День рождения режиссера Гайдая 3 страница

— Диапазон невелик:

— оскорбить присутствующих в стиле «я смотрю, одни дебилы-жополизы собрались»;

— оскорбить лично меня в стиле «опять тупой мент судит о Людях»;

— написать откровенную чушь.

 

— И что за садомазохисткое желание быть подобным пидором из-под шконки?!

— Это ж малолетние идиоты. Все и всегда по единому сценарию: дали по жопе лопатой — он месяца три не уймется, «потому что прав».

 

— О том, что показывают на ТВ, стал узнавать, заходя на «Тупичок».

— Дорогой друг. Телевизор — главный инструмент воздействия на массы. Если тебе интересно, как именно и почему именно так думают массы, что эти массы делают и почему делают именно так, — смотри телевизор. Люди, сообщающие «я не смотрю телевизор», как правило, либо кривляющиеся дети (80 %), либо серьезно занятые взрослые (5 %). Остальные просто врут.

 

— Д.Ю., последнее время часто поминает СМИ и творческую элиту времен СССР.

— Ты сколько лет сюда ходишь? Больше пяти?

 

— Д.Ю., а вот как ты сам насчет адресной помощи думаешь?

— Я не думаю, я делаю.

 

— Выбирается одинокий нуждающийся в помощи пенсионер, в «Тупичке» статья — нужно то-то и то-то. Чтоб воздух не сотрясать…

— А потом в новостях об этом сообщать, чтобы все знали, какой я хороший?

 

— Не в этом суть. Организующее начало — оно очень дорого стоит. Заходит, к примеру, человек в «Тупичок», а тут написано, что нужна добротная стиральная машина, к примеру, для одинокого пенсионера. А у него она стоит уже год как на балконе…

— Камрад, ежедневно идут тучи писем; пропал сын, убили мать, потерялась собака, болеет отец и пр. Если я их буду вешать — вешать их надо постоянно, дабы никого не обидеть. И если вешать, в новостях ничего другого не будет вообще — только горе людское и просьбы. Эффект пропадет примерно через месяц, а сайт можно будет закрывать за ненадобностью. Потому организовывать можно редко и строго по делу — типа как помогали семье погибших при теракте. Наружу это тоже не выносится, достаточно закрытого форума.

 

— Дмитрий Юрьевич, так сейчас уже Интернет ТВ заменяет.

— Никогда не мог понять, камрад; откуда берутся такие умные, как ты? Поделись, как Интернет, которым охвачено 15 % граждан (да и то на работе), заменяет ОРТ? Поделись, очень интересно.

 

— Дмитрий Юрьевич, ОРТ как средство массовой информации ничего не может заменить. Я про то, что часть населения (15 %, у которых есть Интернет) могут успешно читать новости, не смотря телевизор.

— Блин, ты чего — не можешь понять? Речь о том, что граждане смотрят телевизор. Понятно ли это? Нет речи о том, что и где можно. Понятно ли это? Если понятно, поделись; на хер ты это пишешь?

 

— Вот сайт твой посещает достаточное количество граждан, но ведь еще лет 7 назад такого числа ведь быть не могло.

— А когда мне было пять лет, я не мог водить КамАЗ с прицепом и трахать девок, да?

 

— Спросить тебя хотел, что думаешь по поводу развития Интернета как потенциального СМИ, но вопрос себя исчерпал уже.

— Есть мнение, у нас оно упирается в технические возможности. Т. е. в больших городах все уже хорошо и далее будет только лучше. На Западе бумажные СМИ уже потихоньку начинают загибаться. Полагаю, телевизор скоро ждет плавный раскол на тысячи каналов (типа тут — «как собрать карбюратор», тут — «как отбелить анус», тут — «как правильно играть в WOW»). Сопровождаемый плавным переползанием в этот самый Интернет. Ну и не следует забывать про телефоны, ибо именно они — впереди всего.

 

— В таких ситуациях, как с актером Брондуковым, сразу становится видно, сколько у тебя друзей и если они вообще, настоящих друзей, тех, которые тянут тебя за уши из дерьма.

— Все значительно проще. Попробуй занять денег без перспективы отдать — и погляди, кто и сколько даст.

 

— У меня давно есть такой вопрос. Какое имеет Гоблин мнение о Венедикте Ерофееве, который, судя по биографии, будучи циничным пройдохой, и рабочим человеком прожил, и в искусстве запечатлел яркий образ?

— Лично знаком не был, потому как о личности никакого мнения не имею. Книжка «Москва-Петушки» — смешная, читал с удовольствием.

 

— За мнение по «Москве-Петушкам» спасибо. У меня, кстати мощное издание — толстая книга с комментсами втрое больше по объему, чем само произведение. Сперва подумал — дурость какая, а по мере чтения комментсов смекнул, что дело нужное и важное.

— Лет через 10 вообще никто уже не будет понимать советских реалий.

 

— У меня тоже такая есть. Там не только советские реалии, там еще и параллели со всевозможной классикой подсекаются, и хитро запрятанные цитаты из великих негодяев расшифрованы, и пестрые библейские аллюзии, по книжке щедро раскиданные, тоже тщательно отранжированы. Радует, что книжка неплоска не только на мой деревянный взгляд.

— И чтение комментариев, как обычно, в чем-то даже полезнее чтения книги — больше всякого дает.

 

— Д.Ю., а вот все-таки, касательно личности Ерофеева — хоть, понятно, знакомы вы и не были, но тем не менее, — какое мнение по поводу образа жизни автора, каковой он никогда не скрывал?

— Камрад, я абсолютно не в курсе — кто он и что он. Изучение биографий творцов обычно приводит к тому, что от творений хочется блевать.

 

— Имею в виду гордое идеологическое пьянство «против всех» плюс тяжелый самоотверженный труд на любом месте, куда бы жизнь ни засадила.

— Что ж там «гордого»? Обыкновенный алкоголик, физически неспособный трудиться на одном месте. Насчет тяжести труда — большие сомнения, пьющие люди самоотверженно трудятся только до запоя.

 

— Заранее прошу прощения за настырность. Ежели не будет ответа, вопросом докучать более не стану.

— На нормальные вопросы всегда выдаются нормальные ответы.

 

— Дмитрий, поясни, пожалуйста, почему ты считаешь, что не смотрят ящик описанные выше категории граждан? Я, например, тоже ящик не смотрю — он мне не нравится, всю интересующую меня инфу я черпаю в Интернете. При этом сказать, что я офигенно занят, не могу.

— Ты в 15 % попадаешь.

 

— Больше каналов в ящике — меньше желания его смотреть.

— Не так. Просто ты будешь смотреть именно то, что тебе нравится — канал про фотошоп или «Формулу-1».

 

— Дмитрий Юрьевич, но ведь старшие — они мудрее, и вообще к старшим нужно уважительно относиться?

— [Давится чаем] По умолчанию — таки да, следует относиться с уважением Однако вовсе не факт, что в процессе общения ты не узнаешь, что общаешься с идиотом.

 

— Переспрашиваю потому, что мне кажется нормальным чувствовать себя при этом «ниже» и именно через это нормально общаться.

— Со мной? Со мной никаких проблем нет. Обращаться на «ты» ко всем на свете я не призываю.

 

Никита Михалков на линии

 

28.02.2008

 

А вот интервью с Никитой Михалковым в: А как насчет вашего влияния на российский «оскаровский» комитет и даже на заокеанскую академию?

 

о: А как насчет того, что я позавчера на Красной площади перед Мавзолеем изнасиловал двухлетнего бычка?

в: Почему бычка?

о: А почему нет? Сочинять так сочинять. Я и помыслить не мог, что мы попадем в «оскаровскую» номинацию. Я вообще не думал, что там досмотрят картину до конца. Зная своих американских коллег, зная, как они не любят смотреть иностранное кино, да еще разговорное, да еще с субтитрами, у меня не было никаких иллюзий на сей счет. У нас даже дистрибьютора не было, мы послали фильм в Америку, как мой прадедушка Василий Иванович Суриков послал когда-то свой рисунок из Красноярска в Академию художеств. Это сейчас появилась Sony Classics. Что касается российского комитета, люди, которые говорят о моем «влиянии», могут доказать, что я кому-то звонил, кого-то о чем-то просил? А теперь у меня к ним встречный вопрос: а вы что предлагали выдвинуть от России?

в: Да ничего.

о: А, в смысле — лучше ничего, чем Михалкова. Ну, тогда о чем мне с ними разговаривать? Хотя я бы, конечно, с радостью подтвердил все эти слухи — чтобы заткнуть рты: «Ребята, вы имейте в виду… Видите, какие у меня длинные руки? Так что вы уж сидите тихонечко…»

Но меня последние 15 лет каждый день лупят наотмашь, только ленивый меня не оплевывает, и я никому никогда не отвечал. Вот сейчас отвечаю — в первый и последний раз.

в: С чем, на ваш взгляд, связано то отторжение, которое вы вызываете у многих людей, в частности у критиков?

о: С завистью. Зависть — мать злобы и ненависти. Вполне естественно, когда больные люди завидуют здоровым.

izvestia.ru

 

Правильно говорит: зависть — мать злобы и ненависти. И еще правильнее: вполне естественно, когда больные люди завидуют здоровым. А чтобы получить «Оскара», фильмы надо снимать либо антисоветские, либо антирусские.

 

Из общения в комментариях:

 

— Это выходит, что «Утомленные солнцем» случайно «Оскара» получили?

— Антисоветский фильм не может получить награду случайно.

 

— Так порадует нас Творец раскрытием темы Кровавой Гэбни во второй серии? Ждать ли нам нового «Оскара»?

— Хочешь «Оскара» — снимай либо антисоветское, либо — что актуальнее! — антирусское кино. Плюс призы всех западных фестивалей гарантированы.

 

— Имею мнение, что Михалкова не любят, потому что циник.

— Какой ужас. А сам Михалков — он как, хочет, чтобы его любили?

 

— А напомните мне, камрады, не Михалков ли — создатель письма Путину от всей творческой интеллигенции с просьбой о третьем сроке его правления?

— Оно тебя напугало? Он его еще и с днем рождения поздравил, Путина.

 

— Правильно говорит: зависть — мать злобы и ненависти. В духе последних событий.

— Да он толковый.

 

— Куда уж более антисоветское и антирусское — польский фильм «Катынь». Тоже номинировался, я уж думал, что вручат, ан нет.

— Поляк в США — это как чукча в России. Извините.

 

— Скорее как эстонец в СССР.

— Повторяю для тех, кто плохо слышит, как чукча в России.

 

— Может, поляки и чукчи, но «Оскар» им брать доводилось. А вцелом, опять же, да плевать американцы хотели на русских.«Оскар», конечно, есть средство повышения зрительского интереса.

— Такое чувство, что тебе мозг ложкой размешивали, камрад.

 

— Папа власть любил, сын не отстает.

— В чем это выражается? У папы, у сына?

 

— То, что этот лимоновец подонок, следует из того, что он швырнул в человека тухлым яйцом. Или, по-твоему, это конституционный метод выражения несогласий?

— Дело в том, что он швырнул яйцо в Михалкова, который гражданам не нравится. Если бы тухлое яйцо прилетело в кого-нибудь из граждан, а метнувшего яйцо поймала и зафиксировала охрана — граждане бы ни в коем случае не стали бить его сапогами по рылу. Они бы подошли к нему, утирая тухлятину с лица, ласково погладили по буйной голове и дали серебряный рубль.

 

— Всем камрадам, стоящим на стороне Михалкова в случае с лимоновцем. Стал бы ты бить человека, которого держат за руки? Поступив так, как он поступил, поставил ли себя Михалков вровень с лимоновцем?

— Ты неправильно вопрос задаешь. Ты задавай так. Вот ты одел добротный костюм, настроился на встречу с уважающими тебя людьми. На встрече тебе прилюдно бросают рожу тухлое яйцо. Вокруг смеются, ты стоишь, с тебя стекает тухлятина. Твои действия?

 

— Камрад, не надо утрировать.

— Ты эта — представил, как написано? Хорошее настроение, приличные шмотки, огромное количество присутствующих?

 

— Действия должны быть ситуационные.

— Вот! Именно так они и выглядят, когда с ноги — в рыло.

 

— Другое дело, если действия человека демонстративные, принародные, так сказать, а я — светоч в окружении камер и секьюрити.

— Сколько тебе лет?

 

— Да мы почти ровесники. На пару лет младше, если точно. А почему такой вопрос?

— По прочтении написанного тобой. Я думал, это очевидно.

 

— Я считаю, что в любой ситуации человек должен оставаться человеком.

— А я знаю, что слова — это одно, а реальные ситуации — это другое.

 

— Ну, то, что Михалков этого парня попинал, думаю, правильно.

— Дык — некрасиво ведь получилось. Надо было хоть за ширмочку отвести, а не пинать ногами по морде.

 

— Не очень понятно, почему Михалкова все обзывают творцом и интеллигентом. Он грамотный организатор и хороший завхоз. Ему просто не очень повезло с семьей. Воспитывали его плохо. Если бы воспитывали хорошо и дали раскрыться таланту где-нибудь на производстве, то цены бы ему не было. А так получилось «как всегда». Талантливый завхоз пытается достигнуть импортного качества в кинематографе, в то время как талантливые режиссеры, возможно, пытаются достигнуть импортного качества на «АвтоВАЗе».

— Откуда вы сюда лезете?

 

— И что антисоветского в «Утомленных солнцем», кстати?

— [Падает мордой об палубу.]

 

— Очень хочется услышать продолжение насчет действий. А какие действия предпринял бы в такой ситуации Дмитрий Юрьевич Пучков?

— Это ты зачем спросил?

 

— Дмитрий, вот скажи, может, я чего-то не так понимаю, но это нормальная реакция для нормального человека — дать по роже тому, кто в тебя яйцами тухлыми кидается? Притом сразу и без оглядки на то, кто его там держит. Просто потому, что злоба разбирает.

— Это безобразный поступок. Однако тому есть причины. И далеко не каждый может сдержаться.

 

— Дмитрий Юрьевич, можно про Бродского вопрос? Ты считаешь, ему дали Нобелевку не за литературные заслуги, а в номинации «Активный антисоветчик»?

— А Солженицыну?

 

— Солженицын больше общественно-политический деятель, чем писатель. Разоблачения, борьба, выступления в Думе, по телеку, проезд в поезде от Владивостока и т. д.

— Я правильно понимаю — Нобелевскую премию ему дали по категории «Общественно-политический деятель»?

 

— Бродский — совершенно частный человек, и главное творчество его — про это, про частную жизнь.

— И кто его на Западе читает, частного?

 

— Михалков кажется каким-то лицемером, везде хочет казаться идеальным, самым правильным.

— Если не трудно — покажи, где это и что это? Без подколов, серьезно.

 

— Он сначала интеллигентно рассуждает о высоких материях, о том, как надо жить, как не надо, снимает фильм о правосудии, а затем не задумываясь лепит человеку с ноги из-за  того, что тот бросил в него яйцо.

— Уточним: залепил он задолго до того. Журналист Хлебников вообще никого не бил, только книжку написал — а его грохнули.

 

— Вот никак не могу понять, Невзоров — он мегаджигит или гнида?

— Журналист.

 

— Т. е. оснароносец Михалков получил свой «Оскар» за антирусское и антисоветское кино «Сибирский цирюльник»?

— Да, долбанько, именно за него.

 

— «Я правильно понимаю — Нобелевскую премию ему дали по категории общественно-политический деятель»»? Пропагандистский эффект присуждения Нобелевской премии — привлечение внимания к лауреату.

— То есть на вопрос ты ответить не можешь?

 

— А читают Бродского на Западе все желающие.

— Спасибо, я и не знал.

 

— А на вопрос ответить я могу, разумеется. Солженицыну присудили Нобелевскую премию по литературе. Могу также предположить, что за этим последует вопрос: «Тогда зачем ты это написал?», относящийся к фразе об общественно-политическом деятеле. Затем, что пропагандистский эффект присуждения Нобелевской премии — привлечение широкого внимания к лауреату и, следовательно, ко всему, что он делает.

— Камрад, мы тут вроде не за последнюю корову сражаемся, нет? Если нет, отчего бы не сказать: Нобелевская премия по литературе была присуждена мегаписателю Солженицыну за антисоветскую пропаганду. Никакие литературные достоинства там ни при чем. Собственно, и все. Самому себе — зачем врать?

 

— Д.Ю. ты много всякого про интеллигентов говоришь…

— Да я про всякое.

 

— Вот интересно, до них это доносится? Тебя они знают, слышат?

— Какая разница?

 

— А вот такой в опрос Гоблину: ты бы подал руку Никите Михалкову? Допустим, на банкете представили вас друг другу или еще как судьба свела.

— Ну, эта. Надо понимать, что в глазах известной публики — я тупое быдло из подворотни. Посещение тусовок лично меня не интересует, мне там не интересно. Конкретно с Михалковым — лично мне было бы интересно задружиться, послушать, что говорит, посмотреть, как работает. Руку — отчего не пожать? Это ж не Борис Моисеев!!!

 

— Если Михалков так высокомерно-презрительно относится к «оскароносным американским коллегам», почему не рискнет заснять фильму, допустим, про истоки американского ККК или про цинизм еврейского нацизма?!

— А ты ему вопрос задай.

 

— Статьи читаются легко, хотя, когда доходит до «больной мозоли», агрессия «старшего уполномоченного» прет из каждой строчки. «Дебилы и дегенераты из числа советской интеллигенции», «для тех, чьи мозги забиты помоями», «стараниями невежественных интеллектуалов» — нехорошо вырывать цитаты из контекста, но, думаю, стилистика текстов понятна. Вылавливать из пропагандистского болота крохи объективной информации непросто.

— Справка для малолетних дол…бов: тексты не я писал. Но, понятно, малолетним дол…бам виднее.

 

— Д.Ю., разрешите вопрос. В свое время лучшим фильмом был признан «Взвод». Можно ли его, с твоей точки зрения, назвать антиамериканским?

— Конечно. Ярость ветеранов там была посильнее, чем у нас с «9 ротой».

Цытата:

 

Всегда интересна реакция ветеранов на фильмы о войне. Вдвойне интересно задумываться над иностранным военным фильмом (который уже занял свою культурную нишу, оброс некоторыми клише и в некоторой степени мифологизирован) сквозь реакцию тех ветеранов той войны. Как, к примеру, «Взвод» Оливера Стоуна, который считается одним из самых правдивых фильмов о войне во Вьетнаме. Именно что считается — вопрос кем? Критикой, публикой, публикой американской или неамериканской…

Ветераны вьетнамской войны в большинстве своем правдивым стоуновский фильм не посчитали — даром, что Стоун за основу взял свой опыт пребывания в Краю Больших Неприятностей. Единственное к чему не было особых претензий — к технической стороне. Но это и оправдано — все же консультантом выступал капитан морской пехоты Дэйл Дай, отслуживший 21 год, три раза побывавший во Вьетнаме, автор нескольких книг о той войне. Именно благодаря адовым усилиям Дая, нашивки и шевроны на форме были расположены на правильных местах, солдаты разговаривали на сленге того времени и так далее. Естественно, не обошлось без огрехов, но для военного фильма их на удивление мало — не сравнить с «Охотником на оленей», который с этой точки зрения раздолбали как орех.

В целом, по опросу журнала Soldier Of Fortune, 60 % ветеранов заявили, что фильм им не понравился. 25 % сказали, что фильм им понравился. Еще 11 % заявили, что фильм неплох, но к действительности отношения не имеет. И 4 % не смогли сформировать какого-то определенного мнения о картине.

Итак, мнения ветеранов о фильме «Взвод», все письма подлинные.

 

«Честно говоря, в этом фильме я увидел лучшие батальные сцены — подобного я не видел нигде. Но вот что касается сюжета… Стоун построил его на нетипичном материале. Действительно, время от времени происходили вещи, о которых лучше не рассказывать. Но они были именно что нетипичны и нехарактерны для большинства американцев, которые прошли через Вьетнам. Кино сделано хорошо — но именно поэтому аудитория может прийти к выводу, что частности были общим местом, а американские войска во Вьетнаме сплошь и рядом употребляли наркотики, насиловали женщин и стреляли друг в друга».

Роберт Браун, капитан, начальник разведки, 2-й батальон, 18-й полк, 3-я бригада, 1-я пехотная дивизия, июль 1968–январь 1969; командир подразделения А-334 5-й бр СпН в Тон Ле Чон, январь 1969–август 1969

 

«То, что работает в этом фильме, — это его аутентичность. Это первое кино о Вьетнаме, которое показывает, как все выглядело там. Нашивки на правильных местах, у солдат правильное оружие. Я очень рад, что наконец появилось кино о Вьетнаме, которое можно смотреть не морщась».

Джим Моррис, майор, 5-я бр СпН

 

«Фильм — дерьмо. Если вы не служили в одной отдельно взятой пехотной дивизии во Вьетнаме — а большинство ветеранов как раз там и не служили, — то после фильма вы выходите из зала и бормочете про себя: «Да, правы были эти либералы. Солдаты во Вьетнаме — сплошь обкуренные насильники и убийцы, ровно как мне и говорили»

Стоун заработает на этом кучу денег и наверняка получит премию «Оскар». И он еще посвящает этот фильм тем, кто там воевал и погиб. Если он действительно хочет облегчить свою душу, пусть тогда пустит часть доходов на стипендии сыновьям и дочерям тех ветеранов, которые оттуда не вернулись».

Дерри Галлахер, 1-й лейтенант, командир взвода, 1-я рота, 2-й батальон, 27-й пехотный полк, 2-я бригада, 25-я пехотная дивизия, 1966–1967  

 

«Все батальные сцены в этом фильме сделаны настолько хорошо, что резко выделяют «Взвод» из большинства военных фильмов. Так что с технической стороны фильм отличный — ну если не считать мелочей, типа того, что пехотинцы одеты как морпехи и разговаривают соответственно. Кстати, любой морпех скажет, что малярию можно подхватить только от комаров (от самок), а не попив воды из ручья, как это звучит в одном из эпизодов.

Но, принимая во внимание техническую безупречность картины, можно ли назвать этот фильм по-настоящему вьетнамским фильмом? Вряд ли. Вспоминая свой опыт, я могу сказать, что ни персонажи картины, ни поступки которые они совершают, не соответствуют действительности. Нет, конечно, и у нас были те, кто принимал наркотики — но, во-первых, их было мало, а во-вторых, этого никогда не было на задании. Тех, кого не волновало мнение сержантов и офицеров, было, естественно, больше — но опять же не до такой степени, чтобы возникало желание их убить. Большинство моих сослуживцев не любило вьетнамцев и не доверяло им — вполне естественно. Но дисциплина, которой славится КМП, удерживала военнослужащих от того, чтобы давать выход самым диким своим проявлениям. Большинство из нас прекрасно понимало, что если мы учиним расправу над мирным населением, то нас жестоко накажут. При проведении ночных засад у деревень главное, чего мы боялись, — это случайно убить фермера, который с утра идет на свои поля.

В общем, «Взвод» меня разочаровал. У него нету ощущения Вьетнама, да и к тому же в картине слишком много антиветеранской левацкой чепухи. Не сомневаюсь, что критики и члены Киноакадемии картину примут тепло, поскольку фильм укрепляет их в том, что они и так думали о той войне и людях, на ней воевавших. Но это далеко не лучшая картина о Вьетнаме».

Джим Грейвс, капитан, 3-й и 9-й полк морской пехоты, 3-я дивизия морской пехоты, 1967–1968

 

«Отвратительно. Нам опять показывают до чертиков надоевший стереотип обдолбанного ветерана, убивающего детей. В конце фильма все либо погибли, либо инвалиды, либо психически травмированы.

Стоун помешался на насилии. Такое ощущение, что «Взвод» снимался по канонам гладиаторских боев: кровища, вспоротое брюхо и сплошной ужас-ужас, что только подтверждает стереотип, выдуманный нашими либералами. После этого фильма они обязательно скажут: «А мы вам говорили! Вот, Стоун же там был, и он показал, как там все было на самом деле».

Да, «Взвод» не поет осанну коммунистам, но, с другой стороны, он не показывает зрителям, с кем мы там сражались и какими они были сволочами.

Когда я служил в 25-й дивизии, мы не сжигали деревни, не убивали детей и не насиловали женщин. Стоун — это позор для любого ветерана нашей части. Он не имеет права носить нашивку 25-й дивизии!

Эл Сантоли, сержант, 2-й батальон, 22-й полк, 25-я пехотная дивизия

 

«В течение семи лет я служил переводчиком в силах специального назначения, и я ни разу не видел, чтобы кто-то из военнослужащих убил невинную женщину. «Взвод» — это фильм, который снят для тех, кто никогда не был во Вьетнаме, а не для тех, кто там был».

Чжан Бань Ла, переводчик, 5-я бр СпН, 1968–1975

 

«Внутренние распри? Да будет врать-то! Мы любили друг друга, мы были спаяны огнем и кровью, за товарищей мы были готовы умереть — и многие умирали.

Что еще более напрягло — так это политический подтекст. Зрителю исподволь так рассказывают, что Вьетнам — это было не наше дело, что войну там выиграть было невозможно, что мы не знали, зачем вообще там находимся. Извини, Оливер, ты это другим рассказывай. Мы знали, зачем мы находились там. Единственное, чего мы не знали, — почему наше правительство не дает нам побеждать. То, что мы завоевали на поле боя, наше правительство сдало за столом переговоров».

Джим Гертнер, 1-й азромобильный полк, 23-я пехотная дивизия  

 

««Взвод» — это позор. Тут хвалили Дэйла Дая, дескать, он мастерски консультировал — ага, сейчас. Пехотинцы носят бронежилеты, ага — да я никогда не видел ни одного, кто бы таскал на себе броник. Стрижки у актеров, как у панк-рокеров, серьги какие-то в ушах и самое главное — где ты, Джейн Фонда, радуйся! — на бронетранспортере нацистский флаг. Даже в нашей «4-й раздолбайской» подобное бы длилось секунды две, максимум три.

Когда вышли «Рэмбо» и «Красный рассвет», то либералы слюной изошли, разделывая их в пух и прах. А по-моему, так надо и с этим фильмом поступить, потому что это полное вранье!»

Томас Рэгленд, 4-я пехотная дивизия  

 

«Я считаю, что этот фильм правдиво показывает, что такое война и что она делает с обычным человеком. Война — это самое тяжелое психологическое испытание, и «Взвод» убедительно рисует последствия пребывания на войне, как никакой другой фильм».

Роберт Брюэр, 4-я пехотная дивизия  

 

«Я не служил ни в сухопутных частях, ни в морской пехоте. Я был инструктором по подготовке розыскных собак, на задания нас придавали разным частям, от инженеров до АРВН. Нас точно так же кусали москиты и пиявки, мы так же мокли под дождем, и точно так же гибли сослуживцы.

Моя точка зрения — некоторые вьетнамские ветераны с зашоренными мозгами и предвзятые продюсеры из Голливуда решили представить настоящих вьетнамских ветеранов такими, какими они их видят. КМП — прямые и тупые как телеграфные столбы, сухопутные части — хиппи-наркоманы, а остальные — чмошники и тыловые крысы. Ничего подобного. Вьетнам — это не черно-белая картина. И уж точно не «Взвод»».

Джим Хардинг, 212-й отряд служебного собаководства, военная полиция  

 

«Антивоенные настроения мистера Стоуна выставлены на всеобщее обозрение перед ничего не подозревающей публикой. Фильм нашпигован всякими морализаторскими трюками, и закономерно, что он превращается в либеральную чушь. «Взвод» — это не кино, это в первую очередь политическое заявление. Да, на вьетнамской войне было насилие — но, концентрируясь на этом, режиссер берет на себя смелость рассуждать о том, насколько была моральна и оправдана та война и возможные будущие войны. С точки зрения Стоуна, это было не наше дело. Будет очень грустно, если внешняя политика США начнет опираться на это послание режиссера».

Кристофер Уильямсон, 101-я воздушно-десантная дивизия  

 

«Я служил в 25-й пехотной в то время, и, как мне кажется, Стоун довольно точно показал начало распада наших вооруженных сил. После наступления Тэт 1968 года, перемены в нашей армии были разительны. Мы уже больше не выигрывали и мы не были победителями для тех, кто на нас смотрел, и отсюда пошла волна разочарования. Появились наркотики, иногда случались убийства гражданских, а самое главное — в полную силу встал основной вопрос войны: вопрос лидерства».

Уильям Наттер, 25-я пехотная дивизия  

 

«Когда какой-нибудь враг Америки хочет что-то нам сообщить, то он берет отдельно взятый случай военного преступления, запечатывает его в гладкую обертку и скармливает публике как истинную правду. Именно это и делает фильм «Взвод»».