Пазл 15. Рецензия из народа

 

Вечер, у Раневской не было спектакля, она прогуливалась со своим знакомым по улицам города. Проходили мимо театра, а здесь как раз закончился спектакль, публика выходила. Одна пара впереди Раневской и ее спутника: сердитый мужчина, большой, грузный и маленькая женщина. Мужчина возбужден, рассержен. Женщина уныло опустила голову.

И вдруг в вечерней тишине слышится бас мужчины:

– А все ты, блядь: «Пойдем в театр, пойдем в театр!»

В ответ ему – тишина.

– Вот лучшая рецензия! – воскликнула приглушенно, обращаясь к своему спутнику, Раневская.

 

Пазл 16. О счастье

 

Однажды разговор зашел о современных, уже советских писателях, об их новых книгах. О чем были те книги? Да о том же, о чем и спектакли: как все в жизни меняется, и, конечно, в лучшую сторону, стоит только хорошему председателю райкома, горкома, обкома наложить свою резолюцию. Когда об этой литературе и авторах спросили мнение Фаины Раневской, она задумалась и ответила:

– Знаете, как‑то раз в Петербурге я видела одну толстую бабу. Она торговала «счастьем». Бумажным счастьем. В клетке рядом с ней сидел попугай, около клетки лежало несколько листочков с написанной разной чушью. Мне наши сегодняшние писатели напоминают эту торговку счастьем, которая кричала, зазывая прохожих: «На любой интересующий вопрос моя попка вам быстро дает желаемый ответ».

 

Пазл 17. Разнообразие

 

Вечер, осень, ранняя, но уже достаточно свежо на улице. Фаина Раневская со своим знакомым, который зашел к ней, собираются в цирк – решили просто отдохнуть. Раневская привычным жестом надевает шляпку, просит своего спутника:

– Будьте так добры, подайте, пожалуйста, даме труакар.

Ее знакомый растерянно оглядывает комнату, видит только одно, самое обычное демисезонное пальто на вешалке. О чем и говорит Фаине Георгиевне.

– Ох, молодой человек! Это вчера было простое пальто, в котором я ходила в магазин, сегодня мы идем в цирк – и это труакар. А завтра… завтра это будет манто. Обожаю разнообразие!

 

Пазл 18. Связи

 

Тогда было лето, очень жаркое. Да еще воскресенье. И тем не менее дирекция театра выбрала именно этот июньский день, чтобы показать 150‑й спектакль «Странная миссис Сэвидж». Как тут было собрать зрителей, если еще в пятницу с вечера и субботним утром вся Москва, казалось, устремилась в едином порыве за город: к воде, в леса, на дачи…

Но юбилейный спектакль состоялся. И билетов на него не было за несколько дней до выбранной дирекцией даты. На этот спектакль шли те, кто истинно любил Фаину Раневскую – самые преданные почитатели ее таланта. Таковых за время показа театром спектакля «Странная миссис Сэвидж» оказалось очень и очень много.

Для каждого актера очень важно иметь именно вот такого зрителя – своего. Он не предаст, не обманет, он простит ошибку, но не простит халтуры. Он – настоящий друг, которого нельзя обмануть. С первых минут спектакля с ним у актера устанавливается некая незримая связь. И вот уже этот зритель живет чувствами героя на сцене, он видит его глазами, слышит его ушами. Он – как самое отзывчивое эхо актера, он отзывается на реплику, взгляд, вздох, движение бровей. Этот зритель замечает самую малую разницу меж тем, как сыграла актриса в прошлом спектакле вот этот маленький кусочек и как она сыграла его сейчас.

И этот зритель реагирует, реагирует как своим движением в кресле, то устремляясь вперед, то откидываясь в изнеможении назад, то вздыхая, то пряча в себе всхлипы, то взрываясь аплодисментами или искренним смехом. Настоящий актер чувствует такую связь, он крайне дорожит ею, он ни за что не хочет обмануть своего зрителя, зрителя друга.

Вот так рассказывала о своем 150‑м спектакле Фаина Раневская в кругу своих самых близких друзей, когда они собрались за столом отметить это великое для всех актеров театра событие.

Она говорила об этой связи актера и зрителя – связи, которая основывается на любви и доверии, на истинном уважении актером зрителей и зрителями – актера. Раневская рассказывала о том, как легко и как одновременно сложно играть, имея такую связь. Легко – ты чувствуешь всю свою игру, будто играешь перед зеркалом, отражающим твою душу.

А сложность… Сложность в том, чтобы не переступить невидимую грань, название которой даже трудно найти. Так вот, говорила Раневская, если ты любишь зрителя – люби его. Но никогда не стремись понравиться ему. Никогда! Как только актер начинает делать хоть что‑то, чтобы угодить, понравиться зрителю, он пропал как актер. Он не станет актером, который ведет за собой, – он будет идти за.

Фаина Раневская никогда не стремилась понравиться публике. Ее любовь к своему зрителю состояла в том, чтобы раскрыть на сцене и показать образ, который она создавала, максимально полно, глубоко, красиво…

Она никогда не заискивала перед зрителем, не искала ходов, чтобы вызвать смех ради смеха, никогда не переделывала реплики лишь для того, чтобы рассмешить. Нет, она старалась не рассмешить, а создать максимально смешной образ, если уж о смехе шла речь. Она стремилась не вызвать слезы жалости, она играла женщину, которая вызывала искреннюю жалость.

И зритель уважал ее за это. И почитал. И дарил цветы.

После 150‑го спектакля «Странная миссис Сэвидж» все подоконники, все столы и стулья в квартире Фаины Раневской были заставлены букетами цветов. Они стояли в вазах, в больших и малых банках, даже в ведрах…