю на Лигу и живу в пригороде Ист‑Сайда. У меня дом и сад, где я выращиваю овощи. Помню, когда у меня начали проявляться способности супермена, я очень жалел, что они не были связаны с выращиванием растений. Впрочем, иметь тело как металл и читать чужие мысли тоже неплохо. А ты? Что любит делать Керри Винсон?
– Заниматься керамикой. Это очень легко, не то что телекинез. У меня даже были две выставки в художественных галереях, – призналась она.
– Винсон… постой, «Художественная керамика Винсон»? Это не тот магазинчик, что на углу Четвертой и Стьюарта?
– Тот. – Она улыбнулась. – Приятно иногда забыть о поимке негодяев и перемещениях в будущее. Ты видел мои работы?
– Да, я даже купил одну отцу на день рождения – статуэтку из бамбука.
Его речь прервал повторный стук в дверь, и оба замолчали. Затем, вздохнув, они расправили плечи и приготовились вновь показаться сгорающей от нетерпения публике.
Керри бросила взгляд на напарника.
– Супергерои не отдыхают, и все такое, – сказала она. – Ну что, готов предстать перед зрителями?
– Не совсем. Зато теперь, когда я знаю, что ждет меня сегодня ночью, готов вытерпеть любые муки, – с усмешкой заметил он. – Веди сюда толпу хоть в тысячу поклонников, друг Всемогущий! Чем скорее мы от них избавимся, тем скорее останемся вдвоем и сами образуем толпу – из двух ну очень горячих фанатов.
С. Т. АДАМС И КЭТИ КЛАМП
Даниэль
Глава 1
– Дженна! О боже мой, Дженна Купер! Это правда ты? – взвизгнула я, словно восторженная девчонка.
Содрогаясь в душе, я безупречно играла роль, будто действительно встретила старую знакомую. Сделано это было намеренно, чтобы все присутствующие в ресторане оказались свидетелями нашей встречи и могли ее подтвердить, если потом Дженна попробует отрицать случившееся.
Роскошная дама в шелковом лавандовом костюме и жемчугах размером с мяч оторвалась от тарелки с салатом и посмотрела на меня с подозрением. Она не убежала и не стала все отрицать, так что я продолжила:
– Я не удивлена, что ты меня не помнишь. Никто не помнит. Но ведь это ты, правда? Ты действительно Дженна Купер?
Женщина несколько раз моргнула, и я поняла, что она пыталась найти мое лицо в памяти, но тщетно. Давайте будем честными: мир таких, как Дженна, прекрасен и замечателен со дня их появления на свет, и всегда достаточно прихлебателей и поклонников, которых они действительно не помнят. Была ли я девчонкой из старших классов школы или колледжа? Какая‑нибудь тихая серая мышка? Может, из числа тех, кто трудился в офисе, где Дженна недолго проработала, прежде чем успешно выйти замуж? Другая женщина за столом понимающе взглянула на нее – всегда так неловко быть застигнутой врасплох.
– Да, я Дженна, но теперь я Дженна Росс. Мне жаль, но я в самом деле вас не помню.
– Все в порядке, – уверила я ее, вытаскивая из по‑светски вместительной сумочки стопку сложенных листов. – Вы и не должны меня помнить. Мы никогда не встречались.
Я опустила стопку листов ей на колени.
– Мое имя Карен Джеймс, и вас только что обслужили.
Повернувшись, я пошла прочь, постукивая высокими каблуками по полу из твердого дерева. Все глаза были устремлены на меня, пока я шла по ресторану. Не потому, что я хорошо выглядела – я действительно выглядела отлично, но никогда не была в той же лиге, что Дженны этого мира. Я скорее невысокая и коренастая, чем высокая и элегантная. Мой костюм был из черного полиэстера, а ожерелье – из мелкого речного жемчуга. Но я выполнила свою миссию, и сделала это хорошо. Миссис Росс, публично получила бумаги о разводе, именно так, как хотел ее муж.
Никто не побеспокоил меня по дороге к выходу. Так как мне был не нужен парковщик, я взмахом руки отправила его прочь, как только он направился ко мне из самого дальнего конца площадки. Я оставила свою машину на парковке для служащих, потому что моя видавшая виды двенадцатилетняя малолитражка слишком выделялась бы среди сияющих новеньких «BMW» и «мерседесов».
Я уверенно шла к своей машине, держа в руке ключи. В тусклом оранжевом свете фонаря была отчетливо видна каждая деталь. Он не выступил из тени, так как ее там не было. Он просто появился. Словно дым в разреженном воздухе.
Я не закричала, потому что видела такое раньше. Но теперь это оказался не Даниэль, и значит, у меня неприятности.
– Очень умно проделано. Должен признать, ты устроила отличное представление в ресторане.
Он был хорошо сложен, высок и строен. Натуральные серебристо‑светлые волосы идеально гармонировали с мраморно‑белой кожей. Отлично поставленный голос, гладкий, словно мрамор, мягкий и успокаивающий. Все это – часть обычного набора уловок. Я не осмелилась взглянуть в его глаза, но не сомневалась, что они были божественными и крайне гипнотизирующими.
Незнакомец спокойно ждал, удивленно изогнув бровь, пока я во всех деталях рассматривала его внешность.
– Благодарю вас. Я действительно хороша в своей работе.
– Как и я.
В этом я не сомневалась. С такой внешностью и манерами ему, вероятно, приходилось буквально отбиваться от поклонниц. Сексуальность безумно привлекательна, а он, клянусь, был именно таким. Все его тело источало феромоны. Я почувствовала, как напряглось мое тело, причем отнюдь не от страха. Проклятие!
– Посмотри на меня, – приказал он.
– Нет.
Я отчаянно боролась с принуждением. Это оказалось непросто, но я была упряма как тысяча чертей, и у меня имелась большая практика, так что я справилась.
– Посмотри на меня.
В его голосе прорезались рычащие звуки, и я почувствовала, как мое тело непроизвольно дернулось. Но я закрыла глаза, сопротивляясь изо всех сил.
– Ты знакома с нашими методами, как это возможно? – Руки, больше похожие на стальные балки, тяжело опустились мне на плечи, когда он схватил меня, намереваясь подтащить к себе. – Я чувствую запах… Даниэля.
Он дернул сильнее, и боль стала невыносимой. Я сопротивлялась достаточно долго, чтобы он применил силу, а затем удивила его, внезапно обмякнув. Когда мужчина согнулся, чтобы подхватить меня, я рванулась вперед со всей силой, на которую только была способна, и вонзила ключи от машины глубоко в его горло. Кулак попал прямо в трахею.
Он отпрянул назад. Я задела артерию, и кровь мощной струей хлестала из шеи. Он оскалился, и, заметив длинные клыки, я отчаянно завопила: «Убивают!»
Парковщик обернулся, как и посетители, которых он обслуживал. Они двигались медленно, словно выходили из транса. Но все же двигались. Очевидно, я ранила противника достаточно серьезно, чтобы он не мог мгновенно исцелиться и воспользоваться своими чарами. Мужчины побежали к нам. Женщина выхватила сотовый и набрала 911.
– Сука, ты за это заплатишь!
Вместе со словами он выплюнул струю крови и исчез, испарился, словно клуб дыма.
– Вы в порядке? Да вы вся в крови! Что случилось? Куда он делся?
– Я в порядке.
Поднявшись, я попыталась стряхнуть грязь и листья с порванных чулок, что лишь усилило вонь крови: руки и одежду буквально залило. На самом деле крови было столько, что, будь нападавший человеком, я решила бы, что он погибнет от потери крови. Но он не был человеком, так что можно с легкостью выкинуть его из головы. Конечно, своим спасителям я не могла этого сказать. Ведь вампиров не существует.
Ага, точно‑точно!
Сначала появился полицейский, затем «скорая». Понадобилось несколько часов, чтобы разобраться со всеми официальными делами. Кроме очень сильных кровоподтеков на плечах, других повреждений не было, но доктора беспокоились, что я могла находиться в шоке. Поэтому мне пришлось позвонить боссу. Его раздражение из‑за того, что я не выполняла свои обязанности остаток ночи, слегка убавилось благодаря тому факту, что я уже закончила с миссис Росс. Зная мое везение, он дал еще несколько часов. После сидения в полицейском участке и пустой болтовни в «скорой помощи» домой я вернулась только в три часа утра.
Глаза слезились от усталости. Часть моей одежды и ключи забрали в качестве улик. В итоге я оказалась без машины и далеко от дома. Если бы добрая медсестра в службе экстренной помощи не одолжила мне комплект медицинской одежды, не знаю, что бы я делала. Но тонкий хлопок совсем не защищал от прохладного ветра. Поэтому я дрожала, выгребая последнюю мелочь со дна сумочки, чтобы расплатиться с таксистом. На чаевые не хватит. Это уже другой разговор!
Порыв холодного ветра прижал к коже тонкий зеленый халат. Ругаясь, я спешила по короткой дорожке из гравия, которая вела к зданию, где находилась моя квартира.
Вся на нервах, я не переставала оглядываться через плечо, дрожавшими пальцами набирая код доступа на двери.
– Что с тобой случилось?
Я взвизгнула, не завопила на всю улицу, а именно взвизгнула, как человек, застигнутый врасплох. Этот голос я знала. Даниэль.
– Тише, тише. – Он приблизился ко мне, чтобы похлопать по плечу, но я отпрянула от страха и боли. – Карен, что случилось? – спокойно повторил Даниэль.
Его совершенное тело выделялось резкими тенями, что отбрасывал белый свет лампы безопасности на потолке. Он принюхался и внезапно вздрогнул. Даже в глазах отразилось волнение, зрачки расширились и теперь больше походили на кошачьи, чем на человеческие.
– Ты пахнешь кровью. Чужой кровью!
Еще одно долгое принюхивание, и он подошел ближе, вторгаясь в мое личное пространство, но угрозы в его движениях не было. Как ни жара, ни сексуального напряжения, которых я ожидала.
Он отступил с ужасом на лице.
– О боже, Карен, что ты наделала?
Я дрожала от холода и шока. Зубы еще не стучали, но до этого оставалось совсем немного.
– Давай доставим тебя внутрь.
– А что, ты думаешь, я пытаюсь сделать?
Я попыталась обогнуть его, чтобы еще раз дотянуться до кнопок на панели, но он кашлянул и мягко положил ладонь на мою руку. Почувствовав волну тепла, я внезапно оказалась в центре собственной гостиной.
– Ложись на кушетку под одеяло. Я налью ванну. Тебе нужно согреться.
Я даже не стала разворачивать футон[3] – свернулась на нем калачиком и накрылась покрывалом, которое сшила для меня сестра (как и все одеяла в моем доме), но все равно дрожала. Даниэль двигался с порывистой быстротой, от его обычной плавной элегантности не осталось и следа. Сначала он включил горячую воду в ванной, а затем, сделав пару шагов, оказался в кухне, чтобы вскипятить чайник.
Я не могла оторвать от него глаз. Всегда, когда он был рядом, его необыкновенная красота завораживала меня: гладкая, нежная кожа цвета карамели, копна мягких темных кудрей. Они были не просто темно‑каштановыми. Казалось, что каждая прядь имела собственный оттенок: одни посветлее, другие очень темные, почти черные. Всякий раз, когда я смотрела на его локоны, мне хотелось пробежаться по ним пальцами.
Сегодня Даниэль был одет в новые джинсы того темного цвета индиго, который наверняка полиняет после нескольких стирок. Воротник голубой шелковой рубашки был расстегнут, выставляя на обозрение горло и кусочек гладкой мускулистой груди. Я видела, как билась жилка на горле, и поняла вдруг нечто совершенно неожиданное.
– Ты боишься.
Он остановился и повернулся ко мне лицом. Движение было странным, нечеловеческим.
– Ты пахнешь кровью и Александром. Но ты невредима. Если б тебя укусили, я бы это узнал. Каким‑то образом ты умудрилась ранить одного из самых могущественных представителей моего вида. Он это так не оставит, не может оставить. Поэтому я боюсь, и тебе стоит бояться.
Эта фраза задела меня. «И тебе стоит бояться», а не «тебе тоже стоит бояться». Сколько лет Даниэлю? Я понятия не имела. Он никогда не говорил, только улыбался и менял тему.
– Что ты делаешь?
Засвистел вскипевший чайник, и он двинулся на кухню. Я слышала, как он рылся в шкафах в поисках кружки, открывал один из маленьких пакетиков растворимого какао, которое я пила. Раздался звон ложки о фарфор, и затем он появился вновь, уже с кружкой в руке.
– Выпей и расскажи мне, что случилось.
Я подчинилась. Это не заняло много времени: история не была длинной, к тому же я уже рассказывала ее полиции и врачам.
Даниэль меня не перебивал. Он пристроился на краешке деревянного кресла‑качалки, все еще невероятно спокойный, и, казалось, даже не дышал, пока я рассказывала. Его спокойствие было странным, непривычным. Это на него непохоже. Как правило, он был очень подвижным и более живым, чем большинство людей, которых я знала. Но не сегодня.
Я встала и пошаркала на кухню, чтобы подлить себе воды, а затем в ванну, чтобы закрыть краны и раздеться. Даниэль по‑прежнему сидел на качалке.
– Почему я? – пробормотала я.
Вопрос был риторическим, но он все же ответил:
– Потому что ты умна. Это привлекло его внимание. Александр всегда говорит: «Ты тот, кого ты ешь». – Даниэль смолк, а затем в голосе появилась нотка сарказма. – Конечно, твой ум не был задействован, когда ты припарковалась в самой дальней и пустынной части парковки.
– Там были люди. И много света.
Он мягко фыркнул, но не стал спорить.
Я не слышала, как он пришел, да и не смогла бы услышать. Но я была в ванной достаточно долго. Вода начала остывать, когда он появился в дверном проеме. Даниэль держал в руке нечто напоминавшее ожерелье из трех амулетов, нанизанных на черную атласную ленту.
Теплое какао и ванна помогли. Я почувствовала себя лучше достаточно хорошо, чтобы рискнуть сделать то, на что прежде никогда не решалась.
Я всегда была очень аккуратна с Даниэлем: соблюдала дистанцию, тщательно избегала встречаться с ним глазами и никогда не подходила настолько близко, чтобы прикоснуться к нему. Это стало для нас своеобразной игрой. Мы дразнили друг друга, играя с сексуальным напряжением, но черту не пересекали. Даниэль не торопился, позволив развиться дружбе. Мне даже было интересно, что для него более желанно: секс или кровь.
Медленно поднявшись, я вышла из ванны и с удовольствием заметила, как потемнели его глаза, став почти черными. Он стоял неподвижно, не отрывая взгляд от воды, стекавшей по изгибам моего тела. Его возбуждение легко угадывалось – достаточно было посмотреть на тесно обтягивающие джинсы.
– Охотники всегда одиночки.
– Всегда?
Я допустила насмешливую нотку в голосе и направилась к нему. Теперь нас разделяло меньше дюйма. Столь малое расстояние. Я чувствовала запах мыла на его коже и тепло, исходившее от тела.
– Карен…
– Шшш… – Я приложила палец к его губам. – Мы знаем друг друга много месяцев. Если бы ты хотел меня укусить, сделал бы это давным‑давно.
– Да, это так.
Он был напряжен и не шевелился. Не подался вперед, но и не сопротивлялся, когда я положила руки ему на грудь для баланса и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать.
Это началось как нежное прикосновение к губам, мои уста едва касались его губ. Но так продолжалось недолго. Внезапно его руки сжали меня в объятиях, затем скользнули вниз по моему телу к бедрам. Осыпая страстными поцелуями, он оторвал меня от пола и прижал к себе так сильно, что грубая ткань брюк прикоснулась к самым интимным местам моего тела.
Я бессознательно теребила его рубашку, испытывая безумное желание прикоснуться к гладкой коже и ощутить ответное прикосновение.
Застонав, он прервал поцелуй, но не опустил меня на пол и не позволил уйти. Уткнувшись лицом в мою шею, он прошептал голосом, хриплым от страсти:
– Мы не можем это сделать.
– Нет, можем.
Я почувствовала, что он отстраняется, и, не желая мириться с этим, взмолилась, забыв о гордости:
– Даниэль, пожалуйста.
– Ты не понимаешь. – Он отодвинулся, и я впервые посмотрела ему прямо в глаза.
– Мне все равно. Я хочу тебя. Хочу этого. – Я всем телом прильнула к нему.
Он моргнул, и я попала под действие магии его взгляда, в водоворот золота и меди, бронзы и насыщенного потока черного шоколада. Мое дыхание прервалось. Он подхватил меня на руки и понес в спальню.
Не выпуская из объятий, он нежными поцелуями покрывал мое тело, доводя до исступления. Рубашки на нем уже не было. Я изнывала от страсти. Наконец, застонав от наслаждения, он всей тяжестью обрушился на меня, вдавливая в футон. Довольные и уставшие, мы еще долго не могли оторваться друг от друга.
– Когда сможем двигаться, ты наденешь оберег, что я для тебя сделал. С ним Александру будет труднее тебя отыскать и связаться с нами. Оберег даст мне знать, если ты попадешь в беду.
– Труднее отыскать? – Я приподнялась, водя пальцами по его мускулистой груди и кубикам живота.
– Александр будет тебя искать, чтобы убить – так медленно и болезненно, как только сможет. Но я не позволю ему это сделать.
– Ты можешь его остановить?
– Я должен.
Глава 2
Я перекатилась в постели и накрыла рукой будильник, надеясь попасть по кнопке и выключить звонок. От рывка всю руку пронзила резкая боль. Она оказалась куда более эффективным будильником, чем назойливый треск часов. Я охнула, распахнув глаза.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и вспомнить прошлую ночь. Так это был не сон! Доказательства тому – синяки и оберег. Но Даниэль ушел, и мне нужно было кое что сделать, прежде чем вернуться вечером к работе.
Все тело ныло и болело от синяков и удивительной ночи с Даниэлем, так что я пустила душ посильнее и сделала обжигающе горячую воду, какую только могла выдержать. После нескольких минут под струей воды я уже смогла поднять руки над головой. Лучше, хоть и не безболезненно. Синяки были слишком большие. По крайней мере теперь я могла нормально двигаться и почистить зубы, не издавая вопли.
Оделась я просто: черные джинсы и просторная спортивная рубашка. Лямки бюстгальтера больно давили на синяки, но у меня не тот размер груди, чтобы спокойно ходить без лифчика. Темные носки и кроссовки завершили наряд.
