Грех или не Грех жаловаться. 8 страница

А нам все нужно, все в интерес. Смотрели давеча на карту, думали, прикидывали, и Серега Демченко справедливо предположил, что и на другой стороне Сены примерно на таком же удалении накатана еще одна магистраль, аналогично тупо заканчивающаяся там, где Смотрящие проложили невидимую границу зон влияния, или интересов, – в их представлении. Каковое мы, люди грешные, ломаем каждый день.

До конца трассы бодренько катили на квадре с прицепом: проход у нас через южные египетские земли свободный, но по предварительному запросу.

На последнем блоке остановились, предъявили согласование на проезд, поболтали с египетскими погранцами, чай попили. Тут стоит стандартная «тройка»: снайпер, пулеметчик, командир‑наблюдатель. Поспрашивали их, узнали про обрез дороги и характер реки точнее. Арабские воины появлению группы сталкеров были откровенно рады: помирают они тут в тоске и безделье, на сладком месте, по ротации кости размягчают. Но пулемет «льюис» на запад смотрит грозно, брустверы из мешков с песком солидные, имеется генератор, два прожектора, рация, два квадроцикла под навесом.

Службу на блоке воины несут, конечно… мама не горюй, нет на них Пашки с Дальнего.

В срубе мягкие тахты – парча красная, кальян в серебре, уголок молитвенный, на дворе два мангала, тандыр глиняный, кондовый огородик за серым плетеным заборчиком, даже сад небольшой разбили! Тент, два гамака… Дачники, да и только. На севере у них такой лафы нет, там все серьезно, стычки с зуавами все еще продолжаются, пусть и вяло. Затихает боевой процесс, все устали. Вот египетских бойцов и перебрасывают из крапивы в сметанку: послужил – отдохни.

– Омар, брателло, вы бы напряглись, что ли, – посоветовал Мишка почти на англо‑египетско‑русском пиджине – насобачился помаленьку. – Канадцы активность наращивают, дождетесь недоброго с запада.

– Правильные слова говоришь, уважаемый! – охотно согласился многоопытный командир блокпоста Шестипалый, тощий бородатый араб с острыми чертами лица, отлично знакомый нам еще с прошлогодних степных драк. – Только… пусть уж верблюд хоть один раз вскрикнет, зачем впереди каравана мчаться? Никаких нервов не хватит. Хотя поглядываем.

– И что? Были люди с той стороны?

– Несколько раз появлялись одиночки, давно, но всегда уходили, сразу же. Что за народ такой, а, скажи: как только выстрелим – сразу убегают! Не хотят в гости идти.

– Кто такие?

– Не знаю, дорогой Гобо, не за реку же мне плавать.

Вряд ли это разведка, так, «бредуны», из одиночек. Не их стоит опасаться арабам, а нормальных канадских диверсионных групп.

– Мины на дороге ставили?

Омар посмотрел на Гоблина с новым интересом.

– Отличная мысль, уважаемый! Обязательно поставим!

– Не, не, давай уж после нашего возвращения…

Ну вас к черту! Куда ты, Сомов, с такими советами, еще подорвут союзников. Беззаботные люди, легко живут. Сказывается и непривычность ландшафта: степей тут нет, низкорослые, все больше лиственные леса, комфортная видимость только на полянах – трудно египтянам к такому привыкнуть, опасаются.

В другую страну мы приехали.

Живописная дорога через Египет хороша…

Поначалу она идет через Новый Каир – уже только там стоит побывать, есть на что посмотреть в столице египетского анклава. А дальше трасса тянется по северному берегу огромного пресного озера, справа открывается средней высоты открыточный зеленый хребет Этбай, весь в разноцветье высокогорного леса, слева степь – тут просто приятно прокатиться, честное слово.

Остановились ненадолго на хлопковых плантациях, поглазели, потом задержались в восхищении возле белоснежного ресорт‑комплекса «Холлидей‑Инн», что стоит на берегу как кусок старого мира, а вот внутрь заходить как‑то постеснялись… Да и не пустили бы нас, охрана, понимаешь.

В голове не укладывается: мы тут со стволами, чуть ли не на боевых паримся, а за забором наши люди отдыхают, первенцы, числом двадцать чел, на солнце пузо греют, на банане катаются, желтый песочек пятками пинают. Солидно и безопасно, длинная полоса вдоль пляжа – и та под присмотром. Кстати, нам путевки тоже дают, без обид, но это ж нужно время выбрать спокойное. Есть такое у сталкеров? Ага…

Возле реки мы встали капитально, слезли с квадра, побродили по пологому бережку со всем вниманием: есть, вижу варианты, вполне можно пройти вброд на технике, здесь не очень глубоко для квадроцикла. Это ожидаемо: мели, на судне типа «Дункана» или «Нерпы» сюда не протиснешься, а чуть ниже по реке – перекаты по всему руслу, по египетским данным. Разве что на «Стерегущем»… Или на надувных катерах с подвесным водометом – уже и такими разжились.

Вот только топлива остается в аккурат на обратный путь до Степной, если по какой‑то причине понадобится пройти скрытно, не обращаясь за помощью к египтянам. Мы, согласно плану операции, должны оставить технику в этой точке, квадр спрячем на берегу еще и как средство возможной эвакуации другой группы, с какой‑то долей вероятности. Эрих Вайнерт (боевой позывной «Фагоцит») и Вальтер Кох (позывной «Вирус») выдвинулись в район днем раньше, их задача проста – запалить пустой блокгауз возле бесхозного блокпоста по дороге на Квебек. Очевидно, что на подъезде к канадской столице стоит и еще один блок, но встрепенуться после такого происшествия наши главные контрагенты просто обязаны.

Миссия несложная: дождаться ночи и совершить штатное черное дело. Далековато отсюда. Но предусмотреть вариант возвращения сложным путем – если ребятам перекроют отходы – мы обязаны: мало ли что.

Короче, верного «кота» с прицепом мы оставили в кустах, приметы и ориентиры определили и по радиосвязи передали информацию на погранзаставу Степная, а те перекинут данные Эриху.

Следов колес нет, никто тут не переправлялся, по крайней мере, в последнее время. Зато табличка, стороной с надписью обращенная на западный берег Сены, сразу привлекла наше внимание.

 

The Territory belongs to the Arabic Republic Entry on permit only

 

– Учатся коллеги! – обрадовался Сомов. – Приписать, что ли, заветное слово GOBLIN для вескости, как думаешь? Маркер с собой.

– Не балуйся, сами разберутся.

На берегу мы замерли, какое‑то время откровенно наслаждаясь нетронутой красотой. Потом Гоблин присел, потрогал рукой прозрачную воду Сены, задумчиво поглядел на спокойную реку и сказал:

– Молоко парное.

– Да ну на, приборы, оружие… – Я сразу начал оказывать сопротивление идее, поняв мысль друга.

– Да ты че, тут метров тридцать всего, не замочим!

– Лучше бы лодчонку на том берегу нам иметь, Миша. Мало ли, ты че, знаешь, как рейд сложится? Прыгнем – и до свиданья, погнали вниз по течению, – привел я решающий аргумент, и Сомов согласился.

Сняли с прицепа надувную лодку, развернули, быстро накачали отсеки электронасосом, загрузили, переплыли… и пошла у нас пешая свободная охота – самое любимое дело, хозяева ситуации! Люблю так бродить, вольным человеком.

 

Я первым заметил аномалию, как это обычно и бывает.

Не, вы там не подумайте со скепсисом в глазах и опущенной губой: вот какой, мол, Кастет записной хвастун. Первым вижу, это действительно так. Называйте как хотите: чуйка, интуиция, везение или Перст Указующий в виде нашейного амулета. Ну и выпендриваюсь влегкую, без этого жить неинтересно, тем более – воевать и изыскивать.

В этом месте невысокий по здешним меркам сосновый лес обрывался резко, линия ломалась – словно прямоугольный пропил в абрисе; строй деревьев «падает» метра на три, почти сразу и поднимается. Между соснами – узкий лиственничный перелесок. Будто ножничками выстригли, и я знаю, кому принадлежит инструмент. Что характерно, с другого места аномалию не заметишь, тут нужно только пешком, внимательно оглядывая округу.

– Мишка, там «отрезок».

Шедший впереди Гоблин остановился сразу, сразу же и голову повернул в нужную сторону – а больше‑то и некуда смотреть: лес с одной стороны, справа. Слева от нас греется под ласковым солнцем огромная травяная поляна, даже поле, плоское, как блин. Красиво тут, сплошной Шишкин. Сомов стрельнул глазами по деревьям, тоже зацепился.

– Вижу. Восемьдесят процентов, что ты попал.

– А двадцать на странную небесную молнию с ножницами? – усмехнулся я. – Пошли проход искать.

– Давай ты вперед, Костя, и тихо.

Остановились на минутку.

Я перевесил на грудь свой АКМ со «стимпанком», подствольник новенький, 12‑й калибр – это правильная цифра, привычная. Загнал в «стим» «четыре ноля», это практически картечь, а мелкую дробь до поры спрятал, да недалеко – краем поля то и дело вкусная птица из‑под ног порхает, на ужин такая весьма и весьма… Прилично мы пехом набойки оттоптали, аппетит зреет. Гоб закинул «тигра» назад, зажал в лапах американское помповое чудо – четырнадцатизарядный, если кормить его не «магнумами», а обычными патронами, Kel‑Tek KSG, со спаренными подствольными магазинами. И правильно, в чаще «винт» далеко не главный предмет, тут «карамультук» рулит, так Монгол называет любой гладкий ствол, хоть сколько‑то отличный от простой горизонталки. А те у Бикмеева – «классика», эстет мужик, ценитель вечного.

Мишка редко берет свое чудо в руки. Но хвалит – говорит, сплошной рок‑н‑ролл.

Подача боеприпасов из каждого магазина там идет не исключительно последовательно, когда сначала должен быть опустошен один магазин, а только затем второй, тут можно подключать магазины оперативно, надо – выбираешь пули, надо – картечь. Выбор магазинов прост и удобен: переключателем позади пистолетной рукоятки. В центральном положении он блокирует оба магазина, можно разряжать патронник, сменить тип боеприпаса. Я, может, тоже такую машинку взял бы, да привес таскать неохота, особо на марш‑бросках. Сомову же лишние четыре кила… как вторую пачку галет в карман кинуть.

Друг за другом мы врубились в густой ивняк.

Посмотрели, подумали, попробовали – проклятье, не получается тихо: зараза, как ни старайся, все равно нас слышно! Вот у Феди получается – неделю назад он демонстрировал всем желающим на Промзоне методу, так и не пойму всех его хитростей перемещения в лесу. Тут практика нужна. Вот и практикуемся… как пьяные лоси. Я слегонца утрирую, мы умеем скрытно передвигаться, жизнь сталкера всегда научит. Но все познается в сравнении.

Метров через двадцать нашли проходы в зарослях, определились, пошли тише, уже можно сказать, что бесшумно. А там и сама просека появилась, из числа тех, что мы меж собой зовем «отрезками». Глянули в тепловизор – чисто впереди. Крупного зверя в этом месте можно было не бояться: конец лета, медведь пасется по нажористым ягодным полянам, а волки стаями шататься по сосняку не будут – незачем. Да и рысь сосновые леса не особо любит: мало мест для засады.

Память услужливо подкинула картинку по теме – лично наблюдал в Белой Церкви, точнее, за Белоцерковским озером, мы там с Монголом как‑то мимо проходили, возвращались из рейда по Болотам. Смотрим: две женщины на поляне – ягоду берут, жестяными «комбайнами», спокойно, слаженно, согнулись, руками работают, тихо песни распевают… А метрах в трехстах от них здоровенный Мишган тем же самым занимается, жирный, натурально пасется, прямо пастью бруснику загребает. А брусничка тут… почти с виноград размером! Ну вот. Видим, что друг другу сборщики не мешают, – ежу понятно, что ситуация участникам давно привычна, хотя два «моссберга» рядом с бабами лежат, удобненько так, на небольшой тачке с двумя дутыми колесиками. Так те девы реально возбудились, лишь нас заметив, зашипели, закрякали, утки, – дескать, разрушаем идиллию.

Медведь, кстати, сразу скрылся от греха.

– Как только уйдете, настырные, так сразу и вернется наш Гошенька, – уверенно сообщала одна из собирательниц. – Так что валите давайте, не пугайте зверушку.

Зверушка… больше староземного белого медведя.

– А не боитесь, девушки? – на всякий случай поинтересовался Монгол.

– Это мы без него боимся! – быстро ответила та, что побойчее. – Ни волк, ни рысь близко не подойдет. Гоша нас охраняет. А мы его бережем – вас, дураков с ружьями, хватает. Охотнички…

Вот такие у нас симбиозы вызревают.

Шестьсот метров по просеке мы прошли осторожно, но быстро, осмотрелись в конце, вышли на поляну с «локалкой». Прелесть место! Справа от дома протекал небольшой ручеек, убегающий к Сене. Смотрящие всегда предупредительно организовывают рядом со срубом источник чистой воды, один раз даже колодец попался. Монокластеры и потеряшки, вскрыв локалку, очень редко ее покидают, если на то нет серьезных внешних факторов‑причин: очень уж удобное жилье, вокруг него и ставят остальное хозяйство.

– Девочка, – алчно прошептал Гоблин, опуская бинокль. – Нетронута цаца.

– Давай кружком пройдемся.

Мишка кивнул: нужно подстраховаться. После рассказов Потапова мы в таких случаях теперь опасаемся еще и гипотетических самострелов, зловредно настороженных поблизости, – раньше об этом как‑то не думали. А тут, оказывается, такие фантазеры водятся… Спасатели, например. Жадины они все, не иначе, – так и норовят мирному путнику конус картечи в бочину загнать нечестным таежным способом.

Локалка была из разряда маленьких.

Черт, а азарт‑то какой через поры давит! Давненько мы таких подарков не получали, давненько: казалось, выгребли в зоне досягаемости все возможное. Вот что значит «неосвоенные земли».

– А ведь не египетская захоронка, далеко за рекой укрылась.

– Но и не для франков запас, тоже далековато, – дополнил я.

Про нас и говорить не приходится, отсюда до России… о‑го‑го.

– И чья?

– А по бубну, теперь наша, – справедливо решил Гоблин.

Фур‑р‑р! От зараза! Цесарка с ветки стреканула! Хорошо, хорошо, потом присмотрюсь, мясцо осеннее, нежное, жирненькое… После того как мы обошли локалку по кругу и убедились, что на поляне никого нет, спокойно пошли к хижине.

– Ворота зачетные, – отметил Мишка. – У нас автоприз, зуб поставлю.

Ну, это не факт. Подобная маленькая локалка всегда имеет ворота под технику, как исключение – только оружейные. Но не всегда заветная изба имеет внутри саму технику. В последний раз подобное хранилище было набито стеклом всех видов и типов, тонны четыре в сортаменте. Вывоз богатства тогда превратился в страшный геморрой для строителей – как ништяк не побить в таких условиях. Трактором дорезали просеку, гоняли грузовик за тридевять земель… Но иногда встречается и чисто «техническая» разновидность, два случая на счету. И всегда – одна единица техники стоит внутри, небольших размеров – так мы получили вильчатый погрузчик и «шестерку», уже третью в анклаве.

– Спорим? – с надеждой спросил Гоб, он это любит.

– Не буду. Сам надеюсь.

Большие ворота чуть просели, что ли, хорошо бы чуть отгрести. Я оглянулся в поисках большой ветки или палки, но Мишка ждать не захотел – мощно отодвинул земельку самими воротами, вот же силища у человека. Завалив в темное сухое помещение, мы застыли в полном восторге.

Перед нами стоял открытый армейский джип цвета «выжженная прерия». Если и есть настоящая легенда в мире внедорожников, то вот она, любуйтесь.

– Ну, автомобилист, изрекай, – предложил Сомов, начиная пританцовывать от радости.

Зрелище такое, что хочется изрекать и изрекать!

– Это «Willys MB», Миша. Знаменитый «виллис», дедушка всех джипов мира! – Я сделал несколько шагов и нежно положил руку на металл капота.

Даже пыли не видно: хорошо здание закупорено. Да и откуда тут пыли взяться – вокруг стерильная природа, незагаженная.

Штатовский армейский автомобиль повышенной проходимости времен Второй мировой смотрел на нас требовательно, с явным нетерпением и ожиданием рейдов, погонь, стычек и прорывов. Интересная модификация, заряжена по максимуму. Вот только цвет…

– Для пустыни, что ли? – уважительно прошептал Гоблин.

– Диверсионно‑разведывательная вещица, – так же тихо, словно боясь спугнуть удачу, ответил я. – Для САС, скорее всего, комплектовали.

– Вот мы и пришли, – хохотнул Сомов. – И это покруче, чем драный САС.

Так. Первое: все, я его не отдам. Не могу! Не отдают такие машины, в них вцепляются всеми зубами.

Второе: джип запросто пройдет по броду через Сену, значит, нужно оживлять машину сразу. На всякий случай трамблер в полиэтилен заверну, пакеты всегда есть в рюкзачке. Проскочит, как миленький.

Я медленно, с нескрываемым наслаждением обошел вокруг находки, не отрывая руки от металла, помогая жадными глазами тактильным ощущениям. Как все честно сделано! Позади закреплено зубастое колесо запаски. Хороша резина, что надо. А то все BFG Mud‑terrain… «гудрич‑шмудрич»… Вот это, я понимаю, «муды» – настоящая честная «бездорожка», только посмотри, грунтозацепы какие первобытные – протектор «реверсивный вездеход» или NDT. На слабых грунтах, правда, закапываются, шо кампец, и боковина очень жесткая. По глине же должно быть неплохо. Рисунок протектора вообще никуда не направлен, так что понять по отпечатку, в какую сторону ехала машина, невозможно, если, конечно, не слишком быстро лететь.

По левому борту на углу кузова торчал длинный хлыст армейской антенны.

– А самой рации‑то нету, – сокрушенно заметил Сомов, бегло оглядев открытый салон. – Почему штатную не дали, жмотье!

В принципе на «коте» у нас осталась станция дальней связи «Северок‑К», встанет, как родная, можно и мотнуться…

– Че за ручки? – Мишка показал на кормовые скобы.

– Вручную из грязи вытаскивать, – хрипло пояснил я, горло враз пересохло. – Спрыгнул экипаж, схватился, р‑раз! И…

– Еще продемонстрируешь, – успокоил меня напарник, крепко хлопнув по плечу.

Рядом с запаской висела большая алюминиевая канистра в креплениях, пустая – хоть воду бери, хоть топливо, на бортах закреплены две лопаты, легкий ломик. Вот что интересно: и инструмент на бортах, и канистры крашены той же самой краской.

– Даже топор есть! И пилы.

– Военная техника…

Ветровое стекло опущено, застегнуто на капоте.

– Сразу поднимаем.

Подняли лобовое с поперечиной посредине – как в музее! Военно‑историческом.

С левой стороны заднего сиденья – крепления для двух канистр в ряд, на бортах – еще для двух. Бухта троса, два домкрата. Зацепы… Вообще кожаные ремни повсюду, даже на капоте есть: и там можно груз сложить. Крепко подготовлена машина, далеко уехать можно. Остальные канистры на полу сруба, шесть штук стоят отдельно на низком поддоне, полные. Открыл – бензин! Ага, рядом масло, тормозуха, еще что‑то… ЗИП вижу! А это что за тряпка, неужели тент! Точно, вот и дуги.

– Почему он зеленый, Костян, что за косяки?

Тентик действительно чет как‑то не в масть… Машина окрашена в светлое хаки, а тент «лесной».

– Смотрящие, что с них взять.

– Так, Костя, давай‑ка его выкатим на волю, – решил Гоблин, из чего я понял, что товарищ тоже хочет как можно быстрее оживить машину.

Логичный шаг: от реки мы упороли уже километров на восемь, личную физкультурную норму выполнили, харэ. А где‑то впереди трасса, как мы надеемся… Как вовремя. Хороший получается рейд.

Я быстренько выскочил на улицу, глянул на небо. Вообще‑то нехорошие облачка на западе собираются, ветер гонит их сюда, вполне возможен дождь. Но и в полутьме возиться неохота, а работы предстоит много.

Выкатили. И уже на улице приступили к осмотру главного ништяка – ведь до того мы, не сговариваясь, старательно делали вид, что этот объект нас не очень‑то интересует, типа, сытые, все повидавшие.

Мишка поворочал пулемет на турели, провел рукой по дырявому кожуху ствола.

– Это я знаю, без автомобилистов, – похвастался он. – Browning, тридцатый калибр.

Точно, на джипе, горделиво задрав ствол кверху, по центру заднего сиденья на кузове был закреплен облегченный на штанге‑турели станковый пулемет М1919А4 под винтовочный патрон. Калибр «.30–06». Укороченный по сравнению с базовой моделью ствол с воздушным охлаждением, ленточное питание, удобная пистолетная рукоятка. Лента заходит в приемное окно слева, выброс гильз вниз. Рамочный диоптрический прицел, откидная мушка. Установка хорошая, перекрывает большую часть задней полусферы, нужно будет присмотреться, опробовать, понять управление огнем с борта. Хотя если Гоб будет сидеть за машинкой, то ему и с турели сдернуть да переложить – раз плюнуть. А где же короба с патронами? Фу‑у… Чего пугаете! Вот они, родимые, внутри, по борту, две штуки! В коробах оказались непривычные матерчатые ленты с металлическими полосками между гнездами.

– Доставай, Сом, пульки считать будем.

Тяжелые коробки с патронными лентами вмещали по 250 патронов каждая.

– Это реально круто, – сказал Сомов, выпуская пулемет из рук.

– Не отдам, – уже вслух сказал я.

Гоблин вздохнул, нежно пнул колесо.

– Да кто тебе позволит три джипа зажать, Костя! По всем понятиям облом.

Как хорошо, что эти вопросы в группе решаю именно я.

– «Хайлюкс» отдам, не размышляя, вояки с руками оторвут, Бероев давно облизывается, для берлинского подразделения ищет. На хрен нам этот грузовик не нужен – длинный, задний свес здоровый, постоянно что‑нибудь цепляешь, плюс сплошная электроника, – я легко и просто врал сам себе, на ходу выдумывая липовые проблемы. – А этот всегда и сам быстро починю, все посконное. И пройдем, где хочешь, можно прямо по степи или лесу катить, если давление в шинах сбросить.

– В пикап больше народу влезет.

– Брось, Миш, видел я кадры, как в «виллис» по десять бойцов набивались.

– Да как скажешь, брателло! – Сомов покладист, ему американская бибика сразу приглянулась: настоящая машина оккупанта.

Еще и пулемет – практически штатный агрегат. Но реально по комфорту салона и пассажировместимости эти машины и близко не сравнятся, в нашем «виллисе» позади по‑настоящему удобное место найдется всего одному человеку: с одного боку пулемет, с другого укладки, ящики, бардачки и крепления.

Тент развернули на земле – ох и дико же он смотрится в сочетании с пустынной окраской джипа. Накинули‑примерили – и сложили пока там же, до окончательного решения.

Аккумулятор, кстати, был современный, новый, но это не спасло – не тянет он, сел. Ничего! Для этого у нас имеется специально обученный крутильщик заводных рукоятей. Проверили жидкости, долили, я подкачал бензонасос, Гоблин помацал «ручной стартер» – движок чихнул, попыхтел, подхватился и заработал, постепенно разогреваясь. Вот и пусть поработает на холостых. Вроде бы всего шестьдесят лошадок, но историческая практика показала, что и этого «виллису» вполне хватало. А я вот посмотрю, подумаю да и поставлю какой другой – помощнее, какие проблемы‑то…

Электронасос остался на том берегу, так что пришлось Гоблину покорячиться с родным ручным – подкачали колеса, я внимательно осмотрел скаты: приемлемо, резина не потрескалась. И пошли шаманить дальше: электрооборудование, свет, сигнал…

– Может, сгоняем за рацией? – предложил я.

– Примета плохая, не по фарту пойдем, – озабоченно возгласил Сомов из темноты локалки. – Слышь, тут сумок каких‑то… И ящики.

– Тащи все сюда, обвешивать будем!

Через какое‑то время наш новый старый джип стал похож на сюрреалистический цыганский броневик, со всех сторон обвешанный самодельной броней категории «из чего придется». Но здесь мы ничего оставлять не будем, это уж точно, – все заберем, все выгребем и приклеим, что не поместится – лично проглочу. Я начал прикручивать притащенную Мишкой лебедку на передок, а тот опять полез в избу, выгребать.

– Кастет, да тут сухпай есть! Две сумы!

– Чей? Не расейский?

– Не‑а, кумы натовское вкинули!

Ну… Ладно, это приемлемо.

– Сойдет. Вали его на капот.

– Ага… Под самый дождик, умник какой.

Сколько же всего можно навесить на небольшой «виллис»! Оставшиеся после заливки топлива пустые канистры мы тоже привязали к машине, над передними колесами: и там ремни нашлись. Потом занялись «крышей», начали натягивать жесткий слежавшийся тент – без навыка сделать это оказалось непросто. Заднюю часть скатали и притянули наверх, пулемет торчит, как в амбразуре.

– Может, машинку снять пока? – засомневался Сомов.

– Ты это брось, боевая машина! Да и стрельнуть с борта надо бы.

Все. Теперь уж точно все.

– Ну вот, ништяк, – довольно оглядев кочевую самобеглую коляску, заключил и Гоблин. – Хороший кусок отжали.

И протянул мне каскетку бежевого цвета с пылезащитными очками, их три штуки нашлось – видать, комплект под экипаж. Я примерил и снял: не понравилось. А Мишка напялил, насквозь доволен – оккупант и есть.

– Лейбак будет нужно приклеить, наш, с флагом.

– Фломастером Goblin напиши.

Сомов задумался:

– Поможешь? Ну, чтобы аккуратно.

Можно двигаться дальше на новом уровне – уже с прокачкой. Здание тоже пригодится: отличная промежуточная база получится, если кто из зрячих не обнаружит, конечно.

Джип мы оживляли и комплектовали три часа и еще битый час выбирались из лесу. Сев за руль, я медленно подкатил к стене кустарника, бережно, чтобы не повредить фар, стал бить просеку. Двигатель обкатать по науке не получится, но поберечь агрегат нужно. Сомов чаще двигался пешим ходом, в руке инструмент. Короче, пришлось нам и топориком помахать, и попилить кое‑где – запарились. Так, с трудами и приключениями, мы к полю и выбрались, изрядно устав. Тут и зарядил слабый дождик, зашелестевший под частыми мелкими каплями тент пришелся к месту.

Пристроившись у пулемета, Мишка дал три короткие очереди по одинокому дубу, потом еще две.

– Нормально, Костя, слушается папу.

Джип бодро побежал по полю. Ехалось легко, грунты по самому краю леса твердые, никаких проблем, я даже давление в колесах не стал сбрасывать. А вот колеи нет – ни малейшего признака.

Искомая дорога обнаружилась через семь километров после локалки – далековато это по сравнению с реалиями «нашего» берега. Однозначного мнения, почему и для чего Смотрящие творят такие автодорожные фокусы, к чему «рисуют» все эти разрывы между магистралями и «отрезки» вблизи локалок, до сих пор нет, кто как считает.

Трасса диковато начиналась прямо посреди поля: только что под колесами шуршала трава, и вдруг – резкий обрез спланированной поверхности и нормальная грунтовка, чуть дальше с поворотом нырявшая в лес. Выбравшись на магистраль, мы остановились, вышли, огляделись, сверились с компасом и рисованной схемой. Точно, я не ошибся: дорога сворачивала поближе к Сене, уходя вдоль нее уже к северо‑северо‑западу.

Дальше режим движения каким‑то был рваным: через каждые два‑три километра пути мы оба неспешно выходили из машины, слушали, фотографировали панораму для отчета, я осматривал дорожное полотно. И опять никаких следов: не катаются сюда любопытные люди. Странно. Такое можно объяснить тремя причинами.

Первая – поблизости нет селективного кластера с укрепленным опорным Замком.

Вторая – местность, как намекают в «паспортах» Космические Начальнички, с повышенной агрессивностью среды.

И третья – обитатели местных земель суть матерые волчищи и однозначные подлецы, то есть спокойно тут не проедешь, обязательно нарвешься на хитрые неприятности. Вот потенциальные разведчики или прогрессоры и не рискуют. Что выбираем?

– Давай‑ка тент скинем, – озаботился ситуацией и Гоблин. – Силуэт пониже будет, и стрелять можно по кругу.

Хорошая мысль, да и дождик кончился.

Опять занялись эволюциями с тяжелым полотном, на этот раз уверенней: появилась сноровка. Сложили скатку буквой «П», туго стянули все теми же ремнями, толстыми, дубовыми, уместив «колбасу» на канистрах, запаске и бортах. Надо будет эту «сыромятину» веретенкой смазать, чтобы они помягче стали и не рвались от сухости. Получилось очень уютно, симпатичная такая подушка. Да, если новый тент скроить из кевлара, что в принципе несложно организовать, то за такой толстой скаткой вполне можно прятаться от пуль неприятеля. Еще и суммарный «обвес»…

Постепенно мы подуспокоились, пошли ровно, без остановок, наблюдая на ходу.

Часа через полтора дорога опять отвернула от реки к западу. Попалось два насыпных мостика через ручьи, типа как у Белой Церкви. Пару раз мы видели оленя, кабанье семейство перебежало дорогу, много боровой дичи. Леса здесь разбросаны по равнине отдельными массивами от силы в два квадратных километра размером. Через очередной небольшой лесок мы ехали недолго, с постепенным подъемом на пологий холм, не встретив по пути ни зверя, ни человека. Вот что‑то говорит мне: столь благостное затишье долго продолжаться не может, просто по статистике. На выезде я опять остановил машину, взял автомат, пристроенный рядом, попробовал, как буду им работать перед собой и по бокам.

– Местность осмотрим, – скомандовал насторожившийся Сомов, привставая с биноклем в руках.

Далековато же мы забрались, уже километров под сто от переправы!

Гарантированно скрылись за краем Карты Известных Земель, что висит в кабинете у Сотникова и составляется не только по объективным данным, но и по слухам и даже достаточно мутным рассказам. У Сомова в планшете точно такая же имеется, только более точная, с нашими оперативными карандашными пометками и значками, которые видеть никому постороннему не надо. Сто километров – и нет жилья вдоль дороги. Сразу ясно: здесь таится целая гроздь локалок, искать не переискать, некошеная поляна, работы хватит надолго. Плохо, что рации нет: не можем сообщить в Степное, где находимся и каковы промежуточные итоги, зря я Мишку послушался, нужно было снимать «Северок» и ставить на машину.