4 Однако, получив свободу, они могут сохранить свой союз как законный брак (D.24,3,39 pr; 67).
290
Раздел VI. Семейное право
нами (Prisci Latini), латинами, получившими это право по lex Aelia Sentia (Latini Aeliani), или Перегринами, чьи общины имели это право по договору с Римом (Gai., 1,56; 76—77).
Дети, прижитые в браке между римлянином и перегринкой, наследовали положение матери в соответствии с правилом ius gentium (Gai., 1, 78) и становились Перегринами. Но по постановлению сената, принятому при Веспасиане, разрешалось доказать свою ошибку (erroris causae probatio), в результате чего мать и дети от такого брака становились римскими гражданами. Та же возможность предусматривалась в случае брака между перегрином и римской гражданкой (Gai., 1,67—68), поскольку дети от такого брака тоже считались Перегринами (Gai., 1,77—78)5.
Заключение правильного брака не допускалось между агнатами, а также между кровными родственниками по прямой линии, независимо от степени родства (D.23,2,53; 68), и между родственниками по боковой линии в пределах четвертой степени родства. В классический период, в связи с браком императора Клавдия на своей племяннице Агриппине, сенатское постановление делает исключение для дяди и дочери брата (Gai., 1, 62), тогда как браки между другими родственниками третьей степени остаются под запретом (D.23,2,56). Императорскому произволу придается вид общей нормы, которая оставалась в силе до 342 г.
Запрет брака между родственниками по прямой линии был настолько прочен, что распространялся на усыновленных и сохранялся даже после их эманципации из семьи (Gai., 1,59). Не допускался брак и между свойственниками (adfines) по прямой линии: между свекром (socrus) и бывшей невесткой (nurus), между отчимом (vitricus) и падчерицей (privigna) и так далее (Gai., 1,63; Paul., Sent., 2,19,5; Ulp., Reg., 5,6). He допускался и брак между опекуном или его сыном и подопечной (D.23,2,59). Брак между родственниками ("incestae et nefariae nuptiae", — Gai., 1,59) преследовался как уголовное правонарушение, причем само это преступление (incestum) считалось обоюдным (D.48,5,8; 48,5,40,7).
5 Последнее обстоятельство являлось автоматическим следствием брака, если перегрин обладал conubium, в остальных случаях нарушение правила ius gentium, по которому дети получали status civitatis матери, определялось постановлением сената (Gai., 1,77) и предписанием закона Миниция (lex Minicia) 90 г. до н. э. (Gai., 1,78; Ulp., Reg., 5,8), чтобы дитя рождалось перегрином, если хотя бы один иэ родителей был перегрином.
Глава 3. Брак (nuptiae)
291
Эффект брака выражается формулой Модестина. Mod., 1 reg., D. 23,2,1:
Nuptiae sunt coniunctio та- Брак — это единение мужа и жены
ris et feminae et consortium и объединение6 всего в жизни, соеди-
omnis vitae, divini et humani нение по божественному и челове-
iuris communicatio. ческому праву.
Если женщина была persona sui iuris, то в случае ее воздержания от перехода во власть мужа, она составляла familia для себя самой. Тем не менее факт состояния в браке делал ее persona отражением правосубъектности мужа ("quodammodo domina", — D.25,2,1). Так, кража, совершенная супругой в отношении мужа, не признавалась за furtum и преследовалась не с помощью actio furti, а по специальному иску "об уведенных вещах" — actio rerum amotarum, который позже стал применяться и против мужа (D.25,1,52; 25,2,21,6). Осуждение одного супруга в пользу другого было возможно только в пределах его платежеспособности — beneficium competentiae. Дарение между супругами ничтожно. Установленное "moribus" (D.24,1,1), это правило означает невозможность, немыслимость такого акта в древности, хотя позже оно рассматривалось как целенаправленный запрет: "Maiores nostri inter virum et uxorem donationes prohibuerunt" — "Наши предки запретили дарение между мужем и женой" (D.24,1,3 pr). Убийство супруги приравнивалось к убийству кровного родственника — parricidium (D.48,9,1). Супругов нельзя было принудить свидетельствовать друг против друга (D.22,5,4).
Эта специфика, несомненно, восходит к той стадии в развитии римского брака, когда он сопровождался переходом супруги в семейство мужа, и в частности — во власть самого супруга (conventio in manum mariti), что определяло утрату социально значимой роли, тем более естественную, что женщина первоначально не могла быть persona sui iuris. Необходимое пребывание под опекой в предклассический и классический период, восполняющее дефект дееспособности женщины, также предполагает известную зависимость ее правосубъектности от супруга.
Важнейшим эффектом брака является принадлежность детей к familia мужа и их подвластность patria potestas. Для этого брак должен быть правомерным (iustae nuptiae).
6 Слово consortium (от "sors" — "жребий") может трактоваться в этом тексте и как "общая судьба" ("совместный риск").
292
Раздел VI. Семейное право
Gai., 1,56:
... si cives Romanas uxores...если они берут в жены римских
duxerint, vel etiam Latinos гражданок или даже латинок или
peregrinasve cum quibus со- перегринок, с которыми можно за-
nubium habeant: cum enim ключитъ правильный брак, ведь по-
conubium id efficiat, ut liberi скольку наличие conubium имеет
patris condicionem sequantur, тот эффект, что дети следуют
evenit ut поп < solum > cives положению отца, получается, что
Romani fiant, sed etiam in они не только становятся римс-
potestate patris sint. кими гражданами, но и оказываются
в отцовской власти.
Брак расторгался в случае смерти, утраты свободы или гражданства одним из супругов (D.24,2,1). Capitis deminutio minima на браке не сказывалась. Некоторые тексты, аутентичность которых сомнительна, допускают сохранение брака в случае изгнания (interdictio aqua et ignis) или ссылки (deportatio in insulam), когда терялось гражданство, — лишь бы супруги сохранили affectio maritalis. Как уже отмечалось, брак прекращался в случае пленения одного или обоих супругов (D. 49,15,11,4; 14,1).
Брак прекращался также по воле супругов — посредством развода (divortium). Формальное заявление о расторжении брака — repudium — могло быть направлено через вестника (nun-tium mittere, remittere), письма (libellum, — D.24,2,7) или объявлено супругу лично в присутствии семи свидетелей (D.24,2,9). Последнее требование было введено законом Августа о супружеской измене (lex Iulia de adulteriis) и, возможно, предусматривалось только в тех случаях, когда брак прекращался из-за неверности супруги, поскольку продолжение такого брака стало наказуемым для мужа. Нередко брак расторгался только потому, что объективные обстоятельства не позволяли его продолжать должным образом: возведение мужа в жреческий сан, поступление на военную службу, болезнь (D.24,1,60—62). Естественной причиной развода считалось бесплодие жены. В то же время принципом римского права была свобода развода.
Возможность неформального развода по первому желанию любого из супругов ставила проблему интерпретации воли в случае семейных ссор или длительной разлуки. В первом случае скорое возвращение в семью или смена намерения позволяла считать, что ссора не была разводом, даже если в пылу гнева последовало заявление о прекращении брака (D.24,2,3). Даже длительная разлука сама по себе не считалась разводом, если намерение расторгнуть брак не было выказано, хотя бы на уровне поведения.
Глава 3. Брак (nuptiae)
293
lav., 6 ex post. Labeon., D. 24,1,64:
Vir mulieri divortio facto qua- После совершения развода муж дал
edam idcirco dederat, ut ad se что - то женщине, чтобы она вер -
reverteretur: mulier reversa нуласъ; женщина вернулась, а за -
erat, deinde divortium fecerat. тем снова развелась.
LABEO: Trebatius inter Те - Лабеон: Требаций ответил по делу
rentiam et Maecenatem res- Теренции и Мецената, что дарение
pondit, si verum divortium имеет силу, если развод был ис -
fuisset, ratam esse donatio- тинным, если притворным — на
пет, si simulatum, contra, sed оборот. Но правильно то, как
verum est, quod Proculus et считают Прокул и Цецилий, что
Caecilius putant, tunc verum развод является истинным и да -
esse divortium et valere dona- рение, сделанное по случаю развода,
tumem divortii causa factam, имеет силу, если последовал другой
si aliae nuptiae insecutae sunt брак или если бывшая супру -
aut tarn longo tempore vidua га столь долго находилась без му -
fuisset, ut dubium поп foret жа, что не было сомнения, что
alterum esse matrimonium: брак является ей чуждым: в про -
alias пес donationem ullius тивном случае дарение будет ни -
esse momenti futuram. чтожным.
Действительность дарения, как видим, обсуждается исключительно с точки зрения наличия или отсутствия препятствия в виде брака. Яволен не удовлетворен решением Требация и Лабеона и принимает мнение Прокула и Цецилия, по которому скорое возвращение признается продолжением прежнего брака: чтобы считать брак расторгнутым, не должно оставаться сомнений, что женщина сменила отношение к настоящему браку на противное.
Если брак сопровождался conventio in manum, женщина в случае развода могла принудить мужа совершить diffarreatio — обратный акт (actus contrarius) к confarreatio или манципировать ее доверенному лицу, которое бы затем отпустило ее из-под власти (Gai., 1,137 а).
Свобода заключения и расторжения брака подверглась существенным косвенным ограничениям при Августе, когда были приняты два закона о порядке заключения брака: lex lulia de maritandis ordinibus 18 г. до н. э. и lex Papia Poppaea 9 г. н. а, — которые классические юристы комментируют как один нормативный акт: lex lulia et Papia. Закон запрещал свободнорожденным гражданам (ingenui) вступать в брак с проститутками, своднями и их вольноотпущенницами, с женщинами, уличенными в прелюбодеянии, а также с актрисами и женщинами, осужденными по iudicium publicum (Ulp., Reg., 13,2). Сенаторам запрещались также браки с вольноотпущенницами, актрисами и дочерьми актрис (D.23,2,44 pr). Стремясь стимулировать заключение правильных браков и производство потомства, законы запрещали получать наследство (по завещанию или по закону — все
294
Раздел VI. Семейное право
равно) холостякам брачного возраста (caelibes) и вдовцам того же возраста (25—60 лет) или вдовам (20—50 лет), не вступившим в новый брак. Женатым, но бездетным (orbi) дозволялось получать только половину наследства. Законы предусматривали освобождение из-под опеки матерей троих детей (четверых, если они были отпущенницами) — ius trium liberorum.
• Другой закон Августа 18 г. до н. э. — lex Iulia de adulteriis coercendis (об обуздании прелюбодеяний) — устанавливал наказание в виде ссылки на острова (relegatio in insulam) в случае измены супруги или прелюбодеяния вдовы, делая исключение только для официальных проституток, актрис, вольноотпущенниц и прочих женщин низкой морали. Взыскание обращалось только на женщин. Мужчины преследовались за разврат (stuprum), каковым считался и всякий неправильный брак. Также запрещалось заниматься сводничеством (lenocinium), которое понималось очень широко: от сутенерства до предоставления крыши любовникам. Муж, узнавший о прелюбодеянии жены и воздержавшийся от развода с ней, также наказывался за сводничество (D.48,5,2,2). Законодательство Августа было нацелено на стимуляцию естественного роста числа римских граждан: отсюда меры по укреплению семьи, поощрению правильных браков и ограничению внебрачных связей, от которых не могли родиться римские граждане. В постклассический период под влиянием христианства безбрачие стало рассматриваться как нормальное явление, а воздержание вдовцов от повторного брака даже поощряться. Законы Августа частично выходят из употребления, частично забываются. В отношении adulterium, которое по-прежнему осуждается, нововведения незначительны: Константин (CTh. 9,7,2) отменяет accusatio publica iure extranea (публичное обвинение, доступное любому постороннему) и устанавливает, что только близкие родственники и муж могут обвинить женщину в супружеской измене. Муж, отказавшийся от развода с изменившей ему женой, более не преследуется за lenocinium. При Юстиниане (Nov., 134, 10, а.556) устанавливается правило, по которому супруга, уличенная в прелюбодеянии, пожизненно направляется в монастырь, но муж в течение двух лет может вернуть ее к себе.
Глава 4 Приданое (dos)
Поимущественные отношения супругов определяются не браком, а переходом женщины во власть мужа, эффект которого подобен усыновлению (adrogatio). Брак сам по себе никак не сказы-
Глава 4. Приданое (dos)
295
вается на имущественных правах сторон: женщина sui iuris по-прежнему остается под опекой и не терпит никаких дополнительных ограничений, самовластный мужчина также сохраняет все свои права. Только то имущество, которое существует исключительно для данной парной семьи, получает особый режим, и его принадлежность зависит от сохранения брака. В римском обществе таким имуществом было приданое — dos. Это имущество происходит со стороны супруги, во время брака (pendente matrimonio) находится у мужа, а после его прекращения возвращается в семейство супруги. Само существование приданого отражает известную самоценность парной семьи, основанной на свободном браке. Его происхождение со стороны супруги показывает, что муж в некотором отношении включается в этот круг, обособляясь от своих родственников, и в то же время выступает самостоятельным центром для новой социальной единицы. Естественная необходимость союза мужчины и женщины, нацеленного на производство потомства, определяет строго индивидуалистическое основание моногамной семьи и специфику режима приданого как вторичной конструкции групповой принадлежности — когда индивидуальный интерес предшествует коллективному.
Приданое следует за женщиной и упрочивает положение супруги в новой для нее группе, оказывая на мужа и его родственников психологическое воздействие. В случае развода по инициативе супруга на его стороне возникало чувство долга по отношению к семейству отвергнутой женщины в объеме приданого. Считалось справедливым вернуть это имущество вместе с женщиной, с которой оно ассоциировалось. Формула объявления о разводе, согласно закону XII таблиц (4,3 — Cic, Phil., 2,28,69), звучала: "Res tuas tibi habeto " — "Забери с собой свои вещи" (Gai. D.24,2,2,1; Plaut, Trin., 2,1 и 31; ср. D.48,5,44). Представление о принадлежности приданого (sua res) принимает во внимание отдельную личность: о приданом говорят как об имуществе самой женщины именно в ситуации развода. Однако ассоциативная связь этих вещей с женщиной должна была быть достаточно устойчивой, чтобы в случае развода стала возможной реанимация отношения принадлежности.
Понятно, что если брак не сопровождался переходом во власть мужа и женщина сохраняла свою автономию, восстановление имущества, которое благодаря ей поступило в актив новой парной семьи, представлялось еще более естественным. При этом учитывались все плоды и приращения этих вещей, которые не были потреблены во время брака (D.24,3,7,1). Формула
296
Раздел VI. Семейное право
иска, посредством которого приданое истребовалось уже в предклассический период, — actio rei uxoriae — оставляет определение размера компенсации на усмотрение судьи, исходя из критерия bonum et aequum (Cic, Top., 17,66: "...in arbitrio rei uxoriae, in quo est 'quod eius melius aequius'..."; Id., de off., 3,15,61). Это один из древнейших исков из категории bonae fidei fudicia, с intentio in ius concepta. Его возникновение отражает утверждение индивидуальной собственности, когда на время брака приданое попадает во власть мужа ("а не его домо-владыки) с соответствующей обязанностью вернуть полученное с прекращением брака. Судья принимал во внимание не только плоды и приращения к приданому, но и платежеспособность мужа, которой ограничивалась его ответственность — benefi-cium competentiae (D.24,3,12—17).
Активно управомоченным лицом на приданое считалась женщина, независимо от того, состояла она в patria potestas или нет. Если приданое было предоставлено домовладыкой или отцом (дедом) женщины — dos profecticia (D.23,3,5 pr), они также были управомочены на иск. Источник говорит по этому поводу о добавлении persona подвластной к persona домовла-дыки ("pater adiuncta filiae persona habet actionem rei uxoriae", — Ulp., Reg., 6,6). Dos profecticia возвращалось как в случае развода, так и в случае смерти супруги в браке. В последнем случае муж имел право удержать из приданого на содержание детей пятую часть на каждого ребенка — retentio propter liberos (FV., 108). Если расторжение брака происходило по требованию домовладыки супруги, он тем не менее не имел права истребовать приданое без согласия дочери (FV., 116). Actio rei uxoriae — строго личный иск и не предоставляется наследникам жены, разве что ко времени ее смерти муж уже находился в просрочке (mora) по поводу восстановления приданого (Ulp., Reg., 6,7; FV., 112). Особые удержания производились в компенсацию необходимых расходов, понесенных мужем на содержание приданого (propter impensas), а также подарков, обогативших жену (propter res donates); на супругу обращались взыскания и в связи с совершенными ею кражами (propter res amotas). Если брак расторгался вследствие смерти мужа, вдова могла истребовать приданое у его наследников, которые уже Не имели права на удержания. В том случае, если приданое было отказано по завещанию мужа в пользу вдовы, претор принуждал ее выбрать между actio rei uxoriae и получением отказа.
Если приданое исходило от самой женщины или от третьего лица — dos adventicia (Ulp., Reg., 6,3), то в случае ее смер-
Глава 4. Приданое (dos)
297
ти оно оставалось у мужа, за исключением того случая, когда муж стипулировал третьему лицу его восстановление (D.23, 3,43,2) — dos recepticia (Ulp., 6,5). При разводе по инициативе женщины муж мог удержать propter liberos шестую часть приданого на каждого ребенка (но не более половины всего приданого, — Ulp., Reg., 6,10; FV., 106—107), а также имел право на компенсацию в свою пользу — retentio propter mores — в объеме восьмой части приданого или шестой, если причиной была супружеская измена (Ulp., Reg., 6,12).
Таким образом, приданое — по цели — принадлежит парной семье, независимо от status familiae составляющих ее супругов. Особенно показательна ситуация, когда супруга остается во власти своего домовладыки: считалось, что иск о приданом принадлежит им обоим и они имеют требование солидарно (D. 24,3,2,1; 24,3,3). Если женщина получала приданое, ее домовладыка терял право требования Домовладыка супруги не мог ни самостоятельно истребовать приданое, ни приказать мужу стипулировать его возвращение без согласия на то женщины, своей подвластной. Только если она была безумной или не выражала протест, допускалась, согласно мнению Юлиана и рескрипту Антонина Пия соответственно, фикция ее согласия (D.24,3,2,2). Помпоний (D.24,3,4) рассматривает ситуацию, когда домовладыка, самовольно истребовав приданое у бывшего мужа, передал его новому супругу своей подвластной. Женщина теряет право требования и не может вчинить иск о приданом бывшему мужу после смерти ее домовладыки.
Положение самих супругов по отношению к приданому подчинено ситуации слияния их социальных ролей, которая с трудом поддается выражению в индивидуалистических правовых категориях. С одной стороны, приданое принадлежит мужу, который может свободно отчуждать его, потреблять плоды и т.д., с другой — женщина распоряжается им по завещанию (D.23,4,29,2), активно управомочена на иск против продавца в случае отсуждения приданого от мужа истинным собственником вещи (D.23,3,75). Обязанность мужа восстановить приданое после расторжения брака ограничена тем, что риск случайной гибели этих вещей несет женщина, не говоря уже о том, что его ответственность в любом случае ограничена по beneficium competentiae.
Эта специфика создала трудности в юридической квалификации отношения, так и не преодоленные римскими юристами. Нередки утверждения, что приданое находится в собственности женщины (D.23,3,78,2). Трифонин в одном тексте прибегает к более изощренной конструкции, говоря, что муж обладает приданым на правах бонитарной собственности, тогда как женщина яв-
298
Раздел VI. Семейное право
ляется его цивильной собственницей ("Quamvis in bonis mariti dos sit, mulieris tamen est", — D.23,3,75). Несообразность этого утверждения демонстрирует описываемая в тексте ситуация: приданое отсуждено от мужа третьим лицом — истинным собственником (evictio). Женщина имеет иск к продавцу, поскольку она заинтересована в том, чтобы приданое не было отчуждено. Юрист считает возможным представить дело так, что именно она пострадала от evictio. Этот подход согласуется, однако, с управомочением супруги отпускать рабов, входящих в приданое, на волю по завещанию (D.23,4,29,2), а также с неспособностью мужа отпускать на волю таких рабов без согласия супруги (D.24,3,61; 62; 64 рг; 40,1,21).
Право собственности мужа на плоды, извлеченные из приданого, — естественное и для добросовестного владельца — преподносится как справедливое следствие его обязанностей по содержанию семьи — onera matrimonii (D.23,3,7 pr).
Lex Iulia de adulteriis (PauL, Sent, 2,21b,2), который впоследствии трактуется как особый lex Iulia de fundo dotali (D.23,5,1 pr) — о поле, входящем в приданое, — запрещал мужу отчуждение таких земельных имений без согласия жены (D. 23,5,4). Гай (Gal, 2,62) относит этот феномен к ситуациям, когда собственник (dominus) не управомо-чен на отчуждение своей вещи — "alienandae rei potestatem non habeat". Тот факт, что некоторые prudentes прилагали то же правило к провинциальным землям (Gai., 2,63), в отношении которых dominium не признавался, показывает, что конструкция принадлежности приданого отличалась известной гибкостью. Институциональная специфика, указанная выше, не вписывается в концепцию, по которой собственность мужа на приданое ограничена лишь обязанностью возвратить его в случае расторжения брака: вещные и потестарные полномочия супруги pendente matrimonio не зависят от этого правового ожидания и отнюдь не исчерпываются управомочением на иск, которое выявляется лишь после того, как ситуация брака исчерпана.
Не менее своеобразное отношение возникает, если вещи, данные в приданое, предварительно подверглись специальной оценке — dos aestimata. Здесь муж обязан вернуть не сами вещи, а сумму оценки, отвечая не только за злой умысел (dolus) и вину (culpa), как в обычном случае (D.23,3,17 pr; 24,3,25; 66), но и за случайную гибель приданого (D.23,3,10 рг). Отношение предстает продажей в кредит под условием взыскания покупной цены по расторжении брака (D.23,3,15). Уподобление dos aestimata договору купли-продажи было настолько устойчиво, что Ульпиан (D.23,3,16) даже выделяет особую конструкцию — venditio dotis causa (продажа ради установления приданого).
Глава 4. Приданое (dos)
299
Ulp., 34 ad Sab., D. 23,3,16:
Quotiens res aestimata in do - Раз в приданое дается оцененная
tern, datur, evicta ea virum ex вещь, то, если она отобрана по
empto contra uxorem agere et суду, муж должен вчинить супруге
quidquid eo nomine fuerit иск из купли, и то, что он полу-
consecutus, < dotis > actione чит на этом основании, он дол-
[ rei uxoriae ] soluto matrimo - жен предоставить по иску о при-
nio ei praestare oportet. quare даном по расторжении брака. По-
et si duplum forte ad virum этому если мужу вдруг досталась
pervenerit, id quoque ad двойная стоимость вещи, то и
mulierem redigetur. это должно быть возвращено суп-
руге.
Условием вступления такого договора продажи в силу является заключение брака, поэтому если брак не состоялся, женщина может истребовать саму вещь, а не ее оценку (D.23,3,17,1). Aestimatio сама по себе не освобождает от обязанности вернуть вещь (D.23,4,32), но позволяет женщине избежать риска случайной гибели вещи (periculum). Этот порядок воспроизводит режим оборота заменимых вещей, которые рассчитаны на потребление.
Gai., 11 ad ed. prov., D. 23,3,42:
Res in dotem datae, quae pon- Данные в приданое вещи, стои -
dere питего mensura cons - мостъ которых определяется
tant, mariti periculo sunt, quia весом, числом, мерой, находятся на
in hoc dantur, ut eas maritus риске мужа, поскольку они даются
ad arbitrium suum distrahat et с тем, чтобы муж по своему ус-
quandoque soluto matrimonio мотрению отчуждал их, а по рас-
eiusdem generis et qualitatis торжении брака или он сам, или
alias restituat vel ipse vel heres его наследник возвратил другие то-
eius. го же рода и качества.
Оценка помогает внести большую определенность в вопрос о размере ответственности супруга по восстановлению приданого после расторжения брака. Определение режима приданого и распределение риска зависит от усмотрения супругов, причем внести изменения в договор можно было и во время брака посредством дополнительного соглашения — pactum dotalis (D.23,3 18; 26; 23,4,6; 12,1; 21; 29 рг). Это соглашение получало значение а суде посредством exceptio pacti conventi.
Pactum dotalis мог также модифицировать обязательство по установлению приданого (dotis promissio), за исключением соглашения с будущим мужем о том, что он вообще не будет требовать
300 Раздел VI. Семейное право
исполнения соглашения (dotem petere), поскольку в таком случае женщина оставалась бесприданницей (D.23,4,11; 12,1; 20,2).
Существовало несколько способов установления приданого: dotis datio, dotis dictio и dotis promissio ("Dos aut datur aut dicitur aut promittitur", — Ulp., Reg., 6,1). Dotis promissio заключалась в форме stipulatio в пользу мужа либо посредством отказа по завещанию с обязательственным эффектом — legatum per damna-tionem (D.23,3,48,1; 30,69,2). Dotis dictio — это особая форма одностороннего вербального обязательства (stipulatio без предварительного вопроса, "uno loquente", — Gai., 3,96; Gai Epit, 2,9,4), при котором заявитель принимал на себя обязанность в пользу будущего мужа, говоря "dotis tibi erunt" ("будут тебе в приданое") с перечислением объектов (D.23,3,44,1). Эта форма была доступна невесте, ее домовладыке и должнику невесты, который принимал обязательство уплатить долг непосредственно жениху (delegatio promittendi). Обязательство вступало в силу не ранее заключения брака, поскольку само существование приданого было обусловлено браком (D.23,3,3). Если приданое было установлено посредством заявления об уплате долга (acceptilatio), то несмотря на абстрактный характер этой сделки, ее эффект зависел от реализации брака (D.23,3,43 pr-1).
Dotis datio имела реальный эффект. Если брак не заключался, то муж отвечал по condictio ob rem data causa non secuta. Вещи, назначенные в приданое, сразу же поступали мужу, если datio осуществлялась посредством mancipatio или in iure cessio. Реальный эффект traditio как каузальной сделки был обусловлен браком: если брак не заключался, приданое истребовалось посредством rei vindicatio.
Ulp., 31 ad Sab., D. 23,3,7,3:
Si res in dote dentur, puto in Если вещи обращаются в приданое
bonis mariti fieri accessio - посредством переноса собствен-
nemque temporis marito ex ности, то, полагаю, они принадле-
persona mulieris conceden - жат мужу на правах бонитарной
dam. fiunt autem res mariti, собственности и следует предоста-
si constante matrimonio in вить мужу приращение времени, ко-
dotem dentur. quid ergo, si mopoe истекло в пользу жены. Вещи
ante matrimonium? si qui - начинают принадлежать мужу, ес-
dem sic dedit mulier, ut ли собственность на них переносит-
statim eius fiant, efficiuntur: ся во время существования брака,
enimvero si hac condicione Что же будет, если до брака? Если
dedit, ut tunc efficiantur cum женщина дала вещи так, чтобы они
nupserit, sine dubio dicemus сразу же стали принадлежать му-
tunc eius fieri, cum nuptiae Щ)> rr ^ они и приобретаются; если
