Мила содрогнулась: волосы в руках Сергея выглядели настолько пугающе, что ее горло сдавил железный обруч паники. Мила едва удержала непроизвольное движение руки, с трудом подавляя желание проверить собственные волосы. Ей вдруг пришло в голову, что она не видит себя со стороны, а ведь с ее лицом может происходить то же самое, что и с лицом Улиты. Она украдкой оглядела остальных, остановив взгляд на Лютове.
«А с этим вроде все в порядке, — с удивлением подумала Мила. — Чары Вия на него, как будто, не действуют. — И уже со злорадством мысленно добавила: — Хотя, конечно, зараза к заразе не липнет».
В запертой комнате воцарилось гнетущее молчание. Мила могла поклясться, что не только она одна сейчас вспоминает непременное условие Соревнований — никакой помощи со стороны. Им не помогут. Вся ирония заключалась в том, что Мила, как наверняка и все остальные, не слишком серьезно отнеслась к этому предупреждению: попадете в беду — никто не придет на выручку.
— Сидеть нам тут до третьих петухов, — вполголоса, словно обращаясь к самому себе, пробормотал Капустин.
Он сполз по стене вниз и теперь сидел на полу; его руки, как зачарованные, тянулись к голове, и Сергей с видимым усилием каждый раз опускал их на колени.
— При чем здесь петухи? — угрюмо проворчала Мила.
— Считается, что Вий исчезает с третьими петухами, — вместо Сергея ответила Улита.
За все это время она так и не отвела руки от лица, прикрывая его почти полностью. Только глаза затравленно моргали под испещренным старческими морщинами лбом.
— Петушиный крик символизирует наступление рассвета. Орут они на рассвете, — вяло уточнила она.
Мила поразилась самообладанию Улиты: она не плакала, касаясь руками своего морщинистого лица, не тряслась, как в лихорадке, и говорила ровным голосом, не сбиваясь и не заикаясь, — ни малейших признаков истерики, лишь сдержанное волнение.
— Только до рассвета очень далеко, — подал голос Лютов. — Целая вечность. Здесь, — он обвел взглядом помещение без единого окна, — рассвет вообще никогда не наступит.
Из-за раздражения, которое вызывал в Миле Лютов, она хотела съязвить, что с его страстью к важничанью он легко сойдет за петуха — прокукарекал бы три раза и не надо никакого рассвета… как вдруг ее осенило!
— Погодите, — вскинулась она. — А зачем нам рассвет? — Она оглядела остальных и прямо посмотрела на Улиту: — Ты же сказала, что Вий исчезает с третьими петухами! Не с рассветом, а именно с третьими петухами! По идее, после третьих петухов Чары Вия должны перестать действовать! Нам просто нужен петух!
Улита с Капустиным переглянулись, на их лицах отразилось оживление. Лютов только громко фыркнул:
— Бредовая идея! Но даже если бы она сработала, где ты возьмешь петуха, Рудик?
Даже не задумавшись, Мила кивком головы указала на Улиту и Капустина.
— Они должны знать.
И уже обращаясь отдельно к Сергею, добавила:
— Ты же говорил, что зоочары — это ваш конек. А на боевой магии ты создал ужа. Значит, вы можете наколдовать и петуха, разве нет? Всего-то и нужно, чтобы он трижды прокукарекал.
Капустин с Улитой снова обменялись взглядами.
— Это может сработать, — сказала ему Улита. — Чары Вия теряют свою силу с третьими петухами — это непременное условие. А если петуху захочется петь не на рассвете, то это уже побочный фактор. Принцип действия любой магии — выполнение ее законов, то есть непременных условий, побочные факторы чаще всего просто не учитываются.
Сергей кивнул.
— По крайней мере, попробовать можно.
Он вопросительно посмотрел на Улиту.
— Делай ты, — сказала она, глядя на Капустина поверх прикрывающей лицо ладони.
Сергей поднялся с пола. Его руки все время непроизвольно тянулись к голове. Мила едва сдержала порыв крикнуть ему, чтобы не смел трогать свои волосы. Снятые с головы клочья светлых волос между пальцев Сергея — это было зрелище, от которого к горлу подкатывала тошнота. К ее безграничному облегчению, Капустин, похоже, контролировал, хоть и не без труда, зудящее желание проверить, есть ли у него на голове еще волосы. Решительно вздохнув, он направил сжатый кулак с волшебным перстнем вперед и воскликнул:
— Креацио петух!
Не прошло и двух секунд, как в центре комнаты возник большой белый петух с ярко-красным гребнем. Птица удивленно дернула головой сначала влево, где стояла Мила, потом вправо, где на корточках сидела Улита, после чего, тряхнув красным гребешком, воинственно пошла прямо на Лютова.
Улита, по-прежнему не отнимая руки от лица, захихикала.
— Сейчас будут петушиные бои, — нервно прыснула Мила. — Я ставлю на новенького.
Улита уже откровенно хохотала, зажмурив глаза.
— Капустин, убери свою курицу, — холодно сказал Лютов, не отводя взгляда от решительно направляющегося к нему петуха, — иначе я из нее ужин сделаю.
— Успокойся, Нил, — с плохо скрываемой насмешкой сказал Сергей, — петухи просто не терпят на своей территории себе подобных.
И не успел Лютов ничего ответить на язвительную насмешку в его адрес, как Сергей вскинул руку с бело-черным ониксом, направив перстень на петуха, и воскликнул:
— Агитацио Альба!
Белая птица резко остановилась и завертела тонкой шеей в разные стороны, словно что-то почуяла. Потом вдруг уверенно вскинула голову с красным гребешком и, раскрыв клюв, издала пронзительное «кукареку». Затем на несколько мгновений замерла, словно выжидая. Взгляд Милы невзначай остановился на Улите: ей показалось, что морщины на лбу девушки немного разгладились. Тем временем петух снова закинул голову, и в тот же миг комнату наполнил звенящий петушиный крик.
Когда белый кочет снова выжидающе уставился перед собой, Мила почувствовала, как все трое ее спутников затаили дыхание. Ей казалось, она почти слышит свой голос, шепчущий: «Ну же! Еще раз! Третий раз! Последний!», хотя какой-то частью сознания понимала, что это всего лишь ее мысли, и звучат они только в ее голове.
Четыре пары глаз, не мигая, пристально смотрели на большую белую птицу. Словно не замечая, что стал центром внимания, петух вновь вскинул голову и в третий раз необыкновенно громко, словно отдавал этому крику все свои силы, прокукарекал. И на последней звенящей ноте этого крика дверь на улицу со скрипом отворилась.
Четыре человека и один петух одновременно рванули к сияющему дневным светом дверному проему. Когда, понаставив друг другу синяков локтями и чуть не растоптав суетящуюся под ногами птицу, пленники Чар Вия высыпали на улицу, им пришлось немедленно зажмуриться — дневной свет больно резанул глаза, которые успели привыкнуть к темноте.
Щурясь, Мила заметила, что петух, тряся красным гребешком, резво побежал по улице в правую сторону. Мысленно она пожелала их спасителю удачи, надеясь, что зловредные обитатели улицы Ста Личин — желтоглазые кикиморы — не отловят его и не пустят на жаркое.
— Волосы! — крикнул над самым ухом Милы оказавшийся рядом Капустин.
Мила подняла на него глаза и увидела, что Сергей безжалостно дергает себя за волосы.
— Они больше не выпадают! — ликовал он.
В паре шагов от него Улита нерешительно отвела руки от лица, и Мила перехватила ее взволнованный взгляд. Кожа на лице Улиты снова была гладкой — не осталось ни единой морщинки. Мила улыбнулась ей и покачала головой. Из груди Улиты вырвался облегченный выдох.
— Нам надо торопиться, — холодно напомнил своей напарнице Лютов. — Посмотри, куда указывает карта.
Улита вынула из внутреннего кармана накидки свиток и развернула его. Оценив увиденное, она удовлетворенно кивнула и указала пальцем вперед.
— Нам туда.
— Чего мы тогда ждем? — раздраженно спросил ее Лютов, устремляясь в указанном направлении. — Пошли.
Улита выразительно закатила глаза к небу, словно призывая гром и молнии на голову своего невыносимого напарника. Не сказав, однако, ни слова, быстрым шагом она последовала за ним.
Мила посмотрела на Капустина.
— Я тоже пойду, — сказал Сергей и направился в другую сторону.
Поколебавшись секунд десять, Мила приняла решение.
— Рискну, — сказала она самой себе и вышла на середину улицы.
После чего, сделав глубокий вздох, решительно обернулась.
Как она и предполагала, стоило ей обернуться — и улица-оборотень в который раз изменила свой облик. Там, где очутилась Мила, улица выглядела немного иначе: узкая мостовая, перед домами палисадники, а впереди — высокая, выложенная коричневым кирпичом, стена.
— Тупик, — вслух произнесла Мила, догадавшись, что находится в одном из многочисленных ответвлений-тупичков улицы Ста Личин.
Не успела она подумать, что ей делать дальше, как сзади послышались быстрые шаги. Она уже сделала было крохотное движение корпусом, чтобы обернуться, но знакомый голос остановил ее.
— И даже не думай оборачиваться, напарница, — весело сказал за ее спиной Гарик. — Пора уже нам искать наш артефакт, а не друг друга.
* * *
И они искали. Четверть часа Мила и Гарик, крепко держась за руки, чтобы улица Ста Личин не смогла снова их разлучить, следовали маршрутом, который указывала им карта. Если тропинка на карте подводила их к какому-нибудь дому, они не спешили заходить туда, зная наверняка, что выйдут уже в другом месте. В худшем случае улица Ста Личин могла перекинуть их прямо к шлагбауму, туда, откуда они начали свой путь. Это гарантировало бы им поражение в испытании, поэтому приходилось проявлять осторожность. Они заглядывали в окна, глазами выискивая что-то, что могло бы оказаться их артефактом. Чаще всего, пока они обследовали дом снаружи, тропинка на карте, подойдя к самому порогу, делала разворот на сто восемьдесят градусов и уходила дальше по улице. Каждый раз они следовали за ней. Когда по подсчетам Гарика не пройденной оставалось меньше четверти улицы, им встретился Лютов.
Он выбежал из двухэтажного дома: ветхого, с трухлявыми дверьми и оконными ставнями, с осыпающейся черепицей на крыше. Вид у Лютова был раздраженный и злой. Не замечая Милу с Гариком, он почти бегом рванул в том же направлении, в котором двигались и они.
— Эй, Нил! — окликнул его Гарик; его взгляд стал хмурым и подозрительным.
Лютов остановился. По движению лопаток на его спине Мила заметила, как он сделал глубокий вдох, словно был раздосадован тем, что его остановили. Лютов не стал поворачиваться, а дождался, пока Мила с Гариком подойдут к нему.
— Что-то случилось? — спросил Гарик. — Вид у тебя какой-то нервный.
— Не твое дело, — огрызнулся Лютов.
Он попытался обойти Гарика, но тот удержал его, схватив за руку.
— Подожди. Где Улита?
Лютов зло посмотрел на Гарика и сквозь зубы процедил:
— Мне нет до нее дела. Сама провалилась — сама пусть и выбирается. Я собираюсь найти наш артефакт, мне некогда тратить время на эту…
Он выдернул руку и, задев плечом стоящую рядом с Гариком Милу, побежал вперед по улице.
— У Улиты неприятности, а он ее бросил, я правильно поняла? — потирая плечо, спросила у Гарика Мила.
— Кажется, да, — ответил он и посмотрел на дом, из которого выбежал Лютов. — Она наверняка здесь. Пошли, попробуем ей помочь.
Подходя к дому, Мила заметила, что окна на первом этаже снаружи заколочены досками. Оказавшись внутри, они обнаружили только узкий коридор и лестницу на второй этаж.
— Окна на первом этаже заколочены, дверей нет, — возмутилась Мила. — Что за дурацкий дом?
— Спросить бы у хозяев, да они все попрятались, — ответил ей Гарик, поднимаясь по скрипучей лестнице с трухлявыми ступенями; Мила последовала за ним.
Миновав лестницу, они очутились в пустой комнате. Из окон, лишенных рам, бил яркий дневной свет, а посреди комнаты в полу зияла небольшая черная дыра.
— Улита? — позвал Гарик, подозрительно посматривая на дыру.
— Я здесь, — раздался приглушенный голос из-под пола.
— Ты в порядке?
— Кажется, ногу вывихнула, когда упала, — сообщила из дыры Улита. — А так нормально.
Осторожно ступая по скрипучим доскам пола, Гарик направился к центру комнаты. Мила следовала за ним, но на полпути к дыре он остановил ее.
— Боюсь, двоих этот пол не выдержит. Лучше, если ты не будешь пока подходить ближе.
Мила ответила тяжелым вздохом, но послушалась.
В паре шагов от дыры Гарик опустился на корточки.
— Ты пробовала левитировать? — крикнул он в дыру.
— Да, но для меня слишком высоко, — ответила снизу Улита. — Мне не удается подняться до второго этажа.
Гарик придвинулся еще ближе к дыре в полу и замер, когда одна из досок под ним предательски скрипнула.
— Неприятно признавать, что не всесилен, однако придется: я тоже не смогу поднять тебя с такой глубины, — снова обратился он к Улите. — Давай сделаем так: ты поднимешься так высоко, как только сможешь, а оттуда я уже попытаюсь тебя поднять.
— Хорошо! — ответила Улита.
Гарик повернулся к Миле.
— Что бы ни случилось, к дыре близко не подходи, — сказал он.
Мила недовольно нахмурилась.
— Знаешь, мне совсем не нравится эта просьба, — честно призналась она.
— Знаю, — усмехнулся Гарик, — ты не Лютов, бросить на произвол судьбы — не в твоем характере, захочешь выручить. Но, тем не менее, пообещай мне, что не полезешь нас вытаскивать, если меня тоже угораздит загреметь вниз.
— Но, Гарик… — попыталась протестовать Мила.
— Пообещай, — настойчиво повторил он, не дав ей договорить. — Кто-то должен будет позвать на помощь, чтобы вытянуть нас с Улитой, если я тоже упаду. Кроме тебя сделать это будет некому. — Мила поразилась: несмотря на всю сложность ситуации, синие глаза Гарика смотрели на нее с мальчишеским озорством и улыбались. — Мила, ну не тяни ты кота за хвост… Обещай!
Мила возмущенно выдохнула.
— Где ты здесь видишь кота… Ох, ну хорошо, я обещаю!
Гарик кивнул, вытащил из внутреннего кармана накидки свиток с картой и бросил его Миле. Неожиданно для самой себя, Мила поймала его и вопросительно уставилась на Гарика.
— Пусть будет у тебя. Если я свалюсь вниз, карта мне там не понадобится.
Он снова повернулся к дыре.
— Готова? — спросил он Улиту.
— Да! — раздался ее голос снизу.
— Поднимайся!
Мила не знала, что происходит внизу и поднимается ли Улита, но видела, как Гарик перевернул перстень на правой руке, так что камень оказался с внутренней стороны ладони. Потом он оперся другой рукой почти о самый край обрывающейся в воздухе доски, которая под его весом опасно потрескивала, и переместил центр тяжести вперед, наклонившись над дырой. Прошло совсем немного времени, когда снизу раздался голос Улиты:
— Все, выше не получается. Извини.
Гарик кивнул, выражение его лица было скорее обнадеживающим, чем разочарованным, поэтому Мила не поняла, за что извинялась Улита.
— Все отлично! — сообщил в ответ Гарик. — Отсюда я смогу тебя поднять.
Он протянул руку с перстнем над дырой в полу ладонью вниз. На его лице отразилась сосредоточенность. Топаз в перстне Гарика начал светиться, распространяя вокруг себя золотое сияние. Мила охнула от изумления, когда золотистый свет стал сплетаться в тонкие канатики, которые быстро опускались прямо в дыру. Доски под Гариком затрещали сильнее. Миле показалось, что они вот-вот потрескаются и Гарик упадет вниз. Однако пол, к счастью, пока выдерживал его вес.
Вскоре над дырой появилась голова Улиты. Девушка была плотно обхвачена канатиками из золотистого света, который шел от перстня Гарика. За головой показались шея и плечи Улиты… В следующее мгновение произошло две вещи: золотистое сияние топаза потухло, в тот же миг Гарик ловко схватил Улиту за руки, не дав ей упасть обратно, и потянул на себя. Позабыв про данное ею обещание, Мила бросилась к ним и помогла Гарику вытащить Улиту из дыры.
Только после того, как все трое отползли от провала в полу на безопасное расстояние, они смогли облегченно выдохнуть.
Мила посмотрела на Улиту: ее лицо и одежда были в пыли и грязных пятнах. Девушка потянулась к левой ноге и, болезненно скривившись, потерла щиколотку.
Гарик поднялся с пола, стряхивая пыль с ладоней.
— Нога сильно болит? — спросил он у Улиты.
Та поморщилась.
— Терпимо. Как вы узнали, что я здесь… провалилась?
— От твоего напарника, — ответил Гарик. — Сказал, что ему некогда тебя вытаскивать, и умчался искать ваш артефакт.
— Если не найдет, я его превращу в костыль, — угрюмо пообещала Улита. — От костыля мне сейчас пользы будет больше, чем от такого… напарника.
— Преврати, — с ухмылкой согласился Гарик. — Тогда из вас точно получится отличная команда.
Улита вздохнула.
— Боюсь, даже став костылем, этот мальчишка найдет способ от меня улизнуть. Ему не нравится работать в команде. Он, видите ли, одиночка.
— Ну, насколько я знаю, в Золотом глазе друзья у него есть, — заметил Гарик.
Мила скептически хмыкнула.
— У него нет друзей, Гарик, — покачала она головой. — У него есть свита.
Улита кивнула.
— Вот в это я скорее поверю.
— Ладно, ну его к черту, — сказал Гарик и обратился к Улите: — Сможешь подняться? Нужно выбираться отсюда.
Пока Гарик помогал Улите подняться, Мила вытащила из-под накидки карту, которую успела спрятать туда, прежде чем броситься на подмогу Улите. Она собиралась уже отдать ее Гарику, как вдруг…
Карта вспыхнула прямо в ее руках яркими искрами, как бенгальский огонь. Вскрикнув, Мила отбросила ее в сторону. Не прошло и пяти секунд, как свиток желтого пергамента превратился в горстку пепла. Гарик с Милой ошеломленно смотрели на остатки карты. Все трое, включая Улиту, были так поражены произошедшим, что вмиг онемели.
— Все, — наконец нарушила молчание Мила. — Мы проиграли.
Гарик резко вскинул на нее глаза. Его губы упрямо сжались, а во взгляде появился азарт и решимость.
— Вы возвращайтесь к беседке, — твердо сказал он и посмотрел Миле в глаза. — А я найду наш артефакт.
Мила воззрилась на него в ужасе.
— Но как ты найдешь его без карты?!
— Мне кажется, я знаю, где искать, — ответил Гарик. — Если, конечно, я все правильно рассчитал.
Мила смотрела на него с открытым ртом. Правильно рассчитал?!! Это без карты-то? Как это возможно?!
— Но раз карта сгорела, значит, время истекло, — хмурясь, напомнила Мила. — Мы опоздали!
Гарик упрямо покачал головой.
— Я не уйду отсюда без артефакта. Возвращайтесь.
Подойдя к окну, Гарик вскочил на подоконник и в следующее мгновение спрыгнул вниз. Мила увидела, как его накидка взлетела в воздух, словно огромное черное крыло, и бросилась к окну. Перегнувшись через подоконник, она успела заметить, как в полуметре от земли Гарик применил левитацию и на секунду застыл в воздухе, но тут же приземлился на ноги и, не оглядываясь, помчался вперед по улице Ста Личин.
— Удачи, — шепнула ему вслед Мила и вернулась к Улите.
— Он найдет, — убежденно сказала девушка, глядя на Милу. — Гарик — лучший.
Та после секундного колебания кивнула в ответ.
— Нам нужно выйти отсюда, — сказала Мила. — Давай я помогу тебе подняться.
* * *
На площадке возле парковой беседки, кроме профессора Безродного, уже были Фреди и Капустин. Фреди держал в руках какой-то сверток. Мила решила, что это их с Капустиным артефакт. Она кивнула ему, поздравляя с успешно пройденным испытанием. Профессор Безродный отвел Улиту к ближайшей скамейке, где в ожидании сидели двое магов из Дома Знахарей. Он еще не успел вернуться, как со стороны улицы Ста Личин появился Лютов. Он почти бежал, неся в правой руке какой-то предмет.
Мила разочарованно вздохнула: и тем, и другим соперникам удалось отыскать их артефакт. Она не верила, что Гарик сможет это сделать без карты.
— Не расстраивайся, — сказал ей Капустин, видимо, заметив, как Мила поникла при появлении Лютова. — Еще два испытания впереди.
Мила только кивнула в ответ.
— Вернулись пятеро участников, — подходя к ним, сказал профессор Безродный. — Где Гарик?
— Ищет артефакт, — не поднимая глаз на профессора, ответила Мила.
— Нам предстоит подвести итоги испытания, — сказал куратор Соревнований. — Без него мы не можем начать. Ждем.
Минут десять Мила напряженно смотрела в сторону парковой дорожки, в конце которой виднелся шлагбаум, и уже за ним — пыльная мостовая улицы Ста Личин. Гарик не появлялся. Но стоило ей только на несколько секунд отвести взгляд, как вдруг…
— Эй, смотрите! — воскликнул Капустин. — Гарик идет!
Мила вскинулась, подняв глаза, и улыбнулась.
Гарик шел быстрым шагом, приближаясь к шлагбауму со стороны улицы Ста Личин. Вот он поднял шлагбаум, прошел под ним, и тогда Мила заметила — в руках он что-то нес. Когда он миновал парковую дорожку и вышел на площадку у беседки, она, наконец, смогла рассмотреть эту вещь. Это был странной формы черный сосуд.
— Все в сборе, — объявил профессор Безродный. — Можно начинать.
Он отошел к беседке и тотчас вернулся обратно. В руке у него появился большой прозрачный шар, словно наполненный живым, серовато-белым дымом.
— Всех участников Соревнований прошу подойти поближе и стать полукругом в трех шагах от меня.
Когда ребята выполнили указание профессора, он добавил, обращаясь ко всем шестерым:
— Смотрите на шар и, пока не скажу, не отводите взглядов.
Мила посмотрела в центр шара: внутри то поднимались, то опускались серовато-белые клубы. Она услышала, как профессор тихо и неразборчиво произнес какое-то очень длинное заклинание, и тут же у Милы возникло ощущение, будто ее лба коснулась чья-то теплая сухая ладонь. Прикосновение было приятным. Не успела Мила почувствовать расслабленность во всех мышцах тела, измученного беготней последних двух часов, как невидимая ладонь уже оторвалась от ее головы.
— Теперь я попрошу вас всех немного подождать, — сказал профессор, накидывая на прозрачный шар край своей накидки. — Судьям нужно посовещаться, перед тем как выставить вам оценки за испытание.
С этими словами он направился к беседке, где его ждали профессор Шмигаль, профессор Чёрк и Владыка.
Как только судьи вместе с профессором Безродным уединились в беседке, Мила с нетерпением повернулась к Гарику.
— Как?! Как ты нашел эту штуку?
На лице Гарика заиграла сияющая улыбка. Он явно был доволен тем, как все завершилось.
— Алатырь, — коротко ответил он.
— Руна Алатырь? — уточнила Мила и, получив в ответ утвердительный кивок Гарика, непонимающе заморгала. — И какое отношение… то есть… При чем тут руна Алатырь?!
Гарик посмотрел на Милу с упреком — очевидно, в вину ей вменялась ее недогадливость.
— Руна Алатырь символизирует Основу, краеугольный камень вообще всего или, в некоторых случаях, чего-то отдельно взятого, — объяснил Гарик. — Вся эта беготня по улице Ста Личин была затеяна только для того, чтобы каждый из нас нашел свой артефакт. Наш артефакт был сегодня для нас краеугольным камнем, главной целью. Если он чем-то и должен был здесь помечен, то только руной Алатырь. А я решил, что его должны были пометить. Не могло такого быть, чтобы артефакты просто побросали в кусты и отправили нас их искать.
— Ладно, — с трудом успевая за ходом его мысли, кивнула Мила. — Но как ты узнал, куда идти?
Гарик хмыкнул.
— Ну, это было не так уж сложно. Мы прошли улицу больше, чем на три четверти. Нужно было просто исследовать тот отрезок, где мы еще не были, обращая внимание только на места, помеченные руной Алатырь. Мне по пути встретилось два таких места. Первой была деревянная урна для мусора, но она была пустой. Думаю, там был спрятан артефакт Фреди: на поляну он вернулся первым, а урна была ближайшим из тайников. Вторым местом, которое было помечено руной Алатырь, оказался небольшой магазинчик в одном из тупиков улицы: без названия, но с вывеской «Открыто» на двери. Внутри никого не было, с витрин как будто корова языком все слизала, зато в центре, на полу, стоял вот этот самый сосуд из черного стекла, закрытый пробкой. Это явно был один из артефактов. А поскольку по дороге, еще раньше, чем я миновал урну с первой руной Алатырь, мне встретился Лютов… он нес какой-то предмет и очень торопился обратно к шлагбауму… я логично предположил, что в руках у него был их с Улитой артефакт, а значит, черный сосуд — именно то, что мы с тобой должны были найти.
Мила была потрясена. Она не верила, что Гарик сможет найти артефакт без карты и теперь считала, что сомневалась в нем зря.
В этот момент к ним подошли судьи во главе с Владыкой Велемиром. Увлеченная разговором с Гариком, Мила не заметила, как они покинули беседку.
— Судьи готовы объявить итоги первого испытания, — произнес Владыка.
В его руках был длинный свиток. Пока он разворачивал его, шестеро участников Соревнований бросали взволнованные взгляды то друг на друга, то на Владыку. В напряженном молчании шорох пергамента казался чрезмерно громким.
— Альфред Векша… — Велемир одобрительно улыбнулся Фреди. — Судьи по достоинству оценили согласованность твоих знаний с действиями. Ты единственный, кто прошел испытание, не совершив ни одной ошибки и одновременно выполнив задание в срок. Ты принес артефакт на поляну первым и сделал это раньше установленного времени…
— Сергей Капустин… Судьи по достоинству оценили твое умение исправлять собственные ошибки. Ты допустил оплошность, виной чему было слабое знание славянских рун, но безупречное владение зоочарами позволило тебе реабилитироваться. Ты успел вернуться на поляну до истечения установленного времени. Фреди и Сергей, вы справились с задачей и получаете высшую оценку — Меч…
— Улита Вешнева… Судьи по достоинству оценили твое самообладание. Умение сохранять хладнокровие даже в самых сложных ситуациях — ценное качество для мага. Ты проявила отличное владение Чарами Иллюзии и сумела погасить конфликт, который мог обернуться трагичными последствиями для четверых человек. Однако на поляну ты вернулась позже установленного времени и без артефакта…
— Нил Лютов… Судьи по достоинству оценили твою способность выполнить задачу. Ты разгадал местонахождение артефакта и сумел отыскать его в одиночку, проявив незаурядную целеустремленность. Обнаружил отличное знание славянских рун и магии нижнего мира. Однако при этом не сумел проявить такое важное качество, как взаимовыручка, когда не оказал помощь своей напарнице и бросил ее в беде. И чуть было не нарушил правила Соревнований, намереваясь использовать магию против твоего соперника. — При этих словах Лютов угрюмо скосил глаза на Милу. — Ты принес артефакт на поляну, но сделал это чуть позже установленного времени. Улита и Нил, ваша оценка снижена — Гримуар…
— Мила Рудик… — Мила затаила дыхание. — Судьи по достоинству оценили твое стремление искать и находить выход в самых сложных ситуациях, пользуясь как знанием заклинаний, так и находчивостью ума. Ты не оставила без внимания крик о помощи, проявив тем самым готовность всегда прийти на выручку. Все это достойные качества. Тем не менее на поляну ты вернулась без артефакта…
— Гарик Смелый… — Велемир улыбнулся и едва заметным кивком головы выразил Гарику, как показалось Миле, уважение. — Судьи по достоинству оценили твое упорство. Выполнить задачу, когда дело уже кажется проигранным, — это качество, которое дорогого стоит. Ты проявил блестящее знание славянских рун и хорошие аналитические способности. Справился со всеми препятствиями, которые возникали во время испытания. Оказал поддержку сопернику. Все это учтено. Однако правила есть правила… Гарик и Мила, ваш артефакт был найден значительно позже установленного времени, поэтому оценка снижена — Гримуар…
Мила невольно покосилась на Гарика. Тот, заметив ее взгляд, удовлетворенно кивнул, давая понять, что оценка кажется ему вполне приемлемой. Полностью полагаясь в этом вопросе на Гарика, Мила облегченно выдохнула. Если Гарик считает, что их дела обстоят неплохо, значит, так оно и есть. По крайней мере, судьи поставили им такой же балл, как Улите и Лютову. Впереди них были только Фреди с Капустиным. И вправду — могло быть хуже.
Профессор Безродный разложил прямо на земле перед шестеркой студентов все три найденные ими на улице Ста Личин артефакта.
— Предметы, которые вы видите перед собой, — сообщил профессор, — это подсказки. Разобравшись в значении этих подсказок, вы узнаете, что ждет вас во время второго испытания и где оно состоится.
Ребята с неподдельным интересом изучали лежащие перед ними вещи.
— Артефакт, который нашли победители сегодняшнего испытания, — это плащ.
Профессор поднял его с земли — обычный черный плащ с широким капюшоном.
— Вам предстоит облачиться в такие плащи во время второго испытания.
Ребята посмотрели на профессора с недоумением, но тот не стал ничего объяснять.
— Артефакт, найденный другой парой участников, — маска.
Мила машинально перевела взгляд на серую маску с тонкими тряпичными завязками.
— Артефакт, найденный сегодня последним, — сосуд.
Все, включая и Милу с Гариком, посмотрели на закрытый пробкой сосуд из черного непрозрачного стекла.
Профессор поднял сосуд с земли и ловким движением вынул пробку. Сначала из горлышка сосуда выскользнуло небольшое облачко тумана, вполне безобидное на вид. На лицах шестерых ребят, собравшихся вокруг профессора Безродного, отразилось недоумение. Но уже в следующее мгновение им пришлось резко отпрянуть — из тумана в их сторону бросилось какое-то существо. Его очертания были размытыми, и единственное, что успела разглядеть Мила, это с шипением распахнувшуюся в нескольких сантиметрах от ее лица пасть с частоколом острых зубов. Мгновение — и призрачное существо растворилось в воздухе вместе с туманным облаком.
