Часть I. Общее учение об обязательстве 13 страница

120

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

Многосторонние сделки могут быть собственно многосто­ронними (как договор товарищества) и двусторонними — наи­более распространенный случай. Следует иметь в виду, что по­нятие двусторонней сделки определяется не числом участни­ков, а числом сторон в данном правоотношении. Например, если сособственники дома сообща сдают его в наем, сделка жи­лищного найма будет двусторонней. В случае, когда одна из сторон сделки представлена несколькими лицами, могут воз­никнуть проблемы при определении пороков воли каждого из участников и соответствующем заключении о действитель­ности сделки. Наличие множества лиц на одной стороне отно­шения иногда позволяет оформить его в виде нескольких сде­лок (в нашем примере — несколько договоров найма от лица каждого из сособственников дома); в этом случае среди таких лиц возникнут особые правоотношения, но первая сделка не станет многосторонней. Сторона в отношении может быть предварительно составлена из нескольких лиц на основе спе­циальной сделки таким образом чтобы одно лицо представ­ляло другое, — такая ситуация также не изменит двусторон­ний характер последующих сделок².

Соблюдение принципа формального равенства и соответствия (справедливости) предполагает, что воля субъекта, преследую­щего собственный интерес, не задевает волю других участников правового общения (что и делает такую волю свободной, а удовле­творение интереса справедливым). При многосторонних сделках это означает необходимость согласования волеизъявлений, то есть до­стижение соглашения.

Ulp., 4 ad ed, D. 2,14,1,3:

Термин "соглашение" является об­щим и относится ко всем делам, в отношении которых — ради за­ключения или изменения сделки — те, кто взаимодействуют между собой, пришли к общему мнению: ведь как говорят "сходиться" о тех, кто из разных мест соби­раются и приходят в одно место, так и о тех, кто, побуждаемые разными движениями души, согла­шаются на одном...

Conventionis verbum genera­te est ad omnia pertinens, de quibus negotii contrahendi transigendique causa consen-tiunt qui inter se agunt: nam sicuti convenire dicuntur qui ex diversis locis in unum locum colliguntur et veniunt, ita et qui ex diversis animi motibus in unum consen-tiunt...

Подробнее о представительстве см.: разд. IV, гл. 10.

рдава 1. Классификация юридических фактов

121

Сущность соглашения как основы многосторонней сделки сво­дится к установлению согласия, непосредственному согласованию воль участников сделки. Однако возможна и сделка против воли од­ной из сторон, когда наличие положительного желания вступить в правоотношение приписывается лицу по формальным основаниям. Наконец, при односторонних сделках волеизъявление других субъ­ектов вовсе не требуется. Но при всех возможных отклонениях, принцип согласования воль остается определяющим в отношении правовой квалификации акта: при отсутствии достаточных формаль­ных оснований для того, чтобы считать остальных участников право­вого общения согласными с волеизъявлением отдельного лица, на­правленным на изменение его правовой ситуации, желаемое не полу­чит признания и ситуация останется прежней.

Общий баланс интересов в обществе может обусловить утрату отдельного требования вопреки воле лица, — но ради упрочения его прав как члена данного общества, то есть в их формальном и абстрактном измерении. С другой стороны, формальный подход к воле субъекта в праве, позволяющий обеспечить типичный ре­зультат независимо от личных психических качеств отдельного лица, может повлечь для него и известные выгоды, что в конеч­ном счете и означает достижение определенной степени свободы (независимости от внешних обстоятельств), ставшее возможным на основе утверждения принципа формального равенства в регулирова­нии волевых отношений.

Сказанное позволяет понять, насколько естественны предъяв­ляемые к юридическим сделкам требования по форме манифес­тации воли. Соблюдение предписанной формы волеизъявления позволяет не только уверенно ориентироваться в гражданских правоотношениях, но и равным для всех участников способом определить характер интереса. Правовое регулирование — как оно устанавливается в жизни любого общества — воздействует на поведение людей прежде всего через формы, в которых осуществ­ляется социально значимое взаимодействие членов общества. От­ражение этой нормативной реальности в позитивном праве ведет к тому, что определение и типизация сделок (как и других юри­дических фактов) происходит по формальному признаку³.

Римское юридическое наследие сохранило следы попыток об­щей систематизации юридических сделок, однако они так и не привели к разработке сколь-нибудь устойчивой схемы. За основу классификации принимается форма волеизъявления, что отража­ет ориентацию на естественно развившиеся формы оборота, пото-

³ Эта черта римского права наиболее ярко проявилась в классифика­ции контрактов; см.: разд. VIII, ч. II, гл. 1.

122

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

му знакомство с этим систематизаторским опытом может стать введением в изучение сделок римского частного права.

Ulp., И ad ed., D. 50,16,19:

Labeo libro promo < ad edic -    Лабеон в первой книге коммента-

tum > praetoris urbani defi -    рия к эдикту городского претора

nit, quod quaedam agantur, определяет, что [означает, когда в

quaedam gerantur, quaedam эдикте говорится, что] иные дела

contrahantur: et actum qui-    " совершаются ", иные " ведутся ",

dem generate verbum esse,   иные "заключаются": и "акт" яв-

sive verbis sive re quid    ляется общим термином, совер-

agatur, ut in stipulatione vel     шается ли [сделка] словами или ве-

numeratione: contractum au -    щами, как при стипуляции или

tern ultro citroque obligatio - отсчитывании денег; "контракт"

пет, quod Graeci avvaXXayna оке — это взаимное обязательство,

vocant, veluti emptionem    то, что греки называют синаллаг-

venditionem, locationem con -   мой, как-то: договоры купли-про-

ductionem, societatem: gestum дажи, найма, товарищества; "веде-

rem significare sine verbis   ние" означает дело, совершенное

factam.                                  без слов.

Создается впечатление, что "gerere" — "вести дело" обни­мается в систематике Лабеона понятием "agere" ("действовать", откуда, собственно, и слово "акт", "actum") — наиболее широким среди терминов, относящихся к юридическим актам, но это рас­суждение не соответствует словоупотреблению эдикта, в котором "gerere" может иметь более широкое значение⁴.

В то же время известны устойчивые формулы юридического языка для указания на акты, в которых волеизъявление выражается типичным для определенной ситуации поведением, без слов: "pro herede gerere" — действовать наподобие законного наследника; "negotiorum gestio" — ведение чужих дел без поручения, когда само поведение вызывает юридически значимые изменения Значение "gerere" в этих выражениях, строго говоря, выходит за рамки "agere", которое представлено как понятие, объединяющее волеизъ­явления, сделанные в языковой (устной) форме и в форме пере­дачи вещи — "re".

В другом месте Ульпиан, пересказывая слова эдикта, приво­дит выражение "acta facta gestaque" (Ulp., 65 ad ed., D. 42,7,2,1), в

⁴ Например, Ulp., 11 ad ed., D. 4,2,1:

Ait praetor: ' Quod metus cau - Претор говорит: "Я не буду считать
sa gestum erit, ratum поп ha - имеющим юридическую силу то, что
bebo '.                                    совершено под действием страха".

Глава 1- Классификация юридических фактов

123

котором наряду с этими терминами присутствует также "factum" ("сделанное", "совершенное")⁵. Это выражение, видимо, призвано обнять все возможные проявления юридически значимого поведе­ния: как акты (facta), так и сделки. С другой стороны, известно признание Гая (D. 50,16,58 рг) о невозможности провести существен­ное различие между "facta" и "gesta" ("Licet inter 'gesta' et 'facta' videtur quaedam esse septilis differentia..."), что согласуется с различением "actum" и "gestum" в тексте Лабеона. Хотя "actum" как понятие отличается широким смыслом, обнимая "contractum", этот термин в преторском эдикте не означает сделку вообще⁶.

Если различие между "actum" и "gestum" Лабеон проводит, ис­ходя из того, как заключается сделка, то в отношении "contractum" он выделяет другое основание. Сущностной чертой контракта назван его взаимный ("ultro citroque") характер, когда установленным обя­зательствам соответствуют и права требования на обеих сторонах соглашения — то, что в современной теории гражданского права (как раз под влиянием данного текста) называется синаллагматическим соглашением⁷. Этот вид соглашений не исчерпывает собой всю гамму сделок, которые могут быть заключены "aut verbis aut re" ("или посредством слов, или посредством передачи вещи"), так же как на­званные Лабеоном формы волеизъявления не создают полной карти­ны форм юридического поведения.

Paul., 3 ad ed., D. 2,14,2 pr:

Ldbeo ait convenire [ posse ] Лабеон говорит, что можно заклю-

vel re vel per epistulam vel       читъ соглашение или вещью, или

per nuntium inter absentes   письмом, или также через вестника

quoque posse, sed etiam tacite между отсутствующими. Но счи-

consensu convenire intellegi - тается, что сделка заключается да-

tur.                                       же молчаливым соглашением.

Дополняя Лабеона, Павел указывает на возможность заключе­ния сделки такими действиями, при которых сообщение достигает цели и без слов, поскольку воля одной из сторон выражена в са­мом действии. Эта форма волеизъявления в современной науке классифицируется как конклюдентное поведение. Так, если кре-

⁵ В отличие от русского языка, где слово "факт" обычно выражает
событие объективной природы, латинское "factum" предполагает дейст­
вующего (facere) субъекта, автора сделанного (qui fecit).

⁶ Термин "negotium", к которому восходит лексема, обозначающая
юридическую сделку в современных романских языках, не имел в ан­
тичности столь обобщающего значения.

⁷ Категория специально рассматривается в разд. VIII, ч. II, гл. 1.

124

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

дитор вернул должнику долговую расписку, предполагается, что он тем самым отказался от своего права требования (и в будущем он не сможет успешно вчинить иск из обязательства, даже если расписка вновь попадет к нему). В римской терминологии такие соглашения подпадают под категорию "re". Но возможны и мол­чаливые соглашения другого типа. ,■ Paul.,3 ad ed, D.2,14,4 pr и З:

Item quia conventiones etiam              Равным образом, поскольку имеют

tacite valent, placet in иг-           силу даже молчаливые соглашения,

banis habitationibus tocandis           он считает, что при аренде жилья

invecta illata pignori esse Jo-         в городе внесенное и привезенное

catori, etiamsi nihil nomi -            [жильцом] служит залогом арендо-

natim convenerit.                           дателю, даже если это не было

открыто оговорено.

§2.... idem Iuliano placet. §3. Ex        ...так же полагает Юлиан. Будучи

facto etiam consultus, cum           спрошен о казусе, когда было услов-

convenisset, ut donee usurae             лено не требовать своей доли, пока

solverentur sors поп petere -            не будут уплачены проценты, а

tur, et stipulatio pure concep-          стипуляция была составлена как

ta fuisset, condicionem inesse          безусловная [он сказал], что условие

stipulationi, atque si hoc             входит в стипуляцию, как если бы

expressum fuisset.                                          оно было в ней выражено.

Юлиан приравнивает условие (conditio), не включенное в текст соглашения (и потому "молчаливое"), к произнесенному в ходе заключения сделки, потому что произнесение обещания яв­ляется непременным формальным требованием к контрактам та­кого типа (stipulatio).

Отличие конклюдентного поведения от "gestum" (при строгом словоупотреблении) — в том, что оно предполагает восприятие сообщения другой стороной соглашения (рецепцию), тогда как ти­пичное поведение создает право gestor'a, независимо от выражен­ного согласия заинтересованных лиц, воля которых в таких слу­чаях предполагается.

Различают сделки mortis causa (в виду смерти), когда эффект волеизъявления должен реализоваться после смерти субъекта, и сделки inter vivos (среди живых), эффект которых предназначен воплотиться независимо от смерти одной из сторон. Сделки mortis causa обусловлены смертью распорядителя, и в этом случае форма, в которой воплощено волеизъявление, должна пережить самого субъекта.

Итак, по форме манифестации воли сделки могут быть са­мыми разнообразными. Существенно, чтобы такая форма адекват-

Глава 1- Классификация юридических фактов

125

но воплощала волеизъявления, определяющие содержание сделки. В этом отношении представляется надуманным различение фор­мальных и неформальных сделок, распространенное в современном учении о юридической сделке. Сделка всегда имеет определенную форму, поскольку бесформенное волеизъявление невозможно. Чтобы возникнуть (получить наличное бытие, в терминологии Гегеля), воля должна приобрести определенную форму, вступив в контакт с внеш­ним миром. Оформленное лингвистически (человек мыслит в языко­вых формах) желание субъекта должно быть соотнесено с возмож­ностью удовлетворения интереса, что — в ситуации общественного бытия (когда только и возможно правовое общение) — означает со­гласование с другими интересами, представленными в обществе. Не­одушевленная материя способна подчиниться направленной на нее воле (поскольку она лишена собственной цели), но присутствие в ней других воль ограничивает реализацию задуманного. Для того чтобы интерес получил признание, желание должно быть сообщено другим волящим субъектам. Неоформленная воля не может быть выражена, непонятное сообщение — воспринято. Поскольку речь идет о поло­жительном требовании к сделке, форма должна быть признана ее неотъемлемым элементом (реквизитом).

Более приемлемый вид указанная оппозиция получает в терми­нах "фиксированная форма — свободная форма". Однако свободной формы ни одна юридическая сделка не имеет. Признание сделки существующим в обществе правопорядком само по себе означает оп­ределение формы такого волеизъявления: оформленная в соответст­вии с требованиями правовой системы манифестация воли и получа­ет юридическое значение. Примером сделки с так называемой сво­бодной формой в римском праве может служить traditio — сделка по переносу собственности на определенные категории вещей. Однако traditio производит эффект только при переходе объекта права соб­ственности — вещи — от одного контрагента к другому⁸. Голое сооб­щение о намерении (и даже соглашение по этому поводу) не ведет к переходу собственности, несмотря на волю отчуждателя. В данном случае она требует дополнительного оформления в виде передачи вещи. Требование определенной формы манифестации воли как ог­раничение индивидуального произвола является одним из проявле­ний нормативного характера социального взаимодействия и имеет правовую природу. Необходимость придания волеизъявлению надлежащей формы, разнообразие и развитие этих форм высту­пает как требование и проявление прогресса свободы в общест­венных отношениях.

⁸ Символическая передача (traditio symbolica) как вариант указанной сделки также представляет собой фиксированную форму.

126

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

Глава 2 Реквизиты юридической сделки

Признание юридической сделки — как определяемое фор­мальными признаками — зависит от соблюдения сторонами уста­новленных требований к такого рода юридическим актам. Отсут­ствие необходимых реквизитов в конструкции сделки лишает ее силы. При этом перемена в правах и обязанностях сторон, свя­занная с совершением такого акта, к делу не относится, — важно, что тот эффект, который должно производить волеизъявление, не наступает. Ограничение эффекта сделки может также происхо­дить по воле сторон. В соответствии с этим различают:

— ничтожность сделки — сделка признается несуществующей;

— недействительность — сделка не производит ожидаемого эффекта, и требование кредитора лишено исковой защиты, одна­ко исполнение по такой сделке не считается исполнением недолж­ного; при восполнении отсутствующих реквизитов в дальнейшем такая сделка может получить силу;

— обратимость — сделка действительна, но по требованию одной из сторон ее эффект может быть отменен;

— оспоримость — эффект, производимый сделкой, может
быть блокирован решением суда по заявлению одной из сторон.

В римском праве категории оспоримости и обратимости принима­ют своеобразный вид, поскольку они связаны с взаимодействием ме­жду ius civile и ius honorarium (а также ius extraordinarium). Отмена сделки, действительной по ius civile, возможна только преторскими средствами (in integrum restitutio). Оспоримость означает, что сделка, действительная в плане ius civile, остается в силе, даже если ее эф­фект парализован преторской защитой. При этом, если сторона не прибегла к преторским средствам защиты (exceptio), сделка — как цивильная, так и преторская — произведет свой эффект.

Римские юристы не различали ничтожность и недействитель­ность: для них отсутствие эффекта сделки (nullum esse) выра­жается как признание ее несуществующей (поп esse), даже если остается принципиально допустимой реанимация эффекта перво­начально недействительного акта (невозможная в отношении ни­чтожной сделки в строгом понимании) — convalescere. При вос­полнении необходимых для эффекта сделки реквизитов, впосле­дствии сделка как бы совершается заново, так что для ее дейст­вительности существенны и другие обстоятельства этого момента: реквизиты, которые могли быть удовлетворительными в про­шлом, могут теперь отсутствовать и сделка так и не получит

Глава 2. Реквизиты юридической сделки

127

силы⁹. Для римлян юридический акт не может не иметь силы, если он получил существование. В отличие от современных юристов, prudentes смотрят не на эффект, а на сам акт, что и отразилось в терминологии: "поп valere" (не иметь силы), "inutile" (ничтожное), "inane" (пустое), "imperfectum" (несовершенное, недействительное), " irritum " (неправильное) — характеризует сделку, а не ее эффект. С другой стороны, они никогда не говорят о сделке, действительной в материальном плане, но оспоримой или обратимой в плане процессу­альном, что она недействительна. Prudentes рассуждают о возмож­ностях добиться лучшего эффекта или парализовать наступление нежелательных последствий, принимая произведенную сделкой пе­ремену в правовом положении сторон как данность.

К реквизитам сделки — существенным элементам, опреде­ляющим ее действенность, относятся субъект и его формализо­ванная воля. От субъекта требуются правоспособность, дееспо­собность, а также управомочение, или легитимация — власть распоряжаться объектом сделки. В отношении волеизъявления существенно, чтобы оно выражало правомерный общепризнан­ный интерес, чтобы была использована надлежащая форма ма­нифестации воли и соблюдалось соответствие между интересом и волеизъявлением.

Неправоспособность стороны в отношении предопределяет ни­чтожность сделки. Любая сделка с рабом ни при каких обстоя­тельствах не порождает эффекта.

Недееспособность стороны в отношении определяет ничтож­ность сделки: сумасшедший (furiosus) не может эффективно отчу­ждать вещи, собственником которых он остается несмотря на по­терю рассудка. Исключение составляет категория лиц моложе 25 лет (minores XXV annis), которые в случае заключения нежела­тельной сделки (по неопытности) могли либо прибегнуть к ехсер-tio legis Laetoriae, либо просить у претора восстановления в пер­воначальное состояние (restitutio in integrum). В данном случае можно говорить об обратимости (или оспоримости), зависимой от недееспособности субъекта. Важно подчеркнуть, что указанное ог­раничение — преторского происхождения. В плане ius civile такая категория недееспособности не существует, и сделки, заключен­ные лицами моложе 25 лет, действительны. Другие случаи не­дееспособности определялись законом (женщины, малолетние, бе­зумные и расточители), что влекло недействительность сделок,

⁹ Акцидентальные (в отличие от существенных — реквизитов) эле­менты и обстоятельства могут также на этот момент отличаться от тех, что были в прошлом: эти перемены отразятся на конструкции сделки, получившей силу.

128

Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

заключенных такими лицами, в плане ius civile, то есть их нич­тожность.

Категория признанной распорядительной власти над объектом сделки (управомочение на сделку) не связана с понятием дееспо­собности: недееспособное лицо может действовать через предста­вителя, тогда как неуправомоченное лицо в любом случае совер­шает ничтожную сделку.

Правомочие предполагает правоспособность как основу и от­носится к независимости распоряжения от воли других лиц и объективных обстоятельств. Только та вещь, которая открыта для вторжения в нее воли распорядителя, та, судьба которой в дан­ном отношении определяется только стороной, указанной в сдел­ке, может стать объектом новых прав и обязанностей в соответст­вии с волеопределением такого лица. Распоряжение чужой вещью или чужим правом в пределах, превышающих компетенцию рас­порядителя, лишает сделку силы. Так, только собственник может перенести право собственности на другого субъекта. С другой стороны, собственник не управомочен приобретать собственную вещь, и сделка по переносу собственности в его пользу невоз­можна¹⁰.

Некомпетентность стороны в сделке может быть предусмот­рена по закону. Например, SC Macedonianum, принятый при Вес-пасиане (в связи с тем, что юноша по имени Македо, запутавшись в долгах, убил своего отца), запрещал заключать сделки займа с подвластным сыном. По санкции эта норма была lex imperfecta (как и большинство подобных установлений): сделка, пассивной стороной в которой выступал подвластный, не была ничтожна, но сам подвластный мог сослаться в суде на постановление сената (оспоримость). В последнем случае недействительность сделки имеет своеобразные последствия: кредитор не может истребовать сумму долга, и подвластный остается ее собственником. Так сдел­ка, лишенная эффекта, все же производит перемены в правах и обязанностях сторон.

Выше мы рассмотрели такой реквизит сделки, как форма ма­нифестации воли, признав, что он входит в само понятие сделки. Но если бесформенная сделка невозможна, то сделка с нарушени­ем формы рассматривается римскими юристами как возможный случай. Для наступления желаемого сторонами эффекта тре­буется, чтобы форма выражения воли была признана адекватной

¹⁰ Даже обязательственное соглашение, если оно возлагает на одну из сторон обязанность передать вещь в собственность (как стипуляция "dare certam rem"), будет ничтожным, если другая сторона в этом со­глашении является собственником объекта сделки.

Глава 2. Реквизиты юридической сделки

129

для сделки данного типа. Так, ряд контрактов может быть заклю­чен, только если вещь, объект соглашения, переходит от одной стороны к другой (реальные контракты). Иногда сама форма воле­изъявления определяет качества возникающего соглашения. Ска­жем, лицо, заключившее обязательство в форме торжественного обещания — стипуляции, может освободиться от обязательства (даже после его исполнения) только в форме обратной стипуляции (acceptilatio).

К некоторым односторонним сделкам предъявляется требо­вание рецептивности (воспринятости). При этом сторона, воспринимающая такое волеизъявление, не обязательно стано­вится участником сделки. Например, при назначении замести­теля в судебном процессе (datio cognitoris) следовало торжествен­но объявить об этом другой стороне судебного спора (Gai., 4,83). Односторонняя по содержанию сделка может иметь двусторон­нюю форму, несоблюдение которой сделает акт ничтожным. Например, цивильное завещание посредством меди и весов (testamentum per aes et libram), которое, таким образом, по форме должно отвечать и требованию рецептивности (Gai., 2,104 sqq). Преторское завещание — пример нерецептивной сделки: его эффект не зависит от того, ознакомлен наследник с волей наследодателя или нет. Возможна и двусторонняя нерецептив­ная сделка — ведение чужих дел без поручения (negotiorum gestio), сущность которой в том и состоит, что одно лицо управляет делами другого без его ведома, объективно обязы­вая его самим фактом такой заботы.

Праву небезразлично и содержание воли — сам интерес, преследуемый сторонами. Интерес сторон может считаться признанным по двум основаниям: сделка не должна противо­речить закону и нравственности (добрым нравам — bonae mores), а также должна преследовать признанную правопоряд­ком социальную или хозяйственную цель — iusta causa. Несо­ответствие этим требованиям (негативному и позитивному) де­лает сделку ничтожной.

Удовлетворение социально-экономических интересов прини­мает в обществе устойчивые формы, и сами интересы типизи­руются по формальному признаку. Так, если в обществе сделка купли-продажи рассматривается как нормальная, то особенность подлежащего интереса (мотив) сама по себе не окажет влияния на эффект сделки. Формальный подход к интересам ставит проблему учета специфических намерений и их адекватного выражения в правовой форме. Распространение новых идей и их консолидация в социально признанные интересы имеет тенденцию к стандарти-

130                        Раздел III. Юридические факты, акты, сделки

зации. В правовом плане это означает возникновение социально значимой формы реализации интересов, так что со временем они могут даже мыслиться в этих формах. Обыватель часто выражает идею приобретения, прибегая к термину купли, который имеет строго определенное значение договора о возмездной передаче вещи. Такое понятийное сближение говорит об адекватности правовой формы.

Типизация интересов в формах сделок предполагает абстрагиро­вание от мотивов. Так, покупатель обязывается уплатить договорную цену, каков бы ни был специфический интерес, подтолкнувший его к сделке (получше вложить деньги, сделать подарок близкому и т. п.); продавец обязан передать вещь покупателю независимо от того, по­чему у него возникло такое желание (избавиться от обязанностей по уходу за ней, освободить место для другой вещи, выручить сумму денег и проч.). Мотив не влияет на форму сделки даже тогда, когда он предполагается типичным для интереса. Например, вступление в брак обычно совершается по любви; но если к заключению брака лю­дей подтолкнула другая причина, особенность которой не влияет на саму возможность совершения сделки, — форма никак не отразит эту специфику.

Типизация может достигать весьма высокого уровня абстрак­ции, улавливая существенные моменты в согласовании воль субъ­ектов. Некоторые правовые формы абстрагируются даже от под­лежащего интереса, ориентируясь на стандарты устойчивого и признанного в обществе коммуникативного поведения (обещание, передача вещи). При таких формах наступление правового эф­фекта не зависит от того, с какой целью к ним прибегли, и они могут регулировать самые разнообразные отношения. В отличие от тех сделок, при которых требуется наличие юридически зна­чимой цели акта — causa и которые называются поэтому кау­зальными, — эти, независимые от causa, сделки именуются абст­рактными.

В римском цивильном праве к абстрактным сделкам относит­ся stipulatio — торжественный диалог в форме вопросов и от­ветов: "Обещаешь дать раба Стиха?" — "Обещаю". Обязав­шийся в такой форме должен исполнить обещанное, даже если намерение, с которым он принимал на себя обязательство, не осуществилось. Сделка производит эффект немедленно и соз­дает на стороне стипулятора правовое требование, защищен­ное цивильным иском.

Древние ритуальные формы настолько независимы от под­лежащей causa, что в этом отношении иногда характеризуются как символические самими римскими юристами. Так, Гай на-