Строение и система уголовного закона

 

Уголовный кодекс РФ представляется собой систематизированный законодательный акт, состоящий из двух частей – Общей и Особенной. Общая часть – это философская, методологическая часть, своего рода «конституция» уголовного права. Она включает нормы, закрепляющие принципы, основные понятия и институты уголовного права: преступления, вины, соучастия, наказания и др. Особенная часть объединяет нормы, которые определяют, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, а также устанавливают виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за их совершение. Общая и Особенная части связаны внутренним единством. Правильная реализация уголовного закона предполагает тесную взаимосвязь между ними, поскольку невозможно применить нормативное предписание Особенной части в отрыве от положений Общей части УК и наоборот. Так, положения ст. 24-28 УК невозможно применить без обращения к предписаниям Особенной части, содержащим признаки конкретных преступлений, поскольку нет вины как таковой – она возможна лишь в совершении определенного преступления.

Структура Общей и Особенной частей уголовного закона включает в себя разделы, которые состоят из глав, а последние – из статей, содержащих части и пункты. Рубрикация правового материала по разделам и главам Общей части УК обусловлена характером регламентируемых отношений, необходимостью обособления в рамках соответствующих структурных подразделений относительно самостоятельных уголовно-правовых институтов и составляющих их нормативных предписаний. Критериями выделения разделов и глав Особенной части УК также выступают характер охраняемых общественных отношений и их значимость, иными словами, объект посягательства и степень общественной опасности данного посягательства. При этом в основу формирования разделов положен родовой объект, глав – видовой, а статей – непосредственный[51].

Общая часть включает 6 разделов, 16 глав и 112 статей: раздел I – «Уголовный закон» (гл. 1-2, ст. 1-13); раздел II – «Преступление» (гл. 3-8, ст. 14-42); раздел III – «Наказание» (гл. 9-10, ст. 43-74); раздел IV – «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания» (гл. 11-13, ст. 75-86); раздел V – «Уголовная ответственность несовершеннолетних» (гл. 14, ст. 87-96); раздел VI – «Иные меры уголовно-правового характера» (гл. 15-15¹, ст. 97-104³).

Особенная часть состоит из 6 разделов, 19 глав и 326 статей: раздел VII – «Преступления против личности» (гл. 16-20, ст. 105-157); раздел VIII – «Преступления в сфере экономики» (гл. 21-23, ст. 158-204); раздел IX – «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» (гл. 24-28, ст. 205-274); раздел X – «Преступления против государственной власти» (гл. 29-32, ст. 275-330¹); раздел XI – «Преступления против военной службы» (гл. 33, ст. 331-352); раздел XII – «Преступления против мира и безопасности человечества» (гл. 34, ст. 353-360).

По состоянию на 1 февраля 2014 г. в действующем УК всего насчитывается 438 статей, из них – 360 с основной нумерацией. При включении в уголовный закон новых статей они помещаются в разделы и главы, наиболее близкие по смыслу, с присвоением номера предшествующей статьи и дополнительного цифрового обозначения. В статьях Общей и Особенной частей УК могут находиться как одно, так и несколько уголовно-правовых предписаний. В последнем случае статьи подразделяются на части, имеющие собственную нумерацию. Части могут подразделяться на пункты, обозначаемые буквами. В структуре отдельных статей Особенной части УК выделяются примечания, посвященные разъяснению смысла уголовно-правовых понятий либо закреплению специальных оснований освобождения от уголовной ответственности или наказания.

Конструктивно статьи Общей и Особенной частей УК отличаются между собой: первые содержат в себе гипотезу и диспозицию, вторые – диспозицию и санкцию (за исключением ст. 331 УК, которая не имеет санкции)[52].

Гипотезы статей Общей части определяют условия и сферу применения нормы, описывают её субъектный состав, а также юридические факты, порождающие регулируемые ею общественные отношения.

В зависимости от конструкции различаются простые и сложные (альтернативные и кумулятивные) гипотезы. Особенность простых гипотез заключается в том, что действие нормативного предписания ставится в зависимость от одного условия или фактического обстоятельства. Примером может служить предписание, содержащееся в ч. 3 ст. 49 УК, где замена обязательных работ принудительными работами или лишением свободы обусловлена только злостным уклонением от отбывания данного вида наказания. Сложные гипотезы предполагают зависимость от нескольких условий (фактических обстоятельств). При этом альтернативная гипотеза связывает применение нормы с наличием одного из двух или нескольких условий. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 10 УК уголовный закон имеет обратную силу в трех случаях, когда он: 1) устраняет преступность деяния; 2) смягчает наказание или 3) иным образом улучшает положение лица, совершившего преступление. К умулятивная гипотеза ставит осуществление нормативного предписания в зависимость сразу от совокупности условий либо фактических обстоятельств. Например, признание покушением на преступление (ч. 3 ст. 30 УК) допускается при трех условиях: 1) умышленном характере деяния; 2) непосредственной его направленности на совершение преступления; 3) недоведении преступления до конца по независящим от воли лица обстоятельствам.

В зависимости от степени определенности гипотезы дифференцируются на определенные и относительно-определенные. В предписании с определенной гипотезой прямо указываются условия его реализации (например, достижение 16-летнего возраста (ч. 1 ст. 20 УК); принадлежность к женскому полу (ч. 2 ст. 57 УК). Относительно-определенная гипотеза хотя и называет условие действия соответствующего нормативного предписания, но предоставляет правоприменителю возможность решать в каждом отдельном случае вопрос о наличии или отсутствии этих условий. В порядке иллюстрации можно сослаться на ч. 3 ст. 47 УК: лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью может назначаться в качестве дополнительного вида наказания (диспозиция) и в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК в качестве наказания за соответствующее преступление, если с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного суд признает невозможным сохранение за ним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (гипотеза).

Диспозиция представляет собой центральный структурный элемент нормативных предписаний Общей и Особенной частей УК. Она устанавливает должные (возможные) варианты поведения участников уголовно-правовых отношений, причем в статьях Особенной части традиционно указываются запрещенные варианты такого поведения.

В зависимости от способов изложения информации диспозиции бывают простыми, описательными, ссылочными и бланкетными. Простая диспозиция лишь называет вариант поведения, не раскрывая его признаков (в частности, ч. 2 ст. 43 УК лишь перечисляет цели наказания; ч. 1 ст. 126 УК устанавливает ответственность за похищение человека, не определяя этого понятия). Описательная диспозиция, напротив, конкретизирует соответствующие признаки (например, в ч. 1 ст. 14 УК содержится дефиниция преступления, а ч. 1 ст. 105 УК – убийства). Ссылочная диспозиция содержит отсылку к другим статьям уголовного закона. Так, ч. 5 ст. 70 отсылает правоприменителя к ч. 4 ст. 69 УК, а ч. 2 ст. 133 УК– к ч.1 той же статьи. Бланкетная диспозиция предполагает ссылку на иные нормативные правовые акты (ч. 3 ст. 97 УК указывает на уголовно-исполнительное законодательство РФ и иные федеральные законы; ч. 2 ст. 356 УК – международный договор РФ). Встречаются и так называемые смешанные диспозиции, сочетающие в себе вышеуказанные признаки (ч. 3 ст. 11 УК является одновременно описательной и бланкетной, а ч. 1 ст. 112 УК – описательной и ссылочной).

В зависимости от количества предусмотренных вариантов поведения диспозиции подразделяются на простые и сложные. Простые диспозиции формулируют один вариант поведения, связанный с наступлением условий, предусмотренных в гипотезах соответствующих предписаний. К таким диспозициям относятся, в частности: придание уголовному закону обратной силы (ч. 1 ст. 10 УК); признание преступлением грабежа (ч. 1 ст. 161 УК) и т.д. Сложные диспозиции (альтернативные и кумулятивные) устанавливают два или более вариантов поведения. При этом альтернативные диспозиции предполагают выбор одного из перечисленных разновидностей поведения. Так, назначение более мягкого наказания по ч. 1 ст. 64 УК предполагает выбор судом конкретного способа его смягчения: 1) назначение ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК; 2) назначение более мягкого вида наказания, чем предусмотрено данной статьей, или 3) неприменение дополнительного вида наказания, предусмотренного в качестве обязательного. В качестве другого примера можно указать на то, что преступлением по ч. 1 ст. 228 УК считается совершение любого из действий, перечисленных в диспозиции этой статьи. Кумулятивные диспозиции включают два и более варианта поведения, одновременно осуществляемых при наличии соответствующих юридических фактов. В частности, для реализации ст. 60 УК суд должен назначить: 1) справедливое наказание; 2) в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК; 3) с учетом положений Общей части УК. Наряду с этим он должен учесть: характер и степень общественной опасности преступления; личность виновного; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Кумулятивной является и диспозиция ч. 1 ст. 213 УК: уголовно наказуемым хулиганством признается грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу и совершенное: 1) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; либо 2) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

В зависимости от степени определенности диспозиции дифференцируются на определенные и относительно-определенные. Определенные диспозиции исчерпывающе формулируют правило поведения, не оставляя места для усмотрения со стороны правоприменителя. Сюда можно причислить, в частности: освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (ч. 1 ст. 78 УК), признание преступным заражения другого лица венерической болезнью лицом, знавшим о наличии у себя этой болезни (ч. 1 ст. 121 УК) и т.д. Относительно-определенные диспозиции предоставляют своим адресатам возможность варьировать свое поведение в рамках обозначенного в них правила. Так, ч. 6 ст. 15 УК предоставляет суду право при наличии определенных условий изменить категорию преступления на менее тяжкую; п. «в» ч. 2 ст. 158 УК предусматривает оценочный признак «с причинением значительного ущерба гражданину», содержание которого устанавливается судом в каждом конкретном случае, и т.п.

Санкция – это структурный элемент нормативного предписания Особенной части УК, устанавливающий неблагоприятные последствия в случае нарушения предусмотренного диспозицией правила поведения.

По степени определенности различают абсолютно-определенные и относительно-определенные санкции. В абсолютно-определенных санкциях указывается единственный вид и размер наказания, что исключает его индивидуализацию. Такие санкции отсутствуют в действующем УК, но были типичны для УК РСФСР 1922 г. и 1926 г. Относительно-определенные санкции устанавливают наказания с указанием их минимального и максимального (ч. 3 ст. 127 УК) либо только максимального пределов (ч. 1 ст. 162 УК).

По количеству основных видов наказания выделяют простые и альтернативные санкции. Простые содержат один основной вид наказания с дополнительным или без него (ч. 1 ст. 120, ч. 2 ст. 112 УК). Альтернативные санкции включают несколько основных видов наказания, один из которых избирается правоприменителем по его усмотрению (ч. 1 ст. 119 УК).

По наличию наряду с основным дополнительных видов наказания различаются санкции только с основными видами наказания (ч. 1 ст. 282 УК) и кумулятивные санкции, которые указывают на оба вида наказания (ст. 275 УК). Последние могут предусматривать как обязательное, так и факультативное назначение дополнительного наказания, о чем свидетельствует словосочетание «либо без такового» (ч. 1 ст. 134 УК).

 

§ 6. Толкование уголовного закона

 

Под толкованием понимается интеллектуально-волевая деятельность субъектов права, состоящая в уяснении и разъяснении государственной воли, которая выражена в законе или иных нормативных правовых актах, и осуществляемая в целях правильного и единообразного понимания содержащихся в них уголовно-правовых норм и их точного применения на практике.

Существует множество классификаций толкования уголовного закона, но наиболее известными из них являются те, которые проводятся по трем критериям: по приемам (способам), объему и субъекту.

В зависимости от приемов (способов), используемых для уяснения содержания уголовного закона, различаются следующие виды толкования: грамматическое, логическое, систематическое, историко-политическое, специально-юридическое, телеологическое и функциональное. Рассмотрим их более подробно.

Грамматическое толкование представляет собой использование в целях уяснения смысла уголовно-правовых норм действующих правил русского языка. Например, при помощи этого толкования можно прийти к выводу о том, что для определения юридического критерия невменяемости (ст. 21 УК) достаточно либо интеллектуального, либо волевого моментов, поскольку законодатель при их разграничении употребил союз «либо».

Логическое толкование предполагает использование для уяснения подлинного смысла уголовно-правовой нормы законов и приемов логики. Так, применяя аналогию в качестве логического приема, можно заключить, что если объективная сторона террористического акта определяется как «совершение взрыва, поджога или иных действий», то под иными действиями следует понимать общеопасные действия, по своей разрушительной силе равнозначные взрыву или поджогу (например, затопление, радиоактивное заражение и т.п.).

Систематическое толкование выражается в исследовании связей анализируемого уголовно-правового предписания с другими, близкими с ним по содержанию, которые вместе образуют единое целое и выражают мысль законодателя во всей полноте. Такое сопоставление может производиться как с нормативными предписаниями Общей (например, ч. 3 ст. 69 не может применяться без учета ч. 4 ст. 56 УК) и Особенной частей УК РФ (например, п. «б» ч. 2 ст. 131 должен интерпретироваться в совокупности с п. «б» ч. 3 той же статьи, а также ст. 111 и 119 УК), так и с нормативными предписаниями других отраслей права (например, квалификация содеянного по ст. 158-160 УК предполагает уяснение содержания ст. 7.27 КоАП РФ).

Историко-политическое толкование заключается в уяснении содержания уголовного закона на основе анализа конкретных исторических условий и причин, способствовавших его принятию либо изменению. Например, в ст. 185 УК РФ вплоть до внесения в нее изменений Федеральным законом от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ употреблялся термин «проспект эмиссии ценных бумаг», который на момент принятия УК действительно использовался в законодательстве о рынке ценных бумаг. Однако Федеральный закон от 29 ноября 2002 г. № 185-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» и о внесении дополнения в Федеральный закон «О некоммерческих организациях» заменил понятие «проспект эмиссии ценных бумаг» понятием «проспект ценных бумаг». Взятая вне исторического контекста, такая замена могла бы привести к ошибочному выводу об «омертвении» ст. 185 УК в связи с исчезновением из права понятия, необходимого для её применения. Представляется, что единственно возможным выходом из сложившейся юридической коллизии стал исторический способ толкования, позволивший однозначно заключить следующее: поскольку на момент принятия УК РФ в 1996 г. законодатель имел в виду то же самое, чему в 2002 г. изменил наименование, постольку ст. 185 УК должна сохранять свое действие[53].

Специально-юридическое толкование предполагает применение юридического инструментария, т.е. познаний в области правовой науки и юридической техники для анализа специальных терминов и конструкций, посредством которых выражена воля законодателя. В частности, такое толкование проявляется в том, что содержащиеся в УК правовые термины должны интерпретироваться в точном соответствии с их легальной дефиницией вне зависимости от их значения в обыденном языке («преступление», «вина», «соучастие», «наказание» и др.).

Телеологическое толкование направлено на выяснение тех целей, которые преследовал законодатель, издавая тот или иной нормативный правовой акт, когда эти цели не получили непосредственного текстуального закрепления. Однако при интерпретации уголовно-правовых предписаний данный вид толкования применяется крайне редко. Это объясняется тем, что цели и задачи уголовного законодательства уже закреплены в ст. 2 УК и придание им иного смысла является нарушением принципа законности. Следовательно, названный вид толкования может быть использован лишь для выявления частных целей отдельных уголовно-правовых норм. Примером телеологического толкования является интерпретация нормативного предписания ч. 1 ст. 62 УК (с учетом его поощрительного характера) в том смысле, что смягчение наказания возможно при наличии хотя бы одного условия, предусмотренного в пункте «и» либо в пункте «к», и одновременном отсутствии отягчающих обстоятельств.

Функциональное толкование предполагает, что правоприменитель толкует содержание уголовно-правовой нормы с учетом условий и факторов, при которых она реализуется. Прежде всего, это касается интерпретации оценочных терминов, которые имеют различное содержание в зависимости от постоянно меняющихся жизненных условий. В частности, в УК оценочными являются такие понятия, как «тяжкое оскорбление» (ст. 107), «низменные побуждения» (ст. 153), «злостный характер» (ст. 157), «значительный ущерб» (ч. 1 ст. 167), «жестокое обращение» (ст. 245) и др.

В зависимости от своего объема (т.е. соотношения между текстуальным выражением уголовного закона и его действительным смыслом) толкование дифференцируется на буквальное, расширительное и ограничительное.

Буквальное, будучи самым распространенным видом толкования, предполагает интерпретацию смысла уголовного закона в точном соответствии с его подлинным текстом. В частности, именно так следует понимать термин «несовершеннолетние» в ст. 87, а также в п. «а» ч. 3 ст. 131 и 132 УК РФ.

Расширительное толкование связано с приданием уголовному закону более широкого смысла, нежели это вытекает из его буквального текста, когда закон применяется к случаям, непосредственно в нем не названным, но подразумевающимся. Например, тот же термин «несовершеннолетние» практически во всех случаях (кроме вышеназванных) требует расширительного толкования, поскольку по смыслу закона включает и категорию малолетних. Рассматриваемое толкование также допустимо, когда законодатель непосредственно указывает на такую возможность (ч. 2 ст. 61 УК) либо при необходимости интерпретации оценочных признаков закона. В последней ситуации расширительное толкование всё же ограничено, во-первых, смысловым содержанием и, во-вторых, теми ориентировочными критериями, которые предлагает законодатель. Так, в ч. 4 ст. 33 УК предусмотрено, что «подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом». Словосочетание «или другим способом» может быть истолковано достаточно широко, но в пределах смысла данного законодательного определения, т.е. здесь имеется в виду только такой способ, который в состоянии изменить волевое решение лица, вовлекаемого в совершение преступления.

Ограничительное толкование выражается в таком результате интерпретации, когда подлинный смысл уголовного закона следует понимать более узко, чем это выражено в его словесной формулировке. Такое толкование дает основание применять уголовный закон к более ограниченному кругу случаев, чем предполагается его буквальным текстом. Так, в ч. 2 ст. 35 УК предусмотрено, что преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Буквальное толкование этого положения позволяет заключить, что данная группа имеет место и тогда, когда в совершении преступления участвует один исполнитель и как минимум еще один соучастник (исполнитель, пособник, подстрекатель или организатор). Однако указанное нормативное предписание следует толковать ограничительно в том смысле, что для констатации группы лиц по предварительному сговору требуется не просто два или более соучастника, а два или более соисполнителя[54].

В зависимости от субъекта интерпретационной деятельности принято различать официальное и неофициальное толкование уголовного закона.

Особенность официального толкования заключается в том, что оно осуществляется в особом порядке уполномоченными органами, формулируется в специальном акте и имеет обязательный для исполнения характер. Его разновидностями являются аутентичное, легальное и судебное толкование.

Аутентичным признается толкование закона, осуществляемое издавшим его органом. В Российской Федерации этим правом обладает Государственная Дума Федерального Собрания РФ. В настоящее время примеров аутентичного толкования уголовного закона, строго говоря, не существует. С известной долей условности таким толкованием можно считать постановления Государственной Думы о порядке применения актов амнистии. Например, в п. 6 её постановления от 18 декабря 2013 г. № 3503-6 ГД[55] разъясняется, какие категории лиц подпадают под действие постановления Государственной Думы от 18 декабря 2013 г. № 3500-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации». В качестве исторической иллюстрации аутентичного толкования можно сослаться на п. 1 постановления Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1980 г. «О порядке применения статьи 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование»[56], конкретизирующий применительно к названному нормативному правовому акту понятие малолетней (путем указания на недостижение 14-летнего возраста).

Легальное толкование дается не самим правотворческим, а другими органами, законодательно уполномоченными на осуществление интерпретационной деятельности. На основании п. «в» ч. 2 ст. 125 Конституции РФ право на её толкование и решение вопроса о соответствии ей федеральных законов предоставлено Конституционному Суду, и такое толкование имеет общеобязательную силу. Это конституционное предписание детализируется в положениях Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ (в ред. от 5 апреля 2013 г.) «О Конституционном Суде Российской Федерации»[57]. Так, из содержания ст. 6 данного закона следует, что решения Конституционного Суда обязательны на всей территории РФ для всех органов государственной власти и местного самоуправления, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. В ст. 79 названного закона закреплено, что акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. В этой же статье подчеркивается, что решения Конституционного Суда окончательны, не подлежат обжалованию и вступают в силу немедленно после их провозглашения. Они действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами. На обязательность решений Конституционного Суда для законодательных органов указывает норма ч. 2 названной статьи, согласно которой юридическая сила постановления Конституционного Суда о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта. Императивный характер правовых позиций Конституционного Суда для правоприменительных органов вытекает из положения ч. 3 ст. 79 анализируемого закона, согласно которому решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены. Наряду с этим ст. 106 того же закона прямо декларирует официальный и обязательный характер толкования Конституции РФ, данного Конституционным Судом. Приведенные законодательные положения дают основание утверждать, что решения Конституционного Суда занимают особое место в механизме правового регулирования, поскольку в них формулируются положения, непосредственно определяющие содержание юридических норм и порядок их применения с учетом Конституции РФ. Сказанное позволяет констатировать, что осуществляемая Конституционным Судом РФ интерпретационная деятельность играет важную роль в обеспечении правильного понимания положений уголовного закона и их единообразного применения на практике, что обусловливает позицию многих ученых о признании актов Конституционного Суда формой негативного правотворчества[58]. С одной стороны, Суд признает норму уголовного закона несоответствующей Конституции, что автоматически влечет утрату ею юридической силы, а с другой – дает такое толкование закона, которое имеет нормативное значение для всех субъектов права. Таким образом, утрата даже одним уголовно-правовым предписанием юридической силы на основании решения Конституционного Суда изменяет содержание формализованной системы уголовного права в целом. Подтверждением сказанному, в частности, является его определение № 1344-О-Р от 19 ноября 2009 г.[59], которым смертная казнь фактически изъята из системы наказаний, закрепленных в ст. 44 УК РФ. Еще одним примером служит определение № 270-О от 10 июля 2003 г.[60], в котором Конституционный Суд затронул вопрос о действии во времени бланкетных уголовно-правовых норм, разъяснив, что ст. 10 УК РФ «не исключает возможность придания обратной силы законам иной отраслевой принадлежности в той мере, в какой этими законами ограничивается сфера уголовно-правового регулирования».

Судебное толкование уголовного закона – это вид официального толкования, который осуществляется судами как в процессе правоприменительной деятельности, так и безотносительно к ней. Оно бывает двух видов: судебно-нормативное и судебно-казуальное.

Судебно-нормативное осуществляется Верховным Судом РФ, который на основании ст. 126 Конституции, обобщая судебную практику по определенным категориям дел и выявляя типичные ошибки, имеет право давать разъяснения, оформляемые постановлениями Пленума Верховного Суда. Вопрос о юридической природе последних до настоящего времени не получил однозначного понимания в теории уголовного права. Одни авторы считают, что постановления Пленума Верховного Суда имеют нормативный характер и общеобязательную силу[61]. Другие ученые утверждают, что данные разъяснения имеют лишь рекомендательное значение[62]. Представляется, что толкование уголовного закона Пленумом Верховного Суда, будучи de jure необязательным, de facto является таковым. Несмотря на то, что в действующем законодательстве не содержится указания на общеобязательность постановлений Пленума Верховного Суда, последние традиционно воспринимаются правоприменителями как носящие руководящий характер по ряду причин. Во-первых, такие постановления представляют собой образец авторитетного, квалифицированного и научно обоснованного толкования вопросов, порождающих сомнения и неясности у субъектов правореализационной деятельности. Во-вторых, императивность разъяснений Пленума вытекает из полномочия Верховного Суда по осуществлению надзора за деятельностью судов общей юрисдикции (ст. 126 Конституции РФ). Тем самым обеспечивается единство судебной практики, поскольку нижестоящие суды не должны игнорировать мнение высшей судебной инстанции по толкованию положений уголовного закона, в противном случае это может повлечь за собой отмену или изменение их решений. В-третьих, в связи с несовершенством правотворческой деятельности в УК РФ имеются многочисленные пробелы и дефекты, устранение или минимизация которых возможны лишь посредством толкования, осуществляемого Верховным Судом. Так, восполняет имеющийся пробел уголовного закона п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 20 от 29 октября 2009 г. (в ред. от 23 декабря 2010 г.) «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания»[63], согласно которому в случаях, когда несовершеннолетнему в силу ч. 6 ст. 88 УК не может быть назначено лишение свободы, а санкция статьи Особенной части УК, по которой он осужден, не предусматривает иного вида наказания, то суду следует назначить ему другой, более мягкий, вид наказания с учетом положений ч. 1 ст. 88 УК.

Судебно-казуальное – это толкование, даваемое в приговорах, определениях, постановлениях судов любого уровня, вплоть до Верховного Суда, но по конкретным делам. Такие решения, бесспорно, оказывают ориентирующее воздействие на общероссийскую судебную практику, что подтверждается рядом примеров. Так, в 1961 г. Верховный Суд РСФСР при рассмотрении конкретного дела вынес постановление, в соответствии с которым покушение с негодными средствами, по общему правилу, влечет за собой уголовную ответственность, поскольку свидетельствует об общественной опасности личности преступника. Исключение составляют случаи, когда лицо для достижения преступного результата по своему невежеству использует такие средства, как заклинания, заговоры или колдовство, которые реально не представляют общественной опасности[64]. Существенное влияние на практику применения ст. 18 УК РФ оказало постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16 января 2002 г. по делу Ш., в котором разъяснялось, что наличие рецидива законом связывается с непогашенной судимостью на момент совершения преступления, а не на момент вынесения в отношении лица, совершившего преступление, каких-либо процессуальных решений[65].

Неофициальное толкование осуществляется неуполномоченными органами и не имеет формально обязательного характера. Различают следующие виды неофициального толкования: доктринальное (научное), профессиональное и обыденное.

Доктринальное толкование осуществляется учеными-правоведами и их коллективами и имеет исследовательский характер. Примером в этом отношении могут служить их монографии, учебники, комментарии к Уголовному кодексу, научные статьи. Не обладая обязательной силой, доктринальное толкование, тем не менее, играет важную роль для изучения и совершенствования уголовного законодательства, способствует повышению уровня профессиональной подготовки юристов, формированию и развитию правового сознания всего общества. Нередко именно доктринальное толкование является первым после принятия или изменения уголовного закона, формируя дальнейшую правоприменительную практику.

Профессиональное толкование дается юристами-практиками, но не в связи с рассмотрением конкретных уголовных дел. Оно не является юридически обязательным и может быть как устным (в виде консультации, ответов на вопросы, рекомендации, совета), так и письменным (в форме справки, заключения, выступления в печати).

Обыденное толкование исходит от любого лица, не имеющего специальной юридической подготовки, и его точность зависит от уровня правосознания субъекта. В уголовном праве такое толкование не играет заметной роли: если оно дано правильно, то соответствует правоприменительной практике, а если неправильно – порождает ошибку, не имеющую юридического значения.