Выдача лиц, совершивших преступление

 

О выдаче лиц, совершивших преступление, впервые упоминается в Договорах Киевской Руси с Византией, заключенных князьями Олегом в 911 г., Игорем в 945 г. и Святославом в 971 г. Свое первоначальное относительно завершенное законодательное закрепление этот вопрос нашел в ст. 177–180 Книги первой тома XV Свода законов Российской Империи 1833 г., которые предусматривали возможность выдачи лиц, совершивших преступление в пограничных Китайских владениях на основе взаимности. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. нормы о выдаче содержались в примечании к ст. 178, где говорилось о выдаче китайцев, совершивших преступление «на Российской стороне границы», а также российских подданных Китаем в обратной ситуации, а также в Отделении третьем «О действии постановлений сего Уложения на российских подданных, находящихся вне государства» главы 5 раздела I. Статья 13 Уголовного уложения 1903 г. содержала общую норму о выдаче Россией иностранных граждан, а 15 декабря 1911 г. Император Николай II подписал Закон «О выдаче преступников по требованию иностранных государств». Уголовные кодексы советского периода (1922, 1926, 1960 гг.) нормативных предписаний, касающихся выдачи лиц, совершивших преступление, не предусматривали. Лишь УК РФ 1996 г. в ст. 13 вновь вернулся к регламентации данного вопроса на уровне материального уголовного права.

Иным образом складывалась ситуация на международном уровне. Международные договоры, регламентирующие рассматриваемый вопрос, можно разделить на три вида:

1. Многосторонние соглашения, специально посвященные вопросам экстрадиции либо правовой помощи, в том числе Европейская конвенция о выдаче (ETS № 24) от 13 декабря 1957 г. и протоколы к ней от 15 октября 1975 г. (ETS № 86) и от 17 марта 1978 г. (ETS № 98), Минская Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.[95] и др.

2. Многосторонние конвенции, посвященные борьбе с отдельными видами международных преступлений и попутно регламентирующие связанные с ними вопросы экстрадиции: Международная конвенция по борьбе с подделкой денежных знаков от 20 апреля 1929 г., Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., Единая конвенция о наркотических средствах от 30 марта 1961 г., Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г. и др.

3. Двусторонние договоры России с другими государствами о выдаче: например, Договор между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о выдаче от 26 июня 1995 г., Договор между Российской Федерацией и Республикой Индией о выдаче от 21 декабря 1998 г., Договор между Российской Федерацией и Республикой Ангола о выдаче от 31 октября 2006 г. и др.[96]

В некоторых случаях выдача может производиться и при отсутствии договора на основании принципа взаимности с учетом ст. 462 УПК РФ. Этот принцип означает, что в соответствии с заверениями иностранного государства, направившего запрос о выдаче, можно ожидать, что в аналогичной си­туации по запросу России будет произведена выдача.

Переходя к характеристике института выдачи лиц, совершивших преступление (экстрадиции), следует прежде всего отметить, что он представляет собой совокупность нормативных предписаний, регламентирующих передачу лица, совершившего преступление, одним (запрашиваемым) государством другому (запрашивающему) государству для привлечения к уголовной ответственности и (или) отбывания наказания.

Решение вопроса об экстрадиции зависит от государственно-правового статуса лица, совершившего преступление: является оно ли гражданином РФ либо иностранным гражданином, или лицом без гражданства. Часть 1 ст. 61 Конституции РФ провозглашает: «Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству». Конкретизируя данное предписание, ч. 1 ст. 13 УК устанавливает: «Граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству». Данное правило распространяется и на ту часть бипатридов, которые кроме российского имеют еще одно гражданство или подданство иностранного государства. В ч. 1 ст. 6 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» зафиксировано, что «гражданин Российской Федерации, имеющий также иное гражданство, рассматривается Российской Федерацией только как гражданин Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных международным договором Российской Федерации или Федеральным законом».

В соответствии с ч. 2 ст. 62 Конституции РФ, «наличие у гражданина Российской Федерации гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором Российской Федерации». Вполне очевидно, что такой подход российского законодателя основывается на незыблемости суверенитета РФ и служит дополнительной гарантией реализации закрепленного в ч. 1 ст. 12 УК принципа гражданства.

Иначе регламентируется вопрос о выдаче иностранных граждан и лиц без гражданства. Исходной в этом отношении является ч. 2 ст. 63 Конституции РФ: «Выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации». Дальнейшее развитие это конституционное предписание получило в ч. 2 ст. 13 УК: «Иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации».

Подробная детализация решения данного вопроса содержится в соответствующих международных договорах, заключенными с участием РФ[97]. Главенствующее место среди них занимают соглашения, специально посвященные вопросам экстрадиции либо правовой помощи. В этой связи необходимо подчеркнуть, что в ст. 28 Европейской конвенции о выдаче от 1957 г. закреплен принцип приоритета названной Конвенции по отношению к положениям любых двусторонних соглашений о выдаче (за исключением случаев, когда выдача каждым из государств – участников таких соглашений осуществляется на основе унифицированных норм).

Анализ международно-правовых актов позволяет сделать вывод, что единственным основанием для экстрадиции [98] является совершение иностранным гражданином или лицом без гражданства экстрадиционного (влекущего выдачу) преступления[99]. Исходя из принципа «тождественности» («двойной криминальности»), в таком качестве признается преступление, наказуемое в соответствии с уголовным законодательством как запрашивающего, так и запрашиваемого государства лишением свободы на срок не менее одного года или более строгим наказанием[100]. Пленум Верховного Суда РФ в п. 5 постановления от 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания»[101] специально обращает внимание, что несовпадение в описании отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется лицо, либо в юридической квалификации деяния не является основанием для отказа в выдаче, поскольку оцениваться должны фактические обстоятельства имевшего место деяния и его наказуемость по законам обоих государств.

Однако в рассматриваемую категорию преступлений не включаются политические, военные и финансовые преступления (ст. 3–5 Европейской конвенции о выдаче 1957 г., ст. 1 Первого Дополнительного протокола 1975 г. и ст. 2 Второго Дополнительного протокола 1978 г. к этой Конвенции). Кроме того, любая договаривающаяся сторона, закон которой не предусматривает выдачу за некоторые другие преступления, уполномочена исключить такие преступления из сферы применения Европейской конвенции о выдаче 1957 г. (ч. 3 ст. 2). Для этого нужно передать Генеральному секретарю Совета Европы в момент сдачи на хранение своей ратификационной грамоты или документа о присоединении к Конвенции список преступлений, в отношении которых выдача разрешается или исключается (ч. 4 ст. 2). Воспользовавшись этим правом, Российская Федерация, к примеру, не включила в категорию политических преступления, предусмотренные Конвенцией о борьбе с захватом заложников 1979 г. Важно также подчеркнуть, что субъектом рассматриваемых преступлений наряду с иностранным гражданином может выступать любое лицо без гражданства, независимо от того, постоянно или временно оно проживает на территории РФ. В этом убеждает сопоставительный анализ ч. 1, 3 ст. 12 и ч. 2 ст. 13 УК РФ.

Помимо указанного основания экстрадиция предполагает выполнение целого ряда условий – совокупности определенных требований, предъявляемых международным и внутринациональным законодательством к каждому конкретному факту выдачи лица, совершившего преступление, и имеющих своей целью обеспечение правомерности осуществляемой экстрадиции и определение степени ее обязательности. В их числе следующие:

1) преступление совершено на территории запрашивающего государства либо направлено против интересов этого государства, либо преступник является гражданином этого государства;

2) лицо, совершившее преступление, находится на территории запрашиваемого государства;

3) запрашиваемое и запрашивающее государства, как правило, являются участниками соответствующего международного договора о выдаче;

4) соблюдение принципа «non bis in idem», запрещающего дважды привлекать к ответственности за одно и то же преступление;

5) не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности за совершенное преступление;

6) предоставление запрашиваемому государству, законодательство которого в отличие от законодательства запрашивающего государства не предусматривает за совершенное преступление смертную казнь, достаточных гарантий того, что этот вид наказания к выданному лицу применен не будет;

7) преступление не преследуется в порядке частного обвинения (по заявлению потерпевшего) и т.д.

Из буквального толкования ч. 2 ст. 13 УК можно сделать вывод, что экстрадиция – это право, а не обязанность государства. В каждом случае компетентные органы должны рассматривать этот вопрос индивидуально. Однако при отсутствии хотя бы одного из вышеперечисленных условий экстрадиция, по общему правилу, не производится. Кроме того, Россия при ратификации Конвенции 1957 г. оставила за собой право отказать в выдаче:

а) если выдача лица запрашивается в целях привлечения к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства либо в целях исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства, когда есть основания полагать, что этому лицу не будут или не были обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные нормами международного права;

б) если есть серьезные основания полагать, что лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания, либо что этому лицу в процессе уголовного преследования не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные общепризнанными нормами международного права[102];

в) исходя из соображений гуманности, когда есть основания полагать, что выдача лица может повлечь для него серьезные осложнения по причине его преклонного возраста или состояния здоровья;

г) если выдача лица может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам.

Следует заметить, что отказ в выдаче не исключает, а, наоборот, предполагает обязанность РФ осуществлять уголовное преследование в соответствии с собственным законодательством, руководствуясь универсальным или реальным принципом действия его в пространстве (ч. 3 ст. 12 УК). Такое правило не распространяется на отказ в выдаче, обусловленный реализацией конституционного принципа на политическое убежище. Согласно ч. 1 ст. 63 Конституции РФ, «Российская Федерация предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства в соответствии с общепризнанными нормами международного права». «В Российской Федерации, – гласит ч. 2 ст. 63 Конституции РФ, – не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением».

Подробная регламентация указанного права содержится в Положении о порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища[103]. В нем предусматривается, в частности, что политическое убежище не предоставляется, если лицо преследуется за действия (бездействие), признаваемые в Российской Федерации преступлением, или виновно в совершении действий, противоречащих целям и принципам Организации Объединенных Наций (п. 5). В соответствии с п. 7 этого Положения, лицо может быть лишено предоставленного ему Российской Федерацией политического убежища по соображениям государственной безопасности, а также если это лицо занимается деятельностью, противоречащей целям и принципам Организации Объединенных Наций, либо если оно совершило преступление и в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда.

РАЗДЕЛ III. ПРЕСТУПЛЕНИЕ