После возвращения из за границы царь решил обустроить Церковь по протестанскому образцу. Поручил архиепископу Феофану написать Регламент для «Духовной Коллегии».
Автором «Духовного регламента» был архиепископ Феофан (Прокопович), который составил его в 1720 г. «Регламент» разделен на три части:
1) описание и вины синодального управления;
2) дела, ему подлежащие;
3) самих управителей должность и сила.
О «Регламенте» метко было сказано, что «это рассуждение, а не уложение». Это скорее объяснительная записка к закону, нежели самый закон. Монарх же с помощью соблазнительной игры слов вместо обычного наименования «помазанника» именуется в «Регламенте» «Христом Господним».
25 января 1721 года Пётр подписал манифест об учреждении Духовной Коллегии, получившей вскоре новое наименование Святейшего правительствующего Синода.
Состав Святейшего Синода определялся по регламенту в 12 «правительствующих особ», из которых три непременно должны были носить сан архиерея. Как и в гражданских коллегиях, в Синоде считался один президент, два вице-президента, четыре советника и пять асессоров.
Правой рукой императора стал обер-прокурор Синода, который называется инструкцией «оком государевым и стряпчим о делах государственных».
В сентябре 1721 года Петр I обратился к Константинопольскому патриарху с посланием, в котором просил его о том, чтобы он «учреждение Духовного Синода за благо признать изволил». Ответ из Константинополя получен был через два года. Вселенский патриарх признал Святейший Синод своим «во Христе братом».
Президент Святейшего Синода - Митрополит Стефан (Яворский) родился в семье православного галицкого шляхтича в 1658 году. Образование получил в Киево-Могилянской Академии и в иезуитских коллегиях во Львове, Люблине, Вильне и Познани. Учение в католических школах предполагало для православного принятия униатства. Это была унизительная, но обычная тогда в западной Руси «кража науки». Вернувшись в Киев, будущий иерарх отрекся от притворного униатства и принял монашеский постриг. Его назначили профессором Академии, где он выделялся среди коллег даром проповедничества. Он умел соединить в своих проповедях и «предиках» изощренные приемы киевско-польской риторики с неподдельной искренностью религиозного чувства, воодушевлением и сердечностью.
Святитель Митрофан Воронежский
Святитель Митрофан, первый епископ Воронежский, родился 6 ноября 1623 года во Владимирской земле, по предположению, в семье священника. Мирское имя будущего святителя было Михаил. Половину своей жизни святой прожил в миру, был женат и имел детей. Сохранились сведения о заботливости святого Митрофана по воспитанию своего сына Ивана. Будущий епископ был некоторое время священником в селе Сидоровском Суздальской епархии. На 40-м году жизни он овдовел и решил посвятить свою жизнь Богу. Своим местожительством он избрал Золотниковский Успенский монастырь недалеко от Суздаля, где и был пострижен в иночество с именем Митрофан.
Здесь угодник Божий начал иноческое подвижничество, отличаясь глубоким смирением. О его строгой иноческой жизни стало известно в монашеской среде. Через три года после вступления в Золотниковскую обитель братия соседнего Яхромского Космина монастыря, не имевшего в ту пору настоятеля, стали просить местное духовное начальство о доставлении им в игумены Митрофана. Просьба была исполнена. Вначале подвижник был рукоположен в иерейский сан, затем, несмотря на нежелание, был возведен в игумены Яхромской обители.
Когда о ревности подвижника узнал Патриарх Московский и всея Руси Иоаким, он поручил ему более обширную Унженскую обитель, основанную в XV в. преподобным Макарием Желтоводским в Костромской земле. Здесь будущий святитель настоятельствовал около семи лет, в течение которых монастырь достиг процветания. Был построен храм в честь Благовещения Пресвятой Девы Марии, написано немало замечательных икон.
Монастырь игумена Митрофана привлекал внимание не одного Патриарха, но и царя Феодора Алексеевича, который посещал обитель и нередко беседовал с настоятелем. При дворе к святому относились с особым почтением. Когда в 1682 году, по решению Московского Церковного Собора 1681 года, была образована новая Воронежская епархия, царь Феодор первым ее епископом предложил назначить игумена Митрофана. Епископскую хиротонию 2 апреля 1682 года возглавил Патриарх Иоаким.
Святителю Митрофану пришлось быть свидетелем бунта раскольников в июле того же года и присутствовать на «прении о вере» между старообрядцами и православными в Грановитой палате. Это событие произвело на него сильное впечатление и впоследствии сказалось на его архиерейских делах. Святитель Митрофан приобрел известность как обличитель раскола и сподвижник патриотических начинаний царя-реформатора. Святитель Митрофан рассматривал духовенство как силу, способную воздействовать на население самым благотворным образом. В самом начале своей деятельности святитель начал сооружать в Воронеже новый каменный храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Святитель Митрофан любил церковное благолепие и вкладывал в строительство собора огромные средства. Быт святителя был более чем скромен.
Особую страницу в биографии святителя Митрофана составляют его взаимоотношения с Петром I. Святитель глубоко и сочувственно входил в судьбу молодого царя, старался содействовать возникавшим полезным для Отечества преобразованиям. Он одобрял постройку флота, предпринятую Петром I в Воронеже, и поддержал ее материально. Когда в 1696 году русские войска одержали победу над турками под Азовом, Петр I повелел святителю Митрофану как бы в награду за участие в этой победе именоваться епископом Воронежским и «Азовским». В то же время святитель Митрофан не мог одобрить слишком тесного общения царя с иноземными иноверцами и бездумного восприятия их обычаев. Святитель отказался посетить воронежский дворец царя из-за находившихся в нем языческих статуй. Когда разгневанный Петр стал грозить ему смертью, святитель начал готовиться к ней, предпочитая умереть, нежели одобрить неприемлемые для православного человека языческие ритуалы.
Исповедничество епископа устыдило Петра, в знак согласия с ним он убрал статуи, и мир был восстановлен. На Воронежской кафедре угодник Божий пробыл 20 лет, до самой своей кончины.
Любимым размышлением святого было памятование о смерти, о загробной жизни, о мытарствах; любимой молитвой — молитва об умерших.
Не будучи знаком с распространенной в XVII в. латинской схоластикой, святитель Митрофан прекрасно знал Священное Писание и святоотеческие труды. В своем «Духовном завещании» святитель Митрофан назидал: «Для всякого человека таково правило мудрых мужей: употреби труд, храни умеренность — богат будешь; воздержно пей, мало ешь — здрав будешь; твори благо, бегай злого — спасен будешь». Преставился к Богу святитель Митрофан в 1703 году в глубокой старости. Незадолго до кончины святитель принял схиму с именем Макарий. Погребен он был в Благовещенском соборе в Воронеже с большими почестями: царь своими руками помогал нести гроб святителя, почитаемого им за «святого старца».
С 1820 года число почитателей молитвенной памяти святителя Митрофана особенно возросло, при соборе начали появляться записи о чудесах на его гробнице. В 1831 году последовало официальное донесение об этом Синоду, по решению которого 7 августа 1832 года состоялось торжественное открытие гроба, а затем последовала канонизация святителя. От его святых мощей по милости Божией происходили многочисленные исцеления страждущих телесными и душевными недугами, одержимых, расслабленных. В 1836 году при Благовещенском соборе в Воронеже был учрежден Благовещенский Митрофанов монастырь.
Святитель Димитрий Ростовский
В приделах Киевских, в небольшом местечке Макаров, родился в декабре 1651 года будущий святитель Димитрий (в миру Даниил) от не знаменитых, но благочестивых родителей: сотника Саввы Григорьевича Тунталы и супруги его Марии. Сам он изобразил в своих записках, которые вел в течение почти всей жизни, блаженную кончину своей матери, и похвала такого сына есть лучшее свидетельство ее добродетели. Отец его, из простых казаков, дослужившись до звания сотника у гетмана Дорошенко, при смутных обстоятельствах того времени, в поздние годы бодро нес бремя воинской службы и скончался свыше ста лет в Киеве, куда переселился с семейством. Последние дни посвятил он служению Церкви в должности ктитора Кирилловской обители, где постригся впоследствии его сын и где сам возлег на вечный покой подле своей супруги. Более о них ничего не известно; но довольно и той славы для благочестивой четы сей, что она могла посреди своего убожества возрастить такого светильника для Церкви, приучив его, еще в домашней жизни, к подвигам добродетели.
Наученный грамоте в доме родительском, отрок Даниил поступил для высшего образования в Братское училище при Богоявленской церкви в Киеве, что ныне обращена в обитель Академическую, это был единственный рассадник воспитания духовного для юношества, насажденный или, лучше сказать, расширенный ревностным митрополитом Петром Могилою для противодействия козням латинским: отличные способности отрока обратили на него внимание наставников, и он показал быстрые успехи свыше всех своих сверстников, но еще более отличался своим благочестием и скромным нравом, которые удаляли его от всяких увеселений, свойственных его возрасту. Не далее, однако, осьмнадцатилетнего возраста мог он пользоваться благодетельным учением Братской обители; посреди бедственных обстоятельств того времени, при кровопролитной войне России с заднепровскими казаками, Киев переходил из рук в руки, и самое училище было закрыто, когда держава Польская временно возобладала колыбелью нашей веры; восемь лет оставалось оно в таком запустении. Тогда последовал юноша Даниил раннему влечению своего сердца и, три года спустя после выхода из училища, проникнутый чтением отеческих книг, постригся в монашество в родственной ему обители Кирилловской; он принял имя Димитрия, которое прославил в земле Русской.
В июне месяце 1684 года, Димитрий приступил к описанию житий святых; с тех пор это сделалось постоянным делом всей его жизни, которое усердно продолжал и в келье иноческой, и в сане настоятельском, и на кафедре святительской, ибо душа его пламенно возлюбила угодников Божиих, коих память хотел прославить. Они сами открывались ему в таинственных сновидениях, свидетельствуя там собственную его близость к миру духовному, так как мысль его была исполнена образами святых, им описываемых; это еще более ободряло его к продолжению начатого труда. Вот как он сам описывает в дневнике своем два утешительных сновидения, коих удостоился в течение трех месяцев. «Августа десятого 1685 г., в понедельник услышал я благовест к заутрени, но, по обыкновенному моему ленивству разоспавшись, не поспел к началу, а проспал даже до чтения псалтыри. В сие время видел следующее видение: казалось, будто поручена была мне в смотрение некоторая пещера, в коей ночевали святые мощи. Осматривая со свечою гробы святых, увидел там же яко бы ночевавшую святую Великомученицу Варвару. Приступив к ее гробу, узрел ее лежащую боком и гроб ее, являющий некоторую гнилость. Желая оную очистить, вынул мощи ее из раки и положил на другом месте. Очистив раку, приступил к мощам ее и взял оные руками для вложения в раку, но вдруг узрел в живых Варвару святую. Вещающему мне к ней: «Святая дево Варваро, благодетельнице моя! Умоли Бога о грехах моих!» Ответствовала святая, буди бы имея сомнение Некое: «Не ведаю, — рекла,— умолю ли, ибо молишися по-римски». (Думаю, что сие мне сказано для того, что я весьма ленив к молитве, и уподобился в сем случае римлянам, у коих весьма краткое молитвословие, так как у меня краткая и редкая молитва). Слова сии услышав от святой, начал я тужить и якобы отчаиваться, но она, спустя мало времени, воззрила на меня с веселым и осклабленным лицом и рекла: «Не бойся», — и иные некоторые утешительные произнесла слова, коих и не вспомню. Потом, вложив в раку, облобызал ее руки и ноги; казалось, тело живое и весьма белое, но рука убогая и обветшалая. Сожалея о том, что нечистыми и скверными руками и устами дерзаю касаться святых мощей и что не вижу хорошей раки, размышлял, как бы украсить сей гроб? И начал искать новой богатейшей раки, в которую бы переложить святые мощи: но к том самом мгновении проснулся. Жалея о пробуждении моем, почувствовало сердце мое некоторую радость». Заключая этот рассказ, святой Димитрий смиренно замечает: «Бог ведает, что сей сон знаменует и каково иного событие воспоследует! О, когда бы молитвами святой Варвары дал мне Бог исправление злого и окаянного жития моего!»
